Характерной чертой концессионных проектов в России является активное участие публичного партнера не только в качестве организатора и конечного бенефициара проекта, но и в ряде случаев — концессионера. Для чего заключались и заключаются такие концессионные соглашения?
Игорь Игоревич Поляков, руководитель направления транспортных проектов практики по инфраструктуре и ГЧП АБ «Качкин и Партнеры»
SOE-компании в роли концессионера
В России в некоторых концессионных проектах публичная сторона косвенно — через подконтрольное публичной стороне юридическое лицо — участвует в реализации проекта на стороне концессионера.
В мировой практике в отношении подконтрольной государству компании — частного партнера принято использовать аббревиатуру SOE — Stated-Owned Enterprises, то есть находящиеся под непосредственным или косвенным контролем публично-правового образования корпорации. В зависимости от конкретного правового регулирования в разных государствах особенности SOE могут существенно различаться. Примеры проектов ГЧП с участием SOE на стороне частного партнера / концессионера можно найти по всему миру, особенно в странах со значительным присутствием государства в экономике, например в Китае и Индонезии.
Тем не менее отнесение таких проектов к собственно ГЧП остается спорным. Так, например, такой документ, как Руководство по сертификации в области государственно-частного партнерства, созданное на базе программы APMG[1], не относит случаи заключения соглашений между публичным партнером и SOE к ГЧП, поскольку «возникают обоснованные сомнения в реальной передаче риска частному сектору экономики». Согласно руководству договор типа DBFOM[2], заключенный с проектной компанией (СПК), которой совместно владеют публичная и частная стороны и в которой правительство сохраняет за собой право контроля за деятельностью СПК (как правило, посредством долей собственного капитала), может быть отнесен к настоящим ГЧП-проектам с частным финансированием, только если частная сторона в ощутимой степени контролирует такую СПК (как инвестор со значительной долей собственного капитала). А именно: частный партнер берет на себя риски по проекту, принимает значительное участие в управлении компанией и/или эксплуатации инфраструктуры (например, в качестве номинированного подрядчика), а долговое финансирование подвергается рискам, связанным с операционной эффективностью. Подчеркнем: в проектах с участием SOE-компаний нельзя говорить о перераспределении рисков между публичной и частной стороной, поскольку частная сторона как таковая отсутствует. При этом именно распределение рисков между сторонами и является ключевым параметром, который отличает ГЧП от закупки и приватизации.
Полная версия статьи доступна подписчикам журнала «Бюджет»
Оформить подписку Войти
