Николай ГЛОБА, профессор Московского государственного лингвистического университета
Вполне логично, что после окончания гражданской войны разруха не могла прекратиться сама собой. Самая низкая точка разрухи, самый низкий уровень производства приходился на 1921 г., когда война уже была закончена и потребность в новой экономической политике (НЭП) диктовалась конкретной обстановкой. Объем промышленного производства составлял всего 15–17 % от уровня довоенного 1913 г. Сильно упала производительность труда и уменьшились реальные доходы населения. Несмотря на то что, спасаясь от голода, рабочие массово уходили в деревню, производство сельскохозяйственной продукции снизилось на одну треть. Дальше так продолжаться не могло, иначе социальный взрыв был неизбежен.
Руководству страны необходимо было принимать экстренные меры, которые в дальнейшем и определили суть и содержание новой экономической политики. Это была политика восстановления товарно-денежных отношений, то есть экономических отношений, основанных на предпринимательской инициативе граждан под жестким административным государственным контролем.
В отличие от времен военного коммунизма, существенно изменив свое представление о путях строительства социализма, многие руководители большевистской партии писали о том, что социализм — это государственный капитализм, обращенный на пользу всего народа. НЭП рассматривался ими не как вынужденное отступление перед капитализмом, а как путь строительства социализма через торговлю, хозрасчет, кооперацию. В этом новом мире находили место даже промышленные индустриальные корпорации и иностранные концессии.
Компромисс между государством и частником
Аналитические поиски советскими лидерами путей строительства государства и теоретические обоснования ученых начала ХХ века позволили создать довольно эффективную модель хозяйствования в переходный период. Ее отдельные элементы, проверенные практикой, после внесения соответствующих корректировок могли бы помочь современной России найти достойный выход из сложившейся кризисной ситуации в области финансов и экономики.В частности, в 20-е годы в период НЭПа зародилась и получила свое развитие концепция «двухсекторной теории» хозяйственного права, признававшая взаимное существование в экономике двух секторов — социалистического (государственного) и частного. Современное развитие данной концепции позволило бы найти новые конкретные формы экономических отношений, осознать, как будут развиваться общественные отношения при росте государственного сектора экономики в условиях кризиса, как изменится правовое положение хозяйствующих субъектов и планы бюрократического аппарата.
Но все же исходная, фундаментальная установка новой экономической политики заключалась в согласовании интересов городского и сельского населения с учетом личных интересов последнего, вписываемых в стратегический курс создания эффективного хозяйственного механизма. Чтобы достигнуть высокого уровня общей заинтересованности, большевистскому (рабочему) правительству пришлось применять гибкую тактику «компромиссной» согласованности государственных и частных интересов, хотя оно не сразу нашло правильную позицию в своих отношениях с крестьянством. За эту стратегическую ошибку пришлось заплатить голодом, который разразился в 1922 г. после двух неурожайных лет.
От продразверстки к продналогу
Осознав, что новая экономическая политика невозможна без улучшения положения миллионов крестьянских хозяйств, производящих хлеб и другое продовольствие для рабочих, партия большевиков сделала крутой разворот в сторону стимулирования процессов возрождения сельского хозяйства. Самое главное в реформировании сельского хозяйства заключалось в том, что крепкого крестьянина, работавшего на сферу товарного производства, можно было стимулировать экономическими, но ни в коем случае не административными мерами.Решающим актом перехода к НЭПу стала замена продразверстки (изъятие излишков) меньшим по объему продналогом, то есть натуральным налогом продуктами сельского хозяйства. У крестьянина появился стимул к расширению производства. Одновременно с этим продналог послужил основой возрождения товарного производства. Дело в том, что позволялось изымать лишь минимально необходимое для армии и рабочих количество продовольствия, а остальное крестьянин мог обменивать на промышленные товары. Но, к сожалению, при введении продналога не обошлось без очевидных перегибов, так как он взимался по классовому принципу в зависимости от размера пригодной для пахоты земли: очень мало с бедняков и очень много с кулаков — «культурных хозяев» (по выражению Н. И. Бухарина). В данном исполнении, несмотря на то что продналог был несравненно лучше, чем продразверстка, он также тормозил рост товарности сельского хозяйства.
Денатурализация хозяйственных связей
Изменения в экономической политике по отношению к крестьянству стали той отправной точкой, с которой началась известная свобода для частного мелкого предпринимателя в условиях НЭПа. Стихийно возрождавшаяся торговля, восстановление и развитие товарно-денежных отношений сопровождались сложным и длительным (примерно двухлетним) процессом денатурализации хозяйственных связей и оплаты труда. Одним из первых мероприятий в этой области был декрет от 9 июля 1921 г., восстановивший оплату перевозок грузов и пассажиров на железных дорогах и водном транспорте. Затем последовали декреты об оплате почтовых, парикмахерских, коммунальных услуг, была введена квартирная плата и т. д. Дальнейшее постепенное свертывание бесплатного снабжения населения продовольствием и промышленными товарами первой необходимости и расширение объемов товарооборота потребовало возрождения твердых денег и кредитной системы. Денежная политика стала неотъемлемой частью финансовой политики государства.21 августа 1921 г. Совнарком восстановил принцип государственного бюджета. В сентябре того же года был учрежден Государственный банк, который начал свою работу с 16 ноября. В условиях продолжающейся инфляции Совнарком даже пошел на формальное принятие практически бесполезных цифр бюджета на 1922 и 1923 гг. Но неупорядоченное денежное обращение и продолжающийся финансовый кризис привели к тому, что покупательная способность денег была неодинаковой не только в разных местностях, но даже в двух соседних магазинах.
Мероприятия по упорядочению денежного обращения
Следует отметить, что финансовую систему оздоровил ряд последовательных мероприятий по упорядочению денежного обращения:- постепенная замена натурального продовольственного налога денежным;
- введение помимо прямых налогов косвенных;
- развитие системы внутренних государственных займов;
- проведение двух деноминаций (1922–1923 гг.), обеспечивших унификацию денежной единицы;
- выпуск в обращение золотого червонца и новых банковских билетов, которым было присвоено название дореволюционной десятирублевой золотой монеты «червонец» (см. «Золотой червонец»).
Столь поспешное удаление иностранных банкиров из сферы кредитно-финансовых отношений во многом было связано с тем, что во многих регионах СССР происходило массовое вытеснение на внутреннем рынке постоянно девальвируемых в условиях кризиса национальных расчетных знаков иностранной валютой. Как отмечал в 1924 г. нарком финансов Г. Я. Сокольников, осенью 1922 г. на Дальнем Востоке преобладала японская иена и ее обращение дополнялось массовым ввозом китайского серебра. К тому же для этого времени характерным явлением стал выпуск поддельных денежных знаков за рубежом, которые часто по официальным каналам международной кредитно-финансовой системы попадали в нашу страну.
Реорганизации судебных и правоохранительных органов
В связи с переходом к новой экономической политике возникла необходимость реорганизации налоговых, судебных и правоохранительных органов. В частности, был упразднен такой чрезвычайный орган, как ВЧК и его местные органы, а вместо них созданы НКВД (Народный комиссариат внутренних дел) и ГПУ (Государственное политическое управление), причем их полномочия были существенно расширены. Правоохранительным органам в лице ОГПУ–НКВД по соглашению с местными органами власти предоставлялось право внесудебной расправы с преступниками и их пособниками вплоть до высшей меры наказания — расстрела.Усиление репрессивных мер во многом было вызвано тем, что в первые годы НЭПа частник при создании собственного дела мог оперировать только крадеными государственными ценностями. Одной из основных форм, под которой скрывалась теневая экономика, стала лжекооперация (потребительская, кредитная, сельскохозяйственная и другая). Вместе со свободным рынком появились опасные «рыночные болезни», отрицательно влияющие на поведение многих людей, бороться с которыми без дополнительных репрессивных мер было очень трудно, поскольку большие деньги часто становятся сильнее власти, закона и совести. К тому же укрепилась «финансовая зависимость» судебно-прокурорских работников от неформальных групп коррумпированных чиновников, втягивающих их в сферу своей противоправной деятельности.
Хищение и коррупция стали основными методами накопления первоначального капитала в 1921–1923 гг. В условиях роста коррупционных проявлений в органах власти на местах центральные власти одновременно с расширением полномочий и усилением карательных функций правоохранительных органов осуществили ряд мер, направленных на экономию бюджетных средств. В связи с переводом финансирования органов милиции с 1922 по 1931 г. на местный бюджет в ряде мест эти структуры стали просто разваливаться или же усилено коррумпироваться. Численность сотрудников милиции снизилась с 107,5 тыс. человек в 1922 г. до 42,2 тыс. в 1927 г. Размер денежного довольствия рядового состава опустился ниже уровня разнорабочих, даже дворник получал в полтора-два раза больше.
Курс на удешевление содержания органов правопорядка напрямую отразился на качестве профессиональной деятельности. Массовыми стали злоупотребления при проведении конфискаций, реквизиции, арестов, при перемещении и содержании заключенных. Поэтому материальные стимулы добросовестного исполнения служебных обязанностей в значительной степени были заменены административно-командными и репрессивными мерами. Поддержание общественного порядка стало основываться на нагнетании всеобщего страха. Вместо осознанного законопослушания в гражданах воспитывалась покорность рабов.
Промышленность и НЭП
Одним из основных недостатков НЭПа принято считать то, что на начальном этапе его проведения при развитии товарно-денежных форм обмена между городом и деревней власти как бы забыли про промышленность. Но винить их в этом по меньшей мере неэтично, так как своих средств на реализацию программ развития промышленности у власти не было, а крупных зарубежных кредитов получить не удалось. Казалось бы, сложилась тупиковая ситуация, но выйти из нее помогло новое экономическое мышление. Отойдя временно от некоторых догм и проанализировав общую обстановку в хозяйстве и более конкретно в промышленности, Президиум ВСНХ летом 1921 г. предложил свою концепцию качественной модернизации этой ключевой отрасли экономики. Кратко суть новой концепции формулировалась следующим образом: переход от разверстки к твердому налогу с предоставлением предприятиям права реализовывать излишки своей продукции на рынке.С принятием данной концепции и претворением в жизнь идеи 1918 г. о государственном капитализме, трансформированной в модель самостоятельных трестов, развивающихся на основе самофинансирования за счет амортизации той прибыли, которую они получали от реализации на рынке своей продукции, наступил долгожданный период возрождения национальный промышленности. Конечно, выход из производственного кризиса произошел не разом и не без трудностей. При создании нового механизма хозяйствования поэтапно была проведена реформа управления промышленностью, реорганизованы планирование, финансы и экономические отношения предприятий как с государством, так и между собой. Но все-таки исходным мероприятием такой реформы стало создание хозрасчетных трестов (ассоциации акционерных обществ) и синдикатов (объединений юридических лиц).
Уже на начальном этапе проведения новой экономической политики в промышленности Совнарком сумел не только успешно разработать и внедрить саму идею создания системы производства, основанную на совместных формах собственности, но и организовать работоспособную систему государственного контроля в сфере распределения товаров. Самое главное, руководители советского государства правильно понимали, что без особого риска для социалистических отношений можно развивать частную инициативу исключительно на уровне трестов, взаимно соединяющих предприятия на уровне технологического цикла, связанного с производством товаров. А синдикаты стали той формой государственного контроля над оперативно-хозяйственной деятельностью предприятий, которая позволяла контролировать поставку им сырья и реализацию большей части продукции, выпускаемой трестами-пайщиками. Одновременно с этим государство практически при полном отсутствии финансовых средств сумело наладить систему коммерческого взаимного кредитования между синдикатами и их членами.
Усиление коммерческого характера деятельности трестов в основном выражалось в том, что в качестве главной цели деятельности треста было названо получение прибыли, но при этом предусматривалось ее долевое распределение между хозяйствующим субъектом и казной. Для заинтересованности членов правления в повышении эффективности производства были установлены специальные премии и наградные, выплачиваемые в зависимости от размера полученной прибыли, для рабочих была установлена сдельная или аккордная оплата труда. Заводы, которые не могли работать рентабельно, были законсервированы. Одновременно с этим промышленные предприятия были сгруппированы по следующим критериям:
а) государственные заводы и фабрики, имеющие особо важное народнохозяйственное значение;
б) государственные предприятия, переведенные на хозрасчет;
в) предприятия, имеющие право реализовывать всю или часть своей продукции на вольном рынке по рыночным ценам;
г) наиболее крупные или технически оборудованные предприятия, сгруппированные в различного рода объединения юридических лиц.
Стоит только удивляться тому, что, имея такой богатый положительный опыт внедрения частной инициативы под государственным контролем в промышленности, последнее советское правительство (времени правления М. С. Горбачева) не захотело воспользоваться им при построении новой экономической модели. Если бы оно учло и применило в должной мере имеющийся опыт построения НЭП, то скорее всего сохранился бы СССР и не было бы многих криминальных явлений, характерных для приватизации начала 90-х годов ХХ века.
