О годовом отчете ЦБ России и изменениях в банковском законодательстве обозревателю журнала рассказал член Национального банковского совета, зампред Комитета Госдумы РФ по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел МЕДВЕДЕВ
— Вы являетесь членом недавно созданного Национального банковского совета. Какой сейчас режим работы членов НБС?
— Перед НБС стоят весьма сложные задачи. Например, для того, чтобы своевременно назначить аудитора Центробанка, нам пришлось работать в очень плотном режиме. Кстати, как член рабочей группы, занимающейся подготовкой документов по этому вопросу, могу подтвердить, что график работы у нас был очень напряженный. Свою работу мы начали с того, что собирались практически каждую неделю. Нужно было изучить заявки всех претендентов, классифицировать их каким-либо образом. Так что заседания рабочей группы проходили едва ли не каждый день. Позже мы составили план и наметили программу действий по месяцам. К сожалению, соблюдать этот план удается не всегда.
— Годовой отчет ЦБ за 2002 год внесен в Думу. Национальный банковский совет предварительно рассматривал этот документ?
— Регулярные отчеты ЦБ предоставляет один раз в квартал, поскольку сейчас идет работа над совершенствованием российской банковской системы. Госдума уже рассматривала эту проблему после того, как правительство представило программу развития банковской системы. Национальный банковский совет также обсуждал этот вопрос, мы подготовили много предложений по изменению законодательства. Теперь эти поправки должны быть подтверждены на законодательном уровне и согласованы с правительством и Центральным Банком. Национальный банковский совет не имеет права никому ничего приказывать, но к его рекомендациям прислушиваются. Я надеюсь, что если мы будем давать разумные рекомендации, то никому ничего не надо будет приказывать. На мой взгляд, НБС должен стать таким органом власти, который окажется признанным авторитетом для руководства Центрального Банка и банковского сообщества в целом. Хотя, на мой взгляд, для того, чтобы завоевать такой авторитет, НБС необходимо проработать несколько лет, а, может быть, и больше, когда произойдет смена нескольких поколений.
— При создании НБС велись разговоры о том, что совет будет отслеживать внутренние затраты Центробанка на содержание аппарата...
— НБС в этом отношении ведет себя достаточно жестко. Мы дотошно выспрашиваем у руководства Центробанка «что и зачем» (в смысле, какие траты предназначены для содержания аппарата ЦБ). Фактически НБС в этом году несколько сократил затраты Центрального Банка на содержание собственного аппарата. В этом вопросе решающее слово остается за НБС. Совет директоров ЦБ предлагает план расходов на очередной год (в данном случае, на 2003 год), а НБС или соглашается с этим планом, или нет. Так вот, в этом году НБС не согласился с планом ЦБ и потребовал урезать статьи расходов на собственное содержание. Центральный Банк наши доводы принял.
— Какие наиболее важные инициативы в области банковского законодательства были предприняты за весеннюю сессию?
— Как ни странно, в памяти остались только те законопроекты, которые не были приняты. Например, до сих пор Госдумой не принят закон о страховании вкладов физических лиц в банках. Этот законопроект бесконечно обсуждается на пленарных заседаниях Госдумы. Он стоит в повестке дня заседаний действующего при председателе Госдумы научно-экспертного совета по гражданскому законодательству и смежным с ним отраслям. Я очень рад, что экспертный совет взялся за этот вопрос. То, что мы дали повод совету экспертов еще раз обсудить этот законопроект, только на пользу для экспертов и для самого законопроекта.
Госдумой до сих пор не приняты поправки в закон о банкротстве банков. В отношении поправок к закону о банкротстве банков и законопроекта о страховании вкладов физических лиц правительство занимает какую-то непонятную позицию. Формально исполнительная власть вроде бы «за», а реально своими действиями правительство тормозит принятие и того, и другого закона. Я возлагаю большие надежды на то, что Дума примет законопроект о страховании банковских вкладов. Я уже всем своим коллегам надоел со своими аргументами в пользу принятия этого закона.
Хочу отметить, что принятие закона о банкротстве банков Госдумой — чрезвычайно важное событие для страны. Ведь законопроект о банкротстве банков шел с таким трудом, что вопреки Конституции получил два вето президента. В Конституции РФ записано, что этого нельзя делать, но не указано, какое наказание ожидает того, кто нарушает конституционные нормы. Это было в 1998 году. Мы, конечно, не знали, что 17 августа 1998 года будет объявлен дефолт, но ожидали, что это вот-вот случится. Договаривались с кем могли, приходили к компромиссам, портящим законодательство. И очень надеялись, что президент подпишет этот закон, а он не подписал. Президентское вето было наложено в июле. А в августе случилось то, что случилось.
— А когда было наложено второе вето президента на этот закон?
— После дефолта, когда счет уже не шел на часы. Ведь к тому моменту уже столько было украдено!.. Львиная доля банковских вкладов населения исчезла уже после дефолта. Тем не менее, мы продолжали биться за сохранность личных вкладов и — надо отдать должное и Думе, и Совету Федерации (тому Совету Федерации, который тогда существовал) — парламент дважды преодолевал вето. Третьего президентского вето мы не получили, но закон был принят с очень большим опозданием. Сейчас не такая драматичная ситуация. После того, как закон был принят впервые, он был очень разумно подправлен и депутатами, и сенаторами. Сейчас граждане этим законом довольно хорошо защищены. И не только потому, что закон разумный, а потому, что в стране ситуация «не кризисная».
Я могу с гордостью сказать, что вот уже около года нет ни одной жалобы от гражданина, который попал со своими деньгами в обанкротившийся банк и ему за короткое время (3–4 месяца) полностью не вернули бы все деньги.
— Это замечание в адрес работы руководства АРКО или поощрение работы ее PR-службы?
— По закону о страховании вкладов, АРКО не должно заниматься страхованием вкладов. Агентство должно заниматься, в основном, другой деятельностью. В его задачи входит не только ликвидировать банки, но и поддерживать систему страхования вкладов населения в банках. Это пришло к нам из американской действительности, где есть корпорация по страхованию депозитов, которая является полным аналогом АРКО. Корпорация по реструктуризации кредитных организаций ликвидирует несостоятельные банки и выдает страховку пострадавшим вкладчикам. Благодаря тому, что корпорация совмещает эти две функции, она работает очень эффективно. Она очень заинтересована в том, чтобы ликвидировать банки, не теряя средств, которые находились в банке на момент банкротства. Держится эта система на том, что каждый американский гражданин заинтересован в том, чтобы не потерять работу и в том, чтобы выплатить страховку по депозитам, и в том, чтобы иметь для этого деньги. Мы хотели создать такую же систему. Но нет ни возражений, ни согласия со стороны исполнительной власти. Это очень досадно.
— А светлое есть что-нибудь в перспективе законодательного обеспечения реформирования национальной банковской системы?
— Светлое скорее забывается, с ним уже ничего не надо делать. А плохое нужно постоянно держать в голове. Вот, например, сейчас мне предстоит участвовать в заседании научно-экспертного совета, где рассматриваются поправки к третьей части Гражданского кодекса. Поверьте, это отнюдь не самое светлое пятно в российском законодательстве. Те люди, которые готовили третью часть Гражданского кодекса, не заметили, что они некоторых наших сограждан несправедливо поставили под удар.
Коллизия вот в чем. Человек написал распоряжение на случай своей смерти (раньше это можно было сделать прямо в сберегательном банке). Если он умирает, то тот, на чье имя было сделано это распоряжение, мгновенно получает деньги безо всяких нотариусов, и, как правило, тратит их на похороны. Деньги эти относительно небольшие. А с 1 марта 2002 года эти деньги никакими силами получить нельзя, потому что с этого момента все средства, которые оставил человек, объявляются «наследственной массой». Раньше «похоронные» деньги выделялись из наследственной массы. После 1 марта возникла такая неясность: эти деньги и банкирам, и нотариусам надо включать в наследственную массу, 6 месяцев ждать и потом отдавать. С другой стороны, когда писалось завещание, деньги выделялись из наследственной массы. А сейчас их невозможно получить ни в каком виде.
К сожалению, правительство очень медлительно. Мы несколько раз обращали на это внимание. Если в марте не заметили, что совершили глупость, то в апреле уже можно было внести поправку. На наши письма, которые мы пишем в течение года, нам отвечают: «ничего страшного», «все в порядке». А люди приходят ко мне на прием и в буквальном смысле бьются головой о стенку, потому что для бедного человека это катастрофа. Малоимущие экономят на хлебе и воде, но на похоронах нельзя же сэкономить. Люди занимают деньги у кого-то из соседей, надеясь, что их можно будет вернуть из вкладов в Сбербанке. Они считают, что эти деньги им достанутся. Но оказывается, что этот вклад получить нельзя. Этому нет никакого объяснения.
— Тема печальная, но как эти вопросы сегодня решаются?
— Медленно они решаются. Например, другая законотворческая коллизия связана с 6000 рублей, которые государство выделяет на похороны из сбережений, сделанных людьми на случай смерти. Эти деньги выдаются наследникам. Если у человека, который умер, на момент смерти в Сбербанке на счете находилось от 400 рублей и больше, то после его смерти родственникам должно быть выдано 6000 рублей. Если у человека на счете в Сбербанке меньше 400 рублей, то сумма «похоронных» выплат будет пропорционально меньше размеру вклада. Однако эти деньги по новому Гражданскому кодексу получить нельзя, потому что они тоже попадают в наследственную массу. И ждать тоже нужно 6 месяцев. Как-буд-то правительство не знает, что с похоронами нельзя ждать 6 месяцев! Эта проблема остается неразрешенной.
— Какие ошибки в банковском законодательстве удалось исправить?
— В Налоговом кодексе была допущена ужасная глупость. Было написано, что налогом облагаются проценты по вкладам, если они больше… ставки рефинансирования Центрального Банка. В конце прошлого года ставка снизилась, и многие вклады попали под налогообложение, что является ненормальным, потому что под налогообложение попали вклады с абсолютно законными «не жульническими» процентами. Когда законодатели писали этот закон, они воевали с черными и серыми зарплатными схемами. Ясно, что 15–18% годовых — это не зарплатная схема, это массовые вклады в сберегательный банк. Конечно, тот гражданин, который положил деньги и получил меньше, чем он планировал, чувствует, что его в очередной раз обманули. Чего ради? Оказывается, его проценты по вкладу попали под налогообложение. Полгода мы бились с правительством. И, наконец, правительство согласилось с нашими аргументами, дало положительное заключение, президент подписал закон и теперь он вступает в силу. Здесь мы победили чиновничью косность.
— Как в Госдуме восприняли годовой отчет ЦБ за 2002 год?
— Ничего драматического в отчете нет. Очевидно, что ЦБ сообщил правдивые сведения, хотя проверить каждую транзакцию этой гигантской структуры попросту невозможно. Аудиторскую проверку ЦБ в этом году проводила фирма «Юникон». Это достаточно зубастая организация, не первый год проверяющая отчетность ЦБ. В последние несколько лет эта отечественная фирма очень выросла в профессиональном плане. Аудиторы Счетной палаты, которые проверяют часть деятельности ЦБ, не высказали особых замечаний. Так что можно отметить, что отчет ЦБ– вполне деловой документ и ничего сенсационного его рассмотрение в Госдуме не принесло.
Беседовал Иван БОГАТЫРЕВ
Журнал «Бюджет» №7 июль 2003 г.
— Вы являетесь членом недавно созданного Национального банковского совета. Какой сейчас режим работы членов НБС?
— Перед НБС стоят весьма сложные задачи. Например, для того, чтобы своевременно назначить аудитора Центробанка, нам пришлось работать в очень плотном режиме. Кстати, как член рабочей группы, занимающейся подготовкой документов по этому вопросу, могу подтвердить, что график работы у нас был очень напряженный. Свою работу мы начали с того, что собирались практически каждую неделю. Нужно было изучить заявки всех претендентов, классифицировать их каким-либо образом. Так что заседания рабочей группы проходили едва ли не каждый день. Позже мы составили план и наметили программу действий по месяцам. К сожалению, соблюдать этот план удается не всегда.
— Годовой отчет ЦБ за 2002 год внесен в Думу. Национальный банковский совет предварительно рассматривал этот документ?
— Регулярные отчеты ЦБ предоставляет один раз в квартал, поскольку сейчас идет работа над совершенствованием российской банковской системы. Госдума уже рассматривала эту проблему после того, как правительство представило программу развития банковской системы. Национальный банковский совет также обсуждал этот вопрос, мы подготовили много предложений по изменению законодательства. Теперь эти поправки должны быть подтверждены на законодательном уровне и согласованы с правительством и Центральным Банком. Национальный банковский совет не имеет права никому ничего приказывать, но к его рекомендациям прислушиваются. Я надеюсь, что если мы будем давать разумные рекомендации, то никому ничего не надо будет приказывать. На мой взгляд, НБС должен стать таким органом власти, который окажется признанным авторитетом для руководства Центрального Банка и банковского сообщества в целом. Хотя, на мой взгляд, для того, чтобы завоевать такой авторитет, НБС необходимо проработать несколько лет, а, может быть, и больше, когда произойдет смена нескольких поколений.
— При создании НБС велись разговоры о том, что совет будет отслеживать внутренние затраты Центробанка на содержание аппарата...
— НБС в этом отношении ведет себя достаточно жестко. Мы дотошно выспрашиваем у руководства Центробанка «что и зачем» (в смысле, какие траты предназначены для содержания аппарата ЦБ). Фактически НБС в этом году несколько сократил затраты Центрального Банка на содержание собственного аппарата. В этом вопросе решающее слово остается за НБС. Совет директоров ЦБ предлагает план расходов на очередной год (в данном случае, на 2003 год), а НБС или соглашается с этим планом, или нет. Так вот, в этом году НБС не согласился с планом ЦБ и потребовал урезать статьи расходов на собственное содержание. Центральный Банк наши доводы принял.
— Какие наиболее важные инициативы в области банковского законодательства были предприняты за весеннюю сессию?
— Как ни странно, в памяти остались только те законопроекты, которые не были приняты. Например, до сих пор Госдумой не принят закон о страховании вкладов физических лиц в банках. Этот законопроект бесконечно обсуждается на пленарных заседаниях Госдумы. Он стоит в повестке дня заседаний действующего при председателе Госдумы научно-экспертного совета по гражданскому законодательству и смежным с ним отраслям. Я очень рад, что экспертный совет взялся за этот вопрос. То, что мы дали повод совету экспертов еще раз обсудить этот законопроект, только на пользу для экспертов и для самого законопроекта.
Госдумой до сих пор не приняты поправки в закон о банкротстве банков. В отношении поправок к закону о банкротстве банков и законопроекта о страховании вкладов физических лиц правительство занимает какую-то непонятную позицию. Формально исполнительная власть вроде бы «за», а реально своими действиями правительство тормозит принятие и того, и другого закона. Я возлагаю большие надежды на то, что Дума примет законопроект о страховании банковских вкладов. Я уже всем своим коллегам надоел со своими аргументами в пользу принятия этого закона.
Хочу отметить, что принятие закона о банкротстве банков Госдумой — чрезвычайно важное событие для страны. Ведь законопроект о банкротстве банков шел с таким трудом, что вопреки Конституции получил два вето президента. В Конституции РФ записано, что этого нельзя делать, но не указано, какое наказание ожидает того, кто нарушает конституционные нормы. Это было в 1998 году. Мы, конечно, не знали, что 17 августа 1998 года будет объявлен дефолт, но ожидали, что это вот-вот случится. Договаривались с кем могли, приходили к компромиссам, портящим законодательство. И очень надеялись, что президент подпишет этот закон, а он не подписал. Президентское вето было наложено в июле. А в августе случилось то, что случилось.
— А когда было наложено второе вето президента на этот закон?
— После дефолта, когда счет уже не шел на часы. Ведь к тому моменту уже столько было украдено!.. Львиная доля банковских вкладов населения исчезла уже после дефолта. Тем не менее, мы продолжали биться за сохранность личных вкладов и — надо отдать должное и Думе, и Совету Федерации (тому Совету Федерации, который тогда существовал) — парламент дважды преодолевал вето. Третьего президентского вето мы не получили, но закон был принят с очень большим опозданием. Сейчас не такая драматичная ситуация. После того, как закон был принят впервые, он был очень разумно подправлен и депутатами, и сенаторами. Сейчас граждане этим законом довольно хорошо защищены. И не только потому, что закон разумный, а потому, что в стране ситуация «не кризисная».
Я могу с гордостью сказать, что вот уже около года нет ни одной жалобы от гражданина, который попал со своими деньгами в обанкротившийся банк и ему за короткое время (3–4 месяца) полностью не вернули бы все деньги.
— Это замечание в адрес работы руководства АРКО или поощрение работы ее PR-службы?
— По закону о страховании вкладов, АРКО не должно заниматься страхованием вкладов. Агентство должно заниматься, в основном, другой деятельностью. В его задачи входит не только ликвидировать банки, но и поддерживать систему страхования вкладов населения в банках. Это пришло к нам из американской действительности, где есть корпорация по страхованию депозитов, которая является полным аналогом АРКО. Корпорация по реструктуризации кредитных организаций ликвидирует несостоятельные банки и выдает страховку пострадавшим вкладчикам. Благодаря тому, что корпорация совмещает эти две функции, она работает очень эффективно. Она очень заинтересована в том, чтобы ликвидировать банки, не теряя средств, которые находились в банке на момент банкротства. Держится эта система на том, что каждый американский гражданин заинтересован в том, чтобы не потерять работу и в том, чтобы выплатить страховку по депозитам, и в том, чтобы иметь для этого деньги. Мы хотели создать такую же систему. Но нет ни возражений, ни согласия со стороны исполнительной власти. Это очень досадно.
— А светлое есть что-нибудь в перспективе законодательного обеспечения реформирования национальной банковской системы?
— Светлое скорее забывается, с ним уже ничего не надо делать. А плохое нужно постоянно держать в голове. Вот, например, сейчас мне предстоит участвовать в заседании научно-экспертного совета, где рассматриваются поправки к третьей части Гражданского кодекса. Поверьте, это отнюдь не самое светлое пятно в российском законодательстве. Те люди, которые готовили третью часть Гражданского кодекса, не заметили, что они некоторых наших сограждан несправедливо поставили под удар.
Коллизия вот в чем. Человек написал распоряжение на случай своей смерти (раньше это можно было сделать прямо в сберегательном банке). Если он умирает, то тот, на чье имя было сделано это распоряжение, мгновенно получает деньги безо всяких нотариусов, и, как правило, тратит их на похороны. Деньги эти относительно небольшие. А с 1 марта 2002 года эти деньги никакими силами получить нельзя, потому что с этого момента все средства, которые оставил человек, объявляются «наследственной массой». Раньше «похоронные» деньги выделялись из наследственной массы. После 1 марта возникла такая неясность: эти деньги и банкирам, и нотариусам надо включать в наследственную массу, 6 месяцев ждать и потом отдавать. С другой стороны, когда писалось завещание, деньги выделялись из наследственной массы. А сейчас их невозможно получить ни в каком виде.
К сожалению, правительство очень медлительно. Мы несколько раз обращали на это внимание. Если в марте не заметили, что совершили глупость, то в апреле уже можно было внести поправку. На наши письма, которые мы пишем в течение года, нам отвечают: «ничего страшного», «все в порядке». А люди приходят ко мне на прием и в буквальном смысле бьются головой о стенку, потому что для бедного человека это катастрофа. Малоимущие экономят на хлебе и воде, но на похоронах нельзя же сэкономить. Люди занимают деньги у кого-то из соседей, надеясь, что их можно будет вернуть из вкладов в Сбербанке. Они считают, что эти деньги им достанутся. Но оказывается, что этот вклад получить нельзя. Этому нет никакого объяснения.
— Тема печальная, но как эти вопросы сегодня решаются?
— Медленно они решаются. Например, другая законотворческая коллизия связана с 6000 рублей, которые государство выделяет на похороны из сбережений, сделанных людьми на случай смерти. Эти деньги выдаются наследникам. Если у человека, который умер, на момент смерти в Сбербанке на счете находилось от 400 рублей и больше, то после его смерти родственникам должно быть выдано 6000 рублей. Если у человека на счете в Сбербанке меньше 400 рублей, то сумма «похоронных» выплат будет пропорционально меньше размеру вклада. Однако эти деньги по новому Гражданскому кодексу получить нельзя, потому что они тоже попадают в наследственную массу. И ждать тоже нужно 6 месяцев. Как-буд-то правительство не знает, что с похоронами нельзя ждать 6 месяцев! Эта проблема остается неразрешенной.
— Какие ошибки в банковском законодательстве удалось исправить?
— В Налоговом кодексе была допущена ужасная глупость. Было написано, что налогом облагаются проценты по вкладам, если они больше… ставки рефинансирования Центрального Банка. В конце прошлого года ставка снизилась, и многие вклады попали под налогообложение, что является ненормальным, потому что под налогообложение попали вклады с абсолютно законными «не жульническими» процентами. Когда законодатели писали этот закон, они воевали с черными и серыми зарплатными схемами. Ясно, что 15–18% годовых — это не зарплатная схема, это массовые вклады в сберегательный банк. Конечно, тот гражданин, который положил деньги и получил меньше, чем он планировал, чувствует, что его в очередной раз обманули. Чего ради? Оказывается, его проценты по вкладу попали под налогообложение. Полгода мы бились с правительством. И, наконец, правительство согласилось с нашими аргументами, дало положительное заключение, президент подписал закон и теперь он вступает в силу. Здесь мы победили чиновничью косность.
— Как в Госдуме восприняли годовой отчет ЦБ за 2002 год?
— Ничего драматического в отчете нет. Очевидно, что ЦБ сообщил правдивые сведения, хотя проверить каждую транзакцию этой гигантской структуры попросту невозможно. Аудиторскую проверку ЦБ в этом году проводила фирма «Юникон». Это достаточно зубастая организация, не первый год проверяющая отчетность ЦБ. В последние несколько лет эта отечественная фирма очень выросла в профессиональном плане. Аудиторы Счетной палаты, которые проверяют часть деятельности ЦБ, не высказали особых замечаний. Так что можно отметить, что отчет ЦБ– вполне деловой документ и ничего сенсационного его рассмотрение в Госдуме не принесло.
Беседовал Иван БОГАТЫРЕВ
Журнал «Бюджет» №7 июль 2003 г.
