Печально знаменитый дефолт мог наступить не в августе 1998 года, а в декабре
Приглашение от РИА «Новости» Дубинин принял не сразу: по его собственным словам, сначала хотел отказаться. Воспоминания о том периоде остались не самые приятные. Но однозначно негативной оценки случившегося аудитория не услышала. Лектор настаивал на том, что после «черного августа» появилась основа для дальнейшего экономического роста. А начал экс-глава Центробанка с общей оценки ситуации в
Затянувшаяся расплата
Дефицит консолидированного бюджета Российской Федерации в 1998 году составлял 6,2% ВВП, примерно такого же масштаба достигли потери казны от неполученных налогов. Внешние займы равнялись 7,6% ВВП, и в 1999 году наступал срок погашения кредитов, предоставленных международными финансовыми организациями. По сути, государство жило в долг. При этом было широко распространено убеждение, что бюджет бездонный. Многие считали, что стоит хорошенько постучать касками у Минфина или Белого дома, и денег непременно дадут. Убедить не только политиков, но и общество в необходимости жить по средствам было очень трудно.
Задачей номер один Центробанк считал обуздание инфляции, причем в
К сожалению, как отметил Дубинин, жесткий антиинфляционный курс не был синхронизирован с разу¬мной бюджетной политикой, и первоначальный рост экономики на 1,5% в том же 1997 году сменился другими проблемами. Спровоцировал их так называемый азиатский финансовый кризис. После него зарубежные инвесторы, опасаясь рисков, принялись выводить свои деньги с развивающихся рынков, в том числе путем продажи ГКО. Кроме того, удар по российскому бюджету нанесло снижение мировых цен на нефть: ведущие экономики мира искали способы уменьшить затраты на сырье. Наш главный экспортный товар в течение года подешевел с 15,7 до 9,6 долл. за баррель.
Пациент скорее жив?..
Правительство и Центробанк оказались перед выбором. Если бы 1 декаб¬ря 1997 года было принято иное решение, сегодня август вряд ли имел бы репутацию рокового месяца. Из зала Дубинина прямо спросили, не лучше ли было объявить дефолт раньше, при золотовалютных резервах объемом в 24, а не 12 млрд долл. Сергей Константинович ответил: «Сказать с уверенностью, что было бы лучше и мягче, трудно. Если бы это произошло внезапно, ситуация могла покатиться более неуправляемо». Сравнив экономику и финансовую систему с пациентом, а власть — с врачом, он дал понять, что неэтично было бы лишать «больного» надежды. Признав, что в верхах видели высокую вероятность дефолта и пытались подготовиться к такому повороту событий, Дубинин добавил: «Мы не имели права взять и сдаться. У нас был шанс».
В своей лекции Дубинин старался избегать политических оценок. Тем не менее отставку премьер-министра В. С. Черномырдина в марте 1998 года и приход команды «молодых реформаторов» во главе с С. В. Кириенко он назвал не очень удачным решением. «Не все люди были готовы к этой работе», — дипломатично заметил он. К тому же, по мнению Дубинина, было упущено время: Госдума одобрила кандидатуру нового премьера только с третьего захода, под угрозой роспуска. Ее левое большинство также блокировало все попытки правительства сократить бюджетные расходы.
«Это были популистские и абсолютно безответственные действия, они начались не в 1997 или 1998 году. Через Думу было невозможно провести сбалансированный бюджет. Но, говоря честно, необходимости в нем не понимали даже многие отраслевики в правительстве. Всем хотелось получить как можно больше финансовых ресурсов», — вспоминал бывший руководитель Центробанка.
До утра субботы
Следующие несколько месяцев превратились для нового кабинета министров в постоянный поиск денег. По свидетельству Дубинина, были моменты, когда обнулялись даже счета Минфина. «Я звонил Задорнову1 и говорил: „Миша, у тебя ничего нет, я не могу провести платеж“. Кредитовать правительство я не имел права по закону», — рассказывал он. В числе прочих возникла проблема с финансированием церемонии перезахоронения останков семьи Романовых в Санкт-Петербурге. «Немцов2 звонил — надо заплатить за похороны царской семьи. А мне в Минфине сказали: денег нет. Как хоронить будем?» — привел другой пример Дубинин.
Чтобы не допустить похорон федерального бюджета, обратились за помощью к Международному валютному фонду. Для России, как сказал Дубинин, МВФ фактически сделал исключение — не потребовал действий, подтверждающих серьезность намерений. Первый транш финансовой помощи, правда, сократили с 5,6 до 4,8 млрд долл. и перевели по частям. Еще 15 млрд можно было получить, только выполнив обязательства по сокращению дефицита бюджета. Другое дело, что Госдума, по убеждению лектора, и после этого ни за что не стала бы сокращать бюджетные расходы.
Как полагает Дубинин, в МВФ денег могли дать и побольше. В наши дни совсем другие средства брошены на спасение экономики маленькой Греции. Тем не менее возникло впечатление временной стабилизации. Председатель Центробанка после восьми месяцев кризиса решил отдохнуть и уехал с семьей в Рапалло, на Лигурийское побережье Италии. Отдых продолжался два дня. Потом в Financial Times вышла статья Д. Сороса, который заявил о неизбежности дефолта и девальвации в России. «Все понимали: он знает, что говорит. Соответственно я статью прочитал, газету свернул и пошел брать билеты», — подвел итог отпуска Дубинин.
Эффект шока
В Москве люди стояли в очередях к обменным пунктам, стремясь избавиться от рублей. Утром в субботу, 15 августа, на совещании у премьер-министра были рассмотрены два сценария дальнейших действий. Первый предусматривал эмиссионное покрытие обязательств по ГКО (их сумма составляла 390 млрд руб.). Председатель Центробанка сказал, что в таком случае подаст в отставку. Второй сценарий теперь всем известен, о нем было официально объявлено в понедельник, 17 августа. Профессиональное сообщество восприняло этот шаг спокойно, осознавая его неизбежность.
Тяжелым последствием для населения стал отказ ведущих банков от обслуживания клиентов. Можно ли было предотвратить такое развитие событий, заранее создав агентство по страхованию вкладов? Дубинин сомневается в эффективности подобной меры. Слишком много существовало кредитных организаций (около 2,5 тыс.), которые могли принимать депозиты под какие угодно проценты. Отвечать за них в случае исчезновения собственников пришлось бы, конечно, бюджету.
Заниматься нормализацией финансовой и бюджетной политики выпало следующему главе правительства — Е. М. Примакову. При нем Госдума приняла сбалансированный бюджет на 1999 год. Как выразился Дубинин, «шок сработал». Сам он ушел вслед за молодым премьером — 11 сентября. Выводы таковы: необходимы бездефицитный бюджет, четкая координация бюджетной и кредитно-денежной политики. Эти подходы, по словам бывшего главного банкира страны, выдержали проверку кризисом 2008 года. Но экономика страны по-прежнему зависит от цен на нефть, а разрыв между самыми богатыми и самыми бедными россиянами очень велик. Электронное голосование после лекции показало: многие коллеги не верят в то, что усвоены все уроки августа 1998 года.
