Николай ГЛОБА, профессор Московского государственного лингвистического университета,кандидат юридических наук
Россия никогда не вела войну с исламом как с религией. Даже во времена владычества Золотой Орды русские «крестиане» часто называли «басурманом» любого «нехристя», опасного чужака, как с юго-востока, так и с запада. Элита княжеской Руси, во многом имевшая скандинавские корни, постепенно превращая российское государство в мировую империю и спокойно относясь к инородческой знати, все же старалась сохранять державу моноконфессиональной путем обращения мусульман в православие. Ничем особым не проявляя себя, Годуновы в течение двух веков исправно несли службу сперва в татарской коннице, потом в дворянском ополчении, не раз принимали участие в боевых походах московских князей. Восхождение к вершинам власти началось с Дмитрия Годунова, который вместе с братом Федором, отцом Бориса, владел небольшим сельцом. Борис Годунов и его младшая сестра Ирина, рано осиротев, жили и воспитывались в многодетной семье дяди.
Когда Иван IV Грозный, пытаясь разрешить противоречия московского государственного строя, стал набирать опричников, Дмитрий Годунов сделал головокружительную карьеру, добившись чина главы Постельного приказа. Должность хлопотная, но весьма доходная, примерно соответствующая должностям начальника личной охраны, заведующего хозяйством Кремля и руководителя службы обеспечения первых лиц государства в их современном понимании. Годунов не только курировал работу многочисленных мастерских, изготовлявших предметы гардероба государя и его близких, но и, самое главное, обеспечивал личную охрану царя. Естественно, вскоре был пристроен ко дворцу и племянник Борис, ставший «стряпчим с платьицем», помогая Ивану Васильевичу в частой перемене одежды.
Можно утверждать, что в период опричнины Ивана Грозного удельная аристократия была практически уничтожена; спаслись от гибели только те, кто показался царю политически безвредным, как князья Мстиславские, Скопины, Шуйские, Пронские, Сицкие, Трубецкие и некоторые другие, заслужившие честь быть принятыми на службу в опричнину. Однако полностью им государь не доверял, поэтому путем наветов, доносов и интриг первенство во дворце от круга аристократов, попавших в опалу, сосланных и казненных в годы опричнины, со временем перешло к простым боярским семьям Захарьиных и Годуновых.
Головокружительную карьеру Годуновы сделали благодаря протекции главы опричников – Малюты Скуратова, чьими услугами они не раз пользовались в борьбе за власть. Дружба с могущественным временщиком укрепилась, когда Борис Годунов сочетался браком с дочерью Малюты Марией. А когда Ирина Годунова разделила супружеское ложе с тщедушным сыном царя Федором, ехидно прозванным в народе «звонарем» за любовь к постам и игре на церковных колоколах, дорожка к трону стала еще короче.
Перед свадьбой сына царь в целях собственного престижа возвел Дмитрия и Бориса Годуновых в боярское достоинство. Однако, когда старший царевич Иван, характером походивший на отца, в 1582 г. скоропостижно скончался и наследником престола оказался Федор, над Годуновыми стали сгущаться тучи: новый престолонаследник не имел детей, и вину за это возлагали на Ирину. Иван Грозный вознамерился развести сына с «бесплодной смоковницей», но его планам не суждено было сбыться. Вскоре государь смертельно заболел и, занятый своим недугом, оставил род Годуновых в покое, но лишил их доверия. В духовной грамоте усопшего властителя фамилия Годуновых среди бояр-попечителей не фигурировала.
Федор, сын Ивана IV и Анастасии Романовны, правивший с 1584 по 1598 г., не унаследовал качеств отца: он не обладал ни живым умом Грозного, ни его железной волей, ни его жестокостью, – поэтому реальная власть оказалась в руках боярской думы. Наибольшее влияние на начальный период правления нового государя оказали пятеро думцев: Иван Мстиславский, потомок Гедемина; князья Иван Шуйский и Богдан Бельский, потомки Рюрика; боярин Никита Юрьев-Романов, брат первой супруги Ивана Грозного Анастасии; и Борис Годунов, обязанный своим возвышением сестре – царице Ирине.
Не желая делить власть, обладавший безграничным честолюбием Борис сосредоточил все свои помыслы на том, чтобы устранить соперников, преодолеть или обойти препятствия к престолу. Став не только фаворитом государя, но и фактическим правителем по формуле «Федор царствует, а Борис управляет», Годунов решительно отодвинул в сторону не только родовитых Мстиславского и Шуйского, но и влиятельных служилых людей – Головина, Щелканова и других. Многие из них были тайно умерщвлены, остальные отправлены в дальние монастыри и в ссылку. И наконец, в 1591 г. в далеком Угличе был зарезан царевич Дмитрий – последний отпрыск Грозного, сын его седьмой жены Марии Нагой.
Бояре понимали, что бездетность Федора может открыть путь к престолу тому, кто будет занимать более высокое положение, иметь большее влияние и богатство. Понимал это и Годунов. Став правителем при слабом царе, он получил от Федора титул ближнего великого боярина, наместничество двух царств – Казанского и Астраханского – и обширные поместья по Двине и Москве. Кроме того, благодаря мудрой экономической политике Годунов старался увеличить не только доходы государства, но и свой личный доход. Об этом говорят некоторые цифры. Если в канун смерти Ивана Грозного из-за практически полного развала экономики доход казны составлял порядка 60 тыс. руб. в год, то к концу правления Федора он возрос до 230 тыс. Личный же доход Бориса составлял примерно 100 тыс. руб. ежегодно. Напомним, что в конце XVI в. село с несколькими деревнями продавалось за 100–200 руб., а годовой оклад денежного жалованья чиновника, служившего при дворе, составлял 5–10 руб.
Несмотря на огромную прибыль от владений, Годунов не брезговал взятками-подношениями и имел целую армию «клиентов», поскольку получить что-либо от царя можно было только через фактического правителя. Борис вел внутренние и внешние дела государства; боясь заговора бояр, он наладил систему полицейского преследования своих врагов еще при жизни Федора. Годунову недоставало только царского титула.
Умирая бездетным, Федор, последний из рода Рюриковичей, не назначил преемника, а оставил на всех «своих великих государствах» жену Ирину, в девичестве Годунову, которая от царства – скорее всего, по наущению патриарха или брата – наотрез отказалась, уехала в Новодевичий монастырь и постриглась там в монахини под именем Александры. Для разрешения вопроса престолонаследия в феврале 1598 г. по инициативе Бориса Годунова впервые был собран земский собор. Имея стойкую оппозицию в лице бояр, которые предлагали народу присягнуть думе как временному правительству, Борис ждал земского собора в надежде, что на соборе «простой народ выбрать его без договора бояр принудит».
Состав соборных людей был весьма любопытен. Из более чем 500 человек около 100 было духовных лиц – явных сторонников Годунова, около 200 придворных чинов из администрации правителя, около 150 московских дворян и горожан, привыкших к даровым раздачам денег, хлеба, сиротской и вдовьей помощи от партии Годунова, около 50 выборных служилых и тяглых людей из других городов; из явных противников Бориса присутствовало всего 15 бояр. Иными словами, благодаря интригам Бориса на соборе было представлено практически только зависимое от него чиновничество и Москва, а вся остальная страна в выборах нового царя участия не принимала.
Подготавливая свой успех на одних из первых в России выборах главы государства, Борис Годунов еще при жизни Федора добился замены патриарха, обвинив архиепископа Дионисия в измене – с последующим арестом и ссылкой в один из дальних монастырей. Новый же патриарх Иов при открытии собора произнес прекрасную речь, в которой перечислил заслуги Годунова, его права на престол и со своей стороны, как представитель и выразитель мнений духовенства, руководившего политической системой общества, высказался за кандидатуру Бориса. Эта речь, не допускавшая возражений, оказала огромное влияние на мнение участников собора.
Из неофициальных источников того периода известно, что Годунов добивался престола всеми силами и стремился заранее обеспечить свое избрание посредством угроз, просьб и подкупа, перед боярами же и народом носил маску лицемерного смирения и «отказывался от высокой чести быть царем». В качестве агитаторов Борис выбрал монахов, вдов и сирот, которые восхваляли его перед горожанами. Люди, которым бесплатно раздавали продовольствие, одежду и вино, толпами валили к Новодевичьему монастырю с требованием «Бориса на царство!». Этот оригинальный прием избирательной агитации Годунов дополнил подкупом части бояр, начальников приказов и стрельцов. Политтехнологи современных выборов, организаторы «оранжевых», «белых», «розовых» и других революций должны обратить внимание на способы платной агитации, успешно опробованные в России еще четыре века назад.
Итак, на собор оказывалось огромное давление, поэтому свободное волеизъявление и противодействие кандидатуре Годунова были практически исключены. Говоря современным языком, Борис, обладая огромными финансовыми ресурсами, а также административной и полицейской силой, сумел фактически совершить военный переворот в столице, в дальнейшем узурпировав власть в стране.
17 февраля 1598 г. земский собор избрал Годунова, чью кандидатуру предложил сам патриарх Иов, царем. Однако Ирина благословила брата на престол лишь через четыре дня, в течение которых Борис ни на минуту не выпускал ее из-под своего контроля, даже жил рядом с ней в монастыре.
Выше мы лишь обобщили те исторические материалы, которые знакомы широкому кругу читателей. Однако заметим, что никто из известных историков не раскрывает причины богатства клана Годуновых, последствия прихода Бориса к власти и влияние стран Запада на его поступки, ограничиваясь внешними проявлениями деяний и реформ царя.
До XVI в. главным пунктом, где хозяйственная жизнь России соприкасалась с Западом, был Новгород. Дополнением к нему служили северо-западные города – Полоцк, Смоленск, Витебск, развивался торговый путь по Западной Двине. Ко времени правления Ивана Грозного практически всю экспортно-импортную торговлю на Руси вели голландцы. Они привозили из далекой Московии в Европу лен, пеньку, икру и другие товары, которые в тот исторический период на западноевропейском рынке назывались «голландскими». В Россию же в основном попадали французские товары. По сути, торговала с Московским государством не Голландия, а Франция; голландцы же, имевшие много судов и развитый частный купеческий капитал, выступали посредниками между странами.
После открытия Америки Христобалем Колоном (Колумбом) во всех европейских государствах обнаружилась страсть к поиску новых стран, снаряжению экспедиций для прокладывания новых торговых путей. Из Англии экспедиции направляются на север и открывают если не новую часть света, как Колон, то во всяком случае новую страну – Московию. Придя в 1553 г. в устье Двины, Ричард Чанслер через два года добрался до Москвы и был милостиво принят Грозным, желавшим установить сношения с Англией, в частности для получения вооружения, которое поляки и шведы не хотели пропускать с Запада. Уже в 1555 г. в результате успешных переговоров английское купечество образовало компанию, получившую у короля Филиппа и королевы Марии хартию на исключительное право торговли с Московским государством. В том же году Иван IV выдал компании первую привилегию, устанавливающую право на беспошлинную торговлю, свободный въезд и выезд из России.
В 1567 г. английской компании была предоставлена новая крайне важная привилегия – вести беспошлинную торговлю в Казани, Астрахани, Нарве и Дерпте, а следовательно, ездить не только северным путем, но и через Балтийское море. Кроме того, было дозволено торговать с восточными народами, в особенности с Персией, проезжать в Бухару, Шамаху и в Казлин. Отметим, что другим иностранцам, даже голландцам, приезжать в Московское государство северным путем не разрешалось. В 1569 г. к списку льгот прибавилось право чеканить английские деньги на русских монетных дворах и «жить везде в России по своему закону».
Федор Иоаннович и Борис Годунов, которого англичане именовали «лордом-протектором», при всем их доброжелательном отношении к компании, давали ей уже гораздо меньше привилегий. Открыв после смерти Ивана Грозного Россию для иностранцев и нарушив монополию англичан на торговлю, Годунов создал конкуренцию для купцов всех наций и вынудил англичан, имевших право торговли без пошлин и сборов, платить 2% от оборота лично ему как фактическому правителю, минуя государственную казну. Отдав англичанам максимум торговых привилегий, Борис, от которого зависело благоволение российского правительства к торговым людям, сумел наладить систему возмездного покровительства голландцам, французам и иным иностранцам. В частности, с его разрешения таможенные пошлины для отдельных купцов могли быть снижены в два раза или же ввезен беспошлинный контрабандный товар.
Многие историки хвалят Годунова за то, что во внешней политике он продолжил дело Ивана Грозного и возвысил Россию. Однако есть ли в этом его заслуга? Например, в 1586 г. в Польше умер король Баторий, постоянно угрожавший русскому государству. Появилась новая опасность: на польский престол претендовал Сигизмунд, сын шведского короля, а России было выгоднее посадить на трон Рудольфа Австрийского (с Австрией имелись общие интересы в отношении турок и крымских татар, и эта общность могла бы стать основанием для союза трех государств). Однако успеха можно было добиться, лишь вкладывая деньги в сеймы, на которых избирались польские короли, Борис же тратить деньги не желал. В результате королем Польши стал шведский принц, который впоследствии оказал огромное негативное влияние на внутренние дела России.
Хотя Сигизмунд Ваза наследовал своему отцу (1592 г.), сделавшись таким образом главой двух государств, Швеция, стремясь к отдельному управлению под руководством Карла Вазы, предложила ему корону. Объединения Польши и Швеции, которого так боялась Россия, не произошло. К личной неприязни двух королей присоединились религиозные разногласия в их странах. Поэтому велика ли была заслуга Годунова как политика и полководца, когда Россия временно завоевала утраченные при Иване Грозном города Ям, Иван-город и Копорье? Ведь поляки не оказали новоизбранному королю никакой значимой поддержки, не желая усиливать Швецию, а шведы не видели в Сигизмунде своего короля.
Овладев Ливонией и заточив в темницу королеву Марию, вдову Магнуса и дочь Владимира Старицкого, Борис Годунов решил использовать новые земли как приданое своей дочери Ксении при заключении династического брака. Едва Ксении исполнилось 16 лет, как в Москве появился первый потенциальный жених – принц Густав, сын свергнутого шведского короля Эриха XIV. Но Густав не захотел менять вероисповедание и отказываться от кухарки-сожительницы, которую привез с собой, поэтому свадьба не состоялась. Вторым женихом стал датский принц Иоганн. Царь Борис принял его как родного сына. Дело шло к свадьбе, но внезапно у принца началась горячка, и он умер, не приходя в сознание. Дания заявила, что его отравили. В тогдашней России все было вероятно.
Забегая несколько вперед, отметим, что в дальнейшем, в период великой смуты, Ксения по замыслу Петра Басманова, закадычного друга Лжедмитрия и его наперсника в сердечных делах, должна была выйти замуж за самозванца, тем самым узаконив его право на российский престол. Однако незадолго до свадьбы иезуиты, находившиеся при дворе Лжедмитрия, донесли о сложившейся ситуации в Краков. После приезда Марины Мнишек, дочери сандомирского воеводы, Ксения была сослана в монастырь и пострижена в монахини под именем Ольги. Но даже при таком печальном раскладе девушке повезло больше, чем ее ближайшим родственникам. Ее мать Мария, в девичестве Скуратова, расплачиваясь за грехи отца-палача, была задушена. В страшных мучениях встретил свой смертный час и ее брат Федор Годунов.
В этот сложный исторический период боярство, боявшееся открыто бороться за власть с царем Борисом, право которого на царство благодаря родству с угасшей династией было в глазах народа серьезнее прав остальных претендентов, могло свергнуть его только во имя этой династии. С такой точки зрения вполне целесообразно было распустить слух об убийстве царевича Дмитрия и его чудесном воскрешении. Все историки, исследуя документы начала XVII в., в той или иной мере соглашаются с тем, что огромную роль в появлении самозванцев сыграло московское боярство, враждебное Годунову.
Мы остановились столь подробно на некоторых военных, политических и иных события того времени лишь потому, что местами разумная, часто неуклюжая, но всегда корыстная политика хитроумного царя-олигарха Бориса в отношении Польши, Швеции, Англии, Голландии и ряда других стран, а также в отношении многих иных вопросов привела к роковым для России последствиям. Например, голландцы, представляющие торговые интересы Франции, с приходом в Московию извечных соперников французов – англичан – лишились значительной части своих внешнеэкономических преференций и, стремясь вернуть былое могущество, поначалу практически полностью финансировали иностранную (польскую) интервенцию в нашу страну и воцарение Лжедмитрия. Вооруженная в основном на деньги открыто не участвующих в военном конфликте голландцев и французов польская шляхта, часть украинских реестровых и запорожских казаков, служивших Речи Посполитой, а также присоединившиеся к ним предводители различных российских шаек грабителей и разбойников, мелкопоместное служивое дворянство и наемная немецкая пехота с молчаливого одобрения польского короля Сигизмунда принесли в Россию многолетнюю смуту, кончившуюся воцарением Михаила Романова.
Победив англичан в одном из сегментов мирового торгового рынка путем организации и финансирования иностранной интервенции и смуты в России, принеся нашей стране много горя, голландцы все-таки добились своего, заняв в XVII в. – начале XVIII в. доминирующее положение как торговые партнеры. Нидерландский резидент в России Исаак Масса писал в своем донесении в 1618 г.: «В настоящее время англичане здесь осрамлены, а наша речь теперь в силе… Насколько здесь прежде англичан уважали, настолько их ныне презирают… в этом году прибыло лишь три английских корабля в Архангельск, а наших было больше тридцати».
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что как Борис Годунов, фаворит-олигарх, так и Григорий Отрепьев, молодой инок Чудова монастыря, совершили в России так называемые цветные революции, которые при стечении благоприятных политических, социальных, экономических и иных обстоятельств, а также при надлежащем финансировании из источников внутри страны или вне ее и при надлежащих PR-технологиях по конечным целям претендентов на престол – стремление к личной власти – мало чем отличались друг от друга. При этом оба претендента не учитывали интересы не только народа, но даже правящего класса.
Источник: © Бюджет, 2008, № 2
Россия никогда не вела войну с исламом как с религией. Даже во времена владычества Золотой Орды русские «крестиане» часто называли «басурманом» любого «нехристя», опасного чужака, как с юго-востока, так и с запада. Элита княжеской Руси, во многом имевшая скандинавские корни, постепенно превращая российское государство в мировую империю и спокойно относясь к инородческой знати, все же старалась сохранять державу моноконфессиональной путем обращения мусульман в православие. Ничем особым не проявляя себя, Годуновы в течение двух веков исправно несли службу сперва в татарской коннице, потом в дворянском ополчении, не раз принимали участие в боевых походах московских князей. Восхождение к вершинам власти началось с Дмитрия Годунова, который вместе с братом Федором, отцом Бориса, владел небольшим сельцом. Борис Годунов и его младшая сестра Ирина, рано осиротев, жили и воспитывались в многодетной семье дяди.
Когда Иван IV Грозный, пытаясь разрешить противоречия московского государственного строя, стал набирать опричников, Дмитрий Годунов сделал головокружительную карьеру, добившись чина главы Постельного приказа. Должность хлопотная, но весьма доходная, примерно соответствующая должностям начальника личной охраны, заведующего хозяйством Кремля и руководителя службы обеспечения первых лиц государства в их современном понимании. Годунов не только курировал работу многочисленных мастерских, изготовлявших предметы гардероба государя и его близких, но и, самое главное, обеспечивал личную охрану царя. Естественно, вскоре был пристроен ко дворцу и племянник Борис, ставший «стряпчим с платьицем», помогая Ивану Васильевичу в частой перемене одежды.
Можно утверждать, что в период опричнины Ивана Грозного удельная аристократия была практически уничтожена; спаслись от гибели только те, кто показался царю политически безвредным, как князья Мстиславские, Скопины, Шуйские, Пронские, Сицкие, Трубецкие и некоторые другие, заслужившие честь быть принятыми на службу в опричнину. Однако полностью им государь не доверял, поэтому путем наветов, доносов и интриг первенство во дворце от круга аристократов, попавших в опалу, сосланных и казненных в годы опричнины, со временем перешло к простым боярским семьям Захарьиных и Годуновых.
Головокружительную карьеру Годуновы сделали благодаря протекции главы опричников – Малюты Скуратова, чьими услугами они не раз пользовались в борьбе за власть. Дружба с могущественным временщиком укрепилась, когда Борис Годунов сочетался браком с дочерью Малюты Марией. А когда Ирина Годунова разделила супружеское ложе с тщедушным сыном царя Федором, ехидно прозванным в народе «звонарем» за любовь к постам и игре на церковных колоколах, дорожка к трону стала еще короче.
Перед свадьбой сына царь в целях собственного престижа возвел Дмитрия и Бориса Годуновых в боярское достоинство. Однако, когда старший царевич Иван, характером походивший на отца, в 1582 г. скоропостижно скончался и наследником престола оказался Федор, над Годуновыми стали сгущаться тучи: новый престолонаследник не имел детей, и вину за это возлагали на Ирину. Иван Грозный вознамерился развести сына с «бесплодной смоковницей», но его планам не суждено было сбыться. Вскоре государь смертельно заболел и, занятый своим недугом, оставил род Годуновых в покое, но лишил их доверия. В духовной грамоте усопшего властителя фамилия Годуновых среди бояр-попечителей не фигурировала.
Федор, сын Ивана IV и Анастасии Романовны, правивший с 1584 по 1598 г., не унаследовал качеств отца: он не обладал ни живым умом Грозного, ни его железной волей, ни его жестокостью, – поэтому реальная власть оказалась в руках боярской думы. Наибольшее влияние на начальный период правления нового государя оказали пятеро думцев: Иван Мстиславский, потомок Гедемина; князья Иван Шуйский и Богдан Бельский, потомки Рюрика; боярин Никита Юрьев-Романов, брат первой супруги Ивана Грозного Анастасии; и Борис Годунов, обязанный своим возвышением сестре – царице Ирине.
Не желая делить власть, обладавший безграничным честолюбием Борис сосредоточил все свои помыслы на том, чтобы устранить соперников, преодолеть или обойти препятствия к престолу. Став не только фаворитом государя, но и фактическим правителем по формуле «Федор царствует, а Борис управляет», Годунов решительно отодвинул в сторону не только родовитых Мстиславского и Шуйского, но и влиятельных служилых людей – Головина, Щелканова и других. Многие из них были тайно умерщвлены, остальные отправлены в дальние монастыри и в ссылку. И наконец, в 1591 г. в далеком Угличе был зарезан царевич Дмитрий – последний отпрыск Грозного, сын его седьмой жены Марии Нагой.
Бояре понимали, что бездетность Федора может открыть путь к престолу тому, кто будет занимать более высокое положение, иметь большее влияние и богатство. Понимал это и Годунов. Став правителем при слабом царе, он получил от Федора титул ближнего великого боярина, наместничество двух царств – Казанского и Астраханского – и обширные поместья по Двине и Москве. Кроме того, благодаря мудрой экономической политике Годунов старался увеличить не только доходы государства, но и свой личный доход. Об этом говорят некоторые цифры. Если в канун смерти Ивана Грозного из-за практически полного развала экономики доход казны составлял порядка 60 тыс. руб. в год, то к концу правления Федора он возрос до 230 тыс. Личный же доход Бориса составлял примерно 100 тыс. руб. ежегодно. Напомним, что в конце XVI в. село с несколькими деревнями продавалось за 100–200 руб., а годовой оклад денежного жалованья чиновника, служившего при дворе, составлял 5–10 руб.
Несмотря на огромную прибыль от владений, Годунов не брезговал взятками-подношениями и имел целую армию «клиентов», поскольку получить что-либо от царя можно было только через фактического правителя. Борис вел внутренние и внешние дела государства; боясь заговора бояр, он наладил систему полицейского преследования своих врагов еще при жизни Федора. Годунову недоставало только царского титула.
Умирая бездетным, Федор, последний из рода Рюриковичей, не назначил преемника, а оставил на всех «своих великих государствах» жену Ирину, в девичестве Годунову, которая от царства – скорее всего, по наущению патриарха или брата – наотрез отказалась, уехала в Новодевичий монастырь и постриглась там в монахини под именем Александры. Для разрешения вопроса престолонаследия в феврале 1598 г. по инициативе Бориса Годунова впервые был собран земский собор. Имея стойкую оппозицию в лице бояр, которые предлагали народу присягнуть думе как временному правительству, Борис ждал земского собора в надежде, что на соборе «простой народ выбрать его без договора бояр принудит».
Состав соборных людей был весьма любопытен. Из более чем 500 человек около 100 было духовных лиц – явных сторонников Годунова, около 200 придворных чинов из администрации правителя, около 150 московских дворян и горожан, привыкших к даровым раздачам денег, хлеба, сиротской и вдовьей помощи от партии Годунова, около 50 выборных служилых и тяглых людей из других городов; из явных противников Бориса присутствовало всего 15 бояр. Иными словами, благодаря интригам Бориса на соборе было представлено практически только зависимое от него чиновничество и Москва, а вся остальная страна в выборах нового царя участия не принимала.
Подготавливая свой успех на одних из первых в России выборах главы государства, Борис Годунов еще при жизни Федора добился замены патриарха, обвинив архиепископа Дионисия в измене – с последующим арестом и ссылкой в один из дальних монастырей. Новый же патриарх Иов при открытии собора произнес прекрасную речь, в которой перечислил заслуги Годунова, его права на престол и со своей стороны, как представитель и выразитель мнений духовенства, руководившего политической системой общества, высказался за кандидатуру Бориса. Эта речь, не допускавшая возражений, оказала огромное влияние на мнение участников собора.
Из неофициальных источников того периода известно, что Годунов добивался престола всеми силами и стремился заранее обеспечить свое избрание посредством угроз, просьб и подкупа, перед боярами же и народом носил маску лицемерного смирения и «отказывался от высокой чести быть царем». В качестве агитаторов Борис выбрал монахов, вдов и сирот, которые восхваляли его перед горожанами. Люди, которым бесплатно раздавали продовольствие, одежду и вино, толпами валили к Новодевичьему монастырю с требованием «Бориса на царство!». Этот оригинальный прием избирательной агитации Годунов дополнил подкупом части бояр, начальников приказов и стрельцов. Политтехнологи современных выборов, организаторы «оранжевых», «белых», «розовых» и других революций должны обратить внимание на способы платной агитации, успешно опробованные в России еще четыре века назад.
Итак, на собор оказывалось огромное давление, поэтому свободное волеизъявление и противодействие кандидатуре Годунова были практически исключены. Говоря современным языком, Борис, обладая огромными финансовыми ресурсами, а также административной и полицейской силой, сумел фактически совершить военный переворот в столице, в дальнейшем узурпировав власть в стране.
17 февраля 1598 г. земский собор избрал Годунова, чью кандидатуру предложил сам патриарх Иов, царем. Однако Ирина благословила брата на престол лишь через четыре дня, в течение которых Борис ни на минуту не выпускал ее из-под своего контроля, даже жил рядом с ней в монастыре.
Выше мы лишь обобщили те исторические материалы, которые знакомы широкому кругу читателей. Однако заметим, что никто из известных историков не раскрывает причины богатства клана Годуновых, последствия прихода Бориса к власти и влияние стран Запада на его поступки, ограничиваясь внешними проявлениями деяний и реформ царя.
До XVI в. главным пунктом, где хозяйственная жизнь России соприкасалась с Западом, был Новгород. Дополнением к нему служили северо-западные города – Полоцк, Смоленск, Витебск, развивался торговый путь по Западной Двине. Ко времени правления Ивана Грозного практически всю экспортно-импортную торговлю на Руси вели голландцы. Они привозили из далекой Московии в Европу лен, пеньку, икру и другие товары, которые в тот исторический период на западноевропейском рынке назывались «голландскими». В Россию же в основном попадали французские товары. По сути, торговала с Московским государством не Голландия, а Франция; голландцы же, имевшие много судов и развитый частный купеческий капитал, выступали посредниками между странами.
После открытия Америки Христобалем Колоном (Колумбом) во всех европейских государствах обнаружилась страсть к поиску новых стран, снаряжению экспедиций для прокладывания новых торговых путей. Из Англии экспедиции направляются на север и открывают если не новую часть света, как Колон, то во всяком случае новую страну – Московию. Придя в 1553 г. в устье Двины, Ричард Чанслер через два года добрался до Москвы и был милостиво принят Грозным, желавшим установить сношения с Англией, в частности для получения вооружения, которое поляки и шведы не хотели пропускать с Запада. Уже в 1555 г. в результате успешных переговоров английское купечество образовало компанию, получившую у короля Филиппа и королевы Марии хартию на исключительное право торговли с Московским государством. В том же году Иван IV выдал компании первую привилегию, устанавливающую право на беспошлинную торговлю, свободный въезд и выезд из России.
В 1567 г. английской компании была предоставлена новая крайне важная привилегия – вести беспошлинную торговлю в Казани, Астрахани, Нарве и Дерпте, а следовательно, ездить не только северным путем, но и через Балтийское море. Кроме того, было дозволено торговать с восточными народами, в особенности с Персией, проезжать в Бухару, Шамаху и в Казлин. Отметим, что другим иностранцам, даже голландцам, приезжать в Московское государство северным путем не разрешалось. В 1569 г. к списку льгот прибавилось право чеканить английские деньги на русских монетных дворах и «жить везде в России по своему закону».
Федор Иоаннович и Борис Годунов, которого англичане именовали «лордом-протектором», при всем их доброжелательном отношении к компании, давали ей уже гораздо меньше привилегий. Открыв после смерти Ивана Грозного Россию для иностранцев и нарушив монополию англичан на торговлю, Годунов создал конкуренцию для купцов всех наций и вынудил англичан, имевших право торговли без пошлин и сборов, платить 2% от оборота лично ему как фактическому правителю, минуя государственную казну. Отдав англичанам максимум торговых привилегий, Борис, от которого зависело благоволение российского правительства к торговым людям, сумел наладить систему возмездного покровительства голландцам, французам и иным иностранцам. В частности, с его разрешения таможенные пошлины для отдельных купцов могли быть снижены в два раза или же ввезен беспошлинный контрабандный товар.
Многие историки хвалят Годунова за то, что во внешней политике он продолжил дело Ивана Грозного и возвысил Россию. Однако есть ли в этом его заслуга? Например, в 1586 г. в Польше умер король Баторий, постоянно угрожавший русскому государству. Появилась новая опасность: на польский престол претендовал Сигизмунд, сын шведского короля, а России было выгоднее посадить на трон Рудольфа Австрийского (с Австрией имелись общие интересы в отношении турок и крымских татар, и эта общность могла бы стать основанием для союза трех государств). Однако успеха можно было добиться, лишь вкладывая деньги в сеймы, на которых избирались польские короли, Борис же тратить деньги не желал. В результате королем Польши стал шведский принц, который впоследствии оказал огромное негативное влияние на внутренние дела России.
Хотя Сигизмунд Ваза наследовал своему отцу (1592 г.), сделавшись таким образом главой двух государств, Швеция, стремясь к отдельному управлению под руководством Карла Вазы, предложила ему корону. Объединения Польши и Швеции, которого так боялась Россия, не произошло. К личной неприязни двух королей присоединились религиозные разногласия в их странах. Поэтому велика ли была заслуга Годунова как политика и полководца, когда Россия временно завоевала утраченные при Иване Грозном города Ям, Иван-город и Копорье? Ведь поляки не оказали новоизбранному королю никакой значимой поддержки, не желая усиливать Швецию, а шведы не видели в Сигизмунде своего короля.
Овладев Ливонией и заточив в темницу королеву Марию, вдову Магнуса и дочь Владимира Старицкого, Борис Годунов решил использовать новые земли как приданое своей дочери Ксении при заключении династического брака. Едва Ксении исполнилось 16 лет, как в Москве появился первый потенциальный жених – принц Густав, сын свергнутого шведского короля Эриха XIV. Но Густав не захотел менять вероисповедание и отказываться от кухарки-сожительницы, которую привез с собой, поэтому свадьба не состоялась. Вторым женихом стал датский принц Иоганн. Царь Борис принял его как родного сына. Дело шло к свадьбе, но внезапно у принца началась горячка, и он умер, не приходя в сознание. Дания заявила, что его отравили. В тогдашней России все было вероятно.
Забегая несколько вперед, отметим, что в дальнейшем, в период великой смуты, Ксения по замыслу Петра Басманова, закадычного друга Лжедмитрия и его наперсника в сердечных делах, должна была выйти замуж за самозванца, тем самым узаконив его право на российский престол. Однако незадолго до свадьбы иезуиты, находившиеся при дворе Лжедмитрия, донесли о сложившейся ситуации в Краков. После приезда Марины Мнишек, дочери сандомирского воеводы, Ксения была сослана в монастырь и пострижена в монахини под именем Ольги. Но даже при таком печальном раскладе девушке повезло больше, чем ее ближайшим родственникам. Ее мать Мария, в девичестве Скуратова, расплачиваясь за грехи отца-палача, была задушена. В страшных мучениях встретил свой смертный час и ее брат Федор Годунов.
В этот сложный исторический период боярство, боявшееся открыто бороться за власть с царем Борисом, право которого на царство благодаря родству с угасшей династией было в глазах народа серьезнее прав остальных претендентов, могло свергнуть его только во имя этой династии. С такой точки зрения вполне целесообразно было распустить слух об убийстве царевича Дмитрия и его чудесном воскрешении. Все историки, исследуя документы начала XVII в., в той или иной мере соглашаются с тем, что огромную роль в появлении самозванцев сыграло московское боярство, враждебное Годунову.
Мы остановились столь подробно на некоторых военных, политических и иных события того времени лишь потому, что местами разумная, часто неуклюжая, но всегда корыстная политика хитроумного царя-олигарха Бориса в отношении Польши, Швеции, Англии, Голландии и ряда других стран, а также в отношении многих иных вопросов привела к роковым для России последствиям. Например, голландцы, представляющие торговые интересы Франции, с приходом в Московию извечных соперников французов – англичан – лишились значительной части своих внешнеэкономических преференций и, стремясь вернуть былое могущество, поначалу практически полностью финансировали иностранную (польскую) интервенцию в нашу страну и воцарение Лжедмитрия. Вооруженная в основном на деньги открыто не участвующих в военном конфликте голландцев и французов польская шляхта, часть украинских реестровых и запорожских казаков, служивших Речи Посполитой, а также присоединившиеся к ним предводители различных российских шаек грабителей и разбойников, мелкопоместное служивое дворянство и наемная немецкая пехота с молчаливого одобрения польского короля Сигизмунда принесли в Россию многолетнюю смуту, кончившуюся воцарением Михаила Романова.
Победив англичан в одном из сегментов мирового торгового рынка путем организации и финансирования иностранной интервенции и смуты в России, принеся нашей стране много горя, голландцы все-таки добились своего, заняв в XVII в. – начале XVIII в. доминирующее положение как торговые партнеры. Нидерландский резидент в России Исаак Масса писал в своем донесении в 1618 г.: «В настоящее время англичане здесь осрамлены, а наша речь теперь в силе… Насколько здесь прежде англичан уважали, настолько их ныне презирают… в этом году прибыло лишь три английских корабля в Архангельск, а наших было больше тридцати».
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что как Борис Годунов, фаворит-олигарх, так и Григорий Отрепьев, молодой инок Чудова монастыря, совершили в России так называемые цветные революции, которые при стечении благоприятных политических, социальных, экономических и иных обстоятельств, а также при надлежащем финансировании из источников внутри страны или вне ее и при надлежащих PR-технологиях по конечным целям претендентов на престол – стремление к личной власти – мало чем отличались друг от друга. При этом оба претендента не учитывали интересы не только народа, но даже правящего класса.
Источник: © Бюджет, 2008, № 2
