Власть и бизнес: партнерство или противостояние? Насколько совершенна существующая нормативно-правовая база, которая формирует климат для бизнеса и инвестиций в стране? Насколько эффективна и непредвзята судебная система, призванная обеспечить справедливую защиту интересов сторон — будь то противостояние двух бизнесменов или конфликт представителя бизнеса и властных структур? Может ли предприниматель рассчитывать на реальную защиту своих интересов в суде без задействования внеправовыхрычагов? Это лишь некоторые вопросы наших читателей из многочисленной почты, приходящей в адрес редакции. Сегодня мы публикуем мнения представителей законодательной и судебной властей, а также адвокатуры, которые призваны обеспечить системность и справедливость отношений в сфере предпринимательства.
На вопросы читателей отвечают — председатель третьего судебного состава Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа Юрий ШИРВИС; лидер Партии развития предпринимательства, депутат Госдумы первого, второго и третьего созывов Иван ГРАЧЕВ; партнер адвокатского бюро «Падва и партнеры» адвокат Владимир СЕРГЕЕВ.
ЮРИЙ ШИРВИС
Многие считают, что попытка бизнесмена получить реальную защиту без применения дополнительных рычагов, лежащих вне правового поля, в условиях существующих правовых реалий — бесперспективное либо малоперспективное занятие.
В такой реакции больше эмоций, чем здравых суждений. Для того чтобы представить более-менее реальную картину, необходимо обратиться к цифрам. К сожалению, у меня нет данных по всей системе арбитражных судов, но полагаю, что будет интересно рассмотреть этот вопрос на примере отдельного судебного состава. Наш состав (третий состав Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа) рассматривает дела, подавляющая часть которых — споры о собственности (в том числе о приватизации), земельные и корпоративные споры. Так, в первом полугодии 2003 г. судебным составом рассмотрено 316 дел, из них отменены судебные акты по 100 делам (32%). При этом 57 дел направлено на новое рассмотрение ввиду неполного выяснения обстоятельств дела. И даже в числе отмененных судебных актов лишь незначительная их часть приняты с очевидными грубыми нарушениями норм права. В основном это решения, которыми признается право собственности на государственное имущество за организациями с частной формой собственности — то есть дела, где ущемлен не бизнес, а государство. К тому же следует иметь в виду, что в кассационную инстанцию обжалуются 2—3% решений (постановлений) судов. Дела, по которым не была обеспечена защита законных интересов бизнесмена, встречаются не так часто, как об этом говорят.
Характеризуя состояние правосудия в системе арбитражных судов, можно сказать, что они достаточно эффективно выполняют стоящие перед ними задачи. Может быть, не всегда в полной мере, но, по большому счету, обеспечивают защиту законных интересов бизнесменов на вполне приемлемом уровне. Об этом свидетельствует и увеличение числа дел, рассматриваемых арбитражным судом, и то, что стороны редко прибегают к услугам третейских судов. Таким образом, бизнесмен может рассчитывать на то, что у него есть достаточно хорошие перспективы защитить свои законные интересы в рамках действующего законодательства.
Мнение о том, что арбитражная система не гарантирует защиты бизнеса, имеет несколько причин.
Первая из них носит объективный характер и состоит в том, что действительно бывают случаи принятия незаконных решений. В то же время о правильных решениях почему-то предпочитают умалчивать.
Во-вторых, до сих пор не обеспечена в полной мере независимость суда. Административные органы пытаются влиять на решения судов, и иногда им это удается. Недавно нашим судом отменено определение об отмене обеспечительных мер, принятое арбитражным судом под воздействием администрации города. Причем единственным основанием к отмене послужило нарушение принципа независимости суда. Следует заметить, что даже безуспешные попытки административного давления на суд вызывают заметную негативную реакцию в СМИ, что, соответственно, усиливает мнение об отсутствии гарантий защиты бизнеса в суде. Когда же суд принимает законное решение, его опять объясняют давлением па суд, а не тем, что суд принимает законный акт.
Таким же образом оцениваются решения, принятые с применением иных неправовых средств. Законные решения объясняют применением этих средств выигравшей дело стороной, а не тем, что суд был объективен и независим.
Что же касается совершенства существующей на сегодня законодательной базы защиты бизнеса, гарантии для инвесторов — в том числе иностранных — и необходимости улучшения существующего законодательства, на мой взгляд, проблема защиты бизнеса кроется не столько в законодательстве, сколько в том, что оно не соблюдается.
Поскольку мне ближе проблемы судебной системы, хочу остановиться на предложениях, касающихся совершенствования этой системы. Думаю, развитие должно идти по пути дальнейшей специализации. Прежде всего, следует определять подведомственность споров судам, исходя не из субъектного состава, а из существа отношений. Процессуальное законодательство основным критерием определения подведомственности споров пока признает субъектный состав спора. Это приводит к тому, что под суды общей юрисдикции подпадают дела по экономическим спорам, в то время как у них нет опыта рассмотрения таких споров. Соответственно, по таким делам выше вероятность совершения судебной ошибки.
Вторым направлением должно стать усиление специализации среди судей одного суда. Необходимо, чтобы дело рассматривалось только судьей, компетентным в правовых вопросах, разрешаемых по делу. Это улучшит качество правосудия и, что не менее важно, будет способствовать повышению ответственности судей. Если судья допустит ошибку по вопросам, с которыми он никогда не сталкивался, он всегда может оправдаться отсутствием соответствующих знаний и опыта, а когда он специализируется на определенных вопросах, такое оправдание исключается.
Необходимо, чтобы судья допускался к рассмотрению дел определенной категории только после проверки знаний законодательства и судебной практики по этой категории дел, а каждые 3—5 лет проводилась перепроверка этих знаний (аттестация). Это позволит также обеспечить единообразие в применении норм права. Для вытеснения недобросовестных и неквалифицированных судей из сферы отправления правосудия может оказаться полезным предоставление сторонам права отклонять кандидатуры судей при определении судебных составов без указания мотивов. Это позволит:
— исключить либо сократить подозрения в пристрастности суда;
— мягким способом исключить из разбирательства судей, которые могут быть каким-либо образом заинтересованы в исходе дела.
Практика показывает, что институт отвода судей не работает. Во-первых, далеко не всегда у стороны имеются доказательства заинтересованности судьи. Во-вторых, корпоративная солидарность приводит к тому, что отводы практически никогда не удовлетворяются, а лица, заявившие отвод, по- падают в немилость суда. Ничего нового не скажу, если вспомню о неадекватной оплате работы судей. Эта тема набила оскомину, но она остается актуальной.
Наконец, необходимо повысить ответственность судей. Парадокс, но судьи, обладая большими полномочиями, не несут практически никакой ответственности за свои действия. Это противоречит принципу соответствия прав и обязанностей (ответственности) и приводит к нарушению требования о том, что судьи подчиняются только Конституции и закону. Там, где нет ответственности за нарушения закона, нет и подчинения закону. Естественно, что в этом вопросе требуется большая осторожность, поскольку повышение ответственности может привести к нарушению другого принципа — принципа независимости судей.
ИВАН ГРАЧЕВ
Возможность бизнесмена получить защиту в суде в рамках «чистого» судебного процесса формируется, в первую очередь, следующим. Профильное законодательство должно быть максимально прозрачным и простым, позволяющим однозначно толковать нормы законов правоприменяющим субъектам- будь то предприниматели, исполнительные органы или суды. Законы должны быть максимально проработаны со всех сторон — экономической, политической, правовой, социальной, моральной. При этом должны быть максимально простые и ясные формулировки, не позволяющие неоднозначной трактовки. Такой подход позволит в большинстве случаев исключить для сторон возможность при неясной ситуации задействовать «дополнительные рычаги» убеждения суда в своей правоте. Сомнительно, чтобы судьи — при явности вины одного субъекта и очевидности правоты другого — принимали решение, противоречащее логике ситуации.
Что касается гарантий для предпринимателей, деятельность крупного бизнеса регулируется в основном политическими механизмами, поэтому упоминание о нем в рассматриваемом нами контексте, на мой взгляд, малоперспективно. Для малого же и среднего бизнеса гарантий недостаточно. Необходимы простые— с точки зрения логики, но сложные при наличествующей расстановке политических сил -- мероприятия, чтобы можно было говорить о гарантиях и поддерживающем предпринимателя законодательстве.
Налоговое законодательство должно быть максимально упрощено и приближено к таким условиям, когда предприниматель не захочет «уводить» свои доходы в тень, подвергая себя самой возможности какого бы то ни было судебного разбирательства. Принятые Госдумой законы в области налогообложения призваны были уменьшить налоговые нагрузки на малый и средний бизнес. На деле получилось с точностью до наоборот. С 2003 г. единый налог на вмененный доход вырос в различных регионах от 7 до 40 раз! Средние предприниматели значительно пострадали от отмены льгот на прибыль, так как значительно уменьшились инвестиции для развития собственного бизнеса. Необходимо принять следующие поправки к существующему законодательству: о снятии ограничений для малых предприятий но оборотным средствам; об отмене единого социального налога для плательщиков единого налога на вмененный доход и по упрощенной схеме; о предоставлении льгот предприятиям, инвестирующим в собственное производство, а также ряд других.
Предприниматели должны быть защищены от необоснованных проверок со стороны многочисленных контролирующих структур. Поправки в проект закона о регулировании контрольной деятельности, о f распространении этого закона на все проверяющие структуры, а также об ответственности чиновников при проведении проверок, внесенные Партией развития предпринимательства, были отклонены. В результате милиция продолжает бесконтрольную проверочную деятельность по отношению к субъектам предпринимательства.
И, наконец, продвижению законов, направленных на защиту интересов малых предприятий, мешает отсутствие своих лоббистов в бюджетном комитете Госдумы. Необходимо создавать фракцию, которая отстаивала бы исключительно интересы предпринимательства.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВ
Как ни парадоксально это звучит, но все зависит от отношения бизнесмена к своему бизнесу и, как следствие, от оформления своих отношений с контрагентами. Если все так называемые договоренности были оформлены надлежащим образом, если бизнесмен при заключении договора исходил не только из «презумпции добросовестности и порядочности», но и проработал все юридические аспекты потенциальных отношений, то шансов защитить в судебном порядке свои интересы у него достаточно. Трудно найти судью, который при наличии надлежащих (неопровержимых) доказательств сможет назвать черное — белым. К сожалению, как это часто бывает, именно отсутствие или небрежное оформление документов по сопровождению сделки дает возможность неоднозначно трактовать те или иные обстоятельства по делу. Лучше до (а не после) заключения сделки потратиться на квалифицированную юридическую помощь — будь то со стороны штатных юристов или юристов, привлекаемых на договорной основе.
Насколько совершенна существующая на сегодня законодательная база защиты бизнеса, каковы правовые гарантии для инвесторов, в том числе иностранных? Думаю, что, несмотря на наличие откровенно декларативных норм, действующее сегодня законодательство содержит правовые гарантии защиты бизнеса, в том числе и для инвесторов. Тем не менее, и существующая сегодня законодательная база требует изменений и доработок как по сути, так и в части законодательной техники. На мой взгляд, реальная защита бизнеса может быть обеспечена только законной и справедливой правоприменительной практикой, вытекающей из требований законов, а не подзаконных актов. Практикой, при которой все возникающие сомнения толкуются в пользу налогоплательщиков, а не налоговых органов. Практикой, применяющей общепризнанные нормы международного права и международные договоры, которые являются в соответствии с Конституцией РФ составной частью правовой системы Российской Федерации. Другая гарантия для бизнеса — это соблюдение законодательства государственными органами, регулирующими деятельность бизнеса и контролирующими его. Поэтому если действующие законы будут исполняться должным образом, то уже этого будет достаточно для того, чтобы говорить о каких-либо серьезных гарантиях.
Трудно судить о каких-либо предложениях, касающихся всего законодательства, так или иначе влияющего на инвестиционный климат. Самое важное здесь — стабильность и ясность законодательства. Это должно быть обеспечено и политически, и юридически — прямыми указаниями в соответствующих законах. Сегодня многих интересует больше спекулятивный доход за счет так называемых коротких денег, которые все-таки не могут считаться реальными инвестициями. Из-за отсутствия стабильности, четкости «правил игры» мало кто решается вкладывать средства на долгосрочную перспективу. А если и решается, то объем вложений соответствует тому, что инвестор фактически готов потерять, а не тому, что он реально хотел бы вложить.
Публикацию подготовил Таймураз ТЕЗИЕВ
Журнал «Бюджет» №1 январь 2004 г.
На вопросы читателей отвечают — председатель третьего судебного состава Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа Юрий ШИРВИС; лидер Партии развития предпринимательства, депутат Госдумы первого, второго и третьего созывов Иван ГРАЧЕВ; партнер адвокатского бюро «Падва и партнеры» адвокат Владимир СЕРГЕЕВ.
ЮРИЙ ШИРВИС
В такой реакции больше эмоций, чем здравых суждений. Для того чтобы представить более-менее реальную картину, необходимо обратиться к цифрам. К сожалению, у меня нет данных по всей системе арбитражных судов, но полагаю, что будет интересно рассмотреть этот вопрос на примере отдельного судебного состава. Наш состав (третий состав Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа) рассматривает дела, подавляющая часть которых — споры о собственности (в том числе о приватизации), земельные и корпоративные споры. Так, в первом полугодии 2003 г. судебным составом рассмотрено 316 дел, из них отменены судебные акты по 100 делам (32%). При этом 57 дел направлено на новое рассмотрение ввиду неполного выяснения обстоятельств дела. И даже в числе отмененных судебных актов лишь незначительная их часть приняты с очевидными грубыми нарушениями норм права. В основном это решения, которыми признается право собственности на государственное имущество за организациями с частной формой собственности — то есть дела, где ущемлен не бизнес, а государство. К тому же следует иметь в виду, что в кассационную инстанцию обжалуются 2—3% решений (постановлений) судов. Дела, по которым не была обеспечена защита законных интересов бизнесмена, встречаются не так часто, как об этом говорят.
Характеризуя состояние правосудия в системе арбитражных судов, можно сказать, что они достаточно эффективно выполняют стоящие перед ними задачи. Может быть, не всегда в полной мере, но, по большому счету, обеспечивают защиту законных интересов бизнесменов на вполне приемлемом уровне. Об этом свидетельствует и увеличение числа дел, рассматриваемых арбитражным судом, и то, что стороны редко прибегают к услугам третейских судов. Таким образом, бизнесмен может рассчитывать на то, что у него есть достаточно хорошие перспективы защитить свои законные интересы в рамках действующего законодательства.
Мнение о том, что арбитражная система не гарантирует защиты бизнеса, имеет несколько причин.
Первая из них носит объективный характер и состоит в том, что действительно бывают случаи принятия незаконных решений. В то же время о правильных решениях почему-то предпочитают умалчивать.
Во-вторых, до сих пор не обеспечена в полной мере независимость суда. Административные органы пытаются влиять на решения судов, и иногда им это удается. Недавно нашим судом отменено определение об отмене обеспечительных мер, принятое арбитражным судом под воздействием администрации города. Причем единственным основанием к отмене послужило нарушение принципа независимости суда. Следует заметить, что даже безуспешные попытки административного давления на суд вызывают заметную негативную реакцию в СМИ, что, соответственно, усиливает мнение об отсутствии гарантий защиты бизнеса в суде. Когда же суд принимает законное решение, его опять объясняют давлением па суд, а не тем, что суд принимает законный акт.
Таким же образом оцениваются решения, принятые с применением иных неправовых средств. Законные решения объясняют применением этих средств выигравшей дело стороной, а не тем, что суд был объективен и независим.
Что же касается совершенства существующей на сегодня законодательной базы защиты бизнеса, гарантии для инвесторов — в том числе иностранных — и необходимости улучшения существующего законодательства, на мой взгляд, проблема защиты бизнеса кроется не столько в законодательстве, сколько в том, что оно не соблюдается.
Поскольку мне ближе проблемы судебной системы, хочу остановиться на предложениях, касающихся совершенствования этой системы. Думаю, развитие должно идти по пути дальнейшей специализации. Прежде всего, следует определять подведомственность споров судам, исходя не из субъектного состава, а из существа отношений. Процессуальное законодательство основным критерием определения подведомственности споров пока признает субъектный состав спора. Это приводит к тому, что под суды общей юрисдикции подпадают дела по экономическим спорам, в то время как у них нет опыта рассмотрения таких споров. Соответственно, по таким делам выше вероятность совершения судебной ошибки.
Вторым направлением должно стать усиление специализации среди судей одного суда. Необходимо, чтобы дело рассматривалось только судьей, компетентным в правовых вопросах, разрешаемых по делу. Это улучшит качество правосудия и, что не менее важно, будет способствовать повышению ответственности судей. Если судья допустит ошибку по вопросам, с которыми он никогда не сталкивался, он всегда может оправдаться отсутствием соответствующих знаний и опыта, а когда он специализируется на определенных вопросах, такое оправдание исключается.
Необходимо, чтобы судья допускался к рассмотрению дел определенной категории только после проверки знаний законодательства и судебной практики по этой категории дел, а каждые 3—5 лет проводилась перепроверка этих знаний (аттестация). Это позволит также обеспечить единообразие в применении норм права. Для вытеснения недобросовестных и неквалифицированных судей из сферы отправления правосудия может оказаться полезным предоставление сторонам права отклонять кандидатуры судей при определении судебных составов без указания мотивов. Это позволит:
— исключить либо сократить подозрения в пристрастности суда;
— мягким способом исключить из разбирательства судей, которые могут быть каким-либо образом заинтересованы в исходе дела.
Практика показывает, что институт отвода судей не работает. Во-первых, далеко не всегда у стороны имеются доказательства заинтересованности судьи. Во-вторых, корпоративная солидарность приводит к тому, что отводы практически никогда не удовлетворяются, а лица, заявившие отвод, по- падают в немилость суда. Ничего нового не скажу, если вспомню о неадекватной оплате работы судей. Эта тема набила оскомину, но она остается актуальной.
Наконец, необходимо повысить ответственность судей. Парадокс, но судьи, обладая большими полномочиями, не несут практически никакой ответственности за свои действия. Это противоречит принципу соответствия прав и обязанностей (ответственности) и приводит к нарушению требования о том, что судьи подчиняются только Конституции и закону. Там, где нет ответственности за нарушения закона, нет и подчинения закону. Естественно, что в этом вопросе требуется большая осторожность, поскольку повышение ответственности может привести к нарушению другого принципа — принципа независимости судей.
ИВАН ГРАЧЕВ
Что касается гарантий для предпринимателей, деятельность крупного бизнеса регулируется в основном политическими механизмами, поэтому упоминание о нем в рассматриваемом нами контексте, на мой взгляд, малоперспективно. Для малого же и среднего бизнеса гарантий недостаточно. Необходимы простые— с точки зрения логики, но сложные при наличествующей расстановке политических сил -- мероприятия, чтобы можно было говорить о гарантиях и поддерживающем предпринимателя законодательстве.
Налоговое законодательство должно быть максимально упрощено и приближено к таким условиям, когда предприниматель не захочет «уводить» свои доходы в тень, подвергая себя самой возможности какого бы то ни было судебного разбирательства. Принятые Госдумой законы в области налогообложения призваны были уменьшить налоговые нагрузки на малый и средний бизнес. На деле получилось с точностью до наоборот. С 2003 г. единый налог на вмененный доход вырос в различных регионах от 7 до 40 раз! Средние предприниматели значительно пострадали от отмены льгот на прибыль, так как значительно уменьшились инвестиции для развития собственного бизнеса. Необходимо принять следующие поправки к существующему законодательству: о снятии ограничений для малых предприятий но оборотным средствам; об отмене единого социального налога для плательщиков единого налога на вмененный доход и по упрощенной схеме; о предоставлении льгот предприятиям, инвестирующим в собственное производство, а также ряд других.
Предприниматели должны быть защищены от необоснованных проверок со стороны многочисленных контролирующих структур. Поправки в проект закона о регулировании контрольной деятельности, о f распространении этого закона на все проверяющие структуры, а также об ответственности чиновников при проведении проверок, внесенные Партией развития предпринимательства, были отклонены. В результате милиция продолжает бесконтрольную проверочную деятельность по отношению к субъектам предпринимательства.
И, наконец, продвижению законов, направленных на защиту интересов малых предприятий, мешает отсутствие своих лоббистов в бюджетном комитете Госдумы. Необходимо создавать фракцию, которая отстаивала бы исключительно интересы предпринимательства.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВ
Насколько совершенна существующая на сегодня законодательная база защиты бизнеса, каковы правовые гарантии для инвесторов, в том числе иностранных? Думаю, что, несмотря на наличие откровенно декларативных норм, действующее сегодня законодательство содержит правовые гарантии защиты бизнеса, в том числе и для инвесторов. Тем не менее, и существующая сегодня законодательная база требует изменений и доработок как по сути, так и в части законодательной техники. На мой взгляд, реальная защита бизнеса может быть обеспечена только законной и справедливой правоприменительной практикой, вытекающей из требований законов, а не подзаконных актов. Практикой, при которой все возникающие сомнения толкуются в пользу налогоплательщиков, а не налоговых органов. Практикой, применяющей общепризнанные нормы международного права и международные договоры, которые являются в соответствии с Конституцией РФ составной частью правовой системы Российской Федерации. Другая гарантия для бизнеса — это соблюдение законодательства государственными органами, регулирующими деятельность бизнеса и контролирующими его. Поэтому если действующие законы будут исполняться должным образом, то уже этого будет достаточно для того, чтобы говорить о каких-либо серьезных гарантиях.
Трудно судить о каких-либо предложениях, касающихся всего законодательства, так или иначе влияющего на инвестиционный климат. Самое важное здесь — стабильность и ясность законодательства. Это должно быть обеспечено и политически, и юридически — прямыми указаниями в соответствующих законах. Сегодня многих интересует больше спекулятивный доход за счет так называемых коротких денег, которые все-таки не могут считаться реальными инвестициями. Из-за отсутствия стабильности, четкости «правил игры» мало кто решается вкладывать средства на долгосрочную перспективу. А если и решается, то объем вложений соответствует тому, что инвестор фактически готов потерять, а не тому, что он реально хотел бы вложить.
Публикацию подготовил Таймураз ТЕЗИЕВ
Журнал «Бюджет» №1 январь 2004 г.
