Об исполнении бюджета ФТС России, о бюджетных процедурах и эффективности новаций внутреннего финансового контроля журналу «Бюджет» рассказал начальник Главного финансово-экономического управления Федеральной таможенной службы Юрий Орестович ВАХНЯК.
— Юрий Орестович, расскажите, пожалуйста, о структуре бюджета Федеральной таможенной службы?
— Если говорить об основных направлениях расходования средств, то самая большая часть приходится на оплату труда — около 60 процентов всего нашего бюджета. Второе по значимости направление — это социальные выплаты, то есть выполнение наших публично-нормативных обязательств, расходы на них составляют около 10 процентов. Сюда же входят и расходы на пенсионное обеспечение. У нас есть сотрудники — должностные лица в погонах, которым присваиваются специальные звания и которые по достижению выслуги в 20 лет имеют право на пенсионное обеспечение, на что нам выделяются бюджетные ассигнования. Примерно 30 процентов — это так называемые контрактуемые расходы.
— А что касается доходов?
— Федеральная таможенная служба, как известно, одно из двух основных бюджетообразующих ведомств. По итогам 2014 года, например, в доход федерального бюджета перечислено таможенных и иных платежей 7,1 триллиона рублей — это был пик по сбору средств. В связи со снижением цен на углеводороды, проведенным налоговым маневром плановое задание ФТС на 2015 и 2016 годы снизилось примерно на 2 и 2,5 триллиона рублей соответственно. У нас в службе есть отдельное подразделение — Главное управление федеральных таможенных доходов и тарифного регулирования, — которое и отвечает за часть сборов, связанных с большим бюджетом. Еще одна доходная статья бюджета (конечно, не такая объемная) — приносящая доход деятельность. Это доходы от хозяйственной деятельности, в том числе наших подведомственных учреждений.
— Как идет исполнение бюджета 2017 года? Испытываете ли какие-либо проблемы?
— Исполнение бюджета 2017 года идет традиционно ровно. Как вы знаете, Министерство финансов РФ осуществляет мониторинг качества финансового менеджмента. Оценка проводится по восьми агрегированным показателям. Кроме них, мы особое внимание уделяем такому вопросу, как равномерность расходования бюджетных средств, что напрямую связано с тщательным контролем расходов. Ежеквартально на совещаниях у руководителя службы мы докладываем о состоянии дел с расходованием средств, в соответствии с результатами исполнения бюджета принимаются решения, позволяющие обеспечить равномерность расходования бюджетных средств.
Сегодня мы на пороге завершения первого полугодия. В соответствии с планом бюджет за шесть месяцев должен быть исполнен не менее чем на 46 процентов. Результаты первого квартала позволили сделать оптимистичный прогноз по поводу исполнения бюджета за все первое полугодие.
Однако во втором квартале Федеральным казначейством введен новый порядок санкционирования расходов на закупку товаров, работ и услуг в сфере информационно-коммуникационных технологий. Суть в том, что территориальные органы Федерального казначейства сейчас вправе отказать получателю бюджетных средств в перечислении средств в связи с отсутствием указанного мероприятия в согласованном Минкомсвязью плане информатизации.
Хочу сказать, что территориальные органы Федерального казначейства этим правом начали активно пользоваться и блокировать операции по перечислению средств контрагентам.
Ситуация выглядит следующим образом: получатели бюджетных средств в соответствии с нормами Бюджетного кодекса заключили в пределах доведенных им лимитов бюджетных обязательств государственные контракты (договоры) на закупку товаров, услуг в сфере ИКТ. Исполнителями обязательства по государственному контракту или договору выполнены, а мы не можем выполнить свои обязательства по оплате, так как Минкомсвязью согласованы не все мероприятия плана информатизации.
Отмечу, что план информатизации формируется и согласовывается в электронном виде (в ФГИС КИ). Казалось бы, оперативность гарантирована. На деле это не так. Информационная система постоянно обновляется. По результатам одного из таких обновлений, которое осуществила Минкомсвязь в уже согласованных ею мероприятиях, исказились цифровые значения. Как вы думаете, какое предложение мы получили от Минкомсвязи? «Исправьте цифры и запустите заново на согласование уже согласованные ранее мероприятия».
Эта тема вызывает много вопросов, которые мы уже задали Минфину России в своем обращении.
Я глубоко убежден, что, если мероприятие не согласовано, блокировать нужно не расходы, а размещение заказа, по крайней мере, заключение контракта. В такой ситуации оказалась не только ФТС России, но и другие федеральные ведомства, которые не имеют полностью согласованных планов информатизации.
Получается, что бюджетные обязательства путем заключения государственных контрактов (договоров) от имени Российской Федерации приняты, а произвести оплату исполненных контрагентом обязательств за счет средств федерального бюджета не представляется возможным.
Нарушаются сроки, исполнитель вправе обратиться в суд и предъявить штрафные санкции. А это, как вы сами понимаете, дополнительные расходы бюджета.
— То есть существуют некоторые проблемы при использовании бюджетных средств. Сегодня есть модное слово — оптимизация. Все занимаются оптимизацией бюджетных расходов. Как эта работа проводится в Федеральной таможенной службе?
— В соответствии с поручением Правительства РФ у нас есть план Федеральной таможенной службы по оптимизации расходов федерального бюджета на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов, есть соответствующий приказ по ФТС России, которым определено шесть направлений оптимизации бюджетных расходов.
В частности, принимаем меры по оптимизации расходов на закупку материально-технических средств и расходных материалов, то есть внимательно следим за тем, чтобы не приобреталось ничего лишнего, покупка не имела избыточных свойств, проводим оптимизацию расходов на коммунальные услуги. Непосредственно нашему управлению это позволяет использовать новый инструмент, введенный в рамках внутреннего финансового контроля, — смежный контроль.
Высокий уровень развития информационных технологий позволяет экономить на командировочных расходах, в частности. Не всегда ведь необходимо личное присутствие должностных лиц в каком-нибудь территориальном органе, многие вопросы можно решить в режиме видеоконференции. Стараемся проверки таможенных органов осуществлять в формате камеральных проверок, когда это возможно. Оптимизируем расходы на услуги связи. Детально и скрупулезно рассматриваем инвестиционные расходы и достраиваем именно те объекты, которые находятся в высокой степени готовности и требуют не очень больших вложений. Что касается оптимизации штатной численности, то это вопрос сложный. По моему мнению, может быть, некоторые ведомства нужно кардинально сократить, а в какие-то штатных единиц нужно добавить, так как полномочия их расширились.
— Какие итоги оптимизации вы можете обнародовать?
— Идея оптимизации в чем? Это или получение того же объема товара и услуг за меньший объем использованных средств, или за ту же сумму, но большее их количество. Для нашего ведомства не вижу смысла оптимизироваться по первой схеме и давать предложения сократить нам бюджетные ассигнования. Поэтому для нас оптимизация — за те же деньги получить больше товаров и услуг. Этот подход, по моему мнению, более логичный. Мы теперь очень внимательно относимся в рамках реализации наших полномочий к организации внутреннего финансового контроля. Правда, к таким методам ВФК, как самоконтроль, контроль по подчиненности, я отношусь с определенной долей скептицизма. Самоконтроль — это всего лишь самодисциплина, которая должна быть у каждого сотрудника. А контроль по подчиненности — это исполнение руководителем своих обязанностей по отношению к подчиненному. Что я должен делать, если выявил у себя ошибку, — исправить и принять меры к тому, чтобы в другой раз не допускать. Что я должен делать, если ошибку нашел у своего заместителя? Опять же, исправить. Но это я делал всегда, только раньше я не фиксировал недочеты в журнале ВФК, а теперь фиксирую. Больше ничего не поменялось. А вот смежный контроль — это действительно эффективный инструмент, и с его помощью как раз и можно оптимизировать бюджетные расходы на те же закупки. К примеру, инициатор заказа приносит нам конкурсную документацию, и мы уже смотрим, как сформирована начальная (максимальная) цена контракта, то есть начинаем ее определять сами и порой находим недостатки.
— Но ведь и до использования такого инструмента финансовое управление не могло быть не в курсе всех финансовых дел. Что же изменилось?
— Конечно, и раньше мы смотрели документацию о закупках. Но я же не специалист в серверном оборудовании, и когда его закупали, мы, финансисты, просто проверяли наличие лимитов бюджетных ассигнований по определенным кодам бюджетной классификации, порядок и сроки оплаты денежных обязательств. Сейчас планируется внесение изменений в порядок действий контрактной службы ФТС России и ее взаимодействие со структурными подразделениями ФТС России при осуществлении закупок товаров, работ, услуг для нужд таможенных органов Российской Федерации, а Н(М)ЦК уже сейчас является предметом смежного контроля.
Смежный контроль мы уже применяем и ощущаем очень большую поддержку руководства ФТС. А руководство считает, что раз деньги дает финансовое управление, то оно должно отвечать в какой-то степени и за конечный результат.
— Юрий Орестович, вы член Совета по внутреннему финансовому контролю и внутреннему финансовому аудиту при Минфине России. В верном ли направлении, по вашему мнению, развиваются ВФК и ВФА?
— Процедурно у нас сейчас как? Есть внешний государственный финансовый контроль, который обеспечивает Счетная палата РФ, внутренний государственный финансовый контроль, проводимый Федеральным казначейством, и далее — внутренний финансовый контроль, ведомственный финансовый контроль и внутренний финансовый аудит. И сейчас методологи Минфина России ориентируются не на внутренний финансовый аудит, а в большей степени на внутренний аудит. То есть аудитор должен полностью изучить деятельность ведомства, проанализировав расходы на функционал, в нашем случае таможенную деятельность, и только по результатам делать выводы и предлагать руководителю принимать какие-то решения для того, чтобы эту деятельность улучшить.
А что такое внутренний финансовый аудит у нас на сегодняшний день? Аудиторы проводят аудит нашей отчетности, которую мы представляем. У нас отчетность сводная, мы как ГРБС сводим отчетность всех подведомственных распорядителей, и проверить все у аудита мощностей не хватает. А к нам каждый год приходит Счетная палата РФ и тоже эту отчетность проверяет, подтверждая ее достоверность. Где смысл? Зачем делать двойную работу?
Второе. Сейчас большая проблема с квалифицированными кадрами для замещения вакантных должностей специалистов. А тем более найти аудитора, который должен выявлять ошибки у главного бухгалтера, вообще невозможно. Этот специалист должен быть опытнее, умнее, компетентнее главбуха, тогда и заработная плата у него должна быть больше, то есть по сути такого специалиста и нужно брать на место главного бухгалтера.
— Кроме того, Юрий Орестович, вы являетесь членом правления недавно образованного Союза специалистов содействия развитию системы государственных финансов, который объединяет финансистов главных распорядителей бюджетных средств. Какие надежды вы связываете с деятельностью этого союза. Какими вопросами будете заниматься в его рамках?
— Это, на мой взгляд, очень здравая идея — создать такое общественное объединение. Потому что Минфин России — основной генератор всех идей, именно он развивает финансовую систему страны. Но в регионах РФ, где зарплата у федеральных государственных гражданских служащих мизерная, хороших специалистов в системе общественных финансов удержать сложно. Минфин может готовить хорошие законы, приказы, писать грамотные методические рекомендации, но есть риск, что на местах возникнут вопросы по их исполнению. Поэтому вот такая площадка может выручить: защитить законодателя и методолога от риска остаться непонятым и финансовым специалистам дать возможность задать свои вопросы, обозначить проблемы.
Что касается лично меня, то в рамках этого союза я планирую выступать с предложением по возможности максимально упрощать процедуры и стандарты.
Подготовила С. В. МАРТЫНЕНКО
