Самая тяжелая болезнь в государстве, регионе, отдельно взятой компании — это проблема управления. Поэтому сегодня стоит колоссальная задача повышения флексибильности государственной машины, развития ее гибкости. Как это сделать? Этим вопросом задаются все страны мира, но однозначного ответа пока не находят. Очевидно лишь то, что для решения создавшейся проблемы необходимо использовать лучшие практики бизнеса, который априори развивается в конкурентной среде.
Когда мы говорим о бизнесе и о гигантских корпорациях, то очень часто употребляем слово «платформа». И ключевой сегодняшний тренд, как отметил председатель правления Сбербанка Г. О. Греф, это попытка построить государство как платформу. Именно такое построение может обеспечить точность принимаемых решений, от степени которой и зависит успех государства. Необходимое условие функционирования государства-платформы — наличие огромного массива информации и технологии, способной извлекать оттуда данные и принимать простые решения без участия человека. К примеру, не должно требоваться вмешательства специалиста при регистрации бизнеса, оформлении паспорта или свидетельства о рождении.
Г. О. ГрефПока такая модель государства не реализована ни в одной стране мира, но многие уже твердо стоят на этом пути. И постановка этой цели в России определит совсем иной подход к реформе управления, который подразумевает не воспроизводство вчерашнего дня, когда за основу берутся образцы, пусть лучшие, того, что уже сделано в мире, а работу на опережение. «Государству нужно поменять свой облик, — считает Греф, — и стать максимально удобным и незаметным для гражданина. Государство должно находиться в кармане, уместив все свои функции в гаджете. Для этого в том числе необходимо создать глобальные облачные сервисы, которые умеют справляться с хранением и обработкой больших данных в режиме реального времени».
Необходима стратегия
М. С. ШклярукТему государства как платформы продолжила вице-президент Центра стратегических разработок, руководитель направления «Институты и общество» М. С. Шклярук. Она отметила, что в государственном управлении в последнее время наметились некоторые изменения, но для перехода на качественно новый уровень их недостаточно. Сохраняется старая кадровая система, вопросы, решения которых ждут бизнес и граждане, тонут в многочисленных межведомственных согласованиях. По мнению сотрудников Центра стратегических разработок, основная проблема государственного управления заключается в том, что нет эффективной работы по достижению стратегических приоритетов и по большому счету нет самих стратегических приоритетов. Формирование и реализация приоритетных проектов — это, конечно, попытка восполнить недостающее, но эти проекты часто не увязаны между собой. «Я думаю, если попросить членов правительства назвать три главные стратегические цели России, их ответы не совпадут», — предположила Шклярук.
Реформу государственного управления следует рассматривать как инструмент проведения ключевых изменений, которые необходимы стране: удвоение несырьевого экспорта, рост ВВП на 30%, увеличение реальных располагаемых доходов населения на 25%, снижение бедности на 25% и ежегодный экономический рост на 3,6% (целевой прогноз Центра стратегических разработок до 2024 года). Для достижения этих целей и необходимо решить ключевую задачу по созданию системы стратегического планирования.
Конечно, в стране наблюдается попытка формирования единой системы документов стратегирования. Однако, как отметила Шклярук, их количество избыточно — только на федеральном уровне насчитывается порядка 170 таких документов, не считая приоритетных проектов. Но в то же время нет ключевого документа стратегии страны, которая задавала бы единые цели, и по-прежнему деятельность министерств и ведомств ориентирована на решение текущих задач.
Реформа стратегического управления должна быть увязана с кадровой реформой, запуском полного цикла управления персоналом и введением известной бизнесу модели регулярного диалога по целям — необходимо, чтобы члены Кабинета министров как минимум в квартальном режиме проводили анализ процесса достижения конкретной цели, выявляли мешающие факторы и принимали соответствующие решения по их устранению. «В принципе на бумаге это существует и сегодня, но один из основных акцентов предлагаемой нами реформы сделан на признании необходимости ухода от имитационности всех процедур», — отметила Шклярук.
Каким образом можно обеспечить реализацию стратегических целей? Сейчас Центр стратегических разработок совместно с аппаратом правительства работает над увязкой процесса стратегического планирования и проектного управления с бюджетным процессом, на данный момент есть соответствующие пилотные государственные программы. И следующим шагом должно стать включение такой программы в число приоритетных государственных программ с защищенным бюджетом сроком на шесть лет. Кроме того, должен появиться и так называемый центр, то есть определен федеральный орган исполнительной власти, который отвечает за внедрение управления по результатам, повышение эффективности деятельности государственного управления. Необходим функциональный анализ — выявление ненужных функций государства, тех функций, которые на данный момент дублируются, и тех, которые могут быть переданы на рынок. У государства-платформы должен появиться главный архитектор, которого сейчас нет и без которого государство-платформу развивать невозможно. Соответственно, активно должна функционировать и обратная связь для того, чтобы государство понимало, нужен или нет тот или иной проект. Поэтому механизмы открытого правительства по-прежнему должны применяться и совершенствоваться так же, как и инициативное бюджетирование.
Что касается целевых показателей государства-платформы, то сотрудники Центра стратегических разработок считают, что создание массива данных, из которого можно черпать нужную для обработки искусственным интеллектом информацию, позволит уже через шесть лет порядка 50 государственных услуг оказывать мгновенно. Эта амбициозная цель (к примеру, в Великобритании это удалось сделать с 20 государственными услугами) заставляет перестраивать все процессы, которые стоят за оказанием государственных услуг и за всеми другими ведомственными процессами.
Кроме главного архитектора этой технологической базы потребуется мощный реинжиниринг процессов, который Центр стратегических разработок предлагает делать исходя из жизненных ситуаций граждан и бизнеса и проводить именно межведомственный реинжиниринг процессов, внедряя так называемый процессный подход в государственном управлении. Конечно, необходимо изменить и кадровую политику. Необходимо внедрение полного цикла управления персоналом с применением современных инструментов оценки. У чиновников должны появиться новые компетенции. Кроме того, в стране следует создать отдельный орган власти, ответственный за управление кадрами на госслужбе, который бы отвечал за внедрение единых методологических подходов к кадровой работе и оказывал бы методологическую поддержку кадровым службам федеральных органов и органам власти субъектов Федерации.
Государство, бизнес и наука
О проблемах взаимоотношений государственного управления и науки рассказал президент Российской академии наук А. М. Сергеев, посетовав на то, что в последнее время управленцы и ученые стали разговаривать на разных языках. По существу и власть, и наука могут говорить об одних вещах, но почему-то не всегда они умеют синхронизироваться в уже обговоренных действиях. В частности, необходимо найти понимание при решении вопросов, связанных с управлением наукой. Сегодня государство явно хочет, чтобы роль Академии наук возрастала, ей сегодня фактически даются полномочия по координации всей стратегии научно-технологического развития страны. И здесь очень важно понять, что есть точки, которые не подвержены государственному управлению, например креативность ученых.
А. М. СергеевМногие управленцы считают, что границы между фундаментальной, поисковой и прикладной науками размыты. По мнению президента РАН, они четкие. В фундаментальной науке (первая фаза) риск неполучения результата может составлять 80%, и с точки зрения управления он очень велик. Но именно здесь могут делаться великие открытия, которые, кстати, тоже могут отличаться от запланированного результата. Вторая фаза научных изысканий — это поисковые исследования, которые начинаются, когда уже продемонстрирован какой-то новый эффект, какое-то новое явление и встает вопрос, как оно может быть применимо для каких-то конкретных нужд — здесь риск недостижения хоть и снижен, но еще значителен. И третья фаза — это уже прикладные работы. Проблема заключается в том, что государство финансирует фундаментальную науку, бизнес готов прийти на третьем этапе, а поисковые работы, которые связывают два этих звена и без которых первое лишено практического смысла, а второе нереализуемо, остаются без внимания. «Вот здесь и должен вставать вопрос о государственном регулировании, которое обеспечит непрерывность цепочки, — считает Сергеев. — В рамках стратегии научно-технического развития страны как раз и ставятся задачи формирования крупных проектов, за которые совместно берутся государство, наука и бизнес».
Новые компетенции
А. Г. КомиссаровДиректор Высшей школы государственного управления РАНХиГС А. Г. Комиссаров, продолжая разговор о построении государства как платформы, отметил, что эта доминирующая в мире модель государственного управления предъявляет совсем другие требования к тем, кто в нем работает. В связи с этим сегодня меняется и портрет государственного служащего. «Это уже давно не скучный клерк, чьи действия строго соответствуют регламенту, а предприниматель высшего класса, который добивается реальных результатов», — подчеркнул Комиссаров. И именно на формирование такого чиновника должны быть ориентированы новая образовательная политика и новые образовательные продукты.
Сегодня российские образовательные продукты пока далеки от лучших мировых практик и не дают некоторых навыков, которые необходимы в изменившихся реалиях и уже применяются во многих зарубежных странах. К примеру, если развитие таких компетенций, как предпринимательский подход, цифровая грамотность и ориентированность на результат, частично предусмотрены в наших образовательных программах, то клиентоцентричность, управление изменениями, сторителлинг отсутствуют совсем. Справедливости ради надо сказать, что каких-то курсов в образовательных программах нет потому, что на них пока не созрел реальный спрос. Тем не менее Комиссаров отметил некоторые программы, которые уже сейчас соответствуют современным требованиям. В качестве примера он привел три академические программы, реализуемые РАНХиГС:
«Управленческое мастерство: развитие региональных программ», «Высший резерв управленческих кадров» и «Обучение управленческих команд по развитию моногородов». Эти программы, кроме всего прочего, отличает то, что они в свой фокус берут развитие так называемых soft skills (гибких навыков). Эксперты Давосского экономического форума составили перечень из десяти компетенций, которые будут востребованы в 2020 году, они новые не только для нас, но для всего мира (рисунок). Но без этих навыков в ближайшее время будет не обойтись.
С. В. МАРТЫНЕНКО
