О ситуации, сложившейся в оборонно-промышленном комплексе Российской Федерации, о программах реформирования и развития «оборонки» рассказывает директор Департамента контроля расходов на обеспечение национальной обороны Счетной палаты РФ Александр НОЗДРАЧЕВ.
– Александр Васильевич, в прошлом году принята новая программа развития оборонно-промышленного комплекса. Но прежде чем перейти к ее анализу, хотелось бы выяснить, насколько эффективной оказалась предыдущая попытка реформирования ОПК?
– Выполнение программы, утвержденной постановлением Правительства РФ 11 октября 2001 г. № 713, согласно которой оборонные предприятия должны были объединиться в холдинги и концерны, полностью сорвано. Причины банальны. Во-первых, отсутствовал контроль за реализацией указанной федеральной целевой программы со стороны вышестоящих органов. Следовательно, с ответственных строго не спрашивали. Во-вторых, новый орган управления промышленностью, Роспром, созданный в ходе административной реформы (указом Президента РФ «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» от 9 марта 2004 г. № 314), долго вникал в тему.
Быстро было сделано только одно – через месяц после подписания указа № 314 прекратила работу комиссия по реализации ФЦП «Реформирование и развитие ОПК (2002–2006 гг.)». Ее аналог с усеченными полномочиями был создан приказом Минпромэнерго только 23 августа 2004 г. Фактически же новый орган начал работу в марте следующего года.
Кстати, за год и девять месяцев работы прежней комиссией было проведено 15 заседаний, рассмотрены и утверждены проекты создания 31 интегрированной структуры, пять из которых в итоге были зарегистрированы. Новая же комиссия за два года и девять месяцев рассмотрела 12 аналогичных проектов, в результате чего появилась лишь одна интегрированная структура – Оборонпром – и то в значительной степени благодаря настойчивости руководителя Рособоронэкспорта.
К тому же постановлением Правительства РФ от 4 октября 2004 г. № 516 в ФЦП были изменены целевые индикаторы. По окончании срока действия программы из них оказались выполненными только три: обеспечение доли экспорта вооружения и военной техники (ВВТ) на мировом рынке не менее 10%, государственная поддержка работников 250 предприятий ОПК и передача муниципалитетам не менее 500 объектов социальной сферы. Зато не было создано 100 тыс. рабочих мест, 50 интегрированных структур, 20 казенных предприятий и т.д. Количество оборонных предприятий сократилось до 1 300, но увеличение загрузки их мощностей не менее чем на 50% так и не произошло.
Прирост объема выпуска продукции ОПК должен был составлять не менее 10% ежегодно. Однако фактически темпы роста промышленной продукции составили в 2002 г. – 17,9%, в 2003 г. – 15,9%, в 2004 г. – 3,2%, а в 2005 г. – 2,5%. Причем с 2004 г. наметилась тенденция отрицательных темпов роста гражданской продукции по большинству оборонных отраслей.
Что касается расходования бюджетных средств на программу развития ОПК, то из запланированных в бюджете 14 779 млн руб. было освоено менее 90%, причем на инвестиционную составляющую (капитальные вложения) – менее 63% бюджетных назначений.
Новая же программа развития ОПК, утвержденная в декабре прошлого года, нацелена не на образование холдингов, а на развитие технологий оборонной промышленности для создания конкретных видов вооружений и военной техники. Она впервые сбалансирована с Государственной программой вооружений (ГПВ): средства на внедрение технологий производства каждого изделия, определяющего боевую мощь Вооруженных Сил, запланированы до 2015 г. Например, предусмотрено строительство 12 боевых кораблей. Деньги из бюджета будут выделяться не на абстрактную модернизацию оборудования, а на внедрение прогрессивных технологий под конкретную позицию ГПВ. К 2015 г. переоснащенные предприятия должны обеспечить стопроцентное выполнение Государственной программы вооружений.
– Компании все равно будут объединяться в холдинги. Но часть предприятий в корпорации не войдет. Они будут вынуждены уйти с рынка из-за отсутствия финансирования?
– Предприятиям, не включенным в интегрированные структуры, место на рынке тоже найдется. Россия – страна с рыночной экономикой. Любой завод, который выпускает товар, пользующийся спросом, без работы и прибыли не останется. Тем более что цена на продукцию гособоронзаказа для серийных предприятий давно не является привлекательной.
– Расскажите, пожалуйста, о сегодняшнем положении дел в судостроении, авиастроении, танкостроении, боеприпасной промышленности.
– Трагичность ситуации в том, что государство не принимало участия в техническом перевооружении «оборонки» с момента развала Советского Союза. Поэтому основной проблемой оборонно-промышленного комплекса является именно устаревшее оборудование, а не отсутствие заказов, как 8–10 лет назад. Сегодня работы более чем достаточно. Многие предприятия не успевают выполнять в срок задания государственного оборонного заказа. В результате гособоронзаказ ежегодно корректируется по сотням позиций.
Вторая проблема – низкое качество выпускаемой продукции. Сейчас приходит много рекламаций как по экспортируемой продукции, так и по продукции, поставляемой для нужд армии. Все снова упирается в стареющие производственные мощности. Нормативное убытие основных фондов составляет 10% в год, а обновление идет на уровне 1–2%, в основном за счет собственных средств предприятий.
Проблему текучки кадров можно решить, повысив заработную плату (в 2006 г. средняя зарплата в «оборонке» составляла 8 400 руб. в месяц). Но сотрудникам продолжают платить мало, потому что финансовые возможности предприятий, у большинства из которых кредиторская задолженность значительно превышает дебиторскую, не позволяют выделять деньги на зарплату в необходимом объеме. Рентабельность по многим позициям гособоронзаказа не превышает 5%. Большое количество боеприпасных заводов, предприятий электроники, связи, обычных вооружений сегодня можно обанкротить на законных основаниях.
– Мы все чаще экспортируем железо, а не высокие технологии. Например, электронную начинку к танкам Т-90С для Индии поставляет Беларусь…
– Экспортных заказов на российские танки больше, чем мощностей на Уралвагонзаводе. А то, что отечественные танкостроители по кооперации получают комплектующие из-за рубежа, – нормальная мировая практика.
Тепловизионные системы (тепловые приемники, которые преобразуют инфракрасное излучение в электрические сигналы и используются для определения местоположения и формы объектов, находящихся в темноте или оптически непрозрачных средах) действительно поставляются белорусской фирмой «Пеленг». Но российские оптические предприятия участвуют в такой кооперации. Это наиболее дорогая вещь, импортируемая для Т-90С. Кроме того, мы вынуждены покупать ряд материалов и изделий в странах СНГ, потому что за годы реформ никто не смог ни восстановить, ни создать новую кооперацию, по масштабам равную существовавшей на территории СССР.
– Средства на выполнение гособоронзаказа выделяются огромные. Насколько эффективно они используются? В полном ли объеме доходят до предприятий?
– Ключевая проблема реализации государственного оборонного заказа заключается в неритмичности финансирования. Например, Росатом, Роскосмос финансируют гособоронзаказ равномерно по кварталам, а Минобороны – нет. Почти половину денежных средств предприятия получают от него в четвертом квартале.
В декабре 2005 г. на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы предприятиям ОПК было перечислено 37% средств от запланированных на год. Можно, конечно, говорить, что по НИОКР закрывались этапы, но по серийным закупкам картина та же самая: деньги на счета предприятий начинают поступать, как правило, в марте. Всему виной низкий уровень договорной и планово-экономической работы Министерства обороны по гособоронзаказу. Не платить в первом квартале – традиция, которую армейские «вооруженцы» пока не нарушают.
Однако подвижки есть. Например, несмотря на то что гособоронзаказ утверждается на год, контракт на изделия с циклом производства более шести месяцев решено заключать на три года. Раньше была такая ситуация: подписывали договор, скажем, на строительство корабля, на что потребуется несколько лет, а финансирование выделяли только на год. В следующем году заказчик мог заявить, что он передумал, – а корпус-то уже сделали… Сейчас страна переходит к трехлетнему планированию бюджета. Это тоже попытка изменить сложившуюся ситуацию.
– Выходит, выполнение оборонзаказа срывалось прежде всего по вине Минобороны?
– Скорее, из-за ошибок в планировании. К тому же вторая государственная программа вооружений финансировалась очень плохо. Заказчик не получал из бюджета даже денег, определенных планами военного строительства и решениями Совета безопасности. Проблемы финансирования по гособоронзаказу и ГПВ были решены только в последние три года.
Кроме того, рост цен на продукцию ОПК в стране превышал прогнозные оценки программы вооружений. Армия всякий раз оказывалась не готова к этому, поскольку прогнозные оценки инфляции не совпадали с реалиями. То есть каждый год цены росли такими темпами, что купить заявленное было уже невозможно. В частности, в 2006 г. инфляция составила 9%, а цена на арамидную нить для бронежилетов выросла на 40%. И таких примеров можно привести множество.
Кстати, в мире стоимость военной продукции по госзаказу, как правило, не ниже экспортной, а то и выше ее. Государства таким образом субсидируют и поддерживают свою оборонную промышленность. У нас же до недавнего времени оружие и техника для нужд российской армии были в разы дешевле поставляемых на экспорт. Сейчас эта разница нивелируется.
– Способна ли наша оборонная промышленность согласно программе вооружений выполнить оборонзаказ до 2015 г.?
– Экономические предпосылки для этого имеются. Хотя опыт предыдущих ГПВ показывает, что за неисполнение гособоронзаказа и Государственной программы вооружений никто в стране ответственности не несет. В ведомствах, планировавших государственный оборонный заказ и ГПВ (как и другие программы), давно привыкли, что за неисполнение собственных предложений никто и никогда не будет наказан. Поэтому нередко в ежегодно принимаемый правительством гособоронзаказ не включаются позиции ВВТ, которые учтены в ГПВ, утвержденной Президентом РФ. Не во всех управленческих звеньях государства сегодня понимают, что оборонная промышленность – это не только бизнес, но и весьма значимый элемент национальной безопасности страны.
Уверен, созданная указом Президента РФ от 20 марта 2006 г. № 231 и постановлением Правительства РФ от 7 мая 2006 г. № 278 Военно-промышленная комиссия при Правительстве РФ внесет свой вклад в организацию системности и проектного управления, координацию деятельности министерств и ведомств по выполнению ГПВ, Программы развития оборонно-промышленного комплекса и гособоронзаказа.
На мой взгляд, мнение о том, что оборонная промышленность сама должна выживать в условиях свободной конкуренции, – глубокое заблуждение, которое ведет к деградации «оборонки» и, как следствие, к ее ликвидации. Во всех странах мира оборонную промышленность контролирует и поддерживает государство.
– Способны ли предприятия ОПК последовать совету экс-министра обороны Сергея Иванова, покрыв собственные расходы и простой оборонных мощностей за счет производства продукции мирного назначения?
– Все не так просто. Например, на Уралвагонзаводе производство диверсифицировано: там делают не только танки, но и вагоны, экскаваторы и т.д. Но есть те же боеприпасные производства, на которых кроме патронов, снарядов и мин ничего не сделаешь. Есть конструкторские бюро, которые проектируют ракеты. Получается, по профилю будет выпускаться не менее 90% продукции. Чтобы поменять профиль, придется набрать других ученых, закупить новое оборудование для серийного производства. Все снова упирается в деньги, которых у большинства оборонных предприятий нет.
– Сегодня контроль над предприятиями ОПК постепенно переходит от Министерства обороны и Министерства промышленности и энергетики к Рособоронэкспорту. Это позитивная тенденция?
– Рособоронэкспорт – авторитетная организация в системе военно-технического сотрудничества России, единственный государственный посредник, имеющий право экспортировать всю номенклатуру вооружений, военной техники, услуг. В странах же, с которыми мы конкурируем, – будь то США, Великобритания, Франция или Япония – у производителей есть собственные торговые фирмы, занимающиеся сбытом продукции.
Имея свободные деньги, полученные за военно-техническое сотрудничество, Рособоронэкспорт скупает акции предприятий, чтобы влиять на них, участвует в работе советов директоров, чтобы компании развивались в тех направлениях, в которых Рособоронэкспорт прорабатывает рынки, находит клиентов.
Видимо, у нас нет другого выхода. Темпы роста промышленности в стране в среднем составляют 4,5% в год, «оборонка» же не дотягивает и до 3%. По разным оценкам рентабельность предприятий ОПК не превышает 6–8%, а кое-где она нулевая и даже отрицательная. Как монопольный экспортер оружия Рособоронэкспорт заинтересован в развитии оборонной промышленности. Процесс объединения предприятий комплекса под его эгидой начался задолго до утверждения Программы развития ОПК, и сегодня он идет более динамично и эффективно, чем добровольно-принудительное слияние по постановлению № 516. Предприятия интегрируются охотно, поскольку приобретают союзника и партнера, ответственного за сбыт продукции на внешнем рынке. Ведь внутренний рынок ограничен гособоронзаказом, а заводы в состоянии производить намного больше продукции, чем оплачивает государство.
Справка «Бюджета»
Александр Васильевич НОЗДРАЧЕВ, директор Департамента контроля расходов на обеспечение национальной обороны Счетной палаты РФ
Родился в 1946 г. в Рыбинске Ярославской области.
В промышленности прошел путь от регулировщика радиотехнических систем стратегических ракет до генерального директора завода им. Фрунзе (Пенза).
1998–1999 гг. – первый заместитель председателя правительства Пензенской области.
1999–2004 гг. – генеральный директор Российского агентства по обычным вооружениям.
С 2005 г. – директор Департамента контроля расходов на обеспечение национальной обороны Счетной палаты РФ.
Автор ряда научных трудов по технологическим основам производства автономных систем управления, проблемам развития вооружения и реструктуризации оборонного комплекса. Кандидат технических наук. Член-корреспондент РАРАН и Российской инженерной академии. Действительный государственный советник РФ 1 класса.
Материал подготовила Марина БРИКИМОВА
Журнал «Бюджет» №5 май 2007 г.
– Александр Васильевич, в прошлом году принята новая программа развития оборонно-промышленного комплекса. Но прежде чем перейти к ее анализу, хотелось бы выяснить, насколько эффективной оказалась предыдущая попытка реформирования ОПК?
– Выполнение программы, утвержденной постановлением Правительства РФ 11 октября 2001 г. № 713, согласно которой оборонные предприятия должны были объединиться в холдинги и концерны, полностью сорвано. Причины банальны. Во-первых, отсутствовал контроль за реализацией указанной федеральной целевой программы со стороны вышестоящих органов. Следовательно, с ответственных строго не спрашивали. Во-вторых, новый орган управления промышленностью, Роспром, созданный в ходе административной реформы (указом Президента РФ «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» от 9 марта 2004 г. № 314), долго вникал в тему.
Кстати, за год и девять месяцев работы прежней комиссией было проведено 15 заседаний, рассмотрены и утверждены проекты создания 31 интегрированной структуры, пять из которых в итоге были зарегистрированы. Новая же комиссия за два года и девять месяцев рассмотрела 12 аналогичных проектов, в результате чего появилась лишь одна интегрированная структура – Оборонпром – и то в значительной степени благодаря настойчивости руководителя Рособоронэкспорта.
К тому же постановлением Правительства РФ от 4 октября 2004 г. № 516 в ФЦП были изменены целевые индикаторы. По окончании срока действия программы из них оказались выполненными только три: обеспечение доли экспорта вооружения и военной техники (ВВТ) на мировом рынке не менее 10%, государственная поддержка работников 250 предприятий ОПК и передача муниципалитетам не менее 500 объектов социальной сферы. Зато не было создано 100 тыс. рабочих мест, 50 интегрированных структур, 20 казенных предприятий и т.д. Количество оборонных предприятий сократилось до 1 300, но увеличение загрузки их мощностей не менее чем на 50% так и не произошло.
Прирост объема выпуска продукции ОПК должен был составлять не менее 10% ежегодно. Однако фактически темпы роста промышленной продукции составили в 2002 г. – 17,9%, в 2003 г. – 15,9%, в 2004 г. – 3,2%, а в 2005 г. – 2,5%. Причем с 2004 г. наметилась тенденция отрицательных темпов роста гражданской продукции по большинству оборонных отраслей.
Что касается расходования бюджетных средств на программу развития ОПК, то из запланированных в бюджете 14 779 млн руб. было освоено менее 90%, причем на инвестиционную составляющую (капитальные вложения) – менее 63% бюджетных назначений.
Новая же программа развития ОПК, утвержденная в декабре прошлого года, нацелена не на образование холдингов, а на развитие технологий оборонной промышленности для создания конкретных видов вооружений и военной техники. Она впервые сбалансирована с Государственной программой вооружений (ГПВ): средства на внедрение технологий производства каждого изделия, определяющего боевую мощь Вооруженных Сил, запланированы до 2015 г. Например, предусмотрено строительство 12 боевых кораблей. Деньги из бюджета будут выделяться не на абстрактную модернизацию оборудования, а на внедрение прогрессивных технологий под конкретную позицию ГПВ. К 2015 г. переоснащенные предприятия должны обеспечить стопроцентное выполнение Государственной программы вооружений.
– Компании все равно будут объединяться в холдинги. Но часть предприятий в корпорации не войдет. Они будут вынуждены уйти с рынка из-за отсутствия финансирования?
– Предприятиям, не включенным в интегрированные структуры, место на рынке тоже найдется. Россия – страна с рыночной экономикой. Любой завод, который выпускает товар, пользующийся спросом, без работы и прибыли не останется. Тем более что цена на продукцию гособоронзаказа для серийных предприятий давно не является привлекательной.
– Расскажите, пожалуйста, о сегодняшнем положении дел в судостроении, авиастроении, танкостроении, боеприпасной промышленности.
– Трагичность ситуации в том, что государство не принимало участия в техническом перевооружении «оборонки» с момента развала Советского Союза. Поэтому основной проблемой оборонно-промышленного комплекса является именно устаревшее оборудование, а не отсутствие заказов, как 8–10 лет назад. Сегодня работы более чем достаточно. Многие предприятия не успевают выполнять в срок задания государственного оборонного заказа. В результате гособоронзаказ ежегодно корректируется по сотням позиций.
Вторая проблема – низкое качество выпускаемой продукции. Сейчас приходит много рекламаций как по экспортируемой продукции, так и по продукции, поставляемой для нужд армии. Все снова упирается в стареющие производственные мощности. Нормативное убытие основных фондов составляет 10% в год, а обновление идет на уровне 1–2%, в основном за счет собственных средств предприятий.
Проблему текучки кадров можно решить, повысив заработную плату (в 2006 г. средняя зарплата в «оборонке» составляла 8 400 руб. в месяц). Но сотрудникам продолжают платить мало, потому что финансовые возможности предприятий, у большинства из которых кредиторская задолженность значительно превышает дебиторскую, не позволяют выделять деньги на зарплату в необходимом объеме. Рентабельность по многим позициям гособоронзаказа не превышает 5%. Большое количество боеприпасных заводов, предприятий электроники, связи, обычных вооружений сегодня можно обанкротить на законных основаниях.
– Мы все чаще экспортируем железо, а не высокие технологии. Например, электронную начинку к танкам Т-90С для Индии поставляет Беларусь…
– Экспортных заказов на российские танки больше, чем мощностей на Уралвагонзаводе. А то, что отечественные танкостроители по кооперации получают комплектующие из-за рубежа, – нормальная мировая практика.
Тепловизионные системы (тепловые приемники, которые преобразуют инфракрасное излучение в электрические сигналы и используются для определения местоположения и формы объектов, находящихся в темноте или оптически непрозрачных средах) действительно поставляются белорусской фирмой «Пеленг». Но российские оптические предприятия участвуют в такой кооперации. Это наиболее дорогая вещь, импортируемая для Т-90С. Кроме того, мы вынуждены покупать ряд материалов и изделий в странах СНГ, потому что за годы реформ никто не смог ни восстановить, ни создать новую кооперацию, по масштабам равную существовавшей на территории СССР.
– Средства на выполнение гособоронзаказа выделяются огромные. Насколько эффективно они используются? В полном ли объеме доходят до предприятий?
– Ключевая проблема реализации государственного оборонного заказа заключается в неритмичности финансирования. Например, Росатом, Роскосмос финансируют гособоронзаказ равномерно по кварталам, а Минобороны – нет. Почти половину денежных средств предприятия получают от него в четвертом квартале.
В декабре 2005 г. на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы предприятиям ОПК было перечислено 37% средств от запланированных на год. Можно, конечно, говорить, что по НИОКР закрывались этапы, но по серийным закупкам картина та же самая: деньги на счета предприятий начинают поступать, как правило, в марте. Всему виной низкий уровень договорной и планово-экономической работы Министерства обороны по гособоронзаказу. Не платить в первом квартале – традиция, которую армейские «вооруженцы» пока не нарушают.
Однако подвижки есть. Например, несмотря на то что гособоронзаказ утверждается на год, контракт на изделия с циклом производства более шести месяцев решено заключать на три года. Раньше была такая ситуация: подписывали договор, скажем, на строительство корабля, на что потребуется несколько лет, а финансирование выделяли только на год. В следующем году заказчик мог заявить, что он передумал, – а корпус-то уже сделали… Сейчас страна переходит к трехлетнему планированию бюджета. Это тоже попытка изменить сложившуюся ситуацию.
– Выходит, выполнение оборонзаказа срывалось прежде всего по вине Минобороны?
– Скорее, из-за ошибок в планировании. К тому же вторая государственная программа вооружений финансировалась очень плохо. Заказчик не получал из бюджета даже денег, определенных планами военного строительства и решениями Совета безопасности. Проблемы финансирования по гособоронзаказу и ГПВ были решены только в последние три года.
Кроме того, рост цен на продукцию ОПК в стране превышал прогнозные оценки программы вооружений. Армия всякий раз оказывалась не готова к этому, поскольку прогнозные оценки инфляции не совпадали с реалиями. То есть каждый год цены росли такими темпами, что купить заявленное было уже невозможно. В частности, в 2006 г. инфляция составила 9%, а цена на арамидную нить для бронежилетов выросла на 40%. И таких примеров можно привести множество.
Кстати, в мире стоимость военной продукции по госзаказу, как правило, не ниже экспортной, а то и выше ее. Государства таким образом субсидируют и поддерживают свою оборонную промышленность. У нас же до недавнего времени оружие и техника для нужд российской армии были в разы дешевле поставляемых на экспорт. Сейчас эта разница нивелируется.
– Способна ли наша оборонная промышленность согласно программе вооружений выполнить оборонзаказ до 2015 г.?
– Экономические предпосылки для этого имеются. Хотя опыт предыдущих ГПВ показывает, что за неисполнение гособоронзаказа и Государственной программы вооружений никто в стране ответственности не несет. В ведомствах, планировавших государственный оборонный заказ и ГПВ (как и другие программы), давно привыкли, что за неисполнение собственных предложений никто и никогда не будет наказан. Поэтому нередко в ежегодно принимаемый правительством гособоронзаказ не включаются позиции ВВТ, которые учтены в ГПВ, утвержденной Президентом РФ. Не во всех управленческих звеньях государства сегодня понимают, что оборонная промышленность – это не только бизнес, но и весьма значимый элемент национальной безопасности страны.
Уверен, созданная указом Президента РФ от 20 марта 2006 г. № 231 и постановлением Правительства РФ от 7 мая 2006 г. № 278 Военно-промышленная комиссия при Правительстве РФ внесет свой вклад в организацию системности и проектного управления, координацию деятельности министерств и ведомств по выполнению ГПВ, Программы развития оборонно-промышленного комплекса и гособоронзаказа.
На мой взгляд, мнение о том, что оборонная промышленность сама должна выживать в условиях свободной конкуренции, – глубокое заблуждение, которое ведет к деградации «оборонки» и, как следствие, к ее ликвидации. Во всех странах мира оборонную промышленность контролирует и поддерживает государство.
– Способны ли предприятия ОПК последовать совету экс-министра обороны Сергея Иванова, покрыв собственные расходы и простой оборонных мощностей за счет производства продукции мирного назначения?
– Все не так просто. Например, на Уралвагонзаводе производство диверсифицировано: там делают не только танки, но и вагоны, экскаваторы и т.д. Но есть те же боеприпасные производства, на которых кроме патронов, снарядов и мин ничего не сделаешь. Есть конструкторские бюро, которые проектируют ракеты. Получается, по профилю будет выпускаться не менее 90% продукции. Чтобы поменять профиль, придется набрать других ученых, закупить новое оборудование для серийного производства. Все снова упирается в деньги, которых у большинства оборонных предприятий нет.
– Сегодня контроль над предприятиями ОПК постепенно переходит от Министерства обороны и Министерства промышленности и энергетики к Рособоронэкспорту. Это позитивная тенденция?
– Рособоронэкспорт – авторитетная организация в системе военно-технического сотрудничества России, единственный государственный посредник, имеющий право экспортировать всю номенклатуру вооружений, военной техники, услуг. В странах же, с которыми мы конкурируем, – будь то США, Великобритания, Франция или Япония – у производителей есть собственные торговые фирмы, занимающиеся сбытом продукции.
Имея свободные деньги, полученные за военно-техническое сотрудничество, Рособоронэкспорт скупает акции предприятий, чтобы влиять на них, участвует в работе советов директоров, чтобы компании развивались в тех направлениях, в которых Рособоронэкспорт прорабатывает рынки, находит клиентов.
Видимо, у нас нет другого выхода. Темпы роста промышленности в стране в среднем составляют 4,5% в год, «оборонка» же не дотягивает и до 3%. По разным оценкам рентабельность предприятий ОПК не превышает 6–8%, а кое-где она нулевая и даже отрицательная. Как монопольный экспортер оружия Рособоронэкспорт заинтересован в развитии оборонной промышленности. Процесс объединения предприятий комплекса под его эгидой начался задолго до утверждения Программы развития ОПК, и сегодня он идет более динамично и эффективно, чем добровольно-принудительное слияние по постановлению № 516. Предприятия интегрируются охотно, поскольку приобретают союзника и партнера, ответственного за сбыт продукции на внешнем рынке. Ведь внутренний рынок ограничен гособоронзаказом, а заводы в состоянии производить намного больше продукции, чем оплачивает государство.
Справка «Бюджета»
Родился в 1946 г. в Рыбинске Ярославской области.
В промышленности прошел путь от регулировщика радиотехнических систем стратегических ракет до генерального директора завода им. Фрунзе (Пенза).
1998–1999 гг. – первый заместитель председателя правительства Пензенской области.
1999–2004 гг. – генеральный директор Российского агентства по обычным вооружениям.
С 2005 г. – директор Департамента контроля расходов на обеспечение национальной обороны Счетной палаты РФ.
Автор ряда научных трудов по технологическим основам производства автономных систем управления, проблемам развития вооружения и реструктуризации оборонного комплекса. Кандидат технических наук. Член-корреспондент РАРАН и Российской инженерной академии. Действительный государственный советник РФ 1 класса.
Материал подготовила Марина БРИКИМОВА
Журнал «Бюджет» №5 май 2007 г.
