Гарвардский экономист Кеннет Рогофф считает, что эта трагедия поставила перед человечеством вопрос: как регулировать новые технологии? Оценить риск каждого нововведения практически невозможно. Во-первых, на то они и инновации — мы не знаем, к каким последствиям приведет их применение. Во-вторых, опыт показывает, что даже самый умный регулятор не поспевает за бизнесом.
Напомним, что финансовый кризис 2007-2008 гг. стал побочным эффектом внедрения инноваций в финансовом бизнесе. Большинство профессионалов, включая регуляторов рынка, и тем более потребителей просто не могли оценить, насколько рискованной была торговля инновационными финансовыми инструментами. К большим или малым кризисам приводят все значительные технологические перемены. Повсеместное распространение интернета на наших глазах ведет к глубоким изменениям на рынке коммуникаций и СМИ. Некоторые виды коммуникации и медийного бизнеса при этом гибнут. Инновации в розничной торговле привели к кризису в сельском хозяйстве и других отраслях во многих странах.
Может быть, хорошо, что Россия, не имея стимулов к модернизации, остается на обочине мирового развития? Мы не умеем бурить на шельфе — тем лучше? Наш финансовый рынок слабо развит — меньше потеряем? С политической точки зрения живем в феодальную эпоху — целее будем?
Вряд ли. Не нужно думать, что «они» рухнут, а «мы» останемся. Во-первых, как показал кризис, Россия падает глубже виновников кризиса. А во-вторых, цикличность экономики и инноваций многих приводила к мысли о том, что капитализм со своим стремлением ко всему новому уверенно идет к гибели. Этим спорам больше ста лет, а капитализм все «вертится». И лидеры всегда живут богаче и интереснее, чем те, кто на обочине.
Источник: "Российская газета"
