Министр Алексей Улюкаев 24 апреля выступил на коллегии министерства экономического развития. Его речь прозвучала после выступления премьера Дмитрия Медведева, который принял участие в этом мероприятии в Минэкономразвития.
Сайт bujet.ru приводит часть стенограммы речи Алексея Улюкаева.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!
Мы собрались для того, чтобы подвести итоги 2014 года, поговорить о задачах 2015 года. Не самое простое время, не буду повторяться, Дмитрий Анатольевич об этом сказал. Хочу сказать лишь об одном, что всегда, знаете как, глаза страшатся, а руки делают. Вот те ожидания, отчасти совсем мрачные, негативные ожидания конца 2014 — начала 2015 года, к счастью, не в полной мере реализуются. Мы видим это по состоянию финансовых рынков, по поведению вкладчиков банков, по динамике валютного курса рубля, по отношениям кредиторов и заёмщиков, по недельной инфляции, которая сейчас не отличается от того, что было год назад. Это в свою очередь даёт уточнение по ряду позиций реального сектора — и спад валового внутреннего продукта, и особенно спад промышленного производства, конечно, гораздо меньше, чем это виделось три месяца назад.
Это не основание для того, чтобы расслабиться или не реализовывать наших планов. Это говорит лишь о том, что и объективные условия немножко меняются, и адаптивные возможности российской экономики оказались, наверное, лучше, чем мы предполагали (и они особенно хорошо сейчас, в начале этого года, проявляются), и меры экономической политики, в том числе сформулированные в плане действий Правительства по обеспечению экономического роста и социальной стабильности, тоже дают свои результаты.
Тем не менее проблемы наши не сводятся только к проблемам деловой конъюнктуры, мировых рынков, к проблемам санкций, закрытию доступа на рынки капитала — многие проблемы связаны с собственными структурными особенностями нашей экономики, состоянием наших институтов. И как раз сейчас, возможно, у нас есть шанс выстроить несколько иные принципиальные основания для нашего экономического развития, уйти от слишком большой зависимости от внешних рынков, уйти от слишком большой зависимости от постоянного потока финансовых ресурсов либо через механизм положительного сальдо торгового баланса, либо через механизм положительного сальдо финансового счёта, счёта капитальных операций, который оказывал мощное давление на рынок труда, увеличивал издержки производства, способствовал в большей мере развитию так называемых неторгуемых секторов экономики, оставляя меньшие объёмы финансовых ресурсов для развития торгуемых секторов, то есть прежде всего промышленности и сельского хозяйства.
И сейчас совершенно понятно, что тот экономический рост, который, мы надеемся и исходим из этого в наших прогнозах, станет восстанавливаться уже со следующего года, будет опираться прежде всего на инвестиционные принципы, на инвестиционные составляющие.
Трудовые ресурсы ограничены, степень их использования довольно большая. Даже сейчас, в непростых кризисных условиях, у нас менее 6% незанятость активного населения в экономике. Производственные мощности — так же, конечно, есть определённый резерв по отраслям для их большей мобилизации, но он тоже весьма ограниченный.
Есть ли финансовые ресурсы в стране? Они есть, потому что норма сбережения достаточно высокая, и разрыв между ней и нормой накопления большой. Снижение издержек предприятий, связанных во многом с тем, что глубокая девальвация позволила им выиграть конкурентоспособность и на наших внутренних рынках через импортозамещение, и на внешних рынках, создавая лучшие условия для экспорта, позволяет увеличить финансовый результат, позволяет увеличить прибыль, которая может быть направлена и должна быть направлена на цели инвестиционного развития...
Второе — это рост кредитного плеча, и мы надеемся, что стабилизация, прежде всего в сфере инфляции, позволит снижаться процентным ставкам и ключевой ставке, иным ставкам по инструментам Банка России, а затем и конечным заёмщикам, и увеличить объёмы кредитования.
И третье — это дальнейшее снижение издержек для предприятий через механизмы тарифообразования, через опережающий рост производительности труда по сравнению с динамикой фонда заработной платы. И вот тот выигрыш во времени, который получили российские предприятия в связи с сокращением их издержек и возможным увеличением финансовых результатов вследствие сокращения этих издержек, мы должны использовать. Мы должны наполнить это время большой работой по поощрению инвестиций. И здесь очень важна деятельность в области государственных капиталовложений или связанных с ними каналов для проведения финансовых ресурсов для целей инвестиционного развития.
И конечно, принципиальные наши установки — это развитие частных инвестиций. Частный инвестор должен, с одной стороны, получить сигнал, он должен быть в большей степени уверенности в том, что риски не так высоки и возвратный капитал ожидается неплохой. И второе: инфраструктура должна быть приспособлена к тому, что придёт частный инвестор. А это, значит, вложения не только в транспортную инфраструктуру, но и в развитие публичной инфраструктуры и в развитие инвестиций в человеческий капитал — это то, что будет востребовано частным бизнесом, когда он будет восстанавливать свою инвестиционную активность. А здесь не обойтись без инструментов государственной экономической политики.
Здесь нужно говорить, Дмитрий Анатольевич, про механизм государственных закупок. Мощный механизм, который мы должны предъявить в полном объёме. Закупки государственных институтов — 9 трлн рублей, связанных с государством институтов развития и компаний с государственным участием — порядка 15 трлн рублей. Мы заложили нормативно-правовую базу для качественного использования этих средств, мы заложили основу для того, чтобы использовать часть этих ресурсов для поддержки малого и среднего предпринимательства. Нужно наполнить эту правовую рамку эффективными действиями.
Для того чтобы создавать инфраструктурные условия для развития частного бизнеса, мы пользуемся теми механизмами, которые у нас есть, прежде всего это использование средств Фонда национального благосостояния для крупных инфраструктурных проектов. Семь проектов уже приняты к финансированию, начинают реализовываться. Это и проекты модернизации наших железных дорог (БАМ, Транссиб), модернизации шоссейных дорог (Центральная кольцевая автомобильная дорога), это создание новых мощностей в области энергетики («Ямал СПГ»), это развитие широкополосного интернета, иные направления деятельности.
Мы слышим иной раз такие сомнения, что зачем же проедать резервные фонды... Мне кажется, что развитие инфраструктурных проектов — это не проедание, а способ защитить национальные активы (а резервный фонд — это форма существования национального актива) от непроизводительного использования, от проедания.
Важная проблема бюджетирования для целей развития состоит в том, что созданный механизм, который является контрциклическим на стадии экономического роста (механизм бюджетного правила, механизм формирования резервных фондов), позволяет нам на этой стадии охлаждать экономическую активность и резервы отсрочивать. А вот на стадии экономического спада, когда, казалось бы, мы должны были бы в полный рост направить эти средства, для того чтобы, наоборот, оживлять слишком подмороженную экономику, мы этого не делаем.
У нас механизм наполовину контрциклический, на первой половине фазы, а на второй — проциклический, и это видно по цифрам. Мы видим, как ухудшается структура бюджета с точки зрения соотношения между производительными расходами и непроизводительными расходами. Расходы на человеческий капитал, на образование, на инновации, на науку — это будущий задел экономического роста. Расходы на государственные капиталовложения, прежде всего в инфраструктуру, последними увеличиваются и первыми сокращаются. Совсем недавно государственные капиталовложения составляли 20% от всех капиталовложений. Сейчас это одна шестая — 15%, а на горизонте финансовой трёхлетки мы видим, что они сокращаются до 10%. И механизм, когда статьи бюджета разные по степени защищённости: есть публично-правовая защита для одних статей и нет такой защиты для статей, связанных с экономическим развитием... И вот эти контрцикличность бюджетного правила на стадии роста и процикличность на стадии спада вместе создают ситуацию, при которой, к сожалению, у нас даже в номинальных цифрах государственные капиталовложения будут в конце финансовой трёхлетки меньше, чем это было ещё несколько лет назад — в номинале, я уж не говорю в долях от ВВП или с учётом реального эффективного курса. Это то, где мы должны совместно находить развязки этих острых вопросов, я имею в виду механизмы равной защищённости статей бюджета и равного индексирования статей бюджета, с тем чтобы у нас доля производительных расходов бюджета не сокращалась.
Второе очень важное — мы должны дополнить это набором механизмов, которые помогают частному инвестору сделать свой выбор в пользу инвестиционного развития, сделать свой выбор в пользу использования финансовых ресурсов для реализации инвестиционных проектов. Для этого мы разработали и начали реализацию ряда инструментов — это прежде всего инструмент проектного финансирования. Потенциал этого инструмента очень большой. Сейчас банки, с которыми мы работаем, подготовили порядка 150 проектов. Общий объём финансов этих проектов — 2,8 трлн рублей. Соответственно, кредитование по нашим правилам (80% этих проектов — это кредитование) — больше 2 трлн рублей. Но мы связаны и объёмом бюджетных гарантий, мы связаны лимитом рефинансирования Банка России, поэтому пока этот проект является пилотом. Отобрано семь конкретных проектов — в сельском хозяйстве, в промышленности, в энергетике, в транспортной инфраструктуре. Пять из них получили бюджетную гарантию — долго мы с этим справлялись, но вроде бы справились, и один проект уже добрался до фондирования, собственно говоря.
Полный текст стенограммы http://economy.gov.ru/minec/press/news/2014_04_24_kollegia
коллегия, минэкономразвития, улюкаев, выступление, 2014 год, итоги
