Сотрудники Научной школы «Пространственные факторы экономики инноваций» Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова провели оценку трендов развития инвестиционного и социального потенциала субъектов РФ. Цель была сформулирована так: определить готовность каждого региона перейти к инновационной модели развития. Об итогах этой работы рассказывает доктор экономических наук, профессор Сергей Дмитриевич ВАЛЕНТЕЙ.
— Сергей Дмитриевич, по данным исследования наибольшее число регионов, а именно 36, относится к группе с рейтингом ниже среднего, еще 17 — к группе с низким рейтингом. Что это значит для экономики?
—Задача данной работы состояла в том, чтобы выстроить рейтинги региональных экономик исходя из их готовности к инновационной модернизации. Была предпринята попытка оценить ситуацию с позиции реализации интересов двух главных субъектов этого процесса — предпринимателей и квалифицированной рабочей силы. Мы исходили из того, что именно готовность предпринимателей инвестировать в производство, а квалифицированных кадров жить и работать в конкретном субъекте РФ — основа успеха модернизации региональной экономики. Поэтому анализ базировался на интегральной оценке двух базовых факторов. Первый — приток инвестиций. Второй — наличие условий, без которых высококвалифицированный специалист в регионе жить не будет.
Отмечу также, что ситуация в субъектах РФ рассматривалась в динамике за период с 2000 по 2011 год. В результате было выделено четыре группы субъектов РФ (регионы с низким рейтингом, регионы с рейтингом ниже среднего, регионы с рейтингом выше среднего, регионы с высоким рейтингом), большинство из которых, как оказалось, все эти 11 лет свои группы не покидали.
— Были тучные годы, потом кризис, преодоление кризиса, а регионы оставались на своих местах? Именно на этих фактах основан вывод, что кризисные явления в экономике не преодолены?
—Они не выходили из тренда, являющегося для них нормой. Это может быть и рост, и стагнация, и некое неопределенное поведение. Но тогда получается, что ежегодный региональный рейтинг, отражающий ситуацию в конкретной временной точке, не отражает тренда развития конкретной экономики. Мы попытались заполнить этот вакуум, повторю, исследуя развитие региональных экономик в динамике. Насколько мне известно, никто подобный подход пока не реализовывал.
Что касается вопроса о кризисе, отвечу так: есть растущие региональные экономики, есть экономики падающие и стагнирующие. Но если усреднить полученные результаты, то линия будет практически прямой. Это доказывает, что пространственная картина развития практически не меняется, и позволяет предположить, что кризисные явления в экономике России пока не преодолены.
— Чем это предопределено? Политическими обстоятельствами, наличием или отсутствием каких-то ресурсов?
—Во-первых, неопределенностью поведения основной массы регионов. Они не растут и не падают. Во-вторых, тем, что изменение региональных трендов обусловлено разными причинами. Например, Республика Хакасия, в 2010 году входившая в группу лидеров, покинула ее. Не потому ли, что туда стало поступать меньше федеральных денег? Но если это так, логично предположить, что прежние успехи были связаны с процессом экономического роста. Другой пример: Калужская и Московская области также покинули группу лидеров. Возможно, это вызвано тем, что интенсивный приток инвестиций в регионы сменило их освоение. Если наша гипотеза верна, то в отличие от Хакасии здесь наблюдается не рост, а развитие региональных экономик.
— Экономический подъем наиболее отчетливо выражен в 11 регионах страны. Значит ли это, что только они сегодня готовы перейти к инновационной модели развития? Есть ли шансы у остальных семидесяти двух?
—Такая формулировка типична для сложившегося еще в СССР представления о новациях (тогда термин «инновации» не использовался). В тот период передовыми, демонстрирующими экономическую мощь, считались предприятия, производившие ракеты, самолеты, танки и тому подобное. А те, кто, например, внедрял новые технологии производства карандашей или галстуков, к таковым не относились. Этот стереотип нужно ломать, поскольку вне зависимости от того, производятся в регионе элементы космических ракет или нет, он может располагать факторами, необходимыми для инновационного развития, но в иной сфере экономической деятельности.
— Роль бюджетных инвестиций здесь определяющая. Так?
—Деньги нужны, но если их некому осваивать, то затраты бессмысленны. Рынок инноваций формирует два вида спроса: спрос на инновации со стороны товаропроизводителей и спрос населения на инновационные товары и услуги. Если взять любую развитую страну, то мы обнаружим, что весьма значимый сегмент их национальных и региональных рынков формирует рынок потребительских товаров. Естественно, инновационных. У нас он провален, в том числе потому, что заработки значительной массы граждан позволяют им лишь выживать. В такой ситуации инновационная экономика в принципе не может формироваться, поскольку населению не на что покупать инновационные товары и услуги. А если нет спроса, отсутствует и предложение. В итоге, как это имело место в СССР, мы способны сформировать некоторые точки роста, например, в этих 11 регионах. Но не более того.
— Значит, у других территорий перспективы не очень радужные?
—Почему? Если стратегия пространственного развития будет изменена, я не вижу повода для пессимизма. Так, например, в России долгие годы формировалась единая для всех регионов модель межбюджетных отношений. Это породило избыточную централизацию доходов и, как результат, ситуацию, при которой усилился процесс замедления развития благополучных регионов. Им стало невыгодно работать — заработанное отберут. Кроме того, произошло консервирование социально-экономической отсталости ряда субъектов РФ. Им можно не работать — без средств к существованию не оставят. Но главное — система межбюджетных трансфертов и межбюджетных отношений приобрела асимметричную форму. Централизация доходов породила свою противоположность — экономическую децентрализацию. Очевидно, что модель межбюджетных отношений нужно менять.
— Из материалов исследования видно, что подгруппа регионов с высоким индексом и устойчивым трендом к росту наименее устойчива. Ускоренное развитие сопряжено с риском?
—Не готов однозначно ответить на этот вопрос, поскольку, как я уже говорил, нужно понять, имеем мы дело с ростом или с развитием конкретной региональной экономики. Возможно, сказанное о ситуации в Калужской и Московской областях подводит к пониманию ситуации. Если регион развивается, падение темпов экономического роста не следствие экономического авантюризма, а один из естественных этапов данного развития. Иное дело, когда риски вызваны тем, что разные по уровню развития субъекты РФ обладают формально равными правами и ответственностью. В этом случае их порождает излишняя централизация, образчик которой действующая модель межбюджетных отношений.
— Формальное равенство субъектов РФ не совсем то, что нам нужно?
—Формально-юридическое равенство необходимо, иначе наша Федерация распадется. Я имел в виду иное. В 2012 году в Институте экономики РАН обсуждался наш доклад, один из разделов которого был подготовлен доктором экономических наук Л. Н. Лыковой. Она сформулировала подход, в основе которого лежит предложение одновременно реализовать несколько моделей межбюджетных отношений. Не берусь утверждать, что он идеален. Однако это одна из возможных схем, позволяющих регионам выбирать модель, адекватную их возможностям, а значит, ответственности и правам, которые они готовы на себя возложить.
— Это усложнит управление.
—Да, усложнит. Но в докладе, кстати, приводился опыт Канады, где подобная модель реализуется.
— Там субъектов поменьше.
—Конечно. Поэтому мы предлагаем следующее: сгруппировать субъекты РФ по типам. Таких групп будет четыре-пять, не больше. Вот вам и четыре-пять моделей распределения полномочий и ответственности, реализуемых в рамках единого экономического и правового пространства.
— Тогда что делать с федеральными округами?
—Федеральные округа создавались для контроля над губернаторами, то есть для решения политической задачи. Они эту задачу решили. Чем им заниматься дальше? Полагаю, существуют проблемы, которые под силу только этим институтам. Это, например, могут быть проекты федерального масштаба, координацию которых целесообразно возложить на полпредов. Конечно, потребуется существенная перестройка их аппаратов, так как в нынешнем виде они вряд ли готовы решать новые задачи. Но если плавно провести такую перестройку, это может дать значимый позитивный результат. Кстати, движение в этом направление уже происходит.
— Вы уже упоминали о стратегиях социально-экономического развития. Они приняты практически во всех регионах. А исследование гласит: около 60 процентов субъектов РФ не имеют определенного долгосрочного тренда развития. Планирование пока оторвано от реальной жизни?
—Был один случай, а может, это и анекдот, когда в одной региональной стратегии, которую подали «наверх», субъект РФ назывался иначе. Потому что списывали друг у друга. Я знаком со многими такими стратегиями, и, честно скажу, они производили впечатление документов обо всем. В них не были определены необходимые для их реализации ресурсы, не расписана система ответственности и контроля и так далее. Да, формально стратегии есть, но у многих субъектов их реально нет.
— Каков самый главный вывод, который напрашивается по итогам исследования? Может быть, пора вносить изменения в региональную политику в целом?
—Я всегда сочувствовал министрам регионального развития. Хуже, видимо, была только «расстрельная» должность министра сельского хозяйства СССР. Нужно ли менять региональную политику? Слово «менять» предполагает крутой поворот, революцию, а экономика революций не терпит. Скорее ее нужно корректировать, конкретизируя предметы ведения федерального центра и субъектов РФ. Но, как всем известно, при передаче предметов ведения надо передавать и налогооблагаемую базу. А это проблема: полномочиями готовы поделиться все, но деньгами — никто.
Как мы пытались доказать, общенациональная региональная политика должна базироваться на выявлении специфических факторов роста либо развития экономик субъектов РФ. Исследование позволяет предположить, что в России существуют регионы, где инновационное развитие в обозримой перспективе неосуществимо. Этим регионам, конечно, нужно помогать. Но государство не собес. Помощь с его стороны помимо решения насущных социальных проблем должна быть ориентирована и на создание условий для развития экономик таких субъектов РФ.
Наш и мировой опыт показывает: инновационное развитие региональных экономик требует в первую очередь создания привлекательной для инвесторов и квалифицированной рабочей силы инфраструктуры. А эту задачу могут решить только регионы. Поэтому средства федерального бюджета должны вкладываться в эту деятельность, а не быть вспомоществованием. И исполнительная власть субъектов РФ должна отвечать перед правительством за формирование условий для эффективного вложения государственных, по сути общенациональных ресурсов в инфраструктурные проекты.
