— Роль государства в экономике — вопрос, который продолжает активно дискутироваться в российском обществе. Отметим, что основные наши читатели — государственные служащие руководящего звена федерального, регионального и местного уровней.
— То есть чиновники, составляющие бюджет и внедряющие его?
— Совершенно верно. Мы бы хотели, чтобы аудитория журнала услышала вашу точку зрения по данному вопросу, насколько это возможно в довольно ограниченном формате беседы.
— В первую очередь я хотел бы отметить, что вопрос о роли государства в экономике обсуждается в политической экономии уже более ста лет. Но тем не менее всегда есть что-то, что можно было бы добавить к этому обсуждению. Так, недавно я пришел к выводу, что во многих странах есть сильное желание получить такое правительство, которое задавало бы направление развитию экономике и обществу в целом. Кое-где большинство населения желает, чтобы правительством руководил сильный человек, причем люди отнюдь не мечтают быть угнетенными, а лишь надеются, что кто-то решительный, наконец, внесет ясность, даст стране смысл жизни.
Эти чаяния переносятся и на экономическую сферу. Многие не хотят мириться с тем, что в ней основная масса решений принимается экономическими агентами, каждый из которых в отдельности играет весьма незначительную роль, а также более крупными фигурами. Люди страшатся экономики, в которой не происходит координации всех действующих лиц. Считают, что у подобной системы отсутствуют перспективы, она похожа на лодку без руля, которой никто не управляет.
Кстати, представление о подобном «рулевом» в свое время составляло основную идею корпоратизма. Напомню, что в первые десятилетия ХХ века по всей Европе наблюдалась очень сильная враждебность по отношению к модернизации, к современной экономике. Именно из страха перед внутренней «несогласованностью» современной экономики, из презрения к ней и незнания ее основ родился запрос на сильное правительство и сильного лидера, которые бы напрямую управляли всей экономической жизнью страны. Таким образом возникли корпоратистские правительства Муссолини в Италии и Гитлера в Германии. В этом контексте Вторая мировая война с точки зрения Запада может рассматриваться как сражение между современной экономикой, с одной стороны, и корпоратистской, дирижистской экономикой — с другой.
Я не эксперт по России, но, возможно, в какой-то мере эта проблема свойственна и вам тоже — я имею в виду некое беспокойство о том, что у субъектов экономической деятельности нет согласованного направления движения. От государства начинают ожидать, что оно будет играть огромную роль в экономике. На мой взгляд, реализация этой идеи была бы ошибкой для моей страны и — хотя я уверен в этом в меньшей степени — для России.
— Давайте немного поговорим непосредственно о России. Например, о том, что ей делать с сырьевой зависимостью, —вопрос, который непосредственно связан с предыдущим.
— В Соединенных Штатах и в некоторых других странах принято считать, что большие запасы природных ресурсов — это плохо. Иногда даже говорится о «ресурсном проклятии». Что будет, если баловать ребенка, давая ему все, что он пожелает, в любой момент его жизни? Он вырастет, не зная, как бороться, как добиваться результата и как делать самостоятельный выбор. То же самое происходит с государствами, богатыми природными ресурсами.
Есть и противоположная точка зрения: природные ресурсы — это благо, поскольку они дают правительству средства для проведения желаемой политики. Мое собственное мнение ближе к первому варианту. Я думаю, что огромные запасы природных ресурсов — катастрофа для страны. Для того чтобы процветать и обеспечивать достойную жизнь своим гражданам, государство нуждается в динамичной экономике, восприимчивой к инновациям. То есть в экономике, в которой люди мечтают стать новаторами. То, сколько угля или нефти у вас под землей, совершенно неважно: это вам никак не поможет.
— Один из ваших интересов связан с исследованиями рынка труда. Влияние на него государства также может быть значительным. Какой рецепт здесь предпочтительнее: стимулировать рост производительности труда, предоставляя больше прав работодателям, либо отдать приоритет гарантиям для наемных работников?
— Ответ зависит от того, с чего вы начинаете. Если с высокоорганизованного рынка труда, возможно, было бы полезно несколько облегчить бремя регулирования этого рынка. С другой стороны, если на старте вы имеете систему регулирования, которая совершенно не защищает ни работников, ни работодателей, это тоже очень плохо. Важно понимать, что работодатели очень зависят от милости работников. Последние могут устроить забастовку, могут разнести завод, уничтожив все, как, например, это сделали рабочие в XIX веке в ходе Лионского восстания. Среди более современных примеров — недавнее восстание рабочих фабрики Foxconn в Китае.
Необходимо иметь законы, позволяющие пресекать подобные действия. Но также нужны и законы для защиты работников от бессовестных работодателей. Полагаю, чтобы обеспечить основные виды защиты и помощи отдельным работникам и отдельным работодателям, не требуется огромного количества норм — достаточно нескольких базовых законов. Но они должны соблюдаться!
— Пожалуй, это основная проблема России. Принято много хороших законов, которые, к сожалению, не исполняются...
— Все верно. Причем проблема несоблюдения законов существует во многих странах. Очень часто так говорят о Китае: там великолепная система законодательства, но при этом правовые нормы практически не соблюдаются. В конце концов то, что мы называем правовым регулированием, подразумевает не активную законотворческую деятельность, а именно соблюдение законов — справедливое, надежное и постоянное.
— В последние годы в России, прежде всего людьми государственными, активно обсуждается стратегическое планирование. В этой связи нтересно ваше мнение о способности правительств устанавливать долгосрочные стратегические ориентиры экономического развития.
— Я отношусь скептически к способности государства играть сколько-нибудь положительную роль в управлении экономикой. Напротив, правительство может стать препятствием на пути ее развития, посылая ей неясные, противоречивые сигналы и тем самым не давая бизнесу понять, в чем суть проводимой политики и как она будет меняться с течением времени.
Разумеется, без государственной экономической политики не обойтись, она так или иначе существует и реализуется через фискальную, кредитно-денежную, бюджетную политику. И здесь очевидно, что стратегия государства в фискальных вопросах, проблемах бюджета и государственного долга непосредственно влияет на экономику. Поэтому отдельные экономические игроки, конечно, всегда очень озабочены решениями, принимаемыми в этих областях.
Сегодня в Соединенных Штатах Америки, например, инвестиционная активность находится в глубоком упадке. И одна из главных причин этого заключается в неопределенности по поводу того, как американское правительство намерено разбираться с огромным государственным долгом и, что гораздо важнее, с чрезвычайно объемными социальными субсидиями. В настоящее время госдолг США достигает почти 10 триллионов долларов, то есть примерно 65 процентов от годового ВВП. Государственные субсидии на медицинское обслуживание, социальный уход за престарелыми людьми и некоторые аналогичные направления составляют приблизительно 66 триллионов долларов, что более чем в четыре раза превышает ВВП страны. Это тот самый случай, когда все хотят некоторой ясности — что правительство намерено делать и в каком направлении двигаться. К сожалению, пока ясности нет и ждать ее не приходится, потому что демократы и республиканцы никак не придут к консенсусу относительно путей решения данной проблемы.
