Сегодня мы расскажем о министре финансов Российской империи 1882–1887 годов, экономисте, профессоре, родоначальнике киевской школы экономистов, общественно-политическом деятеле Николае Христиановиче Бунге. История его жизни — свидетельство того, что для успешной карьеры на государственной службе мало быть умным, образованным человеком, надо иметь характер, обладать политическим чутьем и уметь плавать в океане интриг.
Николай Христианович Бунге родился в 1823 году в дворянской семье немецкого происхождения — его дед переехал в Россию из Пруссии. Отец был известным в Киеве педиатром и, возможно, мечтал, чтобы единственный сын занялся медициной. Но, окончив гимназию с золотой медалью, Николай поступил в Киевский университет на юридический факультет.
После окончания университета Бунге преподавал право в Нежинском лицее. Защитив магистерскую диссертацию, он исполнял должность адъюнкта Киевского университета по кафедре политической экономии и статистики, а после защиты докторской диссертации на тему «Теория кредита» Николай Христианович в звании профессора перевелся на кафедру полицейского права. Около 30 лет профессор Бунге преподавал в Киевском университете и трижды становился его ректором.
Любовь студентов
Как преподаватель Бунге пользовался большим успехом у студентов. Один из учеников писал о Николае Христиановиче: «Что влекло нас, молодых студентов, к этому осторожному мыслителю, аудитория которого всегда была полна слушателей? Не только мощная сила его ума и учености, перед которой мы преклонялись. У нас была другая, более интимная, невидимая постороннему глазу духовная связь. Молодым сердцем мы чуяли, что в нашем осторожном и сдержанном профессоре, в нашем холодном мудреце, как мы его в шутку называли, есть что-то нам родное и близкое…»
Юрист А. В. Романович-Славатинский, еще один ученик Бунге, отзывался о нем как о человеке «редкого по своей привлекательности и симпатичности нрава... В нем живой и находчивый ум сочетался с мягким, благородным сердцем. Он привлекал людей своими мягкими, изящными манерами, своей обходительностью и приветливостью... Он страстно любил науку и верил в силу знания. Просвещенный, он жаждал, чтобы просвещение распространялось по русской земле, к которой он относился с искренним, горячим патриотизмом...».
На политической арене
В 1880 году Николай Христианович поступил на службу в Министерство финансов на должность товарища (заместителя) министра С. А. Грейга. По свидетельствам современников, у Бунге с патроном были сложные отношения, тем не менее он смог пересидеть в кресле замминистра и Грейга, и сменившего его министра А. А. Абазу.
После отставки игрока и авантюриста Абазы Александр III министром финансов назначил Бунге. Считается, что на выбор императора повлияла известность Николая Христиановича как ученого, а также его безупречная репутация. В то же время существует мнение, что карьерному взлету Бунге помогли его хорошие отношения с государственным контролером Д. М. Сольским, имевшим большой вес в финансовой системе Российской империи.
А вот С. Ю. Витте в своих мемуарах писал, что Бунге в товарищи, а затем и в министры финансов выдвинул он: «По моему мнению, Н. X. Бунге был один из лучших в России профессоров по финансовому праву; человек он был вообще в высокой степени образованный и почтенный: от других министров финансов отличался тем, что занимался законами денежного обращения… В то время вопрос установления правильного денежного обращения был самым главным для России, потому что без этого нельзя было установить и упрочить наши финансы... Так как Бунге данный вопрос изучал и был убежденным сторонником необходимости восстановить металлическое обращение, основанное на золоте, то я на него и указал гр. Лорис-Меликову, и вследствие моего указания Бунге через несколько месяцев получил предложение занять пост товарища министра финансов». Однако информация о том, что именно Витте продвинул Бунге по карьерной лестнице, какими-то другими источниками не подтверждается.
Из товарищей в министры
Известно, что Николай Христианович отказывался от предложенного императором министерского кресла, мотивируя это тем, «что не имеет надлежащего чиновного старшинства». Но Александр III настаивал на своем решении, и Бунге согласился возглавить финансовое ведомство империи. При этом на аудиенции у императора он признался, что «считает себя теоретиком, не довольно подготовленным к самостоятельному управлению Министерством финансов». Николай Христианович отчетливо понимал непрочность своего положения. Современники вспоминают, что на следующий день после назначения он сказал знакомым: «Калоши и зонтик мои в порядке — я готов уйти отсюда в каждую минуту». Известно, что он даже полностью не разбирал свои чемоданы, чтобы быть готовым в любой момент покинуть казенную квартиру.
Назначение Бунге вызвало у многих чиновников Санкт-Петербурга раздражение, поскольку он воспринимался ими как некое инородное тело, как теоретик, имевший весьма скромное происхождение и мягкий характер. Государственный секретарь А. А. Половцов высказался о новом министре так: «Бунге — почтенный труженик, книжный теоретик, но в нем нет ни энергии, ни уменья руководить прениями, вести людей и дела к твердо сознанной цели; он растеряется, и его съедят».
О том, что Николай Христианович не подходил для должности министра финансов, писал и правовед, философ, историк, публицист Б. Н. Чичерин: «…Это была утлая ладья, созданная для маленького пруда и пущенная в безбрежное море петербургских дел и интриг». Государственный деятель Е. А. Перетц отмечал: «Бунге — на мои глаза — умный, вообще просвещенный и хороший человек. Только не был бы он скорее профессором, чем министром».
Самые критические оценки Бунге давали сотрудники финансового ведомства, в частности Н. А. Качалов, уволенный из министерства по инициативе нового министра. По словам Качалова: «Бунге смотрел на каждого высокопоставленного как на силу, которой следовало угождать и исполнять все их просьбы; затем, страшно боялся газетных статей, и каждая критическая статья доводила его до лихорадки…» Сотрудники министерства, не скупясь на насмешки, сравнивали министра «с экономной монахиней, заведующей в женском монастыре казначейской частью», называли его «мать-казначея», «ученая бездарность» и т. п.
Н. Х. Бунге выкупал частные железные дороги, организовывал строительство государственных железных дорогКак отмечал биограф Н. Х. Бунге В. Л. Степанов, «отсутствие бойцовских качеств современники считали признаком слабости… и в „долговечность” министра финансов никто не верил». Один из чиновников-современников сострил: «Бунге без Абазы то же, что в карточной игре король без туза».
А вот ученый и предприниматель В. И. Ковалевский считал, что Бунге внес «живую струю во всю деятельность Министерства финансов». Он писал: «Бунге был первый из виденных мною министров финансов, в котором чувствовался знаток дела. Он же и первый интересовался по существу, а не по наружности только вопросом, о котором с ним говорили, относился к нему с приемами добросовестного ученого-исследователя, а не чиновника-тормоза или молодца-краснобая. Бунге был первым министром финансов, исходившим из твердого и ясного сознания, что узкий „финансизм” должен быть заменен „экономизмом” — широкой экономической политикой, направленной к развитию народного труда и производительных сил страны, и что хотя бы только удовлетворительного финансового положения государства нельзя достигнуть при бедности, бесправности и темноте массы населения».
Преобразования от министра Бунге
Программу своих преобразований Бунге сформулировал в докладе 1883 года, где указывал на необходимость обеспечения правильного роста промышленности «достаточным для нее покровительством», укрепления кредитных учреждений, удешевления кредитов, усиления в интересах народа и государства доходности железнодорожных предприятий и установления над ними надлежащего контроля. Также Николай Христианович считал, что следует упрочить кредитно-денежное обращение, преобразовать налоговую систему, добиться превышения доходов над расходами, ограничить сверхсметные кредиты и соблюдать разумную бережливость во всех отраслях управления.
Николай Христианович проводил политику протекционизма, усиливал государственное вмешательство в экономику, выкупал частные железные дороги, организовывал строительство государственных железных дорог, выступал за сокращение вооруженных сил. Большое внимание министр уделял финансированию металлургии и машиностроения. Он выступал за упорядочение бюджета и денежного обращения. В 1884 году Бунге начал готовить денежную реформу, которую, к сожалению, ему не удалось реализовать. При Николае Христиановиче Государственный банк приступил к накоплению золота за счет внешних займов. Вместе с тем попытка сократить количество кредитных билетов, находящихся в обращении, не увенчалась успехом, рублевая спекуляция на заграничных биржах продолжалась.
Будучи министром финансов, Бунге пытался проводить социальную политику, указывая на связь между финансовым положением страны и повышением благосостояния населения, выступал за создание рабочих ассоциаций, развитие фабрично-заводского законодательства.
При Бунге были снижены выкупные платежи, подготовлены законы об отмене круговой поруки, создании Крестьянского поземельного банка, отменена подушная подать, снижен размер выкупных платежей для крестьян, повышен государственный земельный налог и др. Однако, несмотря на все предпринимаемые меры, решить главную проблему — преодолеть бюджетный дефицит — ему так и не удалось.
Честный министр
Николай Христианович руководил Министерством финансов четыре года (с 1882 по 1886 год) и в отличие от министров Абазы, Грейга, Вышнеградского не использовал свое служебное положение для зарабатывания личных капиталов, а жил исключительно на свое жалованье. Экономист Е. Э. Картавцев в очерке, посвященном жизни профессора-министра, отмечал, что «стремительное возвышение никак не отразилось на характере и поведении Бунге. Он был по-прежнему прост, доступен и вежлив с любым человеком, независимо от его положения, будь то мелкий чиновник или член Государственного совета».
Сенатор М. Б. Веселовский рассказывал, как однажды на станции в Гатчине кондуктор не пустил Николая Христиановича в вагон, предназначенный для министров, поскольку тот приехал на вокзал на простом извозчике. Член Государственного совета Н. И. Стояновский вспоминал, как Бунге отправился на лечение в Германию без своего камердинера, министр не пожелал его беспокоить. Современники Бунге утверждали, что ему была чужда погоня за популярностью и подделка под чужой тон.
Санкт-Петербург, 1880-е гг.
Антибунговская кампания
В декабре 1886 года Бунге отправили в отставку. По официальной версии Николай Христианович лишился министерского кресла из-за возраста (на момент отставки Бунге было 63 года) и слабого здоровья. Но очевидно, что главной причиной стали интриги и неумение Николая Христиановича противодействовать им. Современники Бунге отмечали, что он не хотел выполнять «правила игры» петербургской бюрократической элиты, никогда не реагировал на нападки и не наносил ответных ударов, не был способен к интригам и закулисной борьбе.
Против Николая Христиановича в обществе развернулась масштабная антибунговская кампания. Так, влиятельный и консервативно настроенный редактор газеты «Московские ведомости» М. Н. Катков заявлял, что «свергнет Бунге», он считал, что вся «мудрость Бунге из немецких книжек». Госсекретарь Половцов в своем дневнике писал: «В воздухе чувствовалось, что от Бунге пахнет мертвецом, что катковская клика поколебала его положение». Газета-журнал «Гражданин» распространила слух о скором отъезде Бунге в Африку. В аристократических салонах министр финансов стал мишенью для острот, насмешкам подвергалась не только его неприметная внешность, но и фамилия. Николай Христианович в конфликты не вступал. «Дело свое буду делать по совести, а с другими, которые мне солят, пусть рассудит меня Бог», — писал он члену Государственного совета К. П. Победоносцеву.
Н. П. Смирнов, действительный тайный советник, имевший некоторый опыт работы в Министерстве финансов, подготовил статью, которая была направлена против либеральной политики Бунге. Смирнов писал: «Положение наших финансов занимает в последнее время… всех русских людей. Все чувствуют и видят, что дело стоит плохо и угрожает опасность, в этом ощущении сходятся все сословия — и государственные люди, и дворянство, и коммерческий люд, и крестьянство». Тайный советник критиковал Бунге за то, что тот выступал против зарубежных займов и за передачу частных железных дорог государству, за космополитизм Министерства финансов, за усиление протекционистской политики, за введение жесткого правительственного контроля над частными банками. Известно, что эта публикация дошла и до императора Александра III.
По поводу Бунге императору писал и князь Мещерский: «К великому, но, увы, несомненно, действительному горю России, теперь финансы ее в руках опасных людей, и опасных именно для государя и государства людей. Бунге сам вне всякого упрека. Это почтенный и честный человек! Но горе в том, что он окружен не только либералами, но прямо врагами монархического строя в России». Также Мещерский утверждал, что под началом Бунге «есть какие-то страшные лица, скрытые совсем от чинов Министерства финансов, которые работают против правительства и за анархистов». Антибунговская кампания завершилась успешно — Александр III отправил Бунге в отставку. Но, несмотря на это, император сохранил уважение к бывшему министру и особенно ценил в нем его «душевную чистоту и кристальную честность».
Николай Христианович, несмотря ни на что, продолжал служить императору и России. Когда министр внутренних дел И. Н. Дурново попытался скрыть от императора масштабы голода 1891 года, Бунге сумел донести до Александра III правдивую информацию о масштабах трагедии. Николай Христианович подготовил для императора неофициальную секретную записку «Загробные заметки». В ней он излагал идеи о преобразовании государственного управления, противодействии социализму (он называл его злом, от которого гибнут нравственность, долг, свобода, личность), смягчении цензуры и др.
Книголюб и книгоед
До конца своей жизни Николай Христианович занимался наукой и не терял связи с бывшими студентами. Один из его учеников вспоминал, как «старый профессор любил молодость, любил ее общество. Многих из нас, и не один раз, он приглашал к себе обедать, совершенно запросто, тет-а-тет, и беседовал, как с равными, вызывая на совершенно откровенное выражение своего мнения».
Бунге никогда не был женат и детей не имел. Из-за слабого здоровья он придерживался строгого распорядка дня, что помогло ему сохранить высокую работоспособность до преклонных лет. Бунге вставал в пять утра и для разминки колол дрова. Его рабочий день длился 11 часов.
Главной страстью Николая Христиановича были книги. Все свободное время он посвящал чтению. В столице профессора прозвали «министр-книжник», «книголюб» и «книгоед». Каждый раз, заходя в книжный магазин, он выходил из него со стопкой новых книг. Николай Христианович собрал большую библиотеку юридической, экономической и политической литературы, которую после смерти завещал Киевскому университету. Кроме книг он завещал университету 6 тысяч рублей. На эти деньги была учреждена премия его имени за лучшую студенческую работу по экономике, а также выдавались пособия нуждающимся отличникам.
А. В. ПАЧКАЛОВ, доцент кафедры «Экономическая история и история экономических учений» Финансового университета при Правительстве РФ, кандидат исторических наук, директор музея финансов Финуниверситета
