Россия теряет продовольственную безопасность,
считает директор ГОСНИТИ Вячеслав ЧЕРНОИВАНОВ
— Вячеслав Иванович, в последние несколько лет Россия стала крупным экспортером зерна. Говорит ли это о подъеме российского сельского хозяйства?
— Это смотря как подходить к этому вопросу. Страна может считаться потенциально сильной, обеспеченной, если на каждого ее жителя производится не менее одной тонны зерна. Для наших условий это не значит, что человек все съедает. В эту норму входит и зерно, идущее на потребление в животноводстве, птицеводстве, в промышленную переработку, а также другие отрасли сельхозпроизводства. Продукция этих отраслей в конечном итоге обеспечивает биологический баланс питания человека. Если исходить из этого, то у нас зерна производится недостаточно. За последние 10—12 лет в России более чем в два раза сократилось поголовье скота, птицы, поэтому создается некоторый видимый излишек зерна, который идет на экспорт. При этом, как правило, зерно закупается по минимальной цене.
Скажу откровенно: мало что нам удалось улучшить в этой сфере за последние годы. Более того, вынужден констатировать, что в тех экономических условиях, в которых находится агрокомплекс России, сельхозпроизводитель, несмотря на все усилия, на 50% зависит от природы. Сложились благоприятные погодные условия — идут «победные» рапорты, не сложились — начинается поиск оправданий. Именно по этой причине для гарантированного продовольственного обеспечения населения страны в Советском Союзе создавались государственные резервы зерна. Делалось это для того, чтобы население не почувствовало возможный его недобор в случае будущего неурожайного года. Так поступают многие страны и сейчас.
За прошедшие 10 лет мы отказались от государственного регулирования производства продовольственных ресурсов путем разработки балансов по основным видам сельскохозяйственной продукции, ценовой протекционистской политики отечественных сельхозпроизводителей. Вместо того чтобы не допустить разрушение стабильно действовавших крупных сельхозпредприятий, мы увлеклись чрезмерно усердным переводом их на иные условия хозяйствования. В конечном итоге это привело к подрыву основ выработанного ранее экономического механизма заинтересованности сельхозпроизводителей в наращивании выпуска отечественной сельскохозяйственной продукции. Это также привело к полной утрате многими сельскохозяйственными предприятиями финансовых, технических и кадровых возможностей в расширенном процессе воспроизводства. По этой причине за период 1992— 2002 гг. на 30 млн. га (или на 30%) сократилась площадь обрабатываемой пашни со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— А каковы показатели развития сельского хозяйства в прошлом году?
— По итогам работы за 2003 год почти половина российских сельхозпредприятий имеют заблокированные счета, работают с убытком, не могут самостоятельно приобретать технику, семена, горючее, удобрения, а в ряде регионов и самостоятельно выполнять необходимый комплекс агротехнических работ по выращиванию продукции полей и животноводства. И, во-вторых, позволило абсолютно мирным путем осуществить интервенцию в Россию импортных продовольственных ресурсов на благо дальнейшего развития сельского хозяйства целого ряда зарубежных стран. По ряду основных продуктов питания — например, мяса, растительного масла — доля импорта в годовом балансе российского потребления превысила 40%. В итоге на приобретение продовольствия по импорту Россия стала тратить 9—11 млрд. долл. в год.
Самый главный показатель состояния дел в агропромышленном комплексе — потребление продуктов питания на душу населения. При нормативе потребления на одного жителя 78 кг мяса в год, мы реально потребляем 45 кг, причем с учетом закупленного по импорту продовольствия. Но это лишь средняя цифра по стране. Известно, что люди с низким достатком, а их более 30%, многодетные семьи могут месяцами мечтать о мясопродуктах... И это касается не только мяса: аналогичная ситуация и по другим 6—8 стратегически важным продуктам, обеспечивающим нормальное развитие человека.
Самая главная наша беда — в недопонимании того, что, не уделяя должного внимания вопросам сельского хозяйства, мы обрекаем свой генетический фонд на вымирание. Здоровье нации на 70—80% зависит от уровня потребления необходимых продуктов питания, а большинство из них производятся только в сельском хозяйстве. Всем нам не следует забывать, может быть, банальную фразу классика, написанную почти полтора века назад: «...без продуктов питания человеческая жизнь невозможна вообще».
— Не могли бы вы назвать главные причины сложившегося положения?
— На мой взгляд, учитывая предыдущий опыт моей работы в агропродовольственном комплексе страны, самой существенной причиной стало то, что Правительство России в последнее десятилетие, взяв на вооружение рыночную доктрину без какой-либо подготовки, по сути обрекло на самовыживание большую часть населения страны, проигнорировав интересы нации, не думая о будущем, забыв об исторических, природных и территориальных особенностях России. В этой обстановке была предана забвению одна из основных обязанностей правительства — обеспечение продовольственной безопасности страны. Мнение руководителей ряда министерств в течение последних 10 лет о невыгодности отечественного производства ряда основных видов продовольствия — мол, заграница нас накормит — привела к ослаблению внимания к социально-экономическим проблемам сельского населения страны, которое составляет почти 40% от общей численности. Также в результате непродуманной экономической политики за прошедшие 10 лет произошел чудовищный, почти четырехкратный рост диспаритета цен между сельскохозяйственной и промышленной продукцией — особенно на энерго-ресурсы, сельскохозяйственную технику и удобрения. От былого регулирования не осталось и следа. А ведь оно в значительной степени оказывало положительное влияние как на рентабельность производимой сельскохозяйственной продукции, так и на возможность для большинства жителей страны приобретать при низких доходах необходимое количество жизненно важных продуктов питания. Большинство стран Западной Европы, США и ряд других стран в условиях сложившихся мировых тенденций роста цен идут по пути дотирования из бюджета от 40 до 60% сельхозпроизводителей — на затраты по производству продовольственных ресурсов в необходимых объемах и ассортименте. У нас же ситуация в последние годы была диаметрально противоположной. Если в 1990 году на развитие АПК правительством направлялось 18% доходной части госбюджета, то в 2002—2003 годы — всего лишь 1,5%. И, как результат, если в 1990—1991 годы для приобретения нового зерноуборочного комбайна сельхозпроизводителю требовалось продать 90 тонн зерна, то в 2004 году ему необходимо реализовать уже 360 тонн.
— Но ведь обвал экономики села произошел не в одночасье? В какой момент можно было направить развитие ситуации в другое русло?
— В 1989 году рентабельность по всем российским сельхозпроизводителям составляла 36%. Это был лучший год за всю историю российского сельхозпроизводства при соответствующей поддержке государства. Если бы работа в тех условиях продолжалась еще три года, страна могла бы подняться на качественно иной уровень. Но после 1991 года цены на продукты питания зафиксировали, а на все остальное — отпустили. Тут же в несколько раз подорожала техника, энергоресурсы.
А результат? Через год — нулевые остатки на счетах, и жизнь на селе стала замирать. И вот с этого момента разница в ценах начала возрастать не в пользу сельхозпроизводителя. В первую очередь это коснулось электроэнергии, стоимость которой определяет цену и на технику, и на удобрения. А цены на зерно, мясо, молоко остались почти на прежнем уровне, исходя из низкой покупательской возможности потребителя. Кроме того, надо учитывать и особые природно-климатические условия. Они по агротехническим показателям в среднем в два с половиной раза хуже, чем в Европе. Соответственно и урожаи — в три-четыре раза ниже. И еще одна немаловажная особенность российского села. У нас вся социальная сфера села держалась на крестьянине. За рубежом дороги, мелиорация, газификация, водоснабжение, медицинское, торговое, социально-бытовое обслуживание, строительство дошкольных учреждений, котельных — все это держится на плечах государства. У нас получается, что сельский производитель все, что зарабатывает, тратит на обустройство инфраструктуры — от строительства моста через речку, отопления до проведения водопровода в домах. В связи с этим за последние годы из-за отсутствия у сельхозпроизводителей финансовых средств, крайне низкой зарплаты (ее уровень в 2,5—3 раза ниже, чем в других отраслях) резко обострилась кадровая проблема. Притока молодых специалистов, квалифицированных рабочих совершенно нет. Отсутствие даже минимально необходимых социальных условий создает предпосылки к пьянству, раннему вымиранию. В связи с этим до предела усугубились проблемы миграции сельских жителей, самая работоспособная молодежь перебирается в город.
Наконец, на селе идет настоящий процесс демеханизации. Наличие тракторов, уборочной техники, других сельскохозяйственных машин, оборудования животноводческих ферм на начало текущего года составляет 40—45% от потребности. Причем около 75—80% оставшейся техники уже отработало установленный амортизационный срок. По этим причинам в некоторых хозяйствах в прошлом году были не полностью убраны выращенные зерно, сахарная свекла, кормовые культуры.
— Но существуют же примеры, когда в сегодняшних условиях отдельные хозяйства не только выживают, но и стремительно развиваются. Об этом можно судить и по росту объемов молока или мясного производства...
— Да, отдельные регионы и области имеют положительные результаты. Есть блестящие примеры в Краснодарском крае, Орловской, Белгородской областях... Но этого недостаточно. Они не могут переломить общее состояние дел в АПК. Речь идет об общих тенденциях, которые сложились в России, о средней картине. А она к оптимизму не располагает. Не стоит приводить в пример молочную или мясную промышленность, где слишком высока разница в цене между сырьем и конечным продуктом. Когда сельский производитель перестанет продавать свою продукцию на переработку по низким ценам, тогда можно будет констатировать некоторое улучшение.
— Если в российском сельхозпроизводстве налицо недостаток техники, возникает вопрос о привлечении иностранных концернов на наш рынок. Насколько это реально? Насколько в стратегическом плане это интересно и безопасно?
— Зарубежные концерны и фирмы уже работают в России. Например, фирма «Клаас» на базе Краснодарских предприятий, в Орловской области и ряде других регионов создает предприятия сначала по сборке, а потом и по выпуску зерноуборочных комбайнов. Интересно, что работать с краснодарцами изъявили желание несколько концернов, но наиболее продвинутой оказалась «Клаас». В то же время надо понимать, что никакая фирма «Клаас» наши потребности не закроет. Опасаться ее особо не нужно, поэтому я не стал бы говорить о пользе каких-либо запретов для иностранных производителей. Тем более в условиях, когда наращивать парк российских зерноуборочных комбайнов надо вдвое. Это по количеству техники, а по качеству — 90% машин исчерпали сроки амортизации. Средний коэффициент рабочего состояния у нашего парка техники — 0,76%. По тракторам ситуация и того хуже.
Конечно, я патриот и хочу, чтобы зерноуборочные комбайны «Дон», «Енисей» работали на наших полях, да и уверен, что так и будет. Однако появление самых передовых западных комбайнов на нашем рынке даст толчок конкуренции. В результате наши комбайны необходимо будет дорабатывать таким образом, чтобы обеспечить выход их на мировой рынок. Это задача машиностроения. При этом, естественно, прежде всего нужно поддержать своего производителя сельхозтехники. А пока места на российском рынке хватит всем.
— Каковы, на ваш взгляд, могут быть наиболее действенные меры для восстановления сельского хозяйства страны?
— Прежде всего, должна быть на государственном уровне принята программа стабилизации и развития агропромышленного комплекса на ближайшие 5—10 лет. В ней должны быть отражены основные моменты и главное — необходимо выровнять условия между промышленным и сельскохозяйственным производством. Во-вторых, нужно отрегулировать диспаритет цен. Необходимо дотировать село. Деньги возвратятся в виде продукции, а значит обеспечат продовольственную независимость страны, создадут новые рабочие места в промышленном производстве. В-третьих, надо списать или заморозить долги селян, образовавшиеся не по вине последних. Первый шаг был сделан —часть долга списали. Но нужно сознавать, что долги образовались не от безделья сельского производителя, а из-за несовершенства самого подхода к сельскому хозяйству. Если оставить условия хозяйствования прежними, то долги опять будут нарастать.
Следует ограничить рост цен на энергоносители или регулировать их и предоставлять льготные цены тем производствам с высоким энергопотреблением, которые в конечном итоге повлияют на цены сельхозпродукции. Например, машиностроение, производство удобрений и комбикормов, услуги сервисных и обслуживающих предприятий и другие вспомогательные производства.
Наконец, почему бы не использовать в качестве кредитных ресурсов резервы государственного банка? Давайте выделим 10—15 млрд. долл. «Россельхозбанку» и запустим их в сельхозпроизводство. Реально через два года можно будет получить вдвое больше — и продукции и денег.
— Насколько я понял, вы против продажи земли иностранным сельхозпроизводителям?
— На данном этапе зарубежным инвесторам более целесообразно участвовать в совместном освоении выпуска новых современных сельскохозяйственных машин, в освоении интенсивных технологий и производстве экологически чистой продукции, создании предприятий по переработке и хранению продукции. Все это будет способствовать ускоренному наращиванию продовольственных ресурсов и повышению благосостояния народа.
Справка «Бюджета»
Черноиванов Вячеслав Иванович, родился 4 июня 1938 г. в Грозном. После окончания средней школы два года работал слесарем на Краснодарском станкостроительном заводе.
В 1963 г. окончил Ташкентский институт инженеров ирригации и механизации сельского хозяйства. С 1963 по 1979 г. — инженер-технолог, заместитель директора по научной работе Государственного всесоюзного научно-исследовательского технологического института ремонта и эксплуатации машинно-тракторного парка (ГОСНИТИ).
С 1979 по 1983 г. — генеральный директор объединения «Ремдеталь», затем два года занимал пост заместителя председателя Государственного комитета СССР по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства.
С 1985 г. — заместитель председателя Государственного агропромышленного комитета СССР.
С 1989 г. — первый заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по продовольствию и закупкам, а с марта по ноябрь 1991 г. — министр сельского хозяйства и продовольствия СССР.
В ноябре 1991 г. был избран президентом АО «Агропродукт», с июля 1992 г. по настоящее время — директор ГОСНИТИ. Доктор технических наук, профессор, был действительным членом (академиком) Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, заслуженный деятель науки и техники РФ, академик РАСХН, действительный член Международной инженерной академии.
Беседовал Дмитрий КОЖЕВНИКОВ
Журнал «Бюджет» №6 июнь 2004 г
считает директор ГОСНИТИ Вячеслав ЧЕРНОИВАНОВ
— Вячеслав Иванович, в последние несколько лет Россия стала крупным экспортером зерна. Говорит ли это о подъеме российского сельского хозяйства?
— Это смотря как подходить к этому вопросу. Страна может считаться потенциально сильной, обеспеченной, если на каждого ее жителя производится не менее одной тонны зерна. Для наших условий это не значит, что человек все съедает. В эту норму входит и зерно, идущее на потребление в животноводстве, птицеводстве, в промышленную переработку, а также другие отрасли сельхозпроизводства. Продукция этих отраслей в конечном итоге обеспечивает биологический баланс питания человека. Если исходить из этого, то у нас зерна производится недостаточно. За последние 10—12 лет в России более чем в два раза сократилось поголовье скота, птицы, поэтому создается некоторый видимый излишек зерна, который идет на экспорт. При этом, как правило, зерно закупается по минимальной цене.
Скажу откровенно: мало что нам удалось улучшить в этой сфере за последние годы. Более того, вынужден констатировать, что в тех экономических условиях, в которых находится агрокомплекс России, сельхозпроизводитель, несмотря на все усилия, на 50% зависит от природы. Сложились благоприятные погодные условия — идут «победные» рапорты, не сложились — начинается поиск оправданий. Именно по этой причине для гарантированного продовольственного обеспечения населения страны в Советском Союзе создавались государственные резервы зерна. Делалось это для того, чтобы население не почувствовало возможный его недобор в случае будущего неурожайного года. Так поступают многие страны и сейчас.
— А каковы показатели развития сельского хозяйства в прошлом году?
— По итогам работы за 2003 год почти половина российских сельхозпредприятий имеют заблокированные счета, работают с убытком, не могут самостоятельно приобретать технику, семена, горючее, удобрения, а в ряде регионов и самостоятельно выполнять необходимый комплекс агротехнических работ по выращиванию продукции полей и животноводства. И, во-вторых, позволило абсолютно мирным путем осуществить интервенцию в Россию импортных продовольственных ресурсов на благо дальнейшего развития сельского хозяйства целого ряда зарубежных стран. По ряду основных продуктов питания — например, мяса, растительного масла — доля импорта в годовом балансе российского потребления превысила 40%. В итоге на приобретение продовольствия по импорту Россия стала тратить 9—11 млрд. долл. в год.
Самый главный показатель состояния дел в агропромышленном комплексе — потребление продуктов питания на душу населения. При нормативе потребления на одного жителя 78 кг мяса в год, мы реально потребляем 45 кг, причем с учетом закупленного по импорту продовольствия. Но это лишь средняя цифра по стране. Известно, что люди с низким достатком, а их более 30%, многодетные семьи могут месяцами мечтать о мясопродуктах... И это касается не только мяса: аналогичная ситуация и по другим 6—8 стратегически важным продуктам, обеспечивающим нормальное развитие человека.
Самая главная наша беда — в недопонимании того, что, не уделяя должного внимания вопросам сельского хозяйства, мы обрекаем свой генетический фонд на вымирание. Здоровье нации на 70—80% зависит от уровня потребления необходимых продуктов питания, а большинство из них производятся только в сельском хозяйстве. Всем нам не следует забывать, может быть, банальную фразу классика, написанную почти полтора века назад: «...без продуктов питания человеческая жизнь невозможна вообще».
— Не могли бы вы назвать главные причины сложившегося положения?
— На мой взгляд, учитывая предыдущий опыт моей работы в агропродовольственном комплексе страны, самой существенной причиной стало то, что Правительство России в последнее десятилетие, взяв на вооружение рыночную доктрину без какой-либо подготовки, по сути обрекло на самовыживание большую часть населения страны, проигнорировав интересы нации, не думая о будущем, забыв об исторических, природных и территориальных особенностях России. В этой обстановке была предана забвению одна из основных обязанностей правительства — обеспечение продовольственной безопасности страны. Мнение руководителей ряда министерств в течение последних 10 лет о невыгодности отечественного производства ряда основных видов продовольствия — мол, заграница нас накормит — привела к ослаблению внимания к социально-экономическим проблемам сельского населения страны, которое составляет почти 40% от общей численности. Также в результате непродуманной экономической политики за прошедшие 10 лет произошел чудовищный, почти четырехкратный рост диспаритета цен между сельскохозяйственной и промышленной продукцией — особенно на энерго-ресурсы, сельскохозяйственную технику и удобрения. От былого регулирования не осталось и следа. А ведь оно в значительной степени оказывало положительное влияние как на рентабельность производимой сельскохозяйственной продукции, так и на возможность для большинства жителей страны приобретать при низких доходах необходимое количество жизненно важных продуктов питания. Большинство стран Западной Европы, США и ряд других стран в условиях сложившихся мировых тенденций роста цен идут по пути дотирования из бюджета от 40 до 60% сельхозпроизводителей — на затраты по производству продовольственных ресурсов в необходимых объемах и ассортименте. У нас же ситуация в последние годы была диаметрально противоположной. Если в 1990 году на развитие АПК правительством направлялось 18% доходной части госбюджета, то в 2002—2003 годы — всего лишь 1,5%. И, как результат, если в 1990—1991 годы для приобретения нового зерноуборочного комбайна сельхозпроизводителю требовалось продать 90 тонн зерна, то в 2004 году ему необходимо реализовать уже 360 тонн.
— Но ведь обвал экономики села произошел не в одночасье? В какой момент можно было направить развитие ситуации в другое русло?
— В 1989 году рентабельность по всем российским сельхозпроизводителям составляла 36%. Это был лучший год за всю историю российского сельхозпроизводства при соответствующей поддержке государства. Если бы работа в тех условиях продолжалась еще три года, страна могла бы подняться на качественно иной уровень. Но после 1991 года цены на продукты питания зафиксировали, а на все остальное — отпустили. Тут же в несколько раз подорожала техника, энергоресурсы.
Наконец, на селе идет настоящий процесс демеханизации. Наличие тракторов, уборочной техники, других сельскохозяйственных машин, оборудования животноводческих ферм на начало текущего года составляет 40—45% от потребности. Причем около 75—80% оставшейся техники уже отработало установленный амортизационный срок. По этим причинам в некоторых хозяйствах в прошлом году были не полностью убраны выращенные зерно, сахарная свекла, кормовые культуры.
— Но существуют же примеры, когда в сегодняшних условиях отдельные хозяйства не только выживают, но и стремительно развиваются. Об этом можно судить и по росту объемов молока или мясного производства...
— Да, отдельные регионы и области имеют положительные результаты. Есть блестящие примеры в Краснодарском крае, Орловской, Белгородской областях... Но этого недостаточно. Они не могут переломить общее состояние дел в АПК. Речь идет об общих тенденциях, которые сложились в России, о средней картине. А она к оптимизму не располагает. Не стоит приводить в пример молочную или мясную промышленность, где слишком высока разница в цене между сырьем и конечным продуктом. Когда сельский производитель перестанет продавать свою продукцию на переработку по низким ценам, тогда можно будет констатировать некоторое улучшение.
— Если в российском сельхозпроизводстве налицо недостаток техники, возникает вопрос о привлечении иностранных концернов на наш рынок. Насколько это реально? Насколько в стратегическом плане это интересно и безопасно?
— Зарубежные концерны и фирмы уже работают в России. Например, фирма «Клаас» на базе Краснодарских предприятий, в Орловской области и ряде других регионов создает предприятия сначала по сборке, а потом и по выпуску зерноуборочных комбайнов. Интересно, что работать с краснодарцами изъявили желание несколько концернов, но наиболее продвинутой оказалась «Клаас». В то же время надо понимать, что никакая фирма «Клаас» наши потребности не закроет. Опасаться ее особо не нужно, поэтому я не стал бы говорить о пользе каких-либо запретов для иностранных производителей. Тем более в условиях, когда наращивать парк российских зерноуборочных комбайнов надо вдвое. Это по количеству техники, а по качеству — 90% машин исчерпали сроки амортизации. Средний коэффициент рабочего состояния у нашего парка техники — 0,76%. По тракторам ситуация и того хуже.
Конечно, я патриот и хочу, чтобы зерноуборочные комбайны «Дон», «Енисей» работали на наших полях, да и уверен, что так и будет. Однако появление самых передовых западных комбайнов на нашем рынке даст толчок конкуренции. В результате наши комбайны необходимо будет дорабатывать таким образом, чтобы обеспечить выход их на мировой рынок. Это задача машиностроения. При этом, естественно, прежде всего нужно поддержать своего производителя сельхозтехники. А пока места на российском рынке хватит всем.
— Каковы, на ваш взгляд, могут быть наиболее действенные меры для восстановления сельского хозяйства страны?
— Прежде всего, должна быть на государственном уровне принята программа стабилизации и развития агропромышленного комплекса на ближайшие 5—10 лет. В ней должны быть отражены основные моменты и главное — необходимо выровнять условия между промышленным и сельскохозяйственным производством. Во-вторых, нужно отрегулировать диспаритет цен. Необходимо дотировать село. Деньги возвратятся в виде продукции, а значит обеспечат продовольственную независимость страны, создадут новые рабочие места в промышленном производстве. В-третьих, надо списать или заморозить долги селян, образовавшиеся не по вине последних. Первый шаг был сделан —часть долга списали. Но нужно сознавать, что долги образовались не от безделья сельского производителя, а из-за несовершенства самого подхода к сельскому хозяйству. Если оставить условия хозяйствования прежними, то долги опять будут нарастать.
Наконец, почему бы не использовать в качестве кредитных ресурсов резервы государственного банка? Давайте выделим 10—15 млрд. долл. «Россельхозбанку» и запустим их в сельхозпроизводство. Реально через два года можно будет получить вдвое больше — и продукции и денег.
— Насколько я понял, вы против продажи земли иностранным сельхозпроизводителям?
— На данном этапе зарубежным инвесторам более целесообразно участвовать в совместном освоении выпуска новых современных сельскохозяйственных машин, в освоении интенсивных технологий и производстве экологически чистой продукции, создании предприятий по переработке и хранению продукции. Все это будет способствовать ускоренному наращиванию продовольственных ресурсов и повышению благосостояния народа.
Справка «Бюджета»
В 1963 г. окончил Ташкентский институт инженеров ирригации и механизации сельского хозяйства. С 1963 по 1979 г. — инженер-технолог, заместитель директора по научной работе Государственного всесоюзного научно-исследовательского технологического института ремонта и эксплуатации машинно-тракторного парка (ГОСНИТИ).
С 1979 по 1983 г. — генеральный директор объединения «Ремдеталь», затем два года занимал пост заместителя председателя Государственного комитета СССР по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства.
С 1985 г. — заместитель председателя Государственного агропромышленного комитета СССР.
С 1989 г. — первый заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по продовольствию и закупкам, а с марта по ноябрь 1991 г. — министр сельского хозяйства и продовольствия СССР.
В ноябре 1991 г. был избран президентом АО «Агропродукт», с июля 1992 г. по настоящее время — директор ГОСНИТИ. Доктор технических наук, профессор, был действительным членом (академиком) Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, заслуженный деятель науки и техники РФ, академик РАСХН, действительный член Международной инженерной академии.
Беседовал Дмитрий КОЖЕВНИКОВ
Журнал «Бюджет» №6 июнь 2004 г
