Финансирование объектов культуры в первую очередь не вопрос денег, а вопрос культуры тех, кто ее финансирует. Об этом и о месте Государственной Третьяковской галереи в мире рассказывает ее директор Валентин Родионов.
— Валентин Алексеевич, как вы думаете, каким конкретным содержанием наполнен тезис о том, что «государство должно заботиться о создании конкурентоспособного продукта в сфере культуры»?
— Большинство национальных музеев в мире существуют благодаря поддержке со стороны государства. Сохранение наследия — задача всего общества. Но это не значит, что музей не должен проявлять экономической самостоятельности, зарабатывая выставками, печатной продукцией, сувенирами и другими способами. Для этого необходима твердая законодательная база. А конкурировать нужно, популяризируя коллекцию, делая ее доступной, привлекая зрителя интересными проектами, выставками, создавая гостеприимную, дружелюбную среду в музее.
Нужно активно пропагандировать отечественное искусство в стране и за рубежом. Еще Третьяков и Стасов мечтали о том, чтобы русское искусство было заметнее в мире, потому что оно по-настоящему достойно этого. Надо признать, что и сейчас мир его еще плохо знает, за исключением, пожалуй, иконописи и русского авангарда... Но мне кажется, что в последнее время произошел серьезный сдвиг. Показательный пример — небывалый успех выставки картин русских пейзажистов XIX века, недавно открывшейся в Национальной галерее в Лондоне. Радует, что сегодня, благодаря целенаправленной работе по привлечению зрителя, мы достигли довольно высокого уровня посещаемости — в прошлом году 1 млн. 250 тыс. человек.
Недавно я наблюдал такую сцену: у входа в галерею стояла группа молодых людей, видимо, из сельской местности, — они были в кирзовых сапогах и курили папиросы. Вдруг они бросили папиросы, втоптали их в землю сапогами. Возникла странная пауза... Мне стало интересно, что же будет дальше, — я даже замечания не сделал. И тут один из них сказал: «Теперь пошли в храм». Для меня этот случай — показатель того, что люди относятся к нашему искусству с большим пиететом. Назвать музей храмом — это серьезная заявка.
— В определенном смысле так и есть. Тем более что в галерее находятся иконы...
— Это мои самые любимые залы, там чувствуешь себя совершенно по-особому, словно в другом мире, в другом измерении...
— Но есть некоторые сомнения в том, что место иконы — в музее. Все-таки иконы должны находиться в храме...
— Я отвечу на этот вопрос. Самая почитаемая на Руси икона — «Богоматерь Владимирская», спасшая, по легенде, Русь от Тамерлана. Сейчас она находится в уникальном по статусу музее-храме Святителя Николая в Толмачах — это действующий храм и отдел Третьяковской галереи одновременно. Такое решение — результат серьезных усилий по установлению контактов государственного учреждения и русской православной церкви, которые мы предпринимаем на протяжении более чем 10 лет. По специальному расписанию в храме проводятся службы, а с 12 до 16 часов он открыт для посетителей музея как часть экспозиции.
Мы считаем, что наш опыт может и должен стать примером. Отношения учреждений культуры и церкви в стране довольно сложные, доходит даже до серьезных конфликтов. На этом фоне у нас сложилась идеальная ситуация, она — образец для всей России.
А ведь вопрос о передаче иконы «Богоматери Владимирской» в храм был очень острым, болезненным для обеих сторон. Наши научные сотрудники, опытные и серьезные специалисты, считали, что нельзя изымать эту национальную святыню из экспозиции. Я был чуть ли не единственным, кто говорил, что это необходимо. Заведующая отделом древнерусской живописи буквально плакала, когда было принято решение о перемещении иконы в музей-храм. Потом уже, через полтора года, она сказала мне, что почувствовала — иконе там хорошо.
— Ваши труды по восстановлению храма и приданию ему особого статуса отмечены двумя орденами за особые заслуги перед русской православной церковью...
— Когда я пришел в галерею с должности замминистра культуры России, храм Святителя Николая находился в плачевном состоянии. Во время встречи с главой Русской православной церкви я дал Алексию II слово — «между нами», — что храм станет одним из лучших в Москве. Он сказал только: «Хорошо», а позже, передавая другим эту информацию, добавлял: «Мне директор сказал по секрету...» Его одобрение значило для меня очень много и обязывало. Действительно, я старался, принял участие в реставрации, а в работе над проектом мне помогло архитектурное образование.
— В каком финансовом состоянии находится музей?
— Структура бюджета музея складывается из трех частей: бюджетных поступлений, наших доходов и пожертвований. В прошлом году они составили соответственно 65, 29 и 6%.
В среднем от заявленной потребности госбюджет выделяет до двух третей необходимых средств. Этими поступлениями должны обеспечиваться в первую очередь необходимые для хранения произведений климатические условия, услуги охраны и зарплата.
Признаюсь, оклады наших сотрудников небольшие, с учетом федеральной надбавки, полагающейся Третьяковской галерее как особо ценному объекту, — от 900 рублей для первого разряда ЕТС (Единая тарифная сетка) до 4000 рублей для высшего, 18го разряда. Чтобы хоть как-то обеспечить уровень, соответствующий квалификации персонала, приходится направлять на зарплату до 70% наших доходов. На развитие материально-технической базы, пополнение коллекции, проведение выставок, издание каталогов к ним используются целевые, благотворительные средства и остающаяся часть доходов. Зарабатываем мы выставками, в том числе зарубежными, экспертизой, продажей нашей печатной продукции и сувениров и т. д.
Я считаю, что ситуация в принципе должна измениться. Если говорить честно, хотелось бы задать депутатам Госдумы вопрос: каково их настоящее отношение к культуре? Готовы ли они поддерживать ее, способствовать популяризации нашего искусства в России и за рубежом? Если нет, то давайте приравняем культуру к большому бизнесу и обречем ее на борьбу за выживание. Если же мы идем вместе с цивилизованным миром к политической стабильности, что, во всяком случае, заявляем, то в отношении к культуре надо придерживаться таких же тенденций.
— Как, по вашему мнению, на законодательном уровне возможно содействовать привлечению средств в культуру? На что бы вы обратили внимание депутатов Госдумы, формирующих ее бюджет?
— Нам известно, что Комитет Государственной Думы РФ по культуре постоянно ставит вопрос о внесении изменений в федеральный закон о благотворительной деятельности и благотворительных организациях, борется за принятие нового закона о меценатстве. Так же регулярно он вносит предложения о дополнениях в Налоговый кодекс России. Но пока эти вопросы не решены.
По нашему убеждению, нужно для учреждений культуры расширить перечень видов деятельности, освобожденных от налогов; не взимать налог на имущество при сдаче, например, помещений для столовых и кафе для посетителей музея.
Если государство заинтересовано в сохранении наследия и обеспечении доступа к культурным ценностям, депутаты должны форсировать решение следующих вопросов: отнести к «защищенным» статьям расходы, связанные, первое — с сохранением для будущих поколений музейных коллекций, второе — с поддержанием и развитием материально-технической базы учреждений культуры (у нас в галерее, например, 6 гектаров отапливаемых площадей). И, конечно, необходимо финансировать пополнение коллекций.
— Есть ли у галереи меценаты, которых вы от сердца хотели бы поблагодарить?
— Есть. «Бритиш Американ Тобакко. Россия», Внешторгбанк, «Сургутнефтегаз» и целый ряд других компаний. С их помощью нам удалось осуществить несколько выдающихся проектов. В прошлом году «Газпром» поддержал издание книги «Золотая карта России». В нее вошли шедевры русского искусства из Третьяковской галереи и 25 периферийных музеев — участников одноименного проекта. Федеральный проект «Золотая карта России», уже 6й год представляющий в нашем музее коллекции из регионов России, в 2004 году удостоен Государственной премии РФ.
Что касается благотворителей и отношения к культуре вообще... Давайте представим, чем руководствовались русские императоры, когда учреждали Академию художеств, Русский музей или пополняли коллекцию Эрмитажа. К чему стремились Павел и Сергей Третьяковы, Щукины, Мамонтовы, Рябушинские, когда начинали собирать русское искусство? Они заботились о том, чтобы пронести нашу культуру через века, поколения.
У нас великая культура, которой мы по праву гордимся. Королева Великобритании, посетив Третьяковскую галерею, сказала, что не ожидала увидеть такого великолепного искусства. Совсем недавно 15 парламентариев из Италии посмотрели экспозицию и были очень довольны. Это не только приятно, это говорит об авторитете страны, который не купишь ни за какие деньги.
У Третьякова был девиз — его, как мне кажется, надо взять на вооружение нашим деловым людям: «Нажитое от общества возвращать обществу в каких-либо полезных для него учреждениях». Здорово сказано! Это приоритет настоящего предпринимателя. — Некогда министр культуры предлагал создать федеральный сервер хранения ресурсов отрасли культуры России, совершив «информационную революцию», поскольку проект позволил бы связать все основные центры культуры страны и помог бы создать представление о культуре России в мировом Интернет-пространстве...
— Я считаю, что это правильно, мы работаем в этом направлении и собираемся передать данные Министерству культуры. — —Происходит ли пополнение художественных фондов вашего музея? Какие наиболее значимые произведения вы могли бы назвать?
— Совсем недавно в нашей постоянной экспозиции появилась картина Карла Брюллова «Вид с Форта Пику на острове Мадейра». Эта работа была в частной коллекции, принадлежала гражданке Португалии г-же Маргариде Лемуш Гомеш, которая запросила за нее довольно крупную сумму. Приобрести картину нам помог Президент России и, частично, Министерство культуры. Очень интересная работа — пейзаж, что для Брюллова очень нехарактерно. Нам очень приятно, что президент проявил такое отношение к музею — это о многом говорит.
Два года назад к нам поступила работа А. Венецианова «Сенокос». В. Проваторов, владелец картины, завещал ее Третьяковской галерее, и, после его смерти в Лондоне, началась тяжба между нами и Министерством культуры Великобритании, лондонскими властями, Лондонской национальной галереей. Англичане доказывали, что произведение долгое время безвыездно находилось в Лондоне, и значит, принадлежит им; но мы сумели выяснить, что картина выезжала, а значит, с учетом еще ряда других обстоятельств, должна вернуться в Россию. Через четыре года мы ее получили. Теперь «Сенокос» обрел место в постоянной экспозиции галереи. Министерство культуры помогает нам пополнять коллекцию. Кое-что мы приобретаем на средства, которые сами зарабатываем, что-то дарят благотворители. Например, Анатолий Новиков, сделав частный вклад, помог приобрести портрет Насти Врубель — дочери художника.
В прошлом году мы приобрели два произведения древнерусского искусства, одну работу Николая Ге, скульптуру Сергея Коненкова, картину Валентина Серова, письма Константина Коровина. Кроме этого в постоянную экспозицию поступило несколько работ ХХ века — Э. Булатова, Э. Штейнберга, Н. Жилинской. Так что пополнение происходит.
— Кто из государственных лиц, политиков, на ваш взгляд, реально оказывает поддержку культуре?
— Президент России В.В. Путин, Михаил Швыдкой. Прежний и нынешний руководители Комитета по культуре Госдумы РФ — Н. Губенко и И. Кобзон — твердо стоят на позициях помощи культуре, без их поддержки нам было бы нелегко. Мы надеемся, что комитет принесет еще очень много пользы учреждениям культуры.
— Михаил Швыдкой предлагал создать фонд, куда известные певцы, деятели культуры могли бы отчислять от двух до пяти процентов полученной прибыли от зарубежных гастролей и другой коммерческой деятельности. Эти средства он предлагал направить на нужды отечественной культуры, в первую очередь в регионы. Как вы относитесь к этой идее?
— Я думаю, что это блестящая идея, надо ее реализовывать. Мы тоже ведем подобную работу: организовали фонд поддержки музеев России, который помог некоторым региональным музеям. И, кстати, книга «Золотая карта России» издана этим фондом. Сейчас мы намерены передать часть тиража в библиотеки региональных музеев России и, так же безвозмездно, нашим друзьям за рубежом. Поэтому фонды нужны, в том числе и тот, который организовывает М. Швыдкой.
— Что бы вы пожелали работникам финансовых ведомств России, работа которых прямо связана с вашей деятельностью?
— Постоянно думать о том, что скажут об их деятельности, скажем, через 100 лет. Если говорить конкретнее, уже принято решение о кардинальной реформе финансирования государственных учреждений, в том числе учреждений культуры. При этом предполагается использовать технологию бюджетирования, ориентированного на результат. Хотелось бы пожелать работникам соответствующих служб в Министерстве финансов, в Министерстве культуры и массовых коммуникаций скрупулезно подойти к разработке моделей финансирования учреждений культуры, разработке соответствующих критериев, нормативов и показателей.
При отнесении учреждения к той или иной организационно-правовой форме не должны пострадать интересы нашего народа, государства, сотрудников музея. Не должно получиться так, что в результате реформ бюджет государства выиграет, а культура проиграет, что из-за резкого снижения уровня финансирования в музеях некому будет работать.
— СМИ писали о том, что вы — профессиональный менеджер. В какой степени это помогает вам руководить учреждением культуры, направлением, достаточно далеким от бизнеса?
— Опыт менеджера я приобретал, будучи уже директором Третьяковской галереи. Я — бывший партийный работник и оказался директором музея довольно неожиданно. Хотя бывший директор говорил мне, что после него буду назначен я, мне это казалось невероятным: все-таки не музейщик по образованию, а архитектор. Но так случилось, что решение о назначении принимал В. Черномырдин — было несколько кандидатов, и он спросил, кто из них сможет быстро завершить реконструкцию галереи. Меня назначили директором на два года, а позже утвердили указом Президента России Б. Ельцина. Работал я в непростое время — выросло целое поколение, которое не видело своего искусства. Хорошо помню случай, когда одна девочка, увидев известное произведение И. Шишкина, сказала, что это картинка с ее конфетки. Я очень рад, что сегодня отношение к галерее и к культуре в стране изменилось в лучшую сторону. К нам идут, как на праздник.
— А у вас мечта есть?
— Да, достойно встретить 150летие галереи, которое наступит в 2006 году. Надо хорошо подготовиться, потому что это праздник не только для нашей страны, но и для всего мирового культурного сообщества. Думаю, что руководство России обратится в ЮНЕСКО с предложением объявить 2006 год годом Третьяковской галереи, — такое событие бывает нечасто.
Третьяковская галерея занимает особое место в российской культуре. Идея П. Третьякова собрать коллекцию национального искусства стала истоком целого культурного движения. Интересно, что именно после посещения частной галереи Павла и Сергея Третьяковых император Александр III издал указ о создании Русского музея в Санкт-Петербурге, и сейчас мы с Русским музеем, как два близнеца-брата. У нас идет очень хорошее соревнование. Что-то лучше у них, что-то у нас, но в целом мы являем лицо национальной культуры.
Беседовал Дмитрий КОЖЕВНИКОВ
Журнал «Бюджет» №7 июль 2004 г.
— Большинство национальных музеев в мире существуют благодаря поддержке со стороны государства. Сохранение наследия — задача всего общества. Но это не значит, что музей не должен проявлять экономической самостоятельности, зарабатывая выставками, печатной продукцией, сувенирами и другими способами. Для этого необходима твердая законодательная база. А конкурировать нужно, популяризируя коллекцию, делая ее доступной, привлекая зрителя интересными проектами, выставками, создавая гостеприимную, дружелюбную среду в музее.
Нужно активно пропагандировать отечественное искусство в стране и за рубежом. Еще Третьяков и Стасов мечтали о том, чтобы русское искусство было заметнее в мире, потому что оно по-настоящему достойно этого. Надо признать, что и сейчас мир его еще плохо знает, за исключением, пожалуй, иконописи и русского авангарда... Но мне кажется, что в последнее время произошел серьезный сдвиг. Показательный пример — небывалый успех выставки картин русских пейзажистов XIX века, недавно открывшейся в Национальной галерее в Лондоне. Радует, что сегодня, благодаря целенаправленной работе по привлечению зрителя, мы достигли довольно высокого уровня посещаемости — в прошлом году 1 млн. 250 тыс. человек.
— В определенном смысле так и есть. Тем более что в галерее находятся иконы...
— Это мои самые любимые залы, там чувствуешь себя совершенно по-особому, словно в другом мире, в другом измерении...
— Но есть некоторые сомнения в том, что место иконы — в музее. Все-таки иконы должны находиться в храме...
— Я отвечу на этот вопрос. Самая почитаемая на Руси икона — «Богоматерь Владимирская», спасшая, по легенде, Русь от Тамерлана. Сейчас она находится в уникальном по статусу музее-храме Святителя Николая в Толмачах — это действующий храм и отдел Третьяковской галереи одновременно. Такое решение — результат серьезных усилий по установлению контактов государственного учреждения и русской православной церкви, которые мы предпринимаем на протяжении более чем 10 лет. По специальному расписанию в храме проводятся службы, а с 12 до 16 часов он открыт для посетителей музея как часть экспозиции.
Мы считаем, что наш опыт может и должен стать примером. Отношения учреждений культуры и церкви в стране довольно сложные, доходит даже до серьезных конфликтов. На этом фоне у нас сложилась идеальная ситуация, она — образец для всей России.
А ведь вопрос о передаче иконы «Богоматери Владимирской» в храм был очень острым, болезненным для обеих сторон. Наши научные сотрудники, опытные и серьезные специалисты, считали, что нельзя изымать эту национальную святыню из экспозиции. Я был чуть ли не единственным, кто говорил, что это необходимо. Заведующая отделом древнерусской живописи буквально плакала, когда было принято решение о перемещении иконы в музей-храм. Потом уже, через полтора года, она сказала мне, что почувствовала — иконе там хорошо.
— Ваши труды по восстановлению храма и приданию ему особого статуса отмечены двумя орденами за особые заслуги перед русской православной церковью...
— Когда я пришел в галерею с должности замминистра культуры России, храм Святителя Николая находился в плачевном состоянии. Во время встречи с главой Русской православной церкви я дал Алексию II слово — «между нами», — что храм станет одним из лучших в Москве. Он сказал только: «Хорошо», а позже, передавая другим эту информацию, добавлял: «Мне директор сказал по секрету...» Его одобрение значило для меня очень много и обязывало. Действительно, я старался, принял участие в реставрации, а в работе над проектом мне помогло архитектурное образование.
— В каком финансовом состоянии находится музей?
— Структура бюджета музея складывается из трех частей: бюджетных поступлений, наших доходов и пожертвований. В прошлом году они составили соответственно 65, 29 и 6%.
В среднем от заявленной потребности госбюджет выделяет до двух третей необходимых средств. Этими поступлениями должны обеспечиваться в первую очередь необходимые для хранения произведений климатические условия, услуги охраны и зарплата.
Признаюсь, оклады наших сотрудников небольшие, с учетом федеральной надбавки, полагающейся Третьяковской галерее как особо ценному объекту, — от 900 рублей для первого разряда ЕТС (Единая тарифная сетка) до 4000 рублей для высшего, 18го разряда. Чтобы хоть как-то обеспечить уровень, соответствующий квалификации персонала, приходится направлять на зарплату до 70% наших доходов. На развитие материально-технической базы, пополнение коллекции, проведение выставок, издание каталогов к ним используются целевые, благотворительные средства и остающаяся часть доходов. Зарабатываем мы выставками, в том числе зарубежными, экспертизой, продажей нашей печатной продукции и сувениров и т. д.
— Как, по вашему мнению, на законодательном уровне возможно содействовать привлечению средств в культуру? На что бы вы обратили внимание депутатов Госдумы, формирующих ее бюджет?
— Нам известно, что Комитет Государственной Думы РФ по культуре постоянно ставит вопрос о внесении изменений в федеральный закон о благотворительной деятельности и благотворительных организациях, борется за принятие нового закона о меценатстве. Так же регулярно он вносит предложения о дополнениях в Налоговый кодекс России. Но пока эти вопросы не решены.
По нашему убеждению, нужно для учреждений культуры расширить перечень видов деятельности, освобожденных от налогов; не взимать налог на имущество при сдаче, например, помещений для столовых и кафе для посетителей музея.
Если государство заинтересовано в сохранении наследия и обеспечении доступа к культурным ценностям, депутаты должны форсировать решение следующих вопросов: отнести к «защищенным» статьям расходы, связанные, первое — с сохранением для будущих поколений музейных коллекций, второе — с поддержанием и развитием материально-технической базы учреждений культуры (у нас в галерее, например, 6 гектаров отапливаемых площадей). И, конечно, необходимо финансировать пополнение коллекций.
— Есть ли у галереи меценаты, которых вы от сердца хотели бы поблагодарить?
— Есть. «Бритиш Американ Тобакко. Россия», Внешторгбанк, «Сургутнефтегаз» и целый ряд других компаний. С их помощью нам удалось осуществить несколько выдающихся проектов. В прошлом году «Газпром» поддержал издание книги «Золотая карта России». В нее вошли шедевры русского искусства из Третьяковской галереи и 25 периферийных музеев — участников одноименного проекта. Федеральный проект «Золотая карта России», уже 6й год представляющий в нашем музее коллекции из регионов России, в 2004 году удостоен Государственной премии РФ.
Что касается благотворителей и отношения к культуре вообще... Давайте представим, чем руководствовались русские императоры, когда учреждали Академию художеств, Русский музей или пополняли коллекцию Эрмитажа. К чему стремились Павел и Сергей Третьяковы, Щукины, Мамонтовы, Рябушинские, когда начинали собирать русское искусство? Они заботились о том, чтобы пронести нашу культуру через века, поколения.
У нас великая культура, которой мы по праву гордимся. Королева Великобритании, посетив Третьяковскую галерею, сказала, что не ожидала увидеть такого великолепного искусства. Совсем недавно 15 парламентариев из Италии посмотрели экспозицию и были очень довольны. Это не только приятно, это говорит об авторитете страны, который не купишь ни за какие деньги.
У Третьякова был девиз — его, как мне кажется, надо взять на вооружение нашим деловым людям: «Нажитое от общества возвращать обществу в каких-либо полезных для него учреждениях». Здорово сказано! Это приоритет настоящего предпринимателя. — Некогда министр культуры предлагал создать федеральный сервер хранения ресурсов отрасли культуры России, совершив «информационную революцию», поскольку проект позволил бы связать все основные центры культуры страны и помог бы создать представление о культуре России в мировом Интернет-пространстве...
— Я считаю, что это правильно, мы работаем в этом направлении и собираемся передать данные Министерству культуры. — —Происходит ли пополнение художественных фондов вашего музея? Какие наиболее значимые произведения вы могли бы назвать?
— Совсем недавно в нашей постоянной экспозиции появилась картина Карла Брюллова «Вид с Форта Пику на острове Мадейра». Эта работа была в частной коллекции, принадлежала гражданке Португалии г-же Маргариде Лемуш Гомеш, которая запросила за нее довольно крупную сумму. Приобрести картину нам помог Президент России и, частично, Министерство культуры. Очень интересная работа — пейзаж, что для Брюллова очень нехарактерно. Нам очень приятно, что президент проявил такое отношение к музею — это о многом говорит.
В прошлом году мы приобрели два произведения древнерусского искусства, одну работу Николая Ге, скульптуру Сергея Коненкова, картину Валентина Серова, письма Константина Коровина. Кроме этого в постоянную экспозицию поступило несколько работ ХХ века — Э. Булатова, Э. Штейнберга, Н. Жилинской. Так что пополнение происходит.
— Кто из государственных лиц, политиков, на ваш взгляд, реально оказывает поддержку культуре?
— Президент России В.В. Путин, Михаил Швыдкой. Прежний и нынешний руководители Комитета по культуре Госдумы РФ — Н. Губенко и И. Кобзон — твердо стоят на позициях помощи культуре, без их поддержки нам было бы нелегко. Мы надеемся, что комитет принесет еще очень много пользы учреждениям культуры.
— Михаил Швыдкой предлагал создать фонд, куда известные певцы, деятели культуры могли бы отчислять от двух до пяти процентов полученной прибыли от зарубежных гастролей и другой коммерческой деятельности. Эти средства он предлагал направить на нужды отечественной культуры, в первую очередь в регионы. Как вы относитесь к этой идее?
— Я думаю, что это блестящая идея, надо ее реализовывать. Мы тоже ведем подобную работу: организовали фонд поддержки музеев России, который помог некоторым региональным музеям. И, кстати, книга «Золотая карта России» издана этим фондом. Сейчас мы намерены передать часть тиража в библиотеки региональных музеев России и, так же безвозмездно, нашим друзьям за рубежом. Поэтому фонды нужны, в том числе и тот, который организовывает М. Швыдкой.
— Что бы вы пожелали работникам финансовых ведомств России, работа которых прямо связана с вашей деятельностью?
— Постоянно думать о том, что скажут об их деятельности, скажем, через 100 лет. Если говорить конкретнее, уже принято решение о кардинальной реформе финансирования государственных учреждений, в том числе учреждений культуры. При этом предполагается использовать технологию бюджетирования, ориентированного на результат. Хотелось бы пожелать работникам соответствующих служб в Министерстве финансов, в Министерстве культуры и массовых коммуникаций скрупулезно подойти к разработке моделей финансирования учреждений культуры, разработке соответствующих критериев, нормативов и показателей.
При отнесении учреждения к той или иной организационно-правовой форме не должны пострадать интересы нашего народа, государства, сотрудников музея. Не должно получиться так, что в результате реформ бюджет государства выиграет, а культура проиграет, что из-за резкого снижения уровня финансирования в музеях некому будет работать.
— СМИ писали о том, что вы — профессиональный менеджер. В какой степени это помогает вам руководить учреждением культуры, направлением, достаточно далеким от бизнеса?
— Опыт менеджера я приобретал, будучи уже директором Третьяковской галереи. Я — бывший партийный работник и оказался директором музея довольно неожиданно. Хотя бывший директор говорил мне, что после него буду назначен я, мне это казалось невероятным: все-таки не музейщик по образованию, а архитектор. Но так случилось, что решение о назначении принимал В. Черномырдин — было несколько кандидатов, и он спросил, кто из них сможет быстро завершить реконструкцию галереи. Меня назначили директором на два года, а позже утвердили указом Президента России Б. Ельцина. Работал я в непростое время — выросло целое поколение, которое не видело своего искусства. Хорошо помню случай, когда одна девочка, увидев известное произведение И. Шишкина, сказала, что это картинка с ее конфетки. Я очень рад, что сегодня отношение к галерее и к культуре в стране изменилось в лучшую сторону. К нам идут, как на праздник.
— А у вас мечта есть?
— Да, достойно встретить 150летие галереи, которое наступит в 2006 году. Надо хорошо подготовиться, потому что это праздник не только для нашей страны, но и для всего мирового культурного сообщества. Думаю, что руководство России обратится в ЮНЕСКО с предложением объявить 2006 год годом Третьяковской галереи, — такое событие бывает нечасто.
Третьяковская галерея занимает особое место в российской культуре. Идея П. Третьякова собрать коллекцию национального искусства стала истоком целого культурного движения. Интересно, что именно после посещения частной галереи Павла и Сергея Третьяковых император Александр III издал указ о создании Русского музея в Санкт-Петербурге, и сейчас мы с Русским музеем, как два близнеца-брата. У нас идет очень хорошее соревнование. Что-то лучше у них, что-то у нас, но в целом мы являем лицо национальной культуры.
Беседовал Дмитрий КОЖЕВНИКОВ
Журнал «Бюджет» №7 июль 2004 г.
