В полном ли объеме получат регионы России компенсацию выпадающих доходов в связи с принятием закона об отмене налога на движимое имущество? Чего ждать от нового налогового режима для самозанятых граждан? На эти и другие вопросы журналу «Бюджет» ответил заместитель министра финансов РФ Илья Вячеславович ТРУНИН.
— Илья Вячеславович, давайте поговорим об изменениях законодательства, которые вступили в силу в этом году. В частности, отменен налог на движимое имущество. Регионы уже посчитали свои выпадающие доходы. Будут ли они компенсированы?
— Я могу сказать, что выпадающие доходы будут компенсированы полностью. Мы провели оценку выпадающих доходов регионов и получили усредненное значение. В соответствии с этой усредненной оценкой правительство предусмотрело в федеральном бюджете полную компенсацию выпадающих доходов в 2019 году. Более того, часть этой суммы выплачивалась уже в прошлом году из дополнительных доходов бюджета 2018 года.
У нас были споры с некоторыми регионами, как рассчитывать эти выпадающие доходы. Субъекты Федерации говорили, что недополученные доходы нужно рассчитывать по максимальной ставке 2,2 процента, как было бы в том случае, если бы этот налог взимался в полном размере со всего объема имущества без учета различных льгот. Но, во-первых, применяемая в 2018 году ставка налога на движимое имущество была в два раза меньше максимальной — 1,1 процента. И даже если бы мы не приняли решение об отмене налога, то продлили бы срок действия пониженной ставки. Во-вторых, многие субъекты освобождают движимое имущество от налога по своей инициативе и отмена налога в принципе не приводит к возникновению у них выпадающих доходов. Поэтому оценка выпадающих доходов и стала усредненной.
— Есть ли опасность маскировки недвижимого имущества под движимое? Или же будет разработана какая-то методика отнесения имущества к той или иной категории?
— Такой методики быть не может. Дело в том, что оборот недвижимости — это специальная отрасль регулирования гражданского права, чему посвящен специальный раздел Гражданского кодекса. В настоящее время Министерство экономического развития РФ подготовило целый пакет поправок в гражданское законодательство, которым уточняется определение недвижимости и осуществления учета прав на недвижимое имущество.
Не так давно в законодательство были внесены поправки, по которым сейчас уже нельзя получить разрешение на ввод объекта недвижимости в эксплуатацию без его постановки на кадастровый учет. Кадастровый учет — прямой путь к налогообложению, потому что данные для расчета налога, для контроля за его оплатой берутся из кадастра.
Конечно, сейчас возникает вопрос: что делать со старыми объектами, которые были построены и введены в эксплуатацию до вступления в силу этих норм? Этот вопрос касается не только налогообложения, а в целом учета таких объектов. В отношении объектов, которые были поставлены на учет до 1998 года, есть ряд нерешенных вопросов: где они учитываются, где государство должно получать информацию о них? Сейчас Минэкономразвития как раз предлагает определенные способы урегулирования этой проблемы.
Что касается налогообложения, тут частично уже введены, частично разрабатываются детальные правила использования объектов недвижимого имущества с начала строительства до введения в эксплуатацию. Сейчас ведь не возникает проблема маскировки автомобиля под другое имущество. Эксплуатация автомобиля без государственной регистрации в России запрещена. В отношении объектов недвижимого имущества все должно быть точно так же, и мы идем к этой системе. Вопросы могут возникнуть с кадастровой оценкой, но это уже совсем другая история. Как только система учета прав на объекты недвижимого имущества заработает, маскировка одних объектов под другие будет невозможна.
Когда мы обсуждали законодательную инициативу об отмене налога на движимое имущество в Совете Федерации, сенаторы указывали на то, что добывающие нефтяные скважины учитываются как объекты движимого имущества и с них не будет уплачиваться налог. Хотя очевидно, что нефтяная скважина не может быть перенесена без существенного ущерба для нее, а это не соответствует определению движимого имущества. Сейчас Минэкономразвития предлагает законодательно закрепить, что все добывающие скважины независимо от того, когда они поставлены на учет и как оформлены, являются объектами недвижимого имущества и в соответствии с Налоговым кодексом должны быть включены в налоговую базу.
— Поправки, внесенные в статью 284 «Налоговые ставки» Налогового кодекса, с этого года лишают субъекты РФ права по собственному усмотрению снижать ставку налога на прибыль, подлежащую зачислению в бюджет региона. То есть субъекты теряют один из инструментов привлечения инвесторов на свою территорию?
— Во-первых, об этом просили сами субъекты. Во-вторых, суть не в том, чтобы отобрать у регионов полномочия по установлению ставок, а в том, чтобы их трансформировать.
С 2013 года субъекты Федерации имеют возможность устанавливать пониженные налоговые ставки для региональных инвестиционных проектов, как то: территории опережающего социально-экономического развития, свободный порт Владивосток, особые экономические зоны, специальные инвестиционные контракты. Последнее, что мы приняли, — это инвестиционный налоговый вычет. То есть регионы получили целый ряд инструментов, которые позволяют им устанавливать пониженные ставки налога на прибыль вплоть до нулевых под конкретные инвестиции.
Когда мы проводили реформу трансфертного ценообразования и хотели минимизировать отчетность по трансфертным ценам внутри страны, поняли, что больше всего нас беспокоит различие в ставках налога на прибыль. Поэтому решили, что если мы сосредоточим контроль за трансфертным ценообразованием на специальных случаях, когда ставка понижается под конкретные инвестиции, то можем отменить общее право субъектов понижать ставку, потому что основная цель этой льготы — привлечение инвестиций плюс решение социальных задач.
Сегодня регионы, во-первых, сохраняют право снижать ставки для инвестиций, а во-вторых, налогоплательщики могут либо пользоваться пониженной ставкой как резиденты различных специальных территорий, где это предусмотрено, либо перейти на общие правила и не обосновывать цены по сделкам, даже если они являются взаимозависимыми лицами. Кроме того, для субъектов предусмотрен переходный период до 2024 года — пониженные ставки, которые были приняты и действуют до сентября прошлого года, не повышаются до 2024 года.
— В 2019 году стартует эксперимент по взиманию налога с профессиональной деятельности. Переход на этот режим будет осуществляться в добровольном порядке. Какая мотивация должна быть у самозанятого гражданина для этого? Что вы ожидаете от эксперимента? Какие прогнозы строите?
— Прежде всего надо отметить, что это не налог. Если использовать термины законодательства о налогах и сборах, то это специальный налоговый режим. А если говорить о сути предлагаемой системы, то новый режим — это налоговая льгота. Ставка налога на доходы физических лиц сейчас составляет 13 процентов; если человек зарегистрирован как индивидуальный предприниматель, то он платит 6 или 15 процентов от своего дохода. А теперь мы предоставляем новую налоговую льготу для самозанятых — вместо уплаты налогов по ставкам 6, 13, 15 процентов, фиксированного размера страховых взносов, человек, который зарегистрируется как самозанятый, имеет возможность платить налоги по значительно более низким ставкам. При оказании услуг физическим лицам это четыре процента, если услуги оказываются бизнесу, ставка составит шесть процентов. При этом страховые взносы, которые индивидуальные предприниматели платят в фиксированном размере, уже включены в эти ставки. И такая льгота предоставляется как физическим лицам, так и индивидуальным предпринимателям, если они получают доход меньше 2,4 миллиона рублей в год и осуществляют свою деятельность на территории четырех субъектов России, которые вошли в пилотный проект, — в Москве, Московской и Калужской областях, а также в Республике Татарстан. На первых порах мы ожидаем активного притока самозанятых граждан в эту систему.
— Рассматриваете эту меру как стимул для регистрации?
— Да, это стимул для выхода из тени. Мы пошли по этому пути, так как, несмотря на то что налоги в России низкие — это объективный факт, ставка налога на доходы физических лиц достаточно невысокая по сравнению со странами с аналогичным уровнем ВВП на душу населения, — процесс регистрации профессиональной деятельности у нас все же довольно сложный. Если человек систематически занимается деятельностью, которая приносит доход, ему надо встать на учет и зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Это определенные издержки, связанные с посещением налоговых органов, отчетностью, необходимостью уплаты страховых взносов и так далее. Если человек занимается той же деятельностью без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, к нему могут возникнуть претензии, потому что есть норма закона о том, что предпринимательская деятельность без регистрации осуществляться не может. А если масштабы такой деятельности велики, тут и наказание может быть серьезным.
Сейчас мы говорим, что все эти сложные процедуры не нужны. Мы не видим больших рисков для бюджета, если люди с доходами до 200 тысяч рублей в месяц зарегистрируются в государственных онлайн-системах и через личный кабинет перейдут на применение льготного налогового режима. Платить налог также можно в режиме онлайн с помощью мобильного приложения «Мой налог», не обременяя себя походами в налоговые органы, подготовкой отчетности, приобретением контрольно-кассовой техники. И если профессиональная деятельность осуществляется с использованием мобильных платформ, например предоставляющих услуги такси, то опция регистрации и уплаты налога может быть интегрирована в эту платформу.
Если спросить, почему мы предлагаем такую беспрецедентную льготу, ответ очень простой. А льгота на самом деле беспрецедентна, потому что четыре процента вместо 13 плюс страховые взносы — это серьезная скидка. Даже если кто-то не хочет афишировать свою деятельность перед государственными органами, он в любом случае выходит на онлайн-платформы — иных столь же эффективных способов и каналов информирования потребителя о своей деятельности сейчас нет. А государство, в свою очередь, все это видит. Чтобы у людей не возникали неприятности из-за этого, государство решило предоставить им возможность зарегистрироваться и уплачивать налоги в гораздо меньшем объеме, чем при стандартных условиях. На наш взгляд, налоговый режим, который мы предложили, создает максимально комфортные условия для легализации своей деятельности.
— Какие-то риски вы при этом видите? Почему-то ведь было принято решение сначала запустить пилот.
— Если вы обратили внимание, мы делаем пилотный проект в четырех субъектах-донорах. Для них незначительное снижение доходов бюджета не станет критичным, им не придется обращаться за дополнительной помощью из федерального бюджета. Было, конечно, желание самих субъектов войти в пилотный проект, но определенно финансовые риски бюджета из-за такого состава пилотов значительно ниже.
Что касается рисков, при написании закона мы учитывали то, что в этот режим может перейти деятельность, связанная с работой по найму. Работодатель обязан платить с фонда заработной платы страховые взносы в размере 30 процентов, с зарплаты его работников удерживается НДФЛ в размере 13 процентов, а тут появляются люди, которые платят с дохода всего четыре процента, а страховые взносы за них вообще никто не перечисляет. Поэтому может случиться так, что станут придумывать варианты применения этого налогового режима даже при работе по найму. Мы прописали в законе определенные препятствия для такого перетока, но теперь нужно посмотреть, как они будут работать на практике. Массового перехода наблюдать, конечно, совсем не хочется.
— Илья Вячеславович, несмотря на невысокие темпы роста российской экономики, налоговые доходы федерального и региональных бюджетов растут. Не в той мере, в какой бы хотелось, но тем не менее. Глава Налоговой службы отмечает, что это происходит за счет совершенствования налогового администрирования. Но остался ли еще потенциал у налогового администрирования, как вы считаете?
— Потенциал всегда есть, предела совершенству не существует. Мы видели это, в частности, по налогу на добавленную стоимость. Мы не вносили никаких изменений в законодательство: не было ни роста ставки, ни отмены льгот, ни ограничения доступа к каким-то послаблениям, но доходы от НДС росли сначала очень высокими темпами, потом темпы немного снизились, но все равно они опережают темп роста ВВП. И мы связываем это с качественным администрированием.
Мы и дальше будем повышать эффективность администрирования налогов — есть сектора экономики, где собираемость можно улучшить. И, кстати, новый режим для самозанятых — часть этой работы.
— Передача функций по сбору страховых взносов от Пенсионного фонда РФ налоговой службе оправдала себя? Сначала страховые взносы на пенсионное и обязательное медицинское страхование администрировала ФНС, потом ПФР, теперь снова ФНС…
— Действительно, принимались разные решения. На мой взгляд, оптимально, когда у основных внутренних налогов и страховых взносов — один администратор. Все эти платежи так или иначе связаны с экономической деятельностью налогоплательщика, и ФНС как единый администратор видит налогоплательщика во всей его многогранности — как он платит НДС, налог на прибыль, сколько у него работников, каков объем имущества, какая у него отчетность, какие активы и обязательства и так далее. То есть единый администратор имеет более полную картинку, поэтому эффективность администрирования увеличивается.
Да и налогоплательщику гораздо проще осуществлять коммуникации с одним администратором. Сейчас налогоплательщики в основном взаимодействуют только с ФНС, налоговая служба уже сама передает полученные сведения тем, кому они необходимы. Поэтому я считаю, что решение по передаче функций вполне оправданное. В результате не только не произошло никакого ухудшения, наоборот, мы видим рост собираемости страховых взносов, может быть, не взрывной, но тем не менее. Причем нужно учесть, что налоговые органы более года принимали информацию о плательщиках и задолженности по страховым взносам, и даже в этих сложных условиях снижения платежей не произошло.
— Многие эксперты считают, что в Налоговый кодекс вносится слишком большое количество изменений, что создает сложности для сотрудников налоговой службы и непредсказуемость условий для налогоплательщиков. В этом году вступило в силу немало очередных изменений Налогового кодекса…
— Да, с 2019 года вступил в силу целый пакет налоговых поправок. В первую очередь это изменения, связанные с налогом на добавленную стоимость, — увеличение ставки налога и определенные послабления: сокращение сроков камеральной налоговой проверки, снижение порога для допуска к заявительному порядку возмещения НДС и так далее. Также это и изменения по налогу на имущество, налогу на прибыль, о чем мы уже поговорили.
Если говорить о специальных налогах, не общего применения, то с этого года у нас начинается достаточно серьезная реформа в нефтяной отрасли. Она идет по нескольким направлениям.
С одной стороны, мы начинаем внедрять новый налоговый режим — налог на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья. Напомню, первый вариант этого закона был написан в 2002 году, когда было принято решение, что система НДПИ и экспортной пошлины временная, на несколько лет, поскольку она связана не с экономическим результатом, а с налогообложением выручки. Тогда как правильнее облагать именно экономический результат от добычи — природную ренту, которая возникает в таких случаях. Нужно было потихоньку к этому идти. С 2002 года мы шли и в 2018 году пришли: приняли закон о пилотном проекте на отдельных участках недр по применению налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья — с 1 января 2019 года он вступил в силу. Это очень серьезное изменение. Не могу сказать, что революционное, учитывая долгую историю принятия закона, скорее эволюционное. Надеюсь, что сфера применения налога на дополнительный доход будет расширяться.
Второе направление реформы налогообложения нефтяной отрасли — это постепенный отказ от экспортной пошлины на нефть и переход на внутренние налоги. Тоже достаточно сложный механизм, который позволил нам в том числе применять новый инструмент сглаживания цен на нефтепродукты на внутреннем рынке — возврат части акциза, который уплачивают производители нефтепродуктов. Посмотрим, как это будет работать, потому что у нас до сих пор такие инструменты не применялись.
Что касается большого количества изменений Налогового кодекса. Мы действуем в соответствии со стратегией, которую определил Президент России. Некоторое время назад он сказал, что необходимо зафиксировать параметры налоговой системы и не менять их в течение определенного периода, чтобы создать предсказуемые условия для налогоплательщиков. Поэтому мы постарались сконцентрировать разработку всех значимых изменений налоговой системы в 2018 году, чтобы потом жить в этих параметрах. И ничего существенного, соотносимого по своим масштабам с тем, что мы предложили в прошлом году, в ближайшие шесть лет точно не будет. Это, конечно, не отменяет текущую работу. Жизнь идет, и какие-то вещи будут меняться — можно облегчать какие-то процедуры, какие-то моменты подправить. Но об увеличении налоговой нагрузки речи быть не может, у Министерства финансов таких планов нет.
Подготовила С. В. МАРТЫНЕНКО
