Евгений ФЕДОРОВ.
— Евгений Алексеевич, какие законопроекты, находящиеся в ведении вашего комитета, являются ключевыми для реализации нового курса развития страны?
— Да, курс заявлен, и задача законодателя — сформировать единое правовое поле для его реализации. Все законы, принимаемые для создания новых, соответствующих современным реалиям инструментов активной экономической политики, заложены в Стратегии-2020, и все они должны быть жестко увязаны друг с другом. Нельзя выделить один или два ключевых закона.
В этом году самые главные вопросы, которые предстоит решать Комитету, — антимонопольное законодательство, развитие конкуренции, малый бизнес (за 10 лет его относительный объем в экономике России должен быть увеличен в четыре раза). Также это совершенствование работы госкорпораций, техрегламенты, реформа в сфере аккредитации товаров и услуг, алкогольная реформа, продолжение торговой реформы.
— По заявлениям представителей власти, в 2010 году произойдет переключение фокуса усилий с непосредственно антикризисных мер на решение долгосрочных стратегических задач модернизации. Как вы считаете, не рано ли сворачивать антикризисные меры?
— Напомню, на 2010 год приняты основные направления антикризисных действий Правительства РФ. Последствия кризиса, конечно, мы будем ощущать еще года два. Но дальнейшие антикризисные меры полностью совпадают с мерами модернизации. А модернизация — это вопрос системных изменений, которые одними законами не реализуются. Нужно переучивать весь бизнес, всех чиновников и всех граждан России. Это тяжелый и относительно длительный процесс.
— А как сложится в текущем году ситуация на рынке труда? Что будет с безработицей?
— Специфика российской экономики в том, что у нас безработица не связана с количеством рабочих мест, которых всегда больше, чем безработных. Проблема в том, что людей не устраивает качество рабочих мест, из-за этого возникает большой миграционный приток. Достаточно вспомнить, что еще два года назад миграционная квота в Российской Федерации была пять миллионов человек, ее два раза снижали, и на этот год она составит 1,3 миллиона человек, но опыт показал, что люди все равно не хотят идти на эти рабочие места. Почему? Да просто граждане России уже давно готовы к инновационной экономике. Они стремятся заниматься творческой, умственной, высокооплачиваемой работой, так как народ у нас очень амбициозный. Есть такой показатель: в советские времена среди окончивших школу желающих поступать в вузы было 20 процентов, сегодня — почти 100 процентов эта цифра не меняется уже на протяжении трех лет. Все хотят иметь высшее образование, быть начальниками. Ответ на этот запрос — новый тип экономики, который правительство страны должно обеспечить для населения.
На мой взгляд, действительно серьезная проблема — это моногорода. Но ее тоже можно решать, переводя их в новое качество. Не должно быть городов с одним морально устаревшим заводом. Они были локомотивами экономики в середине ХХ века, так было не только в нашей стране, во всем мире. Но развитые страны от своих моногородов уже давно избавились: Маргарет Тэтчер 25 лет назад расселяла угольные города Англии, в Германии расселяли моногорода, переводя промышленные объекты в другое качество. Этот этап предстоит и России.
— Ваш комитет разработал Закон о торговле, который вступил в силу с 1 февраля текущего года. Расскажите, для чего он был нужен, чьи интересы он защищает?
— В первую очередь этот нормативный акт был нужен сам по себе, так как закона о торговле в России до сих пор не было. Но этот закон будет существовать не автономно, он является частью пакета нормативно-правовых актов, направленных на развитие конкуренции. В прошлом году были внесены системные изменения в Закон о конкуренции в рамках так называемого второго антимонопольного пакета. Достаточно показателен эффект: число компаний, подпадающих под сферу антимонопольного регулирования, увеличилось в 10 раз! В 2010 году планируется принять третий антимонопольный пакет. Необходимо целостно развивать экономическую среду.
При разработке закона о торговле мы руководствовались принципом «не навреди», так как документ касается каждого гражданина России. Самое главное — он защищает интересы потребителя. Дело в том, что до принятия этого закона хорошо жили те, кто имел возможность получать монополистическую прибыль от торговой деятельности. Согласно проведенным исследованиям, до половины цены товара из-за неразвитости рынка и конкурентной среды в России составляет монополистическая наценка. И закон о торговле как раз направлен на постепенное изъятие части монополистической наценки, в результате которого цена товара постепенно будет снижаться.
Мы рассчитываем, что за год новый закон снизит цены на товары на 10–15 процентов, за 5–6 лет влияние закона на снижение цен составит до 50 процентов. Конечно, цены зависят не только от этого закона, есть еще инфляция, но закон определил вектор, по которому мы будем двигаться.
Многие представители торгового бизнеса сразу почувствовали на себе действие нового закона, и в первую очередь локальные монополии, которые только теперь по терминологии закона станут называться сетями. Локальная монополия — это когда в каком-нибудь городке 5–6 магазинов и все они принадлежат, скажем, другу мэра: обычная история для российских регионов. Теперь им придется перестраивать свою деятельность и потерять трех-пятикратную прибыль, которую они до этого получали за счет монополистической наценки.
Еще один эффект нового закона, который заработал мгновенно, еще до вступления его в силу, — массовый переход производителей в бренды сетей. Что это означает? Пошли прямые инвестиции из торговли в малый бизнес. Малый бизнес не может сам «раскрутить» свой бренд, у него нет миллиардов на рекламу. В результате торговля начинает финансировать на долгосрочной основе производственные предприятия, предоставляя им свой бренд, а бизнес получает долгосрочный сбыт и инвестиции в свое производство.
— Когда заработает алкогольная реформа, о которой много говорится в последнее время?
— По сути алкогольная реформа — наиболее готовая из всех реформ, мы над ней работаем уже два года, все параметры проработаны, осталось только ее запустить. Совместно с правительством мы завершаем подготовку пакета изменений в законодательстве по регулированию алкогольного рынка. Он должен быть внесен на рассмотрение в Госдуму до конца I квартала 2010 года.
Конечно, правительству пришлось преодолевать большое сопротивление алкогольного рынка этой реформе. Достаточно сказать, что примерно наполовину алкогольный рынок в России нелегальный, в результате чего бюджет теряет до 100 миллиардов рублей ежегодно.
Меры предусматриваются следующие:
1дополнительное ограничение розничной продажи алкогольной продукции и пива
запрет продажи слабоалкогольной продукции в местах массового скопления граждан, в ларьках, киосках и палатках (сейчас такой запрет действует только для крепкой алкогольной продукции);
запрет продажи любой алкогольной продукции на территориях, прилегающих к детским, образовательным, медицинским, спортивным учреждениям (порядок определения прилегающих территорий будет устанавливать Правительство РФ);
установление единого времени, когда запрещена продажа алкогольной продукции и пива (сейчас регионы сами его определяют). Регионы получают право увеличивать это ограничение вплоть до полного запрета, а также определять и дополнительные места, где запрещается продажа алкоголя;
2 более жесткое лицензирование производства и оборота алкогольной и спиртосодержащей продукции, в том числе
введение в законе единого порядка лицензирования розницы (сейчас регионы сами определяют этот порядок, он везде разный);
3введение лицензирования продажи спиртосодержащей продукции с содержанием спирта более 25 процентов;
введение лицензирования перевозок спирта, а также спиртосодержащей продукции с содержанием спирта более 25 процентов. Возможно, будет даже введена госмонополия на перевозки спирта. Сейчас этот вопрос обсуждается с Правительством РФ: наш комитет предлагает госмонополию, правительство — жесткое лицензирование;
3введение Правительством РФ единого порядка декларирования розницы (сейчас регионы сами определяют этот порядок). Это позволит ужесточить учет оборота алкогольной продукции;
4ужесточение административной и введение уголовной ответственности за продажу алкогольной продукции несовершеннолетним.
— Президент Российской Федерации заявил о необходимости модернизации российской налоговой системы. В чем должно заключаться это совершенствование?
— Наша налоговая система создавалась под крупные сырьевые компании, даже ее разработчики сами об этом говорят. Никто не думал ни о малом бизнесе, ни тем более об инновационном. Был прописан угнетающе высокий налог на добавленную стоимость, а основная добавленная стоимость идет от промышленности. Зачастую государство вынуждено точечными мерами компенсировать недостатки налоговой системы: оно начинает поддерживать отдельные промышленные предприятия вопреки экономической среде. В итоге в целом все рушится, а какие-то островки поддерживаются.
Главная задача в том, что нужно убирать налоги, которые сдерживают высокотехнологичный бизнес, создающий высокую добавленную стоимость. Новый замысел налоговой реформы только формируется. Будут пересмотрены НДС, ЕСН, возможно, и другие налоги. «Единая Россия» выступает за сокращение НДС в два раза. Кроме того, нужно снимать барьеры для оборота интеллектуальной собственности, для формирования нематериальных активов в балансе предприятий и т. д.
— Вы говорили о том, что в России сложилась проблемная ситуация из-за «ножниц» между социальным характером российского государства и либеральной системой налогов. Как, по вашему мнению, эти ножницы нужно устранять: уменьшать социальные траты или ужесточать налоговую систему?
— Действительно, это проблема. Налоговая система строилась как либеральная, а потом оказалось, что государство социальное, типа скандинавского: множество социальных обязательств, нужно повышать пенсии, пособия, поднимать зарплаты и т. д.
Это не означает, что нужно обязательно повышать налоги. У нас есть огромный ресурс из-за неразвитости экономики, которая работает где-то на треть своих возможностей, некоторых рынков, к примеру земли, нематериальных активов, практически нет. Пропорциональное развитие экономики за счет наращивания качества приведет к увеличению налогооблагаемой базы в два-три раза. Поэтому надо менять структуру налогов и менять саму экономическую среду, которая по сути сейчас агрессивна к инновациям.
— Известно, что в России большие проблемы с правоприменением и администрированием законов. Происходят ли, на ваш взгляд, качественные изменения на этом пути?
— На мой взгляд, в России просто «детский» уровень законодательства и понимания рыночных инструментов. Это закономерно, ведь у нас рыночная экономика существует всего 20 лет, а в развитых странах — 300 лет. То есть множество поколений отрабатывали различные нюансы рыночных отношений. Россия за 20 лет даже физически не могла бы познать и 10 пооцентов этого опыта, в том числе и на ментальном уровне.
Показательно, например, отношение населения к государственному вмешательству в экономику. Основная масса людей в России по-прежнему думает, что государство может и должно напрямую влиять на бизнес, цены, экономические инструменты. Часто звучат предложения: мол, если где-то собственник неэффективен — пусть государство возьмет предприятие в собственность. Люди не понимают, что государство гораздо менее эффективно управляет собственностью, чем частник. Нет ментального понимания рыночных механизмов, и это — второй тормоз преобразований в нашей стране, но он вполне преодолим. Средство одно: нам всем нужно учиться. Кроме того, мы должны понимать, что системные изменения экономики России означают замену большинства собственников, а это процесс политический, встречающий огромное сопротивление. Мы пока прошли первый-второй класс школы, нужно еще дойти до института.
Темпы продвижения по этому пути я оцениваю прямо противоположно: мы эволюционируем и учимся в 20 раз быстрее, чем западный мир. И задача, которую мы ставим перед собой — получить современную экономику и соответствующее ей современное законодательство к 2020 году, — вполне выполнима.
Журнал "Бюджет", март 2010 г.
