Главное впечатление, которое формируется после внимательного анализа программ развития этих кластеров, представленных на сайте Минэкономразвития, состоит в том, что кластеров в чистом виде у нас пока еще нет. Согласно работам Майкла Портера, одного из основателей кластерного подхода к управлению и развитию экономики, кластер предполагает открытые механизмы конкуренции, кооперации, развития уникальной компетенции участников компактных территориальных агломераций. В явном виде ни одна из представленных в Минэкономразвития программ этим похвастаться не может.
Мало того, с программой развития кластера начинают ассоциироваться любые проекты, имеющие отношение к развитию территории: от строительства водосточного коллектора до прокладки кабелей уличного освещения в психбольнице. Большинство пожеланий Минэкономики о том, что к кластеру необходимо относить не отдельные проекты организаций, а совместные, кооперативные проекты (в первую очередь инновационные, научные и образовательные), подразумевающие открытость для их участников, остались, к сожалению, неуслышанными.
Итак, что же у нас есть вместо кластеров? Во-первых, это постсоветские территориально-производственные комплексы (ТПК) и моногорода, руководство которых решило стать руководителями кластеров и получить господдержку в этом новомодном для себя амплуа. Кластерами эти образования назвать сложно ввиду неразвитости конкурентной и инновационной инфраструктуры производственных комплексов и закрытости основных цепочек создания стоимости для внешних подрядчиков.
Во-вторых, это научные протокластеры — многопрофильные агломерации вокруг крупных вузов и учреждений РАН. Эти образования тоже сложно назвать кластерами ввиду того, что ни одна из представленных в Минэкономразвития программ не предложила четкой и амбициозной продуктовой стратегии, направленной на захват внешних рынков, консолидированной во взаимоувязанных проектах программы.
В-третьих, под кластеры начали маскироваться отраслевые ассоциации и профильные агломерации без ярко выраженных якорных предприятий. К такого рода объединениям можно отнести многие IT- и фармацевтические кластеры. Эти образования наиболее близки к кластерам, так как в них постепенно увеличивается открытость участников кооперативных цепочек, присутствуют элементы конкуренции.
В-четвертых, начали появляться кластерные инициативы отдельных предпринимателей в виде попыток формирования совместных партнерств между бизнес-организациями, органами власти, некоммерческим сектором по развитию уникальной для региона деятельности.
В итоге у нас появляются как минимум четыре вида стратегии или четыре постановки задач на формирование программ развития будущих кластеров.
1. Трансформация ТПК в кластер, например, через агломерирование инновационных и аутсорсинговых проектов вокруг якорных предприятий ТПК. 2. Развитие научных протокластеров, например, через кластерные инициативы, инициирующие связи университетов и организаций РАН с технопарками, индустриальными парками, генерирующие совместный бизнес, замыкающие производственные цепочки кластера. 3. Стратегия кластеризации отраслевых ассоциаций и профильных агломераций через формирование межотраслевой кооперации в регионе базирования кластера. 4. Стратегия развития кластерных инициатив через реализацию проектов интеграции организаций агломерации в цепочки создания ценности кластера.
Попытки реализации этих стратегий обнаруживают одну важную проблему. Сейчас, если верить многочисленным указам и поручениям президента, объявлен курс на отход от ручных методов госуправления в сторону стратегических и программно-целевых подходов и методологий. В частности, осенью возможно принятие закона о государственном стратегическом планировании. Предполагается, что стратегии регионов и отраслей будут основаниями для формирования госпрограмм. А они, в свою очередь, будут реализовываться через взаимоувязанные в общих целях федеральные и ведомственные целевые программы. Финансирование программ и проектов, а также оценка их эффективности будут осуществляться не только с точки зрения анализа реализуемости целей программ и проектов, но и с точки зрения получения необходимых социальных эффектов.
Кластер как социально-экономическое образование может развиваться и без всяких чиновничьих программ и проектов. А вот для того, чтобы скоординировать и согласовывать различные типы региональных ресурсов, согласовать развитие кластера с инфраструктурным развитием территории, нужны совместные программы и проекты развития.
Основная проблема состоит в том, что сформированных механизмов и институтов управления госпрограммами и проектами стратегического развития на региональном уровне сейчас практически нет. Это связано с тем, что органы власти устроены не по проектному принципу. Бюрократия всегда была, есть и будет функциональной. В результате провозглашенные проекты и программы развития кластеров могут повиснуть в воздухе: органы власти реально не способны реализовывать программные цели ввиду функционального (нецелевого) устройства их организации.
Решение этой проблемы видится в формировании промежуточных организационных структур. Например, необходимо сформировать проектные офисы, которые будут в ежедневном режиме управлять проектами и программами стратегического развития территории вообще и программами развития кластеров в частности. Необходимо сформировать рынок управляющих компаний, которые могли бы брать на себя функции подобного рода офисов. Необходимо наряду с затратно-сметной системой бюджетирования вводить программное и проектное бюджетирование, ориентированное не на трату денег в конце периода, а на результаты проектов и программ.
Наконец, важно усилить роль региональных и федеральных институтов развития, некоммерческих организаций по инфраструктурному обеспечению работ проектных офисов. При этом можно ожидать, что инициатива по развитию кластерной инфраструктуры пойдет не сверху, а снизу — со стороны региональных властей.
