Г-на Зеллика волнуют растущие цены на продовольствие и нефть. Первые - могут вывести за черту бедности 5,3 миллиона жителей развивающихся стран Европы и Центральной Азии. Вторые - застопорить рост мировой экономики. Масла в огонь апокалипсических прогнозов подлило международное рейтинговое агентство Standard & Poor's, снизив прогноз рейтинга США со стабильного до негативного. Заговорили о возможных серьезных сложностях в самой мощной экономике мира. Однако рынки в это не поверили, и быстро успокоились. Но осадок достался…
В ситуации разбирались финансовый аналитик Александр Купцикевич, главный экономист Центра развития Валерий Миронов, генеральный директор компании "ФинЭкспертиза" Агван Микаелян и советник Института современного развития Никита Масленников.
Кризис стучится в дверь
РГ: Так, когда мир может потрясти новый кризис? В этом году, через год, через 10 лет?
Купцикевич: Он может начаться уже и в этом году. Основные причины - чрезмерное подорожание продуктов питания, энергии и рост недоверия к развитым странам.
Микаелян: Это может произойти в любой момент. Существует множество сценариев развития, так же, как и источников, способных расшатать мир в ту или другую сторону. Локальные кризисы, думаю, будут продолжаться в течение 5-10 лет.
Остается только надеяться, что, безусловно, далекому от идеала миру, в котором мы все сосуществуем, все-таки, удастся выстоять и не свалиться окончательно в пропасть. Если и не удастся сейчас затормозить игры спекулятивного капитала, тогда остается надеяться на механизмы саморегуляции, способные остановить процессы, ведущие к очередному глобальному кризису, и повернуть их вспять.
Миронов: Согласен, что мировая экономика может не выдержать таких высоких цен на нефть. Тогда в экономике снова начнется депрессия. Ведь никаких энергосберегающих технологий в полном объеме в действие еще не введено. Впрочем, это не должно привести к глобальному кризису.
Вторая волна может начаться скорее из-за долговых проблем в Европе, которые будут усугублены стагнацией производства и снижением налоговых поступлений. У Евросоюза пока еще есть Стабилизационный фонд, которого хватит примерно на год для погашения долгов. И если Германия, Франция и другие развитые страны откажутся его заново создавать, то кризис станет реальностью.
Масленников: Исходя из того, что сейчас происходит в мировой экономики, можно констатировать: глобальный экономический цикл еще восстанавливается. И, естественно, чередование подъемов и спадов будет продолжаться и дальше, примерно каждые 6-7 лет. То есть следующей серьезной рецессии можно ждать на рубеже 2017-2018 годов.
РГ: Как же нам подготовиться к очередному кризису? Усиленно копить на черный день?
Купцикевич: Скорее всего, лучше больше тратить, так как ожидается высокая инфляция. Сейчас это будет выгодней, чем завтра.
Миронов: Конечно, надо думать об инфляции и делать какие-то покупки сейчас.
Масленников: Я не рискую что-либо советовать. Здесь каждый должен решать сам.
Равнение на инфляцию
РГ: В какой же стадии сегодня находится мировая экономика: она все еще пребывает в кризисе, выходит из него или входит в новый?
Масленников: На мой взгляд, глобальная экономика начинает тормозить. Потому что все прогнозы на текущий год и на 2012-ый, которые мы видели с февраля-марта, все-таки давали некоторое снижение показателей. Кроме того, процесс пересмотра оценок не завершен. Так что еще не вечер.
Продолжается ценовая гонка на рынке нефти и сохраняется тренд на подорожание продовольствия. Это все справедливые замечания Всемирного банка. Насколько прав г-н Зеллик, который сказал, что мы находимся в одном шаге от нового мирового кризиса? Мне все-таки кажется, что это эмоционально-гипотетическая оценка.
Микаелян: Если попробовать описать то состояние, в котором находится мировая экономика, то, как мне видится, сегодня старые модели пытаются приспособить к совершенно новым экономическим реалиям, в которых существуют бесконтрольные спекулятивные операции, процветает дутая ликвидность. Сейчас мы наблюдаем попытки не допустить возврата ситуации 2008 года. Но при этом механизм глобального финансового регулирования, мониторинга, контроля и управления, финансовая архитектура остается прежними. Другими словами, сегодняшнее состояние я бы определил как состояние поиска.
РГ: Что сейчас может взорвать ситуацию и довести ее до неизбежности вползания в новый кризис?
Масленников: Мне кажется, что тут остаются два серьезных фактора риска для мировой экономики. Первый - накопленная избыточная ликвидность, которая возникла в результате антикризисных мер во всех ведущих странах. Этот избыток заставляет страховаться многих бегством в такие активы как нефтяные фьючерсы. Поэтому на мировых рынках спекулятивная составляющая начинает опять разбухать.
Второй фактор - инфляция. Европейский центральный банк уже повысил учетную ставку. Это было обусловлено инфляционными рисками еврозоны, что достаточно тяжело переносить в условиях накапливающегося долгового, валютного и банковского кризиса. Достаточно сложная ситуация с инфляционными тенденциями в США. Хотя Федеральная резервная система и сделает все необходимое, но многое будет зависеть от того, как они разберутся с программой количественного ослабления по выкупу гособлигаций на 600 миллиардов долларов. Она должна завершиться в конце второго квартала.
Главный вопрос: будут они продолжать программу или нет. При прочих равных решение в пользу продолжения может спровоцировать массу негативных тенденций на рынках.
Кроме того, уже совершенно очевидно, что власти Китая плохо справляются с инфляционными рисками. Инфляция здесь подошла к рубежу, когда может выйти из-под контроля. По данным за апрель, рост цен в Китае уже превышает 5 процентов. А некоторые аналитики уверены, что он может быть больше, например, на 8-9 процентов. Поэтому большая ликвидность и инфляционная неопределенность могут спровоцировать сильное торможение, а затем и кризис.
Но есть еще один достаточно мощный фактор, который поддерживает такую нестабильность в глобальной экономике - это нерешенность проблемы перебалансирования глобального спроса. Смысл его в том, что развитым странам надо умерить аппетиты по наращиванию потребительского спроса внутри национальной границы и больше обращать внимание на внешний спрос. Но пока сознательно это делают только США и в меньшей степени европейцы. А развивающимся странам стоило бы заняться оживлением внутреннего конечного спроса с неким сдерживанием внешней экономической экспансии. Но на этот процесс потребует минимум 2-3 года.
Микаелян: Ситуация, при которой все упорно продолжают считать "короля" одетым при всех признаках обратного, ни к чему хорошему привести не может. С другой стороны, остановить раздувание американского пузыря - значит вогнать Штаты даже не в рецессию, а в еще более тяжелые экономические последствия. А готова ли Америка жить хуже? Понятно, что нет. И столь же очевидно, что дальше она не может жить за счет всех остальных, поскольку требуемых Штатам ресурсов уже не хватает. Нужно остановиться, поумерить свои аппетиты. Но, если представить себе ситуацию, что США будут развиваться медленнее, чем кто-то другой, то этот другой неминуемо захочет усилить свое мировое влияние. Вот такая дилемма. На мой взгляд, именно от ее разрешения зависит, впадет ли мир в новый финансовый кризис или нет.
РГ: Если цены на продовольствие будут стремительно расти, как это прогнозирует Всемирный банк, до какого порога они должны дойти, чтобы спровоцировать мировой кризис?
Масленников: Каких-то достоверных оценок, которые бы определили рубеж, нащупать трудно. Так как продовольственный рынок тоже достаточно неравномерен. Поэтому пока по базовым продуктам предел безопасности еще достаточно велик. Но, тем не менее, если в течение года цены поднимутся в среднем на 20 процентов, то это уже, конечно, серьезный звонок.
Микаелян: Мы давно уже живем в рамках трех миров. Есть мир богатый, бедный и развивающийся. Считаю, что на сегодняшний момент нет предела роста цен как такового - это вопрос "ручного" управления и перераспределения ресурсов.
РГ: Есть ли возможность остановить рост цен на продукты или надо сосредоточить усилия и финансы на помощь тем, кто рискует оказаться за чертой бедности?
Масленников: Бедность - проблема, которой озабочены все и всегда. Сегодня растущая бедность сильно связана с несокращающейся безработицей. Так что в целом вызов перед глобальной экономикой стоит очень серьезный, поскольку кризис добавил несколько десятков миллионов безработных. А в ближайшие 5-7 лет на рынок выйдет новое поколение трудоспособных. В связи с этим необходимо порядка 40 миллионов рабочих мест. Так что помощь бедным становится все более и боле актуальной. И то, что я говорил о пересбалансированности глобального спроса, как раз один из универсальных механизмов.
Штатный дефолт
РГ: Когда Standard & Poor's снизило прогноз рейтинга США, многие эксперты расценили это лишь как предупреждение. Но если все-таки дефолт по долгам произойдет, как это отразиться на мировой и российской экономиках?
Миронов: США в дефолте не заинтересованы, так как в этих долгах хранят свои ресурсы и крупнейшие экономики: китайская, российская, японская и так далее. А снижение рейтинга можно, действительно, расценивать как предупреждение, так как в США сейчас идут дебаты между республиканским и демократическим крылом по поводу бюджетного дефицита. А уступать никто не хочет, так как предвыборный год.
Суть в том, что Обама планирует сократить дефицит за 12 лет на 4 триллиона долларов, а республиканцы за 10 лет. Но при этом республиканцы предлагают сократить только расходы и не повышать налоги. А Обама, наоборот, хочет не урезать расходы, а повысить налоги. Так что эта борьба продлится весь год. И результаты рейтинга направлены в основном на то, чтобы стороны быстрее утрясли свои споры. Так что дефолта никакого не будет.
РГ: Но на России это как-то отразится?
Миронов: Это уже отразилось. В начале недели наши фондовые биржи упали на 4 процента, а рубль укрепился к доллару. Последнее для нас особенно тревожно, так как может еще больше притормозить экономический рост. И мы будем страдать весь год, пока американцы не разработают нормальный план снижения своего бюджетного дефицита. К тому же укрепление рубля будет влиять на конкурентоспособность промышленности. Но, с другой стороны, у нас может возобновиться приток капитала, что будет плюсом. И это позволит поднять рост инвестиций, потому что пока они в первом квартале сократились после 9 процентного роста в прошлом году.
Сливай бензин
РГ: Еще одна угроза - высокие цены на нефть.
Купцикевич: Безусловно, они опасны для дальнейшего восстановления мировой экономики. Через какое-то время нефтяные цены могут породить, как минимум, волну снижения темпов роста экономики, а, как максимум, возобновление рецессии.
Но это при условии, что нынешняя динамика цен продолжится. Пока же, их текущий уровень, конечно же, высокий, но не способен вызвать сокращение экономики. По-прежнему мы можем наблюдать, что в ключевых экономиках потребители больше покупают и больше тратят. А это означает, рост мирового спроса.
РГ: До какой цены должен дойти баррель, чтобы спровоцировать новый кризис?
Купцикевич: Здесь правильней говорить не о цене, а о динамике. То есть при росте цен в год на 30 процентов, чего ожидать вероятнее всего, мировая экономика может неплохо существовать. Но, если цены вырастут на 50 процентов, то можно будет увидеть вторую волну экономического кризиса. Нефть дойдет до своего ценового пика и обрушится. Россия точно будет в незавидной ситуации.
РГ: Что мир может предложить, чтобы предотвратить такое развитие событий. Международное энергетическое агентство уже советует ОПЕК увеличивать поставки нефти.
Купцикевич: Не думаю, что ОПЕК увеличит поставки нефти, скорее всего, во всем мире будет сохраняться более жесткая монетарная политика. Особенно в Европе. Возможно, начало ужесточения в США. По крайне мере, уже идут разговоры, что они не собираются держать процентную ставку достаточно долго. Начнется закручивание гаек в Азии. Вот это может удержать ситуацию в приемлемых рамках.
РГ: Федеральная антимонопольная служба России предложила в случае резкого роста мировых цен на нефть снижать ставку акциза на нефтепродукты. С помощью этого ФАС надеется избежать подорожания нефтепродуктов, в том числе и бензина, внутри страны. Это поможет?
Миронов: Я считаю, что нужно действовать более сильным способом. Необходимо кардинально поменять налоговую систему в нефтяной отрасли. Можно освободить от уплаты налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) те компании, которые не экспортируют нефть. Или видоизменить его. Например, привязать не к внешним ценам, которые аукаются на нашем рынке и вызывают рост цен на бензин, а к внутренним. Мониторить их на автозаправочных станциях и каждый месяц объявлять. В этом случае большинство компаний будут заинтересованы в снижении цен на бензин. Они сами будут бегать по кругу, откусывая у себя хвост по частям.
РГ: Снизив акцизы на бензин, сборы от которых идут в дорожные фонды, мы рискуем оставить без средств дорожную отрасль. Как здесь можно соблюсти баланс интересов: и цены сдержать, и деньги на дороги получить.
Миронов: Риски конечно есть. У нас и так сейчас инвестиции в инфраструктуру снизились. Так что снижение акцизов подорвут дорожное строительство. Поэтому лучше все-таки, как я сказал, изменить налоговую систему.
РГ: Ваш прогноз поведения цен на бензин в России в этом году.
Миронов: Тут все будут зависеть от роста цен на нефть. Если конфликт на Ближнем Востоке продолжит развиваться, то и цены будут расти, если там все уладится, то цены понизятся.
