– Юрий Сергеевич, в одном своем прошлом интервью вы говорили, что бюджет вуза выглядит следующим образом: государственное финансирование составляет 30%, а 70% вуз вынужден зарабатывать. Сохранилось ли это соотношение в настоящее время?
– Вы правильно назвали цифру, но она относится к самым тяжелым временам, началу 90-х годов прошлого века. Тогда вся страна занималась взаимозачетами, все, чтобы выжить, встраивали цепочки взаимозачетов. И что это были за взаимозачеты – без хохота уже вспоминать нельзя. Для того чтобы засчитать коммунальные платежи, мы для комбината искали потребителей, а следующему потребителю искали потребителей его продукции и т. д. И всю эту цепочку замыкали на интересы производителей электро- и теплоэнергии.
Потом стали появляться новые и возвращаться старые строчки бюджетного финансирования. Так, в 1998 г. вернулась строчка капитальных расходов, потом такие прозаические, как, например, студенческие производственные практики, потом резко возрос стипендиальный фонд, появились целевые строчки на содержание библиотеки.
Последние 5 лет виден несомненный прогресс: государство наращивает финансовое участие в деятельности учебных заведений. Взять хотя бы национальный проект «Образование». В нем видны забота государства, его желание помочь. И когда говорят, что в рамках этого нацпроекта 5 млрд. рублей предполагается истратить на целевое финансирование вузов, занятых инновационной деятельностью, – это хорошо. А на будущий год Президент РФ пообещал уже 15 млрд рублей.
– Так все-таки, как сейчас строится бюджет института стали и сплавов?
– Сейчас 60% – государственные деньги, 40% – заработанные вузом.
– И какие у вуза источники заработка? Ведь студенты-контрактники – неединственный источник дохода.
– Студенты-контрактники позволяют нам заработать 15% от общего бюджета вуза. Большие доходы поступают от научных договоров (20%)., а также от сдаваемых в аренду помещений (27%). У нашего вуза есть помещения в центре Москвы. Они были в очень плохом состоянии, но мы их реконструировали и теперь сдаем под офисы. Мы пошли на это сознательно из-за финансовых трудностей. Например, в результате пожара вышло из строя огромное здание площадью 11 тыс. кв. м. Было время, когда доходы от аренды были единственным источником восстановления пострадавшей от пожара федеральной собственности. Сейчас арендные деньги идут на прозаические нужды – зарплату, оборудование и т. д.
Конечно, если бы была возможность жить без студентов-контрактников, мы бы без них обошлись. Ведь, к сожалению, практика показывает, что на платной основе учатся более слабые студенты, те, кто не прошел по конкурсу, хуже сдал вступительные экзамены. Талантливые ребята поступают на бюджетные места.
– Дополнительное платное обучение расширяет доступ к высшему образованию?
– Конечно. Поэтому в России выросло число и студентов, и вузов.
– Юрий Сергеевич, давайте вернемся к вопросу финансирования высшей школы и науки.
– Заказ на науку сильно упал. Ее объем в том виде, в каком она существовала при советской власти, на каком-то этапе сократился почти до нуля. Предприятия, организации сами пережили тяжелый период и перестали интересоваться наукой. Но время меняется, и характер заказов промышленных предприятий стал иным. Сейчас заказчика не интересуют поисковые работы, образование научных заделов. Сегодня главное – «сдать технологию под ключ». Наука носит ярко выраженный прикладной характер. Тем не менее 20% дохода нашему вузу дает именно наука.
С изменением экономической ситуации сократилась численность научных сотрудников. В конце 80-х годов прошлого века в институте работали почти 1,5 тыс. научных сотрудников. Была соответствующая среда, студенты более комфортно себя чувствовали, находясь в активном научно-исследовательском коллективе, были встроены в эту тематику. Сейчас научных сотрудников – около 300 человек. Это столько, сколько сегодня востребовано.
– Сколько получают в среднем ваши преподаватели?
– По данным 2005 г., преподаватели в среднем получают 13,5 тыс. рублей. Но на кафедрах, которые работают активно, средняя зарплата сотрудников доходит до 28 тыс. рублей.
– Сейчас появилась тенденция объединения вузов с государственными научными центрами (ГНЦ). Я знаю, что ваш вуз объединяется с ФГУП «Гиредмет». Что это дает вашему вузу и «Гиредмету»?
– Такое объединение продиктовано самой жизнью. Отраслевая наука переживает тяжелейшую ситуацию, связанную с острой недостаточностью бюджетного финансирования, трудностями привлечения молодежи. Наше объединение мотивировано еще и тем, что два коллектива (института и «Гиредмета») всю жизнь работают вместе. Наши профессора работает у них, их академики заведуют у нас кафедрами. Больше половины научных инженерно-технических работников «Гиредмета» – наши выпускники. Профиль этой организации полностью соответствует профилю нашего института, поэтому такая интеграция даст немалые выгоды.
Наша выгода в доступе к уникальной лабораторной базе «Гиредмета», в возможности еще более тесной связи специалистов этого института с нашими кафедрами. В свою очередь «Гиредмет» может в большей степени опереться на нашу молодежь. Опыт такого взаимодействия мы имеем уже сегодня: многие наши студенты выполняют исследовательские и дипломные работы, проходят практику в лабораториях «Гиредмета». У нас есть ряд совместных проектов.
Наконец, объединение позволит создать уникальный комплекс, нацеленный на инновационную деятельность, поддержать потенциал «Гиредмета», который, к сожалению, может быть утрачен. Ведь «Гиредмет» – известная организация, которая занимается высокими технологиями в интересах самых передовых отраслей промышленности. Значительная часть его разработок имеет двойное назначение – гражданское и оборонное. По существу, его сохранение – это вопрос национальной безопасности, в том числе технологической. Да и государству такой тандем выгоден. В этом вопросе нас поддерживает Министерство образования и науки РФ, Роснаука, которой принадлежит «Гиредмет».
К сожалению, имеется еще много формальных юридических препон, которые нам сейчас совместными усилиями приходится преодолевать.
– «Норильский никель» оказал финансовую поддержку Московскому государственному институту стали и сплавов для реконструкции поточной аудитории факультета цветных и драгоценных металлов. Это была разовая помощь или он периодически поддерживает вуз?
– С комбинатом «Норильский никель», который является нашим стратегическим партнером, связи существуют столько, сколько существует сам комбинат. То есть еще с 30-х годов.
Хорошие контакты налажены с руководством комбината. К 75-летию института комбинат выступил как спонсор – выделил деньги на реконструкцию поточной аудитории в историческом корпусе на Крымском Валу. Это был щедрый и своевременный подарок.
– Какие еще предприятия вас поддерживают?
– Мы благодарны магнитогорскому и тагильскому комбинатам, СУАЛ, РУСАЛ. Список большой. Никого не хотелось бы обижать, ведь размер участия каждого предприятия определяется его возможностями. Иногда небольшая поддержка является особо ценной.
– В какой части национальный проект «Образование» коснется вуза? Будет ли увеличено финансирование из бюджета и на какие цели?
– Мы участвуем в конкурсе на предоставление субсидий вузам, внедряющим инновационные образовательные программы. Там очень жесткие условия, но объем заманчивый – от 400 млн. до 1 млрд. рублей на два года. А всего в 2006 году выделено 5 млрд. И нам надо пролезть в это игольное ушко.
Мы считаем, что вполне соответствуем статусу вуза, внедряющего инновационные образовательные программы. Институт действительно инновационный, и последние 14 лет мы немало сделали, чтобы соответствовать требованиям времени. Это опыт коммерциализации науки, серьезная внутренняя перестройка в управлении для продвижения научных разработок. Также нами создано порядка 20 инновационных структур. Мы имеем опыт организации крупномасштабных производств. Есть опыт продажи лицензий, технологий. Я не думаю, что в каждом вузе есть весь этот набор.
Мы понимаем, что на рынке можно удержаться при обязательном условии – следить за качеством услуг, товаров. У нас есть два сертификационных центра. Мы первые среди вузов участвовали в конкурсе Правительства РФ и стали лауреатами премии в области качества.
– А кто ваши конкуренты по проекту?
– Все! Ведь в России такие чудесные вузы! И МАИ в Москве, и Томский, Екатеринбургский, Санкт-Петербургский университеты. Что ни вуз – то картинка.
– С какими зарубежными вузами у вас налажены связи? В каких международных программах участвует ваш институт?
– На первое место надо поставить Германию, Францию. Два немецких вуза – Фрайбергская горная академия и Аахенский университет технологии – интересны тем, что здесь реализуется инновационная образовательная программа – проект двойного дипломирования. Когда появились Болонские соглашения, у нас не возникло никаких проблем или вопросов – правильно это или неправильно. Ведь в Болонском соглашении главное даже не во внедрении системы «бакалавр–магистр». Самое-то главное – поднять академическую мобильность студентов.
Первое, что мы сделали, – состыковали учебные планы и программы с этими двумя немецкими вузами. Теперь наши студенты приезжают во Фрайберг после третьего года обучения и спокойно учатся на 4-м курсе. Потом защищают на 5-м курсе дипломную работу так, как он делал бы это у себя дома, в России. Правда, для этого он должен пройти конкурс и год учиться и сдавать экзамены на немецком языке. В итоге студенту вручают два диплома. Сегодня количество таких дипломов уже перевалило за сотню. Это совершенно другие выпускники, нового качества. Они знают языки, знают Европу. Все они очень хорошо трудоустроены. Совсем немногие из них осталось за рубежом. В России они нарасхват.
– А помимо Германии? С какими зарубежными промышленными компаниями и научными центрами вы поддерживаете научные контакты?
– Мы координаторы нескольких международных межвузовских проектов. За 5 лет (с 2000 по 2005 г.) выполнено 54 прямых контракта. Если коротко, то 27 грантов и проектов. 25 стран мира. Это General Motors Corp (США), Samsung Heavy Industries (Республика Корея), Institut National polytechnigue de Lorraine, Nency (Франция) и пр.
– В одном интервью три года назад вы сказали, что набираете студентов более чем из 80 регионов. А сколько регионов сейчас могут похвастаться, что их молодежь учится в Московском государственном институте стали и сплавов?
– География очень большая, и цифры из интервью трехлетней давности не изменились. Наши абитуриенты по-прежнему прибывают из 80 регионов. Кроме того, сейчас мы целенаправленно работаем со странами СНГ. Среди стран СНГ больше всего студентов из Узбекистана.
– Почему именно из Узбекистана?
– Это объясняется нашими профессиональными связями с Республикой. Там уран, золото, Навоийский горно-металлургический комбинат. Не прерываются контакты с Узбекским металлургическим комбинатом.
Также мы очень плотно работаем с Казахстаном (Павлодар, Актюбинск, Усть-Каменогорск, Балхаш). Президент Назарбаев – почетный профессор нашего института, был у нас недавно. Хорошие контакты с Украиной, Белоруссией, Молдавией, Прибалтикой…
– Юрий Сергеевич, меня интересует география трудоустройства уже окончивших ваш вуз молодых специалистов – куда они потом идут работать? Возвращаются к себе домой или уезжают в другие регионы? Велика ли востребованность ваших выпускников у работодателей? И многие ли выпускники остаются работать по профессии?
– Сказать, что все ребята возвращаются работать к себе на родину, нельзя. Ведь есть такие города, где работы просто нет. И молодые специалисты, разумеется, идут туда, где платят. Даже если это работа не совсем профильная, не по специальности.
Сегодня говорят, что это неправильно, плохо. Да, лучше, если бы все работали по специальности. Но жить-то им приходится в существующих реалиях.
По большому счету, наши выпускники востребованы. У нас действуют соответствующие структуры, есть отдел трудоустройства студентов, фирмы, которые этим занимаются. Институт регулярно проводит мероприятия вроде "Дней карьеры", на которых собираются наши постоянные партнеры-работодатели, идет презентация и фирм, и выпускников.
– Вы ведете какую-нибудь статистику результативности таких мероприятий?
– Статистика такая: каждый год примерно 80% ребят к моменту получения диплома уже знают, куда пойдут работать. И только у оставшихся 20% ясности в этот момент еще нет.
Кроме того, мы поддерживаем связь с Московской биржей труда, проверяем, стал ли кто-нибудь из наших ребят безработным. Нет таких случаев!. Хотя отсутствие регистрации на биржах труда показатель косвенный, но представление о востребованности наших выпускников дает.
– Как вы прогнозируете, когда и насколько уменьшится количество студентов? Ведь демографическая ситуация в России постоянно ухудшается… Как это отразится на вузах, которым приходится самостоятельно зарабатывать большую часть средств для своего существования. И повысится ли конкуренция за абитуриентов между вузами? Не придется ли снижать планки и брать не лучших по большому конкурсу, а всех подряд?
– Я боюсь давать какие-то прогнозы. Демографический спад мы, конечно же, чувствуем. Но пока с набором у нас проблем нет, мы набираем столько студентов, сколько мест у нас есть. И все на конкурсной основе. Конечно, когда-нибудь нас догонит эта ситуация, но в каком году – не знаю. Все зависит от престижа вуза. К тому же в последние несколько лет растет интерес к инженерному образованию. Мы это чувствуем. Такого положения, как в начале 90-х, когда от нашей профессии просто отвернулись, нет. Значит, в мозгах порядок.
– Может ли современный студент жить, не подрабатывая?
– Не может, но и учиться он должен как следует, в полном объеме осваивать программу. А разговоры о том, что мы должны корректировать учебный процесс с учетом того, что студент должен еще и работать, – это в корне неверная позиция.
– Как же быть в этой ситуации?
– Студента надо обеспечивать, создавать ему возможность учиться и «вкалывать» в аудитории и в лаборатории, в библиотеке и у компьютера. Некоторые говорят: давайте учить студента дневного отделения по вечерам, а днем пусть работает. Я с этим категорически не согласен. Только наоборот: увеличивать вузовские стипендии, добиваться стипендий от предприятий и различных фондов, оказывать различного рода социальную поддержку. Молодежь надо поддерживать – в наше время без этого не обойтись, если мы хотим иметь настоящих профессионалов.
Справка «Бюджета»
Юрий Сергеевич КАРАБАСОВ, ректор Московского государственного института стали и сплавов (технологического университета)
Родился в 1939 г.
В 1961 г. окончил Московский институт стали и сплавов (МИСиС).
С 1992 г. по настоящее время – ректор МИСиС.
Доктор технических наук, профессор, действительный член Российской инженерной академии, Академии проблем качества.
В июне 2001 г. избран руководителем московского городского отделения движения «Отечество». В настоящее время – секретарь политсовета МГРО Политической партии «Единая Россия», член Генерального совета Политической партии «Единая Россия»,
Женат, имеет дочь.
