Николай ГЛОБА, профессор Московского государственного лингвистического университета
Польско-чешский конфликт
Двадцатого сентября 1938 г., еще до подписания Мюнхенского соглашения о передаче Судетской области, которая относилась к Чехии, рейху (29 сентября 1938 г.) Гитлер заверил польского посла в Берлине Юзефа Липского, что в случае конфликта Польши и Чехословакии из-за Тешинской области рейх встанет на сторону Польши. А уже 30 сентября 1938 г., то есть через сутки после подписания Мюнхенского соглашения, Варшава предъявила Праге ультиматум с требованием об отторжении Тешинской области в пользу Польши как территории с преобладающим польским населением, права которого ущемляются.Срок ультиматума истекал в полдень 1 октября 1938 г. В случае отказа от принятия ультиматума Польша была готова предпринять военные действия и 2 октября оккупировала Тешинскую Силезию. После этого Чехословацкий вопрос, связанный с окончательной ликвидацией Чехии Германией был во многом решен благодаря неприкрыто агрессивным действиям Польши, имевшей пакт о ненападении 1932 г. между нею и СССР. Как правильно отмечает доктор исторических наук Ю. Кантор: «Германию эта ˝помощь с Востока˝» — из Польши — весьма устраивала». Причем все заинтересованные стороны ждали реакции СССР, с которым Чехословакия также имела договор о взаимопомощи. К сожалению, Москва не планировала всерьез вмешиваться в польско-чешский конфликт, но зато она в должной мере сумела воспользоваться политическими дивидендами польского ультиматума и практикой нарушения соглашений о ненападении в сентябре 1939 г. в кризисное для самой Польши время.
Рука Москвы
На начальном этапе Второй мировой войны в Москве внимательно следили за развитием событий в Восточной Европе, рассчитывая использовать их в своих интересах. Германский империализм считал необходимым расширить «жизненное пространство» за счет Польши, но одновременно с этим немецкое руководство признавало часть этого региона советской сферой интересов. Всячески подчеркивая в Берлине советско-германскую «дружбу», правительство Германии стремилось удержать Англию и Францию от вмешательства в германо-польский конфликт. Отношение советского руководства к начавшейся 1 сентября 1939 г. войне в Европе четко выразил И. В. Сталин 7 сентября 1939 г. в беседе с руководством Коминтерна. «Война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались...» — говорил Сталин. Далее, охарактеризовав Польшу как фашистское государство, угнетающее другие народности, Сталин заявил, что «уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население?»Естественно, после получения данной директивы советское руководство не собиралось безучастно взирать на развитие ситуации в Польше и начало собственные военные приготовления. Уже 8 сентября Германское посольство в Москве получило от Молотова поздравительную телефонограмму, а 9 сентября он же уведомил германского военного атташе генерал-лейтенанта Э. Кестринга о том, что «советские военные действия начнутся в течение ближайших дней». Пригласив к себе 10 сентября Шуленбурга (посол Германии в СССР с 1934 по 1941 гг.), Молотов сказал: «Советское правительство намеревается воспользоваться продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором».
В итоге 14 сентября 1939 г. советские войска получили приказ наркома обороны о наступлении, а 15 сентября Военный совет Белорусского фронта издал боевой приказ № 01. В соответствии с ним армии Белорусского фронта на рассвете 17 сентября должны были перейти в наступление с задачей уничтожить и пленить вооруженные силы Польши, действующие восточнее литовской границы и линии Гродно-Кобрин. Но до начала боевых действий, 8 сентября, согласно приказу № 001064 наркома внутренних дел Л. П. Берия в составе Белорусского (БОВО) и Киевского особого (КОВО) военных округов началось формирование девяти оперативно-чекистских групп по 40–70 человек. К каждой из них были «прикомандированы» батальоны в 300 бойцов из состава пограничных войск. На эти группы возлагалась организация временных управлений в занятых городах, создание аппаратов НКВД и этапно-пересыльных пунктов для лиц, представляющих угрозу для советской власти, а также выявление воинских преступлений советских военнослужащих.
Советская акция, связанная с защитой украинского, белорусского и русского меньшинств на территории Польши, не вполне устраивала фашистское политическое руководство. Поэтому еще до вмешательства Советского Союза в германо-польский конфликт, 12 сентября, немецкое командование приняло решение в случае неучастия СССР в оккупации Польши создать независимые государства в Галиции и Польской Украине. Для этого предполагалось с помощью Организации украинских националистов (ОУН) организовывать мятежи, осуществлять диверсии, всеми силами расшатывать общественный порядок и в конечном итоге вести деятельность по провозглашению независимого государства на территории Западной Украины.
«Киевский выпуск» денежных знаков
В период между Первой и Второй мировыми войнами в Польше действовало мощное украинское националистическое движение, возглавляемое ОУН и Украинской военной организацией. После раздела в сентябре 1939 года Польши между Германией и СССР Галиция и Волынь были присоединены к советской Украине, также в состав Украины в 1940 году была включена Северная Буковина. После нападения в 1941 году Германии на Советский Союз Организация украинских националистов по примеру Польши пыталась создать украинское государство под покровительством Германии, но по различным причинам немцы не захотели этого сделать, хотя на уровне денежного обращения такие попытки, несомненно, предпринимались.В частности, по заданию Рейхсбанка был произведен одноразовый, так называемый киевский, выпуск серых невзрачных купюр, на которых не было никакого обозначения государственной принадлежности. Текст на купюрах был исполнен по-русски: «Один червонец», а внизу денежного знака стояло уведомление: «Издано на основании положения об эмиссионном банке. Киев. 1941» и сведения об «издателе»: «Эмиссионный банк». На обороте купюры имелось строгое предупреждение: «Подделка денежных знаков карается каторжными работами». Денежными знаками «киевского выпуска» гитлеровцы планировали заменить на оккупированной советской территории денежные знаки СССР, но, судя по всему, не в ходе самой войны, а после окончательного разгрома СССР. Поскольку фашистской армии достигнуть поставленной цели не удалось, «киевский выпуск» так и остался в хранилищах рейха.
Вмешательство СССР
После начала войны, стремясь подтолкнуть советское правительство к вводу войск в Польшу, Риббентроп предложил через германского посла в СССР указать, что «если не будет начата русская интервенция, неизбежно станет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум, создающий условия для формирования новых государств». Вечером 16 сентября Молотов заявил послу Шуленбургу, что советское правительство решило вмешаться в польские дела, а в 3:15 утра 17 сентября польскому послу в Москве была вручена нота советского правительства, в которой говорилось: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР... Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Эта аргументация советского вмешательства в события в Польше была повторена в радиовыступлении Молотова 17 сентября и в его речи на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г.Для польского руководства вмешательство СССР оказалось долго ожидаемым, но, как это случается в большинстве военных конфликтов, почему-то совершенно неожиданным. На восточной границе Польши кроме 25 батальонов и 7 эскадронов пограничной охраны (около 12 тыс. человек), оказавших активное сопротивление Красной армии, других войск, решившихся повторить подвиг пограничников, практически не оказалось. И это не удивительно, ведь численность регулярных частей Красной армии, перешедших границу, составляла более 617 тыс. человек. На вооружении у них имелось 4959 орудий и минометов, 4736 танков, 3298 самолетов. В результате молниеносного блицкрига к 28 сентября военными трофеями Красной армии стали свыше 900 орудий, около 10 тыс. пулеметов, более 300 тыс. винтовок, 150 млн патронов, около 1 млн снарядов и порядка 300 самолетов, в плен взято 454 700 польских военнослужащих и иных лиц, захваченных с оружием в руках.
Естественно, что потерявшие в сражениях с немцами веру в победу польские войска и дезориентированные внезапным нападением государственные структуры на местах ждали указаний главкома — Рыдз-Смиглы, пришедшего к власти в 1936 г. Поздно вечером 17 сентября главком по радио передал приказ: «Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений...» В то время когда советские войска стремительно развивали наступление, польское правительство и военное командование ночью с 17 на 18 сентября перешли румынскую границу, рассчитывая выехать из Румынии во Францию, куда ранее был вывезен золотой запас Польши. Однако под давлением Германии они были интернированы. Немцы надеялись вернуть золотой запас Польши после разгрома Франции, но этим надеждам не суждено было сбыться, так как после поражения Франции в мае 1940 года оказалось, что Французский банк успел вывезти все свои активы в форт Дакар во французской колонии Сенегал (Африка).
Деньги Польского генерал-губернаторства
Получив 17 сентября сообщение о переходе Красной армией польской границы, германское командование в 7:00 отдало приказ остановиться на линии Сколе — Львов — Владимир-Волынский — Брест — Белосток. 20–22 сентября было согласовано, а 23 сентября опубликовано советско-германское коммюнике об установлении демаркационной линии между германской и советской армиями. На территории, занятой советскими войсками в соответствии с программой советизации Западной Украины и Западной Белоруссии, в обращение повсеместно вводились денежные знаки, имеющие хождение на территории всего Советского Союза. Иначе обстояло дело на территории Польши, занятой немцами, где было образовано псевдогосударственное образование — Польское генерал-губернаторство.При налаживании системы денежного обращения в Польском генерал-губернаторстве для изготовления банкнот достоинством в 5 и 20 злотых практически полностью был использован дизайн 5 злотых Банка Польского, выпущенных 2 января 1930 г. и 20 злотых, выпущенных 11 ноября 1936 г., 50 злотых копировали невыпущенные 50 злотых того же выпуска. Образцом для штрихового рисунка на поле 100-злотовой купюры послужил портрет средневекового польского деятеля Станислава Древно (умершего в 1621 г.).
Чтобы держать обращение наличных денег под контролем, старые банкноты Банка Польского должны были изыматься из оборота и постепенно обмениваться на новые. Это планировалось делать до 20 мая 1940 г., но довоенные монеты оставались в обращении вплоть до 1942 г. Одновременно с этим, воспользовавшись сохранившимися штемпелями, оккупационные власти выпустили монеты в 20 и 10 грошей из цинка с датой «1923». Насмешкой выглядела сохранившаяся на монетах надпись «Rzeczpospolita Polska» (Польская республика). 50-грошевая монета, также подготовленная еще польским правительством, была выпущена из железа с обозначением года «1938». Эмиссионный банк выпустил в обращение примерно 32 млн подобных монет. Позднее к данной серии монет присоединились цинковые монеты в 1 и 5 грошей.
После нападения на Советский Союз в 1941 г. большая часть западной Украины в качестве «Области Галиции» была присоединена к генерал-губернаторству. 25 августа 1941 года вышло постановление о введении злотого в качестве денежной единицы Галиции, и с 8 сентября 1941 года все денежные расчеты велись в злотых. Обращавшиеся там монеты в 1 и 2 копейки приравнивались к 1 и 2 грошам, а остальные денежные знаки в рублях и копейках эмиссионный банк обменивал по курсу 5 рублей за 1 злотый. После окончания обменной акции в Рейхсбанк было отправлено 344 млн руб., изъятых у населения. Также было депонировано 6 млн злотых в банкнотах Банка Польского (оставшихся у населения после присоединения Западной Украины к СССР в 1939 г.) для более позднего обмена.
Фальшивки как средство саботажа
Следует отметить, что уже в первые дни после немецкой оккупации образовались польские подпольные организации, руководимые эмигрантским правительством, в том числе Армия Крайова (Отечественная армия), начавшие партизанскую войну и акции саботажа против оккупационного режима. В Варшавскую государственную типографию, которая печатала деньги для эмиссионного банка, Сопротивление внедрило в качестве рабочих и служащих своих людей. Действующей под кодовым названием PWB-I7 группе было дано задание снабдить Армию Крайову документами и деньгами. Она также тайно снабжала подпольные типографии всем, что было необходимо для печатания банкнот: бумагой, красками, печатными формами и образцами средств защиты. Поддельные банкноты доставлялись затем назад в государственную типографию, для обмена на настоящие купюры. Фальсификаты там попадали в макулатуру в качестве производственного брака. Вследствие этих действий Армия Крайова до конца 1942 г. могла ежегодно собирать до 18 млн злотых. В частности, служебные документы генерал-губернаторства от 18 мая 1944 г. говорят об изъятии фальшивых денег на сумму 8 млн злотых при разгроме одного из отрядов Армии Крайовой.Также часть фальшивок выпускалась в обращение, чтобы подорвать доверие к эмиссионному банку. Последний информировал о фальшивках, которые были напечатаны на настоящей бумаге с водяными знаками. С 1943 г. отдельные этапы производства фальсификата были перенесены в Англию. По заказу эмигрантского правительства типография компании Thomas de la Rue печатала массовым тиражом фальшивые банкноты эмиссионного банка в Польше, а самолеты Британских королевских ВВС в больших количествах разбрасывали их над Польшей. В основном именно из-за накопившихся фальшивок эмиссионный банк генерал-губернаторства вынужден был выпустить вторую серию банкнот в 1, 2, 5, 50 и 100 злотых с датой 1 августа 1941 г., которые сильно отличались от предыдущих выпусков.
Когда летом 1944 г. Красная армия приблизилась к Варшаве, 22 июля в Хелме коммунистический «Люблинский комитет» провозгласил Народную Республику Польшу. Лондонское эмигрантское правительство не хотело изменений и решило, что столица Польши Варшава должна быть освобождена повстанческой польской армией. 1 августа 1944 г. Армия Крайова начала Варшавское восстание. После 63-дневной борьбы восстание было разгромлено немцами. Для решения своих финансовых проблем Армия Крайова снабжала настоящие и фальшивые банкноты эмиссионного банка своим штемпелем: А. (польский орел) К. / «Reguła» / Pierwszy żołd / powstańczy / SIERPIEŃ 1944 R. (А(рмия) К(райова) / «Закон» / первый платеж / повстанцев / август 1944), обрамленным украшенной рамкой.
Хотя конкретный план этих надпечаток неизвестен, думается, что солдаты Армии Крайовой с помощью этих денег могли получать предназначенные только для них товары. Наряду с этим имеется другая версия, согласно которой штемпель служил только целям пропаганды.
Практически все поддельные денежные знаки, выпущенные Армией Крайовой в период восстания в Варшаве, имели очень низкое качество. В частности, осенью 1944 г. Рейхсбанк сообщал: «Обращаем внимание банковских учреждений на наличие 100-злотовых банкнот с датой 1 августа 1941 г., у которых серии и номера проставлены от руки или с помощью пишущей машинки. Также эти банкноты зачастую имеют отчетливые следы кустарной обрезки ножницами».
После освобождения Красной армией Варшавы от фашистских войск новое польское правительство нашло денежное обращение в хаосе. Сокращение в условиях войны товарных ресурсов высвободило из оборота значительную массу денежных знаков, которая вызвала значительный рост цен на «черном рынке», всплеск спекуляции и другие противоправные явления. В обращении находилось огромное количество разнообразных денежных знаков (рейхс- и оккупационные марки, довоенные и «краковские» злотые, рубли довоенного советского выпуска, фальшивые советские рубли, изготовленные на территории Польши под опекой военной разведки Германии, иностранная валюта и т. д.), поэтому денежную реформу проводили хотя и поэтапно, но в ускоренном темпе в течение января-февраля 1945 г.
