Основные законопроекты, которые рассматривала верхняя палата парламента в весеннюю сессию, новая редакция закона о связи, планы возмещения выпадающих доходов, Земельный кодекс в действии — об этом обозревателю журнала рассказывает член Совета Федерации Николай МЕДВЕДЕВ
— Николай Яковлевич, что представляет собой верхняя палата парламента сегодня, накануне осенней сессии?
— Прежде всего, Совет Федерации все больше проявляет себя как палата регионов, более настойчиво отстаивая интересы субъектов РФ. К работе Совета Федерации привлечены на постоянной основе представители научных кругов, эксперты в различных областях. Время показало, что это решение было правильным, поскольку позволяет ученым самым активным образом участвовать в законотворческом процессе. Более плотно мы стали взаимодействовать с исполнительной властью. В рамках правительственного часа в Совет Федерации все чаще приходят не только министры и их заместители, но и первые лица правительства. Вот, скажем, Михаил Михайлович Касьянов пример показывает в этом деле — уже не в первый раз приезжает на правительственный час. И всегда обстоятельно, подробно выступает и отвечает на наши вопросы. Заканчивая весеннюю сессию, мы рассмотрели только на последнем заседании свыше 50 законопроектов. Среди них есть очень важные законы для регионов.
Например, при рассмотрении закона о связи некоторыми членами СФ была предпринята попытка поставить под сомнение легитимность отдельных положений закона — особенно в части введения универсальной услуги для населения. Более того, возникла угроза отклонения этого закона путем создания согласительной комиссии. Отдельные сенаторы пытались торпедировать важную, на мой взгляд, идею, заложенную в этом законе — социальную ответственность бизнеса перед обществом.
— В чем она заключается?
— В данном случае в том, чтобы обеспечить каждый населенный пункт работающим телефоном, к которому все население имело бы доступ и могло бесплатно позвонить в службу экстренной помощи, в милицию, пожарную, скорую помощь. Это и есть универсальная услуга связи, положение о которой впервые появилось в этом законе.
Во многих цивилизованных европейских странах с рыночным укладом такая система уже действует. Но она вызвала отторжение у некоторых сенаторов, в позиции которых просматривается лоббистское устремление. При этом многие речи произносились с позиций радикальных либеральных или умеренных либеральных реформ.
Дело в том, что сейчас в большинстве субъектов Федерации многие населенные пункты лишены элементарной телефонной связи. По новому закону 54 тыс. населенных пунктов получат такую связь. В целом проблема не будет решена, но у людей появится гарантированный доступ к телефонному аппарату, который обеспечивает более-менее сносную жизнедеятельность этих населенных пунктов. Я считаю, что это социально-ориентированный закон.
— Какие еще положения закона носят социальный характер?
— Это закон прямого действия, многие его положения сразу снимают ряд проблем, которые волновали население. Например, проблему введения повременной оплаты. У людей теперь есть право выбрать или абонентскую плату, или повременную форму оплаты. Теперь никто не может лишить абонента при переезде с одной квартиры на другую телефонного номера. Предусмотрена даже передача номера по наследованию. Решена масса вроде бы незначительных вопросов, но для многих они очень важны.
И, естественно, такой закон, на мой взгляд, будет воспринят с одобрением самыми широкими слоями населения.
— Как планируется решать задачу возмещения выпадающих доходов региональных бюджетов?
— Это острая проблема. Вот в прошлом году был отменен налог на пользователей автодорог. Предполагалось, что с помощью акцизов на нефтепродукты можно будет возместить регионам выпадающие доходы. Хотя намерения были самые благие, сделать этого не удалось. В этом есть и вина законодателей.
— Какие законопроекты рассматривались на заседаниях вашего комитета?
— Я веду направление «собственность и имущественные отношения». В ходе этой сессии мы близко подошли к проблемам, связанным с необходимостью совершенствования законодательства, относящегося к приватизации государственной муниципальной собственности.
Закон о приватизации действует вот уже второй год. Конечно, он своевременный, необходимый закон — спору нет. Да, если продается государственное или муниципальное имущество — необходима независимая оценка, розничная оценка имущества, нужно проводить торги в виде конкурса, аукциона, что законом предусмотрено. Но законом только это и предусмотрено. Осталась за бортом серьезнейшая проблема, которая касается многих миллионов малых и средних предпринимателей, арендовавших помещения у города, муниципального образования или у государства. У многих из них раньше было право выкупа этих помещений, но теперь рыночный закон гласит: только на конкурсе, на аукционе и по рыночной цене. Но ведь начинающему арендатору нужно два–три года чтобы накопить средства, которые позволили бы ему выкупить производственные помещения, а мы его ставим в равное положение со всеми остальными. Более того, у него нет стимулов инвестировать средства. Зачем содержать в порядке эти помещения, ремонтировать? Если бы у него было право выкупа, то он и вкладывал бы средства заранее.
— Как решается вопрос собственности на землю, на которой находятся приватизированные предприятия?
— Это проблема, которая требует срочного решения. Вступил в действие Земельный кодекс, принят закон о земфонде. В соответствии с этим законом в ближайшие месяцы все землепользователи должны оформить свои отношения с государством касательно земли — выкупить ее или взять в аренду. Например, у нас в стране есть такая организация, которая занимается решением социально-значимых задач — сельская потребительская кооперация...
— Мы про нее мало что знаем...
— Вот, видите! Между тем, в ее рядах состоят 10 млн пайщиков в России. Это, как правило, жители отдаленной сельской глубинки, небольших сел и деревень. Ситуация в сельском хозяйстве такова, что самые низкие доходы — у сельских жителей, а в отдаленных деревнях доходы и того меньше. Являясь пайщиками, эти организации имеют разветвленную структуру. Это потребительские общества, райпотребсоюзы, облпотребсоюзы, крайпотребсоюзы — наконец, Центросоюз, который венчает всю структуру. Они фактически самостоятельно решают все свои социальные задачи. В селах действуют магазины сельской потребкооперации(так называемые сельпо), до сих пор работают различные перерабатывающие предприятия малой формы — как правило, пищекомбинаты, хлебопекарни, служба быта. Сельхозпотребкооперация получает, естественно, не те объемы прибыли, которые они получали раньше.
— Но ведь и раньше доходы Сельхозпотребкооперации были ниже доходов крупных сельхозпроизводителей...
— Потребкооператоры с копеечками работают, но копеечки складываются в рубли и они, худо-бедно, дают прибыль. Главное — социальную функцию они выполняют, не позволяя умереть десяткам тысяч малых населенных пунктов, деревень и сел. Магазины потребкооперации работают, привозят хлеб, продукты питания, товары первой необходимости. Естественно, те денежные средства, которые есть у населения, поступают в предприятия потребкооперации. Земельное законодательство ставит их в равные условия со всеми, заставляя выкупать земли, которые находятся под этими магазинами, малыми предприятиями... Что это означает на практике? Сельские кооператоры закроют 29 тыс. убыточных сельпо, которые сейчас содержатся за счет дополнительных и вспомогательных производств. Это экономика, закон рынка. Если они будут не в состоянии выкупить 2/3 сотки этой земли, они закроют магазин.
Если закрылся сельмаг — кто будет туда поставлять хлеб, привозить спички, ткань? Государство, областная администрация, районная или муниципальная власть? Сейчас это бремя лежит на структурах сельской потребкооперации. Земля под этими маленькими объектами у них находится до сих пор по закону в бессрочном пользовании. После революции 1917 г. в России у потребкооперации собственность отобрали. Сейчас получится вторая конфискация собственности, которая приведет к ликвидации потребкооперации.
Я считаю, мы должны продумать законодательное решение указанной проблемы и передать эту землю в бессрочное пользование организациям потребкооперации.
Беседовал Жан Батыров
Журнал «Бюджет» №8 август 2003 г.
— Николай Яковлевич, что представляет собой верхняя палата парламента сегодня, накануне осенней сессии?
— Прежде всего, Совет Федерации все больше проявляет себя как палата регионов, более настойчиво отстаивая интересы субъектов РФ. К работе Совета Федерации привлечены на постоянной основе представители научных кругов, эксперты в различных областях. Время показало, что это решение было правильным, поскольку позволяет ученым самым активным образом участвовать в законотворческом процессе. Более плотно мы стали взаимодействовать с исполнительной властью. В рамках правительственного часа в Совет Федерации все чаще приходят не только министры и их заместители, но и первые лица правительства. Вот, скажем, Михаил Михайлович Касьянов пример показывает в этом деле — уже не в первый раз приезжает на правительственный час. И всегда обстоятельно, подробно выступает и отвечает на наши вопросы. Заканчивая весеннюю сессию, мы рассмотрели только на последнем заседании свыше 50 законопроектов. Среди них есть очень важные законы для регионов.
Например, при рассмотрении закона о связи некоторыми членами СФ была предпринята попытка поставить под сомнение легитимность отдельных положений закона — особенно в части введения универсальной услуги для населения. Более того, возникла угроза отклонения этого закона путем создания согласительной комиссии. Отдельные сенаторы пытались торпедировать важную, на мой взгляд, идею, заложенную в этом законе — социальную ответственность бизнеса перед обществом.
— В чем она заключается?
— В данном случае в том, чтобы обеспечить каждый населенный пункт работающим телефоном, к которому все население имело бы доступ и могло бесплатно позвонить в службу экстренной помощи, в милицию, пожарную, скорую помощь. Это и есть универсальная услуга связи, положение о которой впервые появилось в этом законе.
Во многих цивилизованных европейских странах с рыночным укладом такая система уже действует. Но она вызвала отторжение у некоторых сенаторов, в позиции которых просматривается лоббистское устремление. При этом многие речи произносились с позиций радикальных либеральных или умеренных либеральных реформ.
Дело в том, что сейчас в большинстве субъектов Федерации многие населенные пункты лишены элементарной телефонной связи. По новому закону 54 тыс. населенных пунктов получат такую связь. В целом проблема не будет решена, но у людей появится гарантированный доступ к телефонному аппарату, который обеспечивает более-менее сносную жизнедеятельность этих населенных пунктов. Я считаю, что это социально-ориентированный закон.
— Какие еще положения закона носят социальный характер?
— Это закон прямого действия, многие его положения сразу снимают ряд проблем, которые волновали население. Например, проблему введения повременной оплаты. У людей теперь есть право выбрать или абонентскую плату, или повременную форму оплаты. Теперь никто не может лишить абонента при переезде с одной квартиры на другую телефонного номера. Предусмотрена даже передача номера по наследованию. Решена масса вроде бы незначительных вопросов, но для многих они очень важны.
И, естественно, такой закон, на мой взгляд, будет воспринят с одобрением самыми широкими слоями населения.
— Как планируется решать задачу возмещения выпадающих доходов региональных бюджетов?
— Это острая проблема. Вот в прошлом году был отменен налог на пользователей автодорог. Предполагалось, что с помощью акцизов на нефтепродукты можно будет возместить регионам выпадающие доходы. Хотя намерения были самые благие, сделать этого не удалось. В этом есть и вина законодателей.
— Какие законопроекты рассматривались на заседаниях вашего комитета?
— Я веду направление «собственность и имущественные отношения». В ходе этой сессии мы близко подошли к проблемам, связанным с необходимостью совершенствования законодательства, относящегося к приватизации государственной муниципальной собственности.
Закон о приватизации действует вот уже второй год. Конечно, он своевременный, необходимый закон — спору нет. Да, если продается государственное или муниципальное имущество — необходима независимая оценка, розничная оценка имущества, нужно проводить торги в виде конкурса, аукциона, что законом предусмотрено. Но законом только это и предусмотрено. Осталась за бортом серьезнейшая проблема, которая касается многих миллионов малых и средних предпринимателей, арендовавших помещения у города, муниципального образования или у государства. У многих из них раньше было право выкупа этих помещений, но теперь рыночный закон гласит: только на конкурсе, на аукционе и по рыночной цене. Но ведь начинающему арендатору нужно два–три года чтобы накопить средства, которые позволили бы ему выкупить производственные помещения, а мы его ставим в равное положение со всеми остальными. Более того, у него нет стимулов инвестировать средства. Зачем содержать в порядке эти помещения, ремонтировать? Если бы у него было право выкупа, то он и вкладывал бы средства заранее.
— Как решается вопрос собственности на землю, на которой находятся приватизированные предприятия?
— Это проблема, которая требует срочного решения. Вступил в действие Земельный кодекс, принят закон о земфонде. В соответствии с этим законом в ближайшие месяцы все землепользователи должны оформить свои отношения с государством касательно земли — выкупить ее или взять в аренду. Например, у нас в стране есть такая организация, которая занимается решением социально-значимых задач — сельская потребительская кооперация...
— Мы про нее мало что знаем...
— Вот, видите! Между тем, в ее рядах состоят 10 млн пайщиков в России. Это, как правило, жители отдаленной сельской глубинки, небольших сел и деревень. Ситуация в сельском хозяйстве такова, что самые низкие доходы — у сельских жителей, а в отдаленных деревнях доходы и того меньше. Являясь пайщиками, эти организации имеют разветвленную структуру. Это потребительские общества, райпотребсоюзы, облпотребсоюзы, крайпотребсоюзы — наконец, Центросоюз, который венчает всю структуру. Они фактически самостоятельно решают все свои социальные задачи. В селах действуют магазины сельской потребкооперации(так называемые сельпо), до сих пор работают различные перерабатывающие предприятия малой формы — как правило, пищекомбинаты, хлебопекарни, служба быта. Сельхозпотребкооперация получает, естественно, не те объемы прибыли, которые они получали раньше.
— Но ведь и раньше доходы Сельхозпотребкооперации были ниже доходов крупных сельхозпроизводителей...
— Потребкооператоры с копеечками работают, но копеечки складываются в рубли и они, худо-бедно, дают прибыль. Главное — социальную функцию они выполняют, не позволяя умереть десяткам тысяч малых населенных пунктов, деревень и сел. Магазины потребкооперации работают, привозят хлеб, продукты питания, товары первой необходимости. Естественно, те денежные средства, которые есть у населения, поступают в предприятия потребкооперации. Земельное законодательство ставит их в равные условия со всеми, заставляя выкупать земли, которые находятся под этими магазинами, малыми предприятиями... Что это означает на практике? Сельские кооператоры закроют 29 тыс. убыточных сельпо, которые сейчас содержатся за счет дополнительных и вспомогательных производств. Это экономика, закон рынка. Если они будут не в состоянии выкупить 2/3 сотки этой земли, они закроют магазин.
Если закрылся сельмаг — кто будет туда поставлять хлеб, привозить спички, ткань? Государство, областная администрация, районная или муниципальная власть? Сейчас это бремя лежит на структурах сельской потребкооперации. Земля под этими маленькими объектами у них находится до сих пор по закону в бессрочном пользовании. После революции 1917 г. в России у потребкооперации собственность отобрали. Сейчас получится вторая конфискация собственности, которая приведет к ликвидации потребкооперации.
Я считаю, мы должны продумать законодательное решение указанной проблемы и передать эту землю в бессрочное пользование организациям потребкооперации.
Беседовал Жан Батыров
Журнал «Бюджет» №8 август 2003 г.
