Нелегалы
Нелегалы проникают в страну как через аэропорт, пользуясь безвизовым режимом с некоторыми странами или лояльностью посольств и консульств, так и пешком — в основном через границу с Египтом, недостаточно хорошо защищенную. В
В начале нового века «белый» поток практически иссяк, сменившись «черными» беженцами из Судана и Эритреи. Не зная языка, не имея специальностей, не получив никакого статуса, они живут в ужасных условиях, работая за копейки или промышляя нелегальным бизнесом. Это настоящая катастрофа для страны, и усилия специальных служб заключаются в том, чтобы не допустить нелегалов на территорию Израиля, а проникшим не позволить незаконно находиться в стране. Беженцев, особенно с детьми, не так просто депортировать, поскольку они ссылаются на еще более ужасные условия существования у себя на родине, а также на прямую угрозу жизни и свободе.
Тут задача правоохранительных и фискальных служб ясна: постараться не пустить нелегалов в страну, а если уж они просочились, то задержать и депортировать. А общественных организаций — не дать при этом в обиду стариков, женщин и детей. То есть Израиль не принимает нелегальных эмигрантов и не помогает им. Хотя некоторым из них и удается жить на территории страны долгие годы зачастую благодаря усилиям неправительственных благотворительных организаций, которые защищают права, подкармливают и лечат беженцев, а также учат их детей. Участь нелегалов и беженцев незавидна, но не они предмет нашего разговора.
Чтобы закончить с темой «нееврейской» эмиграции, стоит сказать, что переехать в Израиль нееврею можно и официально. Скажем, будучи партнером или мужем (женой) израильтянки (израильтянина). В довольно редких случаях приезжают работать и уникальные специалисты. Проблемами таких иммигрантов занимается МВД.
Государство для евреев
Совершенно иное отношение к приезжающим в Израиль евреям. Связано это с тем, что Израиль — сионистское государство, в котором религия не отделена от власти. То есть это официально декларированная «страна для евреев». Тех, кто приезжает, пользуясь правом на возвращение, описанным в Законе о возвращении, даже называют иначе — репатриантами. В стране считают, что это люди, возвращающиеся на родину. Единственный критерий отбора здесь — еврейство. Но и тут требуется уточнение.
Дело в том, что согласно поправкам к Нюрнбергским законам в гитлеровской Германии евреем мог считаться даже тот, у кого один из родителей родителей (то есть бабушек и дедушек) был чистокровным евреем. И на этом основании потомку с четвертинкой неарийской крови грозила если не смерть, то увольнение с работы или помещение в трудовой лагерь. И как зеркальное отражение недавних страданий в 1950 году в Израиле кнессетом (парламентом) был принят Закон о возвращении. Согласно ему каждый «четвертьеврей», а также члены его семьи (независимо от национальности) могли репатриироваться в Израиль. С
Среди приезжающих и членов их семей немало «негалахических» (в своде иудейских религиозных законов — Галахе евреем считается лишь тот, чьи мама и бабушка по маминой линии были еврейками). Вокруг связанной с этим возможной «потери еврейских ценностей» ведется немало споров, но пока закон не потерял силы: для репатриации в Израиль достаточно четверти еврейской крови.
Израильтяне, по-разному относясь к «понаехавшим», в целом понимают, что большинство из репатриантов помогают стране развиваться, двигают науку и культуру, вносят значительный вклад в экономику страны. Международное еврейское агентство «Сохнут» по всему миру работает с еврейскими диаспорами. «Сохнут» поддерживает евреев, живущих вне Израиля, и организует эмиграцию для всех желающих начиная с подростков, которые приезжают в страну одни, без родителей. Кроме того, есть программы, которые позволяют будущему репатрианту (особенно молодому) сначала приехать в качестве туриста, а уж потом на постоянное место жительства. Все организовано так четко и слаженно, что порой со своим «куратором» потенциальный репатриант знакомится заранее — еще в стране исхода и, приезжая, направляется прямиком в местный отдел министерства абсорбции за помощью и информацией. Среди прочего предпринимаются попытки немедленного трудоустройства специалистов, особенно тех, чья профессия не требует долгой адаптации и получения израильских разрешений на работу. Да и при сдаче экзаменов на получение таких разрешений репатриантам делается исключение — они почти всегда могут сдавать их на родном языке.
Конечно, на личном уровне между местными и приезжими есть много недопониманий и недоразумений, говорится о «стеклянном потолке», выше которого не может подняться репатриант, но в реальности репатрианты занимают руководящие посты, заседают в парламенте, становятся министрами. Скажем, министр абсорбции Израиля — бывшая ленинградка Софа Ландвер. Дети репатриантов в основной массе считают себя израильтянами и уже не ощущают чужаками.
Трудности перевода
Небольшое государство оказалось не совсем готово к такому наплыву новых граждан, представителей иных культур, не говорящих на иврите и часто с трудом ориентирующихся в новом пространстве. Но официальные структуры постарались сделать все возможное, чтобы как можно быстрее абсорбировать приезжающих. Просто мало кто ожидал, что их будет так много. Для скорейшего «вливания в котел» было даже создано специальное министерство абсорбции.
Гражданство репатрианты получают уже в аэро- или морском порту, тут же им выдается определенная сумма денег — «подъемные». Чуть позже репатрианты становятся членами больничных касс (то есть получают право на медицинскую помощь, за которую пока платит государство). Кроме того, государство полгода выплачивает репатриантам пособие и в это же время предоставляет им бесплатные языковые курсы. Разные льготы действуют разное время, но в целом новым репатриантом считается человек, проживший в Израиле менее десяти лет.
Существует множество программ, которые помогают приезжим адаптироваться. Они связаны со всеми сферами жизни, такими как обеспечение прожиточного минимума семье, помощь в аренде квартиры, обучение в ульпане (учебном учреждении или школе для интенсивного изучения иврита), трудоустройство. Это, так сказать, общее для всех. Но есть и специальные программы, рассчитанные на людей творческих профессий, ученых, врачей, спортсменов. Им помогают точечно, давая возможность адаптироваться к новым условиям.
Города репатриантов
Исторически так сложилось, что в некоторые города репатрианты приезжают охотнее. Причин тому две: специальные программы и величина диаспоры. В принципе муниципалитет заинтересован в том, чтобы заманить к себе определенную категорию приезжих. Скажем, врачей. Или выходцев из стран постсоветского пространства. Как ни дискриминационно прозвучит следующая фраза, но факт остается фактом: несмотря на особые льготы, эфиопы абсорбируются медленнее выходцев из других стран. Не помогает даже продление срока пребывания в новых репатриантах и связанных с этим льгот. Это считается следствием того, что эфиопские евреи до приезда в Израиль жили в стране, где развитие культуры остается на уровне устного народного творчества. И перескочить сразу в постиндустриальное пространство оказывается под силу не всем.
Итак, в каждом городе образуются свои диаспоры. Нетанию любят франкоязычные и русскоязычные, Раанану — англоязычные, Беэр-Шеву — русскоязычные репатрианты, а Бейт Шеан — выходцы из Марокко. Соответственно задача специальных отделов мэрии, а также отделов министерства абсорбции работать с ними точечно, в частности поддерживать общественные организации, которые помогают в интеграции и решают проблемы приезжих. Во многих крупных городах созданы сообщества выходцев из разных стран, которые организуют экскурсии, проводят вечера и творческие встречи, организуют кружки и секции (чаще для пожилых людей).
Есть программы, которые реализуются только в определенных городах, — обычно это заслуга специального городского отдела абсорбции, который работает в тесном сотрудничестве с мэрией города и министерством абсорбции. Такие отделы проводят собственную политику и реализуют собственные проекты. Особенно много можно осуществить, если действующий мэр понимает, насколько важно не только привезти репатриантов, но и сделать так, чтобы они стали полноправными жителями города. В Нетании, например, репатрианты в первый год после переезда освобождаются от уплаты городских налогов. Кроме того, здесь созданы специальные (финансируемые городом) ульпаны не только для взрослых, но и для детей, у которых есть трудности с ивритом. Они работают при школах и помогают ребятам выучить язык и адаптироваться в новой среде. Город финансирует и культурные мероприятия для новых евреев. Причем на бесплатные концерты, которые проводятся в центре города на русском языке, коренные израильтяне ходят ничуть не менее охотно, чем русскоговорящие. И также дружно весь город приходит слушать звезд французской эстрады.
«Плавильный котел»
В целом нарисованная картина была бы идеальной, если бы не одно «но». Несмотря на усилия государственных и общественных организаций, репатриация далеко не у всех проходит гладко. Есть люди, которые, прожив в Израиле десятки лет, так и не научились говорить на иврите, не подтверждают свои дипломы, занимаются неквалифицированным и низкооплачиваемым трудом. Часть из них возвращается в страны исхода, часть продолжает жить, чувствуя себя чужими. Особенно это касается людей предпенсионного возраста, приехавших в чужую страну взрослыми и вдруг осознавших, что пенсионный возраст в Израиле начинается намного позднее, чем, скажем, в России, что работать предстоит еще долгие годы, а прежние положение и заслуги мало что стоят в новой стране.
Впрочем, есть немало и довольно молодых репатриантов, которые не могут абсорбироваться. Вообще идея «плавильного котла», в который должны были войти эфиопские, марокканские, европейские, аргентинские и иранские евреи, а выйти израильтяне, сработала, скажем, не на 100 процентов. Общины не перемешиваются друг с другом, во всяком случае не сливаются окончательно. Однако второе поколение уже намного больше, чем их родители, ощущает себя израильтянами, а не русскими, эфиопами или французами.
Л. Б. ЗИМИНА
