На вопросы редакции журнала «Бюджет» отвечает Владимир Пансков, аудитор Счетной палаты России.
—Владимир Георгиевич, вы аудитор Счетной палаты, высшего контролирующего органастраны, вы были и министром финансов России. Скажите, довольны ли вы динамикой развития системы общественных финансов за последние 10 лет?
—Однозначно на этот вопрос ответить трудно, потому что здесь много как положительных, так и отрицательных факторов. Если говорить в целом, то состояние бюджета и динамику развития экономики страны можно назвать только положительными.
Но если рассматривать отдельные элементы и более глубинные процессы, то я все-таки вынужден сделать несколько оговорок. Например, 36% доходов бюджета 2005 года напрямую связаны с доходами от экспорта сырьевых ресурсов. А это усиливает зависимость нашей экономики, наших финансов от конъюнктуры мировых цен на энергоносители. В то же время мы до сих пор не добились структурной перестройки экономики, что также чревато серьезными экономическими последствиями.
—Это все минусы, которые вы видите?
—Нет, я не совсем согласен с позицией Правительства РФ и Минфина по расходованию средств стабилизационного фонда, а также дополнительных средств бюджета, которые превышают установленные законом 500 миллиардов рублей. Официальное мнение таково, что эти излишки следует направлять на погашение внешнего долга государства. Я согласен, долги надо платить, но надо ли это делать за счет текущих доходов бюджета? Ведь сегодня достигнута как политическая, так и экономическая устойчивость страны, и мы вполне можем брать кредиты на условиях, более выгодных, чем те, что были прежде. А деньги, которые мы выделяем сейчас на погашение внешнего долга, можно использовать с большей эффективностью.
—Как, например?
—Например, до тех пор, пока не стабилизируется ситуация с поступлением в Пенсионный фонд единого социального налога, правительство вынуждено направлять деньги туда. Но это временное явление, и когда ситуация с ЕСН стабилизируется, то можно будет использовать средства, которые превышают установленные законом 500 миллиардов рублей, для других целей. Я считаю, эти деньги следует вкладывать в структурную перестройку экономики. Да и средства стабилизационного фонда государство могло бы расходовать. В частности, на кредитование высокодоходных инвестиционных проектов. Сегодня одна из основных
проблем кредитования — высокие проценты. Государство могло бы или само предоставлять кредиты, или брать на себя разницу в процентах. Сегодня эта работа ведется, но только для села. Да и то в ограниченных размерах. По крайней мере в 1995—1996 годах, когда я был министром финансов, таких перспективных инвестиционных проектов в Министерстве экономики было очень много.
И тогда эти деньги вернутся в стабилизационный фонд, а не будут лежать мертвым грузом.
—И велики ли потери от такого «мертвого груза»?
—Счетная плата подсчитала, что за девять месяцев текущего года мы потеряли из-за инфляции 9 миллиардов рублей.
—Последние изменения в налоговом законодательстве, касающиеся межбюджетных отношений, могут привести к большим потерям региональных бюджетов. Но цифры потерь, приведенные Минфином и Счетной палатой, сильно различаются. Откуда взялась эта разница в несколько миллиардов рублей?
—Выпадающие доходы бюджетов субъектов Федерации, по нашим данным, составляют 69 миллиардов рублей, в то время как Минфин называет другую цифру — 54 миллиарда.
Но Счетная плата, проверив все расчеты Министерства финансов, сделала вывод, что его аналитики не учли в своих подсчетах две позиции. А именно, что субъекты федерации теряют средства в связи с отменой налога на рекламу и изменением нормативов
распределения налога на добычу полезных ископаемых. Отсюда и разница в 15 миллиардов. Но я хочу обратить ваше внимание на то, что только по этим цифрам судить о сложившейся ситуации нельзя.
—А что необходимо учитывать, чтобы иметь полную картину? Какова, на ваш взгляд, ситуация?
—Картина, на мой взгляд, такова, что нельзя рассматривать бюджет только с позиции доходов. Ведь когда мы говорим, что 54 миллиарда рублей — это выпадающие доходы, то нельзя забывать, что и расходы регионов уменьшаются. И даже с учетом этих 54
миллиардов рублей выпадающих доходов бюджеты субъектов Федерации в целом были сбалансированы. А вот неучтенные 15 миллиардов рублей — это уже разбалансировка. Но проблема ведь заключается не только в этом.
—А в чем еще?
—В том, что это среднестатистические цифры. Если же рассматривать конкретные регионы, то, по нашим данным за 2002 и 2003 годы, две трети бюджетов закончили свой финансовый год с дефицитом, который в пять раз превышал сумму профицита по
остальным субъектам федерации. И я думаю, что картина, по факту сложившаяся в
бюджете 2002 и 2003 годов, повторится, к сожалению, и в бюджете 2005 года. Следующая проблема в том, что при расчете субвенций не был учтен рост тарифов, в том числе и на энергетические ресурсы. Не учтен в субвенциях рост объектов жилищного
хозяйства и соцкультуры, которые передаются предприятиями в распоряжение местных властей. Не учтена при подсчете субвенций и дотаций большая кредиторская задолженность бюджетных организаций регионов, а также задолженность бюджетов
субъектов перед федеральным бюджетом. А ведь 2005 год базовый! Установленные постоянные нормативы распределения налоговых доходов и закрепление налогов станут основополагающими и будут транслироваться в бюджеты последующих годов. Те полномочия, которые закреплены в этом году за регионами, — закреплены, можно сказать, пожизненно. И тот дисбаланс, который заложен в проекте бюджета 2005 года, автоматически перенесется на последующие годы. Поэтому сегодня необходимо особенно
тщательно проанализировать состояние экономики каждого субъекта РФ. А сама цифра — 54 миллиарда рублей — при всей своей величине ни о чем не говорит.
—Как вы относитесь к утверждению региональных бюджетов на федеральном уровне?
—Конечно, считать за субъекты Федерации и тем более утверждать за них бюджеты, как это практиковалось в советские времена, непозволительно никому. Но в то же время не надо забывать, что мы централизованно распределяем налоги. За местными бюджетами
оставлены всего два налога, за региональными бюджетами — три. В бюджетном кодексе на веки вечные распределены доходы от федеральных налогов и сборов. И это делается здесь, в федеральном центре. И мы должны просчитывать, как это отразится на каждом субъекте Федерации. Здесь вопрос в необходимости централизованно сбалансировать бюджет, а не утвердить и не принять за кого-то решение. И особенно это важно в такой переходный период, каким является 2005 год. Повторяю, мы должны добиться
максимально возможной сбалансированности каждого бюджета. Жаль, что пока этого не происходит.
—Владимир Георгиевич, я знаю, что Минфин намеревается активнее привлекать Счетную палату к сотрудничеству. Предполагается, что Счетная палата, а также органы государственной и муниципальной власти будут давать оценку организации работы налоговых органов. А также министерство ожидает, что Счетная палата будет вносить свои предложения по организации работы налоговиков. Вы уже обсудили с Минфином, как именно будет строиться эта работа? И как вы относитесь к такой перспективе?
—Нет, мы об этом еще не договаривались, но я очень рад такому сотрудничеству. В творческом обсуждении заинтересованы абсолютно все. Я уверен, что наши коллективные усилия принесут успех. И, кстати, я очень рад, что Минфин в последнее время все больше прислушивается к нашим предложениям. Например, ситуация с акцизными складами. Как только их ввели, Счетная палата стала доказывать, что необходимо устанавливать плательщика акцизов на алкоголь в случае, когда товар передается с одного акцизного склада на другой. Ведь акциз при такой передаче не платился. И недавно я с удовольствием узнал, что министр финансов России Алексей Леонидович Кудрин предложил на заседанииправительства введение такой ответственности.
Беседовала Светлана Стрельникова
Журнал «Бюджет» №11 ноябрь 2004 г.
—Однозначно на этот вопрос ответить трудно, потому что здесь много как положительных, так и отрицательных факторов. Если говорить в целом, то состояние бюджета и динамику развития экономики страны можно назвать только положительными.
Но если рассматривать отдельные элементы и более глубинные процессы, то я все-таки вынужден сделать несколько оговорок. Например, 36% доходов бюджета 2005 года напрямую связаны с доходами от экспорта сырьевых ресурсов. А это усиливает зависимость нашей экономики, наших финансов от конъюнктуры мировых цен на энергоносители. В то же время мы до сих пор не добились структурной перестройки экономики, что также чревато серьезными экономическими последствиями.
—Это все минусы, которые вы видите?
—Нет, я не совсем согласен с позицией Правительства РФ и Минфина по расходованию средств стабилизационного фонда, а также дополнительных средств бюджета, которые превышают установленные законом 500 миллиардов рублей. Официальное мнение таково, что эти излишки следует направлять на погашение внешнего долга государства. Я согласен, долги надо платить, но надо ли это делать за счет текущих доходов бюджета? Ведь сегодня достигнута как политическая, так и экономическая устойчивость страны, и мы вполне можем брать кредиты на условиях, более выгодных, чем те, что были прежде. А деньги, которые мы выделяем сейчас на погашение внешнего долга, можно использовать с большей эффективностью.
—Как, например?
—Например, до тех пор, пока не стабилизируется ситуация с поступлением в Пенсионный фонд единого социального налога, правительство вынуждено направлять деньги туда. Но это временное явление, и когда ситуация с ЕСН стабилизируется, то можно будет использовать средства, которые превышают установленные законом 500 миллиардов рублей, для других целей. Я считаю, эти деньги следует вкладывать в структурную перестройку экономики. Да и средства стабилизационного фонда государство могло бы расходовать. В частности, на кредитование высокодоходных инвестиционных проектов. Сегодня одна из основных
проблем кредитования — высокие проценты. Государство могло бы или само предоставлять кредиты, или брать на себя разницу в процентах. Сегодня эта работа ведется, но только для села. Да и то в ограниченных размерах. По крайней мере в 1995—1996 годах, когда я был министром финансов, таких перспективных инвестиционных проектов в Министерстве экономики было очень много.
И тогда эти деньги вернутся в стабилизационный фонд, а не будут лежать мертвым грузом.
—И велики ли потери от такого «мертвого груза»?
—Счетная плата подсчитала, что за девять месяцев текущего года мы потеряли из-за инфляции 9 миллиардов рублей.
—Последние изменения в налоговом законодательстве, касающиеся межбюджетных отношений, могут привести к большим потерям региональных бюджетов. Но цифры потерь, приведенные Минфином и Счетной палатой, сильно различаются. Откуда взялась эта разница в несколько миллиардов рублей?
—Выпадающие доходы бюджетов субъектов Федерации, по нашим данным, составляют 69 миллиардов рублей, в то время как Минфин называет другую цифру — 54 миллиарда.
Но Счетная плата, проверив все расчеты Министерства финансов, сделала вывод, что его аналитики не учли в своих подсчетах две позиции. А именно, что субъекты федерации теряют средства в связи с отменой налога на рекламу и изменением нормативов
распределения налога на добычу полезных ископаемых. Отсюда и разница в 15 миллиардов. Но я хочу обратить ваше внимание на то, что только по этим цифрам судить о сложившейся ситуации нельзя.
—А что необходимо учитывать, чтобы иметь полную картину? Какова, на ваш взгляд, ситуация?
—Картина, на мой взгляд, такова, что нельзя рассматривать бюджет только с позиции доходов. Ведь когда мы говорим, что 54 миллиарда рублей — это выпадающие доходы, то нельзя забывать, что и расходы регионов уменьшаются. И даже с учетом этих 54
миллиардов рублей выпадающих доходов бюджеты субъектов Федерации в целом были сбалансированы. А вот неучтенные 15 миллиардов рублей — это уже разбалансировка. Но проблема ведь заключается не только в этом.
—А в чем еще?
—В том, что это среднестатистические цифры. Если же рассматривать конкретные регионы, то, по нашим данным за 2002 и 2003 годы, две трети бюджетов закончили свой финансовый год с дефицитом, который в пять раз превышал сумму профицита по
остальным субъектам федерации. И я думаю, что картина, по факту сложившаяся в
бюджете 2002 и 2003 годов, повторится, к сожалению, и в бюджете 2005 года. Следующая проблема в том, что при расчете субвенций не был учтен рост тарифов, в том числе и на энергетические ресурсы. Не учтен в субвенциях рост объектов жилищного
хозяйства и соцкультуры, которые передаются предприятиями в распоряжение местных властей. Не учтена при подсчете субвенций и дотаций большая кредиторская задолженность бюджетных организаций регионов, а также задолженность бюджетов
субъектов перед федеральным бюджетом. А ведь 2005 год базовый! Установленные постоянные нормативы распределения налоговых доходов и закрепление налогов станут основополагающими и будут транслироваться в бюджеты последующих годов. Те полномочия, которые закреплены в этом году за регионами, — закреплены, можно сказать, пожизненно. И тот дисбаланс, который заложен в проекте бюджета 2005 года, автоматически перенесется на последующие годы. Поэтому сегодня необходимо особенно
тщательно проанализировать состояние экономики каждого субъекта РФ. А сама цифра — 54 миллиарда рублей — при всей своей величине ни о чем не говорит.
—Как вы относитесь к утверждению региональных бюджетов на федеральном уровне?
—Конечно, считать за субъекты Федерации и тем более утверждать за них бюджеты, как это практиковалось в советские времена, непозволительно никому. Но в то же время не надо забывать, что мы централизованно распределяем налоги. За местными бюджетами
оставлены всего два налога, за региональными бюджетами — три. В бюджетном кодексе на веки вечные распределены доходы от федеральных налогов и сборов. И это делается здесь, в федеральном центре. И мы должны просчитывать, как это отразится на каждом субъекте Федерации. Здесь вопрос в необходимости централизованно сбалансировать бюджет, а не утвердить и не принять за кого-то решение. И особенно это важно в такой переходный период, каким является 2005 год. Повторяю, мы должны добиться
максимально возможной сбалансированности каждого бюджета. Жаль, что пока этого не происходит.
—Владимир Георгиевич, я знаю, что Минфин намеревается активнее привлекать Счетную палату к сотрудничеству. Предполагается, что Счетная палата, а также органы государственной и муниципальной власти будут давать оценку организации работы налоговых органов. А также министерство ожидает, что Счетная палата будет вносить свои предложения по организации работы налоговиков. Вы уже обсудили с Минфином, как именно будет строиться эта работа? И как вы относитесь к такой перспективе?
—Нет, мы об этом еще не договаривались, но я очень рад такому сотрудничеству. В творческом обсуждении заинтересованы абсолютно все. Я уверен, что наши коллективные усилия принесут успех. И, кстати, я очень рад, что Минфин в последнее время все больше прислушивается к нашим предложениям. Например, ситуация с акцизными складами. Как только их ввели, Счетная палата стала доказывать, что необходимо устанавливать плательщика акцизов на алкоголь в случае, когда товар передается с одного акцизного склада на другой. Ведь акциз при такой передаче не платился. И недавно я с удовольствием узнал, что министр финансов России Алексей Леонидович Кудрин предложил на заседанииправительства введение такой ответственности.
Беседовала Светлана Стрельникова
Журнал «Бюджет» №11 ноябрь 2004 г.
