Миф о государстве
Конференция носит имя Е. Т. Гайдара, поэтому в некотором смысле символично, что ее открыло выступление архитектора польских радикальных реформ 1990–1991 годов Лешека Бальцеровича — ныне члена Европейской экспертной группы по предотвращению последствий мирового финансового кризиса в странах Евросоюза. Очевидно, намекая на современные российские реалии, Бальцерович предостерег от излишней концентрации политической власти. Это, как показывает история, в конечном счете приводит к серьезным просчетам в экономике. Ее устойчивость должна гарантироваться не политической стабильностью, а развитием конкуренции и доминированием в экономике института частной собственности, — подчеркнул известный реформатор.
В дальнейшем участники дискуссии неизменно возвращались к вопросу о роли и месте государства в формировании инновационной экономики, а также к проблеме качества правовых институтов и его влиянию на темпы экономического роста. Так, президент «Группы ОНЭКСИМ» М. Д. Прохоров уверен, что одним из главных препятствий для модернизации экономики является сложившаяся в стране система трудовых отношений. «Как Трудовой кодекс, так и существующая система социального страхования и пенсионного обеспечения серьезно сдерживают создание свободного инновационного рынка», — отметил предприниматель. По его мнению, все это рудименты социалистической экономики, а Трудовой кодекс на 90 % дублирует советский КзоТ 1971 года, основной задачей которого было «закрепить работника на предприятии». Чрезмерная опека государства может выйти боком и самому работнику, — предупреждает Прохоров. Так, женщине труднее устроиться на работу именно потому, что законодательство взваливает на работодателя излишние обязанности на случай ее беременности. По словам Прохорова, возглавляемый им комитет по рынку труда РСПП в ближайшее время намерен начать разработку принципиально нового трудового кодекса, который бы отвечал потребностям постиндустриальной экономики.
Генеральный директор ОАО «Северсталь» А. А. Мордашов полагает, что Россию вынуждают перестраиваться глобальные перемены в мировой экономике. Развитые страны испытывают колоссальные проблемы, связанные с государственным долгом и дефицитом бюджетов. Параллельно наблюдается смещение акцента мирового развития с Запада на Восток, и 3,5 млрд жителей Азии постепенно приближаются по уровню жизни к так называемому «золотому миллиарду». А это означает необходимость создания новой инфраструктуры и существенный рост потребления товаров и услуг. Мир становится более конкурентным, и это серьезный вызов для России.
При этом, напомнил А. А. Мордашов, к конкурентным преимуществам нашей страны нельзя отнести ни дешевую рабочую силу — зарплаты в России растут быстрее, чем производительность труда, — ни дешевые ресурсы — в некоторых регионах страны стоимость электроэнергии даже выше, чем в США. Сырьевая модель развития, которую страна избрала некоторое время назад, себя уже исчерпала: в 2010 году при достаточно высоких ценах на нефть рост ВВП составил всего 4 %. «Несмотря на наличие сформировавшегося класса частных собственников, доля государства в экономике по-прежнему огромна. Надо ускорять программы приватизации», — сказал Мордашов. При этом мнение о том, что государство должно быть главным стимулятором инноваций, он назвал «мифом». Эффективность государственных трат везде имеет естественные ограничения, а в России даже больше, чем где либо еще, — подчеркнул он. Предприниматель упомянул о неэффективности бюрократического аппарата: «Когда рушится здание, никого не наказывают, но зато, чтобы его построить, нужно получить огромное количество разрешений». Есть проблемы и в фискальной политике, причем, по мнению бизнесмена, в результате повышения страховых взносов ситуация здесь заметно ухудшилась. «Традиционно мы были страной с низкими налогами, но сейчас произошел отход от этого важного конкурентного преимущества России», — считает он. Если для крупных предприятий, работающих в сфере металлургии и энергетики, рост страховых взносов не так ощутим, то для малого и среднего бизнеса, доля которого в нашей экономике и без того низка, это болезненный удар.
Демилитаризация
Свои проблемы у мегаполисов. Заместитель мэра Москвы по вопросам экономической политики А. В. Шаронов несколько удивил собравшихся, назвав в качестве главной задачи «демилитаризацию» столичной экономики. Как оказалось, имеются в виду шаги по устранению избыточного присутствия государства в экономике и сокращение излишней компетенции московского правительства. «Самый очевидный механизм для этого — приватизация», — пояснил Шаронов. Также он отметил необходимость ликвидации многих ГУПов, которые предыдущее руководство Москвы стремилось создавать специально под решение едва ли не каждой проблемы. Что особенно плохо, унитарные предприятия активно действовали и во вполне конкурентных секторах экономики, а это оказывало негативное влияние на рынок. Примером такого влияния может служить ситуация с вывозом и утилизацией твердых бытовых отходов: прибыльная во всем мире сфера в Москве до сих пор дотируется из бюджета.
По словам Шаронова, проблемой для правительства Москвы является отрицательный торговый баланс города. «Москве нечего продавать. Это серьезный вызов, если мы хотим формировать у себя инновационный бизнес», — сказал он. Рычагов влияния на ситуацию у городского правительства хватает. Среди прочего это государственный заказ: сотни млрд рублей, которые Москва ежегодно расходует через систему госзакупок, позволяют властям непосредственно воздействовать на профиль товаров и услуг, производимых в городе. Также московские власти рассчитывают уменьшить административную нагрузку на экономических агентов и тем самым сделать ведение бизнеса в Москве более привлекательным. Пока же к инфраструктуре поддержки предпринимательства есть претензии. «Модно говорить о бизнес-инкубаторах, технопарках. Однако часто они превращаются в проекты по сдаче в аренду недвижимости, — заявил Шаронов. — Город должен заниматься не площадями, а привлечением яйцеголового предпринимателя».
«Легкая депрессия»
Первый заместитель Председателя Правительства РФ И. И. Шувалов признал, что в экономической политике государство допускало просчеты и некоторые решения следует пересмотреть в интересах модернизации. Однако, по его мнению, на первом месте в списке препятствий для развития инновационной экономики стоит не качество институтов, а нехватка капитала, без которого провести модернизацию не получится. Внутри страны этого капитала недостаточно, а одним лишь повышением качества институтов привлечь его в Россию вряд ли удастся. «Инвестиционный климат — это повестка дня для уже и так благоприятных для инвестиций стран, а мы только в начале этого пути», — сказал Шувалов. Зато в некоторых странах БРИКС, напомнил вице-премьер, с иностранными инвестициями все хорошо, несмотря на практикующуюся смертную казнь и даже наличие голодающих.
Отдельно Шувалов остановился на теме борьбы с коррупцией, которой пронизана не только система государственной власти, но и все общество. «Коррупция стала нормой нашей жизни», — сказал вице-премьер. Предприниматели привыкли жить в коррумпированной системе и получать от нее преимущества, а современные студенты мечтают попасть не в бизнес, как раньше, а на госслужбу — по понятным причинам. Таким образом, заключил чиновник, общество, которое само воспринимает коррупцию как норму, не имеет морального права винить во всем государственную власть.
Шувалову оппонировал научный руководитель Высшей школы экономики Е. Г. Ясин, который заметил: «Задача правительства не в том, чтобы следовать привычкам граждан, а в том, чтобы содействовать переменам». Не согласен он и с тем, что масштабный приток инвестиций способен обеспечить инновационное развитие экономики. «Где мы возьмем людей, чтобы задействовать все эти инвестиции? Не говоря уже о качестве этих людских ресурсов, — заявил он. — Еще больше инвестиций — это еще больше дорог по цене в пять раз выше, чем в Европе. Кого мы так догоним?»
Ясин полагает, что давление на частные предприятия, с тем чтобы они влезали в долги и внедряли результаты НИОКР, не лучший путь. На нынешней стадии развития нашей экономики предприятия заинтересованы не в самостоятельном осуществлении инноваций, а скорее в приобретении результатов инноваций на стороне (в том числе за рубежом). Они склонны не заниматься разработками, а приобретать современное оборудование. И это с их стороны разумный подход: реализация уже успешного позволяет сократить издержки и повысить производительность труда. К тому же не стоит надеяться на радикальное изменение структуры российской экономики. «Большой сырьевой экспорт во многом предопределил место России в мировом разделении труда, — отметил ученый. — Если мы добьемся, чтобы хотя бы 15–20 процентов экспорта было представлено инновационными продуктами, это уже станет означать, что мы построили инновационную экономику».
Замминистра экономического развития России С. С. Воскресенский посетовал на то, что в обществе доминируют негативные настроения относительно экономических перспектив, охарактеризовав их как «легкую депрессию и отсутствие надежд на будущее». В том числе это связано и с проблемой коррупции. Подобные настроения, по мнению чиновника, таят в себе угрозу для экономического роста не меньшую, чем такие макроэкономические факторы, как бюджетный дефицит. «В обществе назрел запрос на институциональные изменения», — сказал Воскресенский.
Что касается государственных приоритетов, на которых следует концентрировать основные усилия и ресурсы, то среди них Воскресенский достаточно неожиданно выделил два ключевых: национальную безопасность и школьное образование. Оказалось, однако, что замминистра понимает термин «национальная безопасность» достаточно широко, включая в него также и пресловутую защиту частной собственности. А школьное образование предлагается рассматривать как приоритет именно в контексте создания интеллектуальной основы для бизнеса и инноваций.
Железо и кадры
Заместитель министра финансов России С. Д. Шаталов раскритиковал госкорпорации и естественные монополии за то, что они, вместо того чтобы проводить инновации и завоевывать новые площадки, стремятся сохранить уже имеющиеся. Затем он кратко очертил спектр используемых для поддержки инноваций налоговых инструментов. Во-первых, это концентрация ресурсов в определенных точках: кластеры, особые экономические зоны, в частности технико-внедренческие, где ниже как налоги, так и административные барьеры. Во-вторых, это поддержка определенных форм и видов деятельности: снижение социальных взносов для ИТ-компаний, внедренческих организаций при вузах. Действуют и общие для всех экономических агентов преференции, связанные с расходами на повышение энергоэффективности и научную деятельность, ввозными таможенными пошлинами на уникальное оборудование. В целом Шаталов признал, что обилие различных форм поддержки и преференций для инновационного бизнеса пока не дает желаемого стимулирующего эффекта. «Поощряя вложения в “железо” и интеллектуальный продукт, мы не поощряем вложения в кадры, — заметил он. — С этого года зарплаты облагаются по новым повышенным ставкам, в том числе зарплаты сотрудников, которые занимаются инновациями». По информации замминистра, сотни российских компаний уже готовы перевести свой бизнес в Казахстан.
Тому, почему процесс обновления экономики никак не начнется, на конференции нашлись и другие объяснения. Например, бывший премьер-министр Финляндии, а ныне вице-президент Nokia Эско Ахо считает, что по крайней мере часть проблемы лежит в сфере психологии. «В России, так же как и во всей Европе, люди не любят рисковать, боясь проиграть, — сказал он. — Но инновации подразумевают риск, и если пытаться его избежать, ничего не выйдет». Поэтому, заключил Ахо, нужно менять мышление, особенно тем, кто занимается темой инноваций в публичном секторе.
По утверждению другого участника конференции, профессора политологии Джека Голдстоуна, для полноценного процесса инноваций нужны различные варианты партнерства между предпринимателями, инженерами, учеными. Он привел пример с паровым двигателем: это изобретение ждало своего часа столетия, пока Джеймс Ватт не усовершенствовал его для работы на фабриках, а промышленник Мэтью Болтон не развил эту идею как предприниматель. России, у которой, по мнению эксперта, есть техническое лидерство во многих областях и неплохая образовательная система, пока не хватает именно таких связей. «Все эти люди пока говорят на разных языках», — подытожил Голдстоун.
Спор о дефиците
Разговор об инновационной экономике не мог пройти мимо темы ресурсов, которыми государство располагает, чтобы эти инновации стимулировать. Министр финансов России А. Л. Кудрин согласен с тем, что государство должно тратить средства на инфраструктурные проекты. «Я считаю, что мы при нынешнем уровне расходов должны изменить их структуру и повысить долю тех расходов, которые связаны с развитием, и прежде всего развитием инфраструктуры», — сказал он. Однако речь идет не о дополнительных расходах, а об изменении в подходах к использованию уже выделяемых на поддержку экономики средств. Кудрин полагает, что такая поддержка не должна быть связана с субсидированием отдельных отраслей или строительством объектов коммерческого характера. «Сейчас ряд отраслей получает в качестве субсидий по нескольку миллиардов долларов в год, — отметил министр. — Это как раз не дороги, это не те основные цели, за которые отвечает правительство».
Главный вызов российской экономике вице-премьер видит в сохранении дефицита бюджета на уровне 3 % ВПП, который потребует увеличения либо налогов, либо заимствований. По словам Кудрина, «увеличить налоги — значит, взять часть средств у предприятий, как правило, успешных, которые заработали эти средства, то есть забрать и перераспределить». Это как раз и приведет к уменьшению инновационной мотивации в экономике. С другой стороны, занять 3 % ВВП, то есть 1,5 трлн руб. на рынке, — значит, выбрать оттуда существенную часть кредитных ресурсов, ухудшив для предприятий условия заимствования. Таким образом, по мнению министра, нулевой дефицит становится фундаментальным условием стабильного развития экономики, тем более что для нее рост на уровне нынешних 4–5 % в год недостаточен: так Россия не сможет сохранить свою долю в мировой экономике, не говоря уже о том, чтобы провести модернизацию.
С последним согласен и замминистра экономического развития России А. Н. Клепач. По его словам, на ближайшие три года министерство прогнозирует рост на уровне около 4 % ВВП. Это означает, что доля России в мировой экономике будет либо оставаться на том же уровне, либо, в долгосрочной перспективе, постепенно снижаться. Замминистра также отметил, что Казахстан вполне может обогнать Россию по уровню доходов на душу населения. При этом Клепач уверен, что в обозримом будущем страна не сможет выйти на нулевой дефицит бюджета. «Он у нас будет около двух или двух с лишним процентов в год в течение 10–20 лет», — сказал чиновник. Причина — масштабные пенсионные и оборонные обязательства, которые взяло на себя государство. В этой ситуации Россия обречена или «вползти в долговую экономику», или радикально менять налоговую систему.
Клепач отметил, что России только предстоит разработать модель развития, в которой доход приносили бы интеллектуальный труд и предпринимательские навыки, а не использование ренты. «При существующей модели мы так и останемся страной, где врач или учитель будут примерно вдвое беднее, чем те, кто занят в других секторах экономики», — сказал замминистра. Пожалуй, это лучшее (хотя и не самое оптимистичное) резюме состоявшегося обсуждения.
