«В этом мире неизбежны только две вещи: смерть и налоги», — писал Бенджамин Франклин. Похоже, организаторы МФФ тоже считают, что к налогам надо относиться крайне серьезно. Иначе они не посвятили бы этой теме целые четыре полноценные сессии из 14, состоявшихся за два дня форума.
Завершить нельзя остановить
В 2018 году в соответствии с поручением Президента РФ в законодательство о налогах и сборах внесен целый ряд изменений, в том числе весьма масштабных. Главная цель донастройки налоговой системы — обеспечить баланс между интересами бюджетной системы (фискальной функцией налогообложения) и созданием условий для экономического роста (стимулирующей его функцией).
Что будет через шесть лет, на которые предполагается заморозить корректировку нашей налоговой системы? Станет ли она после вступления в силу внесенных в нее поправок идеальной? И существует ли вообще такая — безупречная во всех отношениях налоговая система? Эти и другие вопросы для обсуждения были предложены участникам первой налоговой сессии МФФ «Налоговая реформа: завершить или остановить? Итоги настройки налоговой системы».
Рисунок 1. Какие налоговые изменения необходимы в ближайшие годы (результаты голосования участников сессии, можно было выбрать до трех вариантов ответа)Перед началом дискуссии ее модератор, председатель Комитета по бюджету и налогам Государственной думы А. М. Макаров обратился к присутствующим с предложением: «А может быть, хватит терзать налоговую систему? Лучшее — враг хорошего, совершенствовать можно бесконечно. Давайте проголосуем: остановиться и больше ничего с налоговой системой не делать или все же продолжить ее реформирование».
Две трети участвовавших в голосовании высказались за дальнейшее совершенствование налогового законодательства, а в ходе последующих выступлений аргументировали свою позицию. Так, заместитель министра финансов РФ И. В. Трунин, который десять лет руководил Департаментом налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина России, отметил, что остановить реформирование попросту невозможно, оно идет постоянно. Но при этом «задача Минфина состоит в том, чтобы, во-первых, изменения в налоговом законодательстве не оказывали негативного влияния на инвестиционные проекты, а во-вторых, обеспечивали сбалансированность бюджетной системы». Заместитель мэра Москвы в Правительстве Москвы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Н. А. Сергунина выразила надежду, что «те корректировки, которые в будущем встанут на повестку дня, будут не про бухгалтерию (дебет — кредит, хватило — не хватило), а все-таки про экономику. И про то, как эта экономика отражается на жизни людей и организаций, которые, по сути, и есть основные бюджетоформирующие единицы в Москве и в стране в целом».
Президент общероссийской общественной организации «Деловая Россия» А. Е. Репик напомнил: «Целью донастройки налоговой системы было создание стимулов для экономического роста. Цель достигнута? Нет! Какие-то стимулы созданы? Нет! Значит, надо работать». А президент Российского союза промышленников и предпринимателей А. Н. Шохин уточнил: «Главная функция налогов — стимулировать экономический рост и производство товаров, услуг и так далее. Но если говорить о стабильности, она должна касаться фискальной нагрузки на бизнес. И в этой части перемены надо зафиксировать до 2024 года».
Более скептически был настроен декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова А. А. Аузан. Он напомнил слова известного предпринимателя, владельца и президента группы компаний «Ланит» Г. В. Генса, скончавшегося в апреле этого года: «Пока в России существовали плохая система правил и плохое налоговое администрирование, можно было жить. Когда налоговое администрирование стало хорошее, а правила остались прежними, жить стало невозможно. Поэтому улучшение налогового администрирования требует того, чтобы что-то было сделано и с системой. Главный вопрос, с моей точки зрения, состоит не в том, много или мало мы платим налогов, а в том, что мы получаем за эти налоги».
Еще более критически высказался о налоговой реформе ректор РАНХиГС В. А. Мау. По его мнению, сколько бы ни совершенствовали налоговую систему, большинство россиян она все равно не будет устраивать. «По сути, я бы назвал лишь два решения за последние 18 лет, которые точно позитивно повлияли на общую экономическую жизнь. Это ситуация с НДФЛ (плоская шкала) и улучшение налогового администрирования», — уточнил ректор.
Как известно, изменения налоговой системы всегда влияют на одни группы позитивно, на другие — негативно. К тому же, как говорил еще В. И. Ленин, политика не может не иметь первенства над экономикой. «Обсуждая изменения экономического, и в частности налогового, законодательства, мы должны понимать, что они все равно существуют в политическом контексте и политика легко перебьет любые новации в экономических институтах. Так что, на мой взгляд, у нас нет необходимости делать законодательство все лучше, потому что никакие изменения не будут иметь заметных последствий. Они будут влиять на доходы одних, на потери других, но не на системные улучшения в экономике страны в целом», — заключил Мау.
Однако поскольку только один участник дискуссии предложил «остановиться и подумать, а принятие новых реформ оставить следующим поколениям», то разговор о настройке налоговой системы был продолжен. Присутствующие обсудили, какие именно налоговые изменения необходимы в ближайшие годы. И согласно мнению большинства (состоялось еще одно голосование), прежде всего следует провести инвентаризацию налоговых льгот, систематизацию неналоговых платежей и ввести новый налоговый режим для самозанятых (рисунок 1).
Цифровая экосистема
Тема второй налоговой сессии, состоявшейся также в первый день форума, звучала так: «Трансформация налогового и таможенного администрирования в цифровой экономике: новые возможности и вызовы». В мире уже накоплен огромный опыт внедрения информационных технологий в налоговую и таможенную сферы. На сессии присутствовали несколько экспертов из-за рубежа, которые подробно рассказали об этом опыте. Но основной интерес участников был сконцентрирован все же вокруг российских реалий.
Предваряя выступления гостей, модератор дискуссии, руководитель Федеральной налоговой службы М. В. Мишустин обратил внимание на то, что стремительное развитие цифровых технологий полностью изменило все сферы жизни. Налоговые и таможенные органы России постепенно адаптируются к новой цифровой среде и все активнее пользуются открывшимися возможностями для взаимодействия с налогоплательщиками и участниками внешнеэкономической деятельности.
Петабайты информации хранятся и обрабатываются в созданных под крылом Минфина России центрах обработки данных. Применяемые в них технологии позволяют доходообразующим органам проводить анализ и обработку больших данных, использовать облачные вычисления, машинное обучение, искусственный интеллект и интернет вещей.
Особое внимание уделяется внедрению технологий и систем российского производства. В ФНС и ФТС России используют уникальные централизованные системы администрирования с распределенным доступом. Например, не имеющая мировых аналогов система налогового администрирования АИС «Налог-3», осуществляющая учет регистрационных действий, обработку налоговых деклараций, контроль поступления налоговых платежей, выявление задолженностей и множество других функций.
Риск-ориентированные подходы, применяемые в налоговом и таможенном администрировании, в результате автоматизации и интеграции обеспечили основу для формирования государственной системы управления рисками. Так, для защиты рынков государств — членов Евразийского экономического союза от контрафактной и фальсифицированной продукции внедрена система маркировки товаров. Для контроля наличных денежных расчетов с применением контрольно-кассовой техники запущена АСК «ККТ-2», которая автоматически осуществляет контроль за полнотой учета выручки организаций и индивидуальных предпринимателей. В ФТС России используется система управления персоналом «Мониторинг-анализ», обеспечивающая в режиме реального времени оперативный анализ и контроль результатов таможенного оформления товаров и транспортных средств сотрудниками таможенной службы.
Из планов: под управлением ФНС России формируется единый реестр населения — ресурс, содержащий сведения о регистрации актов гражданского состояния, а также реестр субъектов малого и среднего предпринимательства. Министерство финансов РФ готовит к запуску совместный проект Федеральной налоговой службы и Федеральной таможенной службы по обеспечению прослеживаемости товаров, произведенных или импортированных на территории Евразийского экономического союза на всех этапах производства, импорта, транспортировки, создания добавочной стоимости и потребления.
Таким образом, подвел итог Мишустин, в России на наших глазах создается уникальная система администрирования налоговых, таможенных и иных платежей, в рамках которой бизнес-процессы налогового и таможенного администрирования осуществляются по единым стандартам и практически незаметны для бизнеса.
О том, как обживается в этой новой экосистеме Федеральная таможенная служба, рассказал ее руководитель В. И. Булавин: «Цифровые технологии в таможенном деле Российской Федерации используются не так давно, но уже прочно захватили все таможенное пространство. Первая электронная декларация была подана в 2008 году. В 2014 году было достигнуто 100-процентное электронное декларирование. И сейчас можно сказать, что у нас оцифрованы все таможенные режимы и процедуры. Мы приступили к разработке новой таможенной стратегии-2030. И уже сейчас пришли к выводу, что все наше дальнейшее развитие связано с телекоммуникационными системами и информационными ресурсами».
В настоящее время Таможенная служба РФ ежегодно обрабатывает около пяти миллионов таможенных деклараций, то есть около 12–15 тысяч деклараций ежедневно. Понятно, что для того, чтобы эффективно анализировать такие большие объемы данных, нужна соответствующая архитектура ИT-систем, и она создана. Ежедневно в единой автоматизированной информационной системе таможенных органов формируется порядка 30 миллионов сообщений, используется две тысячи каналов связи. Российские таможенники имеют доступ к информационным ресурсам 32 федеральных ведомств, поддерживают информационные отношения с 68 таможенными администрациями во всем мире. «Возникает вопрос: что все это дает простому декларанту и государству в целом? Ответ совпадает с основным принципом реализации комплексной программы развития ФТС до 2020 года: простота и удобство для бизнеса, эффективность и безопасность для государства», — отметил руководитель ФТС.
Основная задача сегодня — чтобы вся эта огромная информационная инфраструктура работала надежно. Есть и другие, более специализированные цели, касающиеся, например, умных контейнеров и умных платформ, расширения информационного взаимодействия с зарубежными партнерами и прочего. Все они, по мнению руководителя ФТС, вполне реализуемы. «И близок тот день, когда цифровая среда приведет к тому, что каждое правонарушение в таможенной сфере и каждое неправомерное действие должностного лица таможни будут оставлять свой электронный след. И этот след будет незамедлительно идентифицирован. И по нему так же незамедлительно будут приниматься соответствующие меры», — заключил Булавин.
И волки сыты, и овцы целы?
Совсем недавно в нефтяной отрасли был принят ряд серьезных законодательных решений: по завершению налогового маневра (предусматривающего равномерное снижение экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты с равнозначным повышением НДПИ, а также введением отрицательного акциза на нефть для балансировки интересов бюджета, нефтяной отрасли и потребителей внутреннего рынка), введению налога на дополнительный доход при добыче нефти (НДД) и прочие новации, имеющие целью создание стабильных и прозрачных механизмов для повышения эффективности работы нефтяной отрасли. «Однако масса вопросов еще осталась нерешенной, и сегодня у нас будет возможность обсудить, что происходит и что мы можем ожидать в будущем», — сказал управляющий директор VYGON Consulting Г. В. Выгон, открывая третью налоговую сессию «Фискальные инициативы: адаптация нефтегазовой отрасли к работе в новых условиях», состоявшуюся во второй день МФФ.
О том, достигнуты ли цели, поставленные в налоговом маневре, рассказал директор Департамента налоговой и таможенной политики Министерства финансов РФ А. В. Сазанов: «Когда мы задумывали этот налоговый маневр, то руководствовались тремя стратегическими целями. Первая — убрать субсидию из той нефтепереработки, которая по сути представляет собой технологический офшор, не поставляя нефтепродукт для внутреннего рынка, а только занимаясь эксплуатацией дифференциалов экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты. Вторая — отказаться от неэффективного, на наш взгляд, механизма предоставления льгот по экспортной пошлине. И третья — естественно, получить дополнительный доход в бюджет. По нашему мнению, все эти цели в той или иной степени достигнуты. Наша удовлетворенность от маневра составляет порядка 70 процентов».
В ответном слове заместитель министра энергетики РФ П. Ю. Сорокин отметил большую работу, которая была проведена Минфином и Минэнерго по поиску консенсуса: «Чтобы и Минфин достиг своих целей, которые ставились руководством страны по исполнению майских указов. Но при этом чтобы ущерб для отрасли, для добросовестных переработчиков свелся к нулю». Однако о полном взаимопонимании между ведомствами говорить все же рано.
Главная задача Минфина в регулировании нефтяной отрасли, по словам Сазанова, состоит в соблюдении баланса интересов бизнеса и социальной функции государства. В настоящее время нефтедобывающие компании платят НДПИ, взимаемый с объемов добычи. НДД же будет взиматься с дохода от продажи нефти за вычетом экспортной пошлины, НДПИ, расходов на добычу и транспортировку, ставка НДД составит 50%. Окончательный переход на НДД возможен не ранее чем через 3–5 лет, но это неизбежно. При этом важно принимать во внимание эффект не только для отрасли, но и для бюджета. «По итогам 2018 года выручка нефтяных компаний может вырасти более чем на 30 процентов, чистая прибыль — в два раза, свободный денежный поток — в 2,5 раза. Поэтому дополнительные льготы и увеличение компенсаций нефтяным компаниям за поставки топлива на внутренний рынок в рамках демпфирующей надбавки несправедливы, — считает Сазанов. — Минфин России не сможет оправдать дополнительные льготы и доплаты нефтяникам перед гражданами России на фоне роста НДС до 20 процентов и предстоящего повышения пенсионного возраста».
Позиция Минэнерго России, которую, напомним, представлял на форуме заместитель министра Сорокин, не во всем совпадает с мнением Минфина. В частности, энергетическое ведомство несогласно с противопоставлением государства и нефтекомпаний. Их интересы — как государственные (сохранение казны), так и отрасли (наращивание инвестиций) — это звенья одной цепи. Ведь всем известно, что инвестиции в производство, например труб или насосов, положительно влияют на занятость, налоги, пенсионные отчисления.
Как известно, завершение налогового маневра в нефтяной отрасли начнется с 1 января 2019 года. Постепенно, в течение шести лет, будут снижаться (до нуля к 2024 году) экспортные пошлины на нефть и увеличиваться НДПИ. В результате российские нефтеперерабатывающие заводы станут покупать нефть, по сути, по мировым ценам. Для сдерживания внутренних цен на топливо предусмотрен, в частности, демпфирующий механизм.
В соответствии с законом об отрицательном акцизе на нефть государство компенсирует нефтяным компаниям до 50% выпадающих доходов от поставок на внутренний рынок. После принятия данного закона Минэнерго выступило с предложением скорректировать демпфирующую надбавку, чтобы полностью компенсировать нефтяным компаниям затраты на поставки топлива на внутренний рынок. Свою инициативу ведомство объяснило тем, что уровень маржи нефтеперерабатывающей отрасли крайне низок.
Принуждение к деофшоризации
Последняя, четвертая, налоговая сессия называлась «Международное налогообложение в период внешних ограничений и глобального информационного обмена: принуждение к деофшоризации». Экономические катаклизмы последних лет заставили налогоплательщиков разных стран искать новые способы минимизации своих расходов путем использования различных инструментов международного налогообложения. В России эти катаклизмы обострились еще и экономическими санкциями со стороны ряда стран. Для защиты от агрессивной налоговой оптимизации в России с 2015 года был принят ряд поправок по деофшоризации, а также так называемая амнистия капиталов — возможность в безналоговом режиме перевести иностранные активы в Россию, не опасаясь быть привлеченным к ответственности. А после внедрения международных стандартов обмена информацией налоговые органы РФ получат доступ к данным об активах российских компаний за рубежом, что в свою очередь поможет им более эффективно препятствовать выводу прибыли из страны.
Насколько эффективны принятые требования, рассказал заместитель министра финансов РФ И. В. Трунин. «Когда мы придумывали название для этой сессии, то решили пойти по несколько провокационному пути и ввели в него словосочетание «принуждение к деофшоризации». Но в принципе это соответствует нашим целям. Потому, что когда власти планировали эти меры, они хотели, чтобы возврат бизнеса в российскую юрисдикцию прошел безболезненно, ну, или как можно менее болезненно для налогоплательщиков, — отметил он. — И по моей оценке, те законодательные нормы, которые мы установили, оказались в целом вполне достаточны».
По мнению начальника Управления международных отношений и валютного контроля ФНС России Д. В. Вольвача, требования государства по раскрытию структуры собственников компаний, ведению отчетности, уплате налогов являются вовсе не принуждением, а скорее убеждением. «Я вообще не обнаруживаю в отечественном законодательстве какого-либо принуждения, — отметил он. — Исключительно стимулы и предложения». Во-первых, у бизнеса есть целых семь лет на то, чтобы постепенно перейти под российскую юрисдикцию. Во-вторых, для компаний, выходящих из офшоров, предполагаются определенные льготы. И наконец, «сейчас идет вторая волна налоговой амнистии, которая дает пакет гарантий получить защиту от уголовной и административной ответственности в случае декларирования и раскрытия. К принуждению это отношения не имеет», — подчеркнул Вольвач.
Рисунок 2. Действия, направленные на стимулирование деофшоризации (результаты голосования участников сессии, можно было выбрать до трех вариантов ответа)В 2017 году РСПП проводил опрос входящих в союз компаний: как они оценивают эффективность принятых и планируемых мер в части деофшоризации. «И тогда 60 процентов наших членов назвали их адекватными и достаточными, — сообщила вице-президент — управляющий директор Управления экономической политики и конкурентоспособности РСПП М. Н. Глухова. — Это, наверное, одна из самых высоких оценок работы Минфина, с которыми мы сталкивались».
Трудно объяснить то, почему спустя всего год результаты голосования участников сессии (среди которых немалую часть составляли представители компаний, входящих в РСПП) оказались совершенно иными. По мнению почти половины собравшихся (46,2%), действия, направленные на стимулирование деофшоризации, не достигают поставленных целей: все вылилось только в избыточную административную нагрузку (рисунок 2).
Правильными же (или дополнительными) стимулами, по словам участников дискуссии, могли бы стать, например: полное освобождение от уголовной ответственности должностных лиц контролируемых иностранных компаний, смягчение правил в отношении дивидендов, в отношении продажи акций и сокращения сроков владения. «Мы считаем, что такое стимулирование для холдинговых структур — это действительно важно и это та самая конкуренция юрисдикций. Что же касается КИКов, то здесь речь идет о деятельном раскаянии, — отметила Глухова. — Поэтому мы очень надеемся на позитивное решение Минфина по всем этим вопросам».
Подвести итоги встречи на этот раз было доверено представителю не государственной власти, а академической науки — доценту кафедры «Налоги и налогообложение» Финансового университета при Правительстве РФ В. А. Мачехину. «Уровень дискуссии, которая состоялась здесь сегодня, недопустим, — резко начал свое выступление оратор. — Он не позволяет найти ответы на заданные вопросы и осознать, где лежит корень проблем».
Разговор, по его мнению, шел о совершенно разных вещах. Между тем все налогообложение состоит из трех групп правил. Первая — непосредственное налогообложение: объект, субъект, кто и сколько должен платить, когда и по какой процедуре. Вторая — налоговое администрирование: обмен информацией, регистрация, ответы на запросы. И третья — борьба с уклонениями. В России исторически, а в последнее время особенно, сложилось так, что большая часть вопросов, которые мы решали, касалась не того, как правильно организовать систему, а как поймать и наказать тех, кто уклоняется. «В результате мы попали в заколдованный круг: в отсутствие четкой, последовательной национальной налоговой политики по международному налогообложению мы вынуждены постоянно мучиться со всеми этими вопросами. Иными словами, возникает пожар — мы бросаемся его тушить», — образно описал ситуацию Мачехин. По его мнению, «надо вернуться к началу, к главному, к тому, о чем говорил президент страны: отрегулировать, усовершенствовать, отшлифовать все основные правила игры и четко представить их в законодательстве». А когда это произойдет, предположил ученый, нам станет гораздо проще и адресовать эти правила налогоплательщикам, и бороться с уклонениями, и встраиваться в мировую налоговую систему.
В. И. МААНДИ
