Чемодан без ручки
Главным аргументом сторонников отмены накопительных пенсий служат расчеты, демонстрирующие, что пенсионные накопления обесцениваются, а их доля в будущих пенсиях граждан даже спустя несколько десятилетий останется незначительной. Анализ Пенсионного фонда показывает, что доходность пенсионных накоплений в последние восемь лет оказалась ниже инфляции, причем как у Внешэкономбанка, управляющего средствами «молчунов» (то есть тех, кто не определился с порядком инвестирования своих накоплений), так и у негосударственных пенсионных фондов.
За период с 2004 по 2011 год инфляция составила 215 %. При этом индексация страховой части пенсии достигла 337 %, а Внешэкономбанк заработал всего 149 %. Серьезно отстают от темпов инфляции и негосударственные пенсионные фонды, получившие отдачу в 159 %. Еще одна математическая выкладка, иллюстрирующая доводы противников накопительного компонента: в 2020 году доля накопительной части в составе трудовой пенсии составит всего 1,6 %, в 2040 году — 18 %, притом что сегодня на формирование пенсионных накоплений отчисляется 27,3 % суммы страховых взносов.
Следует отметить, что ежегодно объем пенсионных накоплений увеличивается на 500 млрд руб., а к концу 2012 года он должен составить порядка 2,3 трлн руб. В качестве причины невысоких показателей как ВЭБа, так и НПФ принято называть отсутствие действенных инструментов для инвестирования столь значительного объема средств. В идеале пенсионные накопления должны инвестироваться в низкорисковые проекты с доходом выше инфляции, однако таковых практически нет. Играет свою негативную роль и пассивное отношение большинства граждан к собственным пенсионным накоплениям, их недоверие к частным структурам, а также реальное несовершенство нормативно-правовой базы, регулирующей деятельность НПФ.
«На мой взгляд, накопительная система была создана несколько преждевременно, — отмечает профессор МГУ член рабочей группы по разработке Стратегии развития пенсионной системы при Министерстве труда и социальной защиты РФ Е. Е. Мачульская. — Она не обеспечена возможностями для инвестирования. Получилось, что деньги с людей собрали, а вкладывать их некуда. Деньги должны вкладываться в прибыльные проекты, а не в долговые обязательства государства, как это происходит сейчас».
Как полагают ответственные за подготовку реформы чиновники, в этих условиях целесообразнее полностью либо частично «слить» накопительную часть пенсий из страховой и направить дополнительные средства на более оперативные нужды пенсионной системы (как известно, имеющей значительный дефицит). Один из вариантов предложений, озвученных вице-премьером О. Ю. Голодец и министром труда и социальной защиты России М. А. Топилиным, предполагает сокращение начиная с 2013 года накопительной части с 6 до 2 % и направление оставшихся 4 % на выплату текущих пенсий. Это позволит уже по итогам 2013 года привлечь в пенсионную систему дополнительно 270 млрд руб.
Другой вариант, также приписываемый Министерству труда и социальной защиты, еще более жесткий и предполагает автоматический перевод всего страхового взноса в распределительную часть — однако с возможностью сохранения накопительного взноса по заявлению гражданина. Не исключено, что будут применены обе схемы: первая в 2013−2015 годах, а вторая начиная с 2016 года. Так или иначе, но вместо развития накопительного компонента пенсионного обеспечения — а эта задача обозначалась как ключевая еще десять лет назад — теперь предлагается сделать ставку на корпоративные пенсионные системы и добровольные накопления.
«Накопительный элемент должен рассматриваться лишь как дополнение к основному социальному страхованию и быть добровольным, — соглашается руководитель департамента социального развития Федерации независимых профсоюзов России К. В. Добромыслов. — Те люди, которые имеют большие доходы и желают обеспечивать собственную старость, должны иметь дополнительный механизм пенсионного страхования. Существующую систему, в которой накопительный элемент оказывается внутри обязательного пенсионного страхования, придется реформировать, нужно дать ему нормально развиваться в системе добровольного страхования. Сейчас накопительный элемент больше всего похож на чемодан без ручки: обязательность только мешает ему. Управляющие компании говорят: мы не можем инвестировать, условия слишком жесткие — требуется обеспечить и доходность, и сохранность средств. Но если вы хотите получить большую доходность, вы должны вкладываться в рисковые инструменты! Беря на себя ответственность за выплату пенсий, они попросту не могут позволить себе такие риски».
Многие экономисты опасаются, что если накопление из обязанности превратится в право, то им воспользуются единицы. В результате накопительный компонент перестанет развиваться и, более того, финансовый рынок лишится «длинных» пенсионных денег. Впрочем, и сокращение накопительной части страхового взноса до 2 % фактически ликвидирует накопительную систему. Министр финансов РФ А. Г. Силуанов, высказавшийся против данных предложений, отметил, что сегодня значительная часть пенсионных накоплений направляется на рынок ценных бумаг, в том числе государственных, а это средства, на которые государство рассчитывало как на ресурс для расширения инфраструктурных проектов. Кроме того, в Минфине уверены, что отмена накопительной части не поможет сбалансировать бюджет ПФР (напомним: ранее Минфин предлагал изменить порядок индексации пенсий, замедлив рост пенсионных обязательств государства). Само собой недовольны и участники финансового рынка (в частности, Национальная ассоциация НПФ), которые направили Президенту РФ коллективное письмо, где просят вмешаться в ситуацию и настаивают на сохранении накопительной системы.
Пенсионная пирамида
По мнению главы Сбербанка Г. О. Грефа, отказ от обязательных накоплений имел бы смысл лишь при благоприятной демографической ситуации. Однако к 2025 году численность трудоспособного населения уменьшится на 11,5 млн человек, а пенсионеров — вырастет на 4 млн. К 2031 году пенсионеров станет больше, чем занятых, а значит, чисто распределительная система перестанет справляться со своими функциями.
Из этих цифр ясно, что дискуссия о судьбе накопительного элемента пенсий в действительности затрагивает лишь часть проблем российской пенсионной системы, причем не самую крупную. Пенсионная система в ее нынешнем виде в сочетании с пугающими демографическими тенденциями представляет собой едва ли не главную угрозу долгосрочной сбалансированности бюджета. По данным Минфина, дефицит бюджета ПФР по итогам 2011 года достиг 1,7 % ВВП (924 млрд руб.). В 2012 году трансферт из федерального бюджета финансирует почти 26 % расходов Пенсионного фонда на выплату страховой части трудовой пенсии. В дальнейшем, даже чтобы просто поддержать уровень пенсий на текущем уровне, придется либо наращивать этот трансферт, либо вновь повышать страховые взносы. Очевидно, обе меры крайне болезненные.
В недавно опубликованной в «Вопросах экономике» статье экс-министр финансов А. Л. Кудрин и руководитель Экономической экспертной группы Е. Т. Гурвич признают, что увеличение финансирования пенсионной системы за счет повышения ставок социальных взносов или дополнительных трансфертов из бюджета является наиболее простым вариантом решения проблемы старения. В частности, в России обе эти меры использовались в рамках пенсионной реформы и «валоризации» 2010 года. Но если краткосрочные последствия применения данного варианта можно назвать просто негативными (снижение конкурентоспособности экономики, отсутствие бюджетных средств на развитие человеческого капитала и т. д.), то в долгосрочной перспективе этот путь неизбежно ведет к полномасштабному экономическому кризису. Например, к 2050 году в рамках той же логики придется либо довести социальные взносы до 70 %, либо направить в пенсионную систему 10 % ВВП за счет повышения налогов и сокращения прочих расходов. Понятно, что на практике ни то, ни другое невозможно.
В рамках чисто распределительной системы рост продолжительности жизни очередного поколения пенсионеров компенсируется повышением взносов или налогов, уплачиваемых следующим поколением. «Дальнейшее увеличение продолжительности жизни потребует еще большего повышения взносов (налогов), — говорится в статье. — В результате каждое поколение будет вынуждено платить больше, чем предыдущее, и получать больше, чем оно само уплатило. По сути, возникающее здесь постоянное изменение баланса между поколениями аналогично схеме финансовой „пирамиды“ и явно не может служить устойчивой основой для долгосрочной стратегии». Авторы приходят к закономерному выводу о необходимости дальнейшего развития накопительных компонентов пенсионной системы. Однако пропорции между числом работников и пенсионеров все равно придется улучшать, а обеспечить это можно лишь за счет повышения пенсионного возраста.
С этим тезисом согласны в Международном валютном фонде. В начале августа МВФ опубликовал свои предложения по изменению российской пенсионной системы и, в частности, предложил повысить пенсионный возраст к 2030 году до 63 лет для мужчин и женщин, тем самым уравняв их, а затем довести к 2050 году до 65 лет. Это соответствует ожиданиям относительно увеличения продолжительности жизни людей.
Тем не менее возможность повышения пенсионного возраста при подготовке новой пенсионной реформы сегодня даже не рассматривается. В варианте Стратегии долгосрочного развития пенсионной системы до 2030 года, который Министерство труда и социальной защиты в конце августа направило для обсуждения в заинтересованные министерства и ведомства, такой вопрос не ставится. Отсутствуют в нем и ранее озвученные предложения об увеличении обязательного трудового стажа и изменении формулы для расчета пенсий.
Доплата за вредность
Зато серьезные изменения уже в ближайшее время могут затронуть систему досрочных пенсий. Здесь следует отметить, что порядка трети дефицита ПФР (339 млрд руб.) сегодня обеспечивают именно выплаты «досрочникам». Таких пенсионеров в стране 10,9 млн человек, причем 4,9 млн из них продолжают работать. В большинстве случаев основания для досрочного выхода на пенсию связаны с вредными и опасными условиями труда. Поскольку пенсии таких граждан финансируются за счет общих взносов по обязательному пенсионному страхованию, по сути, происходит субсидирование соответствующих предприятий — последние к тому же оказываются не мотивированными к улучшению условий труда. Возможное решение может заключаться в том, чтобы возложить на них самих нагрузку по обеспечению досрочного выхода на пенсию собственных сотрудников.
Минтруд предлагает поэтапно повысить для предприятий размер отчислений в ПФР за сотрудников вредных производств, уже заработавших право на досрочную пенсию, а затем стимулировать ее замену различными корпоративными программами компенсаций и пенсионных накоплений. Так, уже в 2013 году дополнительные тарифы взносов за работников из первого и второго списка профессий, дающих право на льготное пенсионное обеспечение, могут составить 4 и 2 % соответственно. К 2015 году они могут быть увеличены до 9 и 6 %. Все это позволит сократить дефицит Пенсионного фонда к 2020 году до 1,2 % ВВП, а к
Поскольку данные предложения включены в текущий вариант стратегии, можно предположить, что по ним разногласий между ключевыми министерствами и ведомствами нет. Что же касается прочих острых вопросов, включая и судьбу накопительного компонента пенсионной системы, то на их обсуждение остаются считанные недели.
