первый заместитель председателя ЦБ РФ
Итоги 2005 года
2005 год в экономическом и финансовом смысле был достаточно благоприятным для российской экономики. Темпы экономического роста составили несколько более 6%. Удалось сделать значительный шаг по снижению инфляции: мы вписываемся в уровень 11% по индексу потребительских цен. Это немного не соответствует целевым ориентирам, но все же на 0,7% меньше, чем в прошлом году. И хотя в первом полугодии аналитики выражали большие сомнения насчет того, что мы уложимся в 11–13%, тем не менее, практика такова, что примерно с середины прошлого года страна вошла в достаточно позитивный график динамики инфляции, когда каждый месяц этого года имел инфляцию ниже, чем аналогичный месяц прошлого года.
В условиях высокой внешнеэкономической конъюнктуры цены на товары российского экспорта в 2005 году в среднем более чем на 40% превысили уровень 2004 года. Это касается не только газа, нефти, нефтепродуктов, но и черных, цветных металлов и др. Уровень торгового и платежного балансов, уровень накапливания золотовалютных резервов также был гораздо больше, чем предполагалось. Так, уровень золотовалютных резервов достиг 182,2 млрд. долларов, что примерно на 61,5 млрд. долларов превышает величину на конец 2004 года. А с учетом того, что 18,5 млрд. долларов были направлены на досрочное погашение долгов перед Парижским клубом кредиторов, перед Международным валютным фондом, то это совместно дает величину около 80 млрд. долларов прироста. В результате были эмитированы значительные объемы денег, увеличены денежная база и денежная масса. По денежной массе мы вышли на уровень увеличения 38% относительно 2004 года. В отдельные месяцы, особенно в середине года, в третьем квартале, было и 42, и 43% относительно предшествующих периодов 2004 года. То есть высокий объем предложения оказывал влияние на инфляцию, и наличие Стабилизационного фонда, с одной стороны, и достаточно аккуратная курсовая и процентная политика Центрального банка РФ, с другой стороны, привели к тому, что все-таки в этих условиях удалось инфляцию снизить. Выше, чем изначально предполагалось, будет и укрепление реально эффективного курса рубля – в пределах 10–10,5% относительно соответствующего периода прошлого года. Но все исследования, которые проводились и нами, и независимыми аналитиками, показывают, что это уровень, приемлемый для российской экономики, который не приводит к существенному снижению ее конкурентоспособности.
Задачи денежно-кредитной политики на 2006 год
В основных своих параметрах денежно-кредитная политика 2006 года сохраняет преемственность относительно 2005 года. Просчитаны четыре варианта в зависимости от разных оценок внешнеэкономической конъюнктуры, прежде всего по цене на нефть – от 28 до 60 долларов за баррель. Мы считаем, что, скорее всего, ближе к ожиданиям третий вариант – 50 долларов за баррель с возможными отклонениями – как в ту, так и в другую сторону.
Все эти варианты больше всего отличаются, конечно, по сальдо торгового баланса, сальдо платежного баланса и оценкам величины золотовалютных резервов: от +21 млрд. в первом варианте до +104 млрд. во втором варианте. Понятно, что мы берем все эти оценки исходя из условий, которые закладываются в бюджете. При этом не учитывается возможное досрочное погашение внешнего долга. Если в 2006 году будет произведено погашение, то на эту цифру, конечно, должна быть скорректирована величина золотовалютных резервов.
В зависимости от отличий по приросту золотовалютных резервов меняется и денежное предложение. Причем в первом варианте даже потребуется объемное увеличение валового кредита банковской системы, потому что в целом ликвидность уменьшается. Предполагается, что по остальным трем вариантам регулирование ликвидности будет производиться и через Стабилизационный фонд, и Банком России путем привлечения средств на депозиты, увеличения средств на корреспондентских счетах, с помощью операций РЕПО, операций с облигациями Банка России и т. д. Конечно, в разумных пределах – примерно до 200 млрд. рублей по крайнему из вариантов. Мы считаем, что это вполне по силам тому набору инструментов, который мы имеем для этой цели.
То есть задача будет заключаться не только в стерилизации избыточного денежного предложения в чистом виде, но и в управлении ликвидностью в целом, как в случае рефинансирования в первом варианте, так и в случае секторального рефинансирования. Потому что даже в вариантах с высокой конъюнктурой и с высоким общим уровнем ликвидности, есть две группы секторальных факторов. Первые связаны с отраслевыми особенностями, когда одни банки испытывают избыточную ликвидность, в то время как другие имеют ее недостаток. В ситуации, когда межбанковский рынок развивается, но еще недостаточно развит, Банку России приходится отчасти принимать на себя его функции, и эту ликвидность таким образом перераспределять.
ЦБ непосредственно имеет дело с коммерческими банками, у которых, в свою очередь, есть клиентура, которая имеет денежные обязательства. С ней как раз связана вторая сторона этой проблемы – это разная ликвидность внутри временных интервалов, прежде всего внутри месяца. Поскольку налоговая система устроена так, что клиенты коммерческих банков испытывают потребность ликвидности для выполнения своих налоговых обязательств в последнюю декаду каждого месяца, они вынуждены просить свои банки о дополнительном фондировании. В свою очередь банки, даже с общим объемом ликвидности вполне благоприятным, обращаются к нам и используют наши механизмы рефинансирования.
Отдельный и важный вопрос – оценка счета капитальных операций, потому что в принципе и на 2006 год, и на долгосрочную перспективу счет текущих операций не вызывает принципиальных проблем. Коль скоро механизм Стабилизационного фонда привязан к ценовой конъюнктуре, он автоматически подстраивается под нее, являясь стабилизатором ситуации, связанной со счетом текущих операций. А вот счет капитальных операций никак не сопрягается с механизмом Стабфонда. Поэтому задача правильного прогноза капитальных операций, мер, которые здесь может применять Банк России, становится особенно актуальной.
Мы исходим из того, что все-таки постепенно повышаются рейтинги, которые ведущие рейтинговые агентства выставляют российской экономике, заимствованиям по суверенному долгу, по корпоративному долгу. Поэтому мы тоже корректируем свои оценки движения капитала и говорим, что сальдо по чистому оттоку капитала будет меньше в текущем году, чем это было в 2005. И вполне возможно, что в скором будущем мы будем иметь чистый приток капитала.
Это принципиально важный момент. Потому что 2006 год – последний, когда хоть в каком-то виде действуют механизмы валютного регулирования. С 2007 года мы не сможем пользоваться ни системой специальных счетов, ни системой требований по депонированию определенных средств в зависимости от величины капитальной валютной операции. В этой ситуации правильная оценка ликвидности, правильная работа с механизмом рефинансирования становятся особенно важными.
Тем не менее, мы считаем, что в целом на 2006 год Банк России готов практически к любому развитию событий для выполнения задач, которые записаны в Законе о Банке России: обеспечить, с одной стороны, стабильность национальной валюты (как внешнюю, так и внутреннюю, а внутренняя – это и есть инфляция), с другой – стабильность развития банковской системы, с которой мы работаем как раз через регулирование уровня ликвидности в экономике, чтобы иметь достаточно благоприятную денежную среду для банков.
Погашение внешнего долга
Что касается того, учтен ли объем досрочного погашения внешнего долга в проекте направлений денежно-кредитной политики на 2006 год при прогнозировании объема золотовалютных резервов, хочу сказать следующее. Я считаю, что досрочное погашение внешнего долга – это целиком и полностью правильная мера, это должное и эффективное использование средств Стабфонда. И как только Правительство РФ примет решение о досрочном погашении долга, мы, безусловно, внесем необходимые изменения и в Основные направления денежно-кредитной политики, и в наши текущие планы. Это, конечно, будет означать, прежде всего, сокращение прироста запасов золотовалютных резервов и немного другую ситуацию с точки зрения динамики курса рубля к иностранным валютам. Потому что при прочих равных условиях – чем выше платежный баланс, тем больше давление на укрепление национальной валюты. Я напомню, что мы не берем никаких обязательств по укреплению реально эффективного курса, но в Основных направлениях записали, что это укрепление не превысит 9% в год, что нормально для нашей экономики. Если будут иные параметры, в том числе связанные с досрочным погашением внешнего долга, то, возможно, эта цифра будет даже меньше 9%.
Соотношение курсовой политики с инфляцией
Это тот принципиальный вопрос, который власть всегда для себя решает. Мы понимаем, что инфляция – это главная цель. В Основных направлениях записано, что в среднесрочной перспективе мы намерены перейти к таргетированию по инфляции. Мы понимаем, что у нас ограниченный набор инструментов, который мог бы воздействовать на инфляцию.
Собственно говоря, базовых инструментов два – инструмент курсовой политики и инструмент процентной политики. Если бы мы, скажем, в большей мере сейчас воспользовались инструментом процентной политики, то есть постарались привлекать дополнительные средства от банков на депозиты, привлекать их в наши операции с облигациями Банка России, это означало бы, что мы должны предложить инвестору какую-то премию. Соответственно, подняли бы процентные ставки. В данной ситуации это было бы весьма привлекательным для иностранных инвесторов. Но своим действием мы спровоцировали бы дополнительный приток краткосрочного капитала. А приток капитала в валютной форме потребовал бы конвертации этих средств в рубли и спровоцировал дополнительную эмиссию. И тут возникает конфликт между целью и тем средством, которое используется для достижения этой цели. Поэтому второй инструмент – использование номинального валютного курса, укрепление национальной валюты – в этой ситуации более действенный. Мы готовы использовать его в текущем году несколько более последовательно, более активно, чем делали это в прошлом.
У нас есть все возможности, чтобы выйти на целевые показатели – на уровень 8,5% инфляции. Начиная уже с июля 2005 года, мы идем по такому графику. Если динамика сохранится, то впишемся в эти показатели.
Понятно, что мы хотели бы иметь здесь четкую корреляцию с действиями Правительства РФ, прежде всего Минфина России. Все эти действия, в том числе через механизм курсообразования, имеют смысл, только если не будет дополнительных бюджетных трат, которые могут полностью изменить ситуацию.
Мы также рассчитываем на действенный контроль над тарифами, прежде всего в сфере коммунального хозяйства. И то, что Госдума уже приняла соответствующие поправки в закон, дающие возможность регулирующим органам устанавливать пределы повышения тарифов, хорошая основа, при которой и наши действия будут результативными.
Ставка рефинансирования
Что касается снижения ставки рефинансирования, то в наших условиях ее значимость ограничена. В отличие от многих других центральных банков, мы почти не предоставляем ресурсы банкам по этой ставке, только кредиты овернайт и валютные свопы. Но с ней связано налогообложение – и это, конечно, важно. Поэтому ЦБ, безусловно, совершает шаги по ее снижению. Мы считаем, что это важно, ведь так или иначе, но ставка рефинансирования является неким индикатором – это верхний уровень, на который равняются коммерческие банки в своей депозитной и кредитной политике. И поскольку результаты 2005 года были обнадеживающими, то уже в конце 2005 года ставка рефинансирования с 13% была снижена до 12%. Мы и в дальнейшем намерены ее снижать, вероятно, перейдя от больших шагов в 1%, как мы это делали раньше, к шагам, например, в 0,5% за одно движение.
Вообще должен сказать, что механизм рефинансирования у нас достаточно развит. Вопрос в его востребованности. Если уровень ликвидности в банковском секторе высокий, то этот механизм невостребован, потому что в большинстве случаев на межбанковском рынке банки могут покупать дешевле, чем если они обратятся к нам. И это правильно, потому что мы не должны подменять собой рынок. В нормальной банковской системе, где банки прозрачны и доверяют друг другу, эти функции выполняет межбанковский рынок. Когда в одном месте избыток, в другом – недостаток ликвидности, выравнивание происходит через механизм межбанковского кредитования. Мы этот рынок дополняем и компенсируем недостатки в работе механизма. Если ликвидность снижается, банки обращаются к нам. ЦБ – кредитор последней руки, который в этой ситуации должен выполнить свою задачу. В настоящее время система достаточно развита. Ведь полтора года назад мы начинали с единственного залогового инструмента, а именно ГКО-ОФЗ, и кредитоваться банки могли только под них.
Дальше мы пошли по пути расширения спектра этого механизма: добавили последовательно и валютные обязательства государственные, евробонды всех выпусков, затем включили облигации субфедеральных заимствований, ввели правило, что если заимствование субъекта РФ достигает соответствующего инвестиционного рейтинга, то его обязательства могут попасть в наш ломбардный список. Сейчас в нем уже пять субъектов Федерации. Есть еще технический критерий: эти бумаги должны обращаться на секции госбумаг ММВБ. Затем мы пошли по пути введения корпоративных облигаций с соответствующим рейтингом. Затем добавились векселя, которые выпускали корпоративные эмитенты. И, наконец, последнее – это требования по кредитам, которые предоставляются банками корпоративным заемщикам – тоже рейтингованным, либо под поручительство банков высокой степени финансовой надежности.
Я считаю, что это очень широкий спектр. Теперь мы можем идти по пути изменения уровня требований. Могли бы, например, сказать, что рейтинг может быть не только инвестиционного уровня, а, например, минус один. Это резко расширило бы категорию заемщиков, но привело бы к снижению качества обеспечения. А когда оно снижается, мы вводим соответствующий дисконт.
Так, если к нам обратится банк, у которого на руках есть на 1 млн. бумаг низкого качества обеспечения, то мы дадим заем с дисконтом, например, не 30%, а 50%. То есть реальной ликвидности получится меньше.
Хотя, конечно, главная проблема с рефинансированием – это неравномерность рассредоточения залогов в руках банков. Очень большой объем залогов находится в руках нескольких крупнейших банков – Сбербанк, Внешторгбанк и др. А в портфелях региональных банков таких обязательств мало. И им трудно нарастить эту долю, потому что надежные залоги – это активы, по которым низкая доходность. Соответственно, для того чтобы прокормить себя, то есть покрыть собственные издержки, банкам нужно зарабатывать больше денег на высокодоходных и более рисковых активах. Поэтому проблема эта непосредственно связана с качеством работы банков, с их менеджментом, с тем, как они смогут снижать свои издержки (в ряде случаев раздутые), упорядочивать штат и т. д. Тогда они смогут иметь в своем портфеле высоконадежные активы и при этом не оказываться в убытке.
С другой стороны, само по себе включение тех или иных активов в наш ломбардный список является стимулом для банков, чтобы они обращались в рейтинговые агентства, с ними работали, получали бы тот рейтинг, который нас устраивает. И мы уже имеем примеры того, что эта работа действительно ведется и круг этих рейтингованных эмитентов расширяется.
Вероятно, мы пойдем по пути большего упрощения процедур: надо, чтобы залоги оценивались заранее, и т. д. Потому что к нам приходят за рефинансированием, которое срочно необходимо.
Укрепление рубля
Мы, безусловно, ожидаем дальнейшего укрепления рубля. Сейчас рубль очень сильно недооценен. Если мы сравним валютный курс и паритет покупательной способности, то увидим, что разница – в два с лишним раза. А если взять соотношение между золотовалютными резервами и резервными деньгами, оно тоже соответствует не 28 рублям за доллар, а гораздо меньшей цифре.
Дооценка рубля будет происходить в рамках приближения производительности труда в России к мировому уровню, по ходу сближения внутренних цен с мировыми – это неизбежно. Проблема лишь в том, чтобы динамика этого укрепления была приемлема для российской экономики, не вызывала бы шоковых потрясений, чтобы не страдала конкурентоспособность российских производителей.
В отличие от других экономик, российская хотя и является открытой, экспортоориентированной, но экспорт ее очень мало зависит от укрепления национальной денежной единицы. Потому что, прежде всего, это экспорт энергоносителей, в который заложена очень высокая норма рентабельности, что позволяет выдержать конкуренцию при достаточно быстрой динамике укрепления.
Наша проблема в другом – конкуренция наших внутренних производителей с импортом. Импорт сейчас увеличивается достаточно быстро. И опять же это проблема не всей экономики, а секторальная – для отдельных отраслей. Строительство, розничная торговля – в этом смысле совершенно неуязвимы. А вот отрасли, производящие товары – например, автомобильная промышленность, легкая промышленность, другие отрасли, которые работают на потребительский сектор, – испытывают давление.
Поэтому мы должны, во-первых, правильно определять цифру (на 2006 год – это 9%). Во-вторых, мы понимаем, что укрепления рубля – это не только проблема, но и благо. Это сигнал для внешних инвесторов, предпосылка роста иностранных инвестиций, в том числе прямых. Мы должны дополнять рост, который связан с потребительским и инвестиционным спросом российских производителей, ростом, связанным со спросом со стороны иностранных инвесторов. В 2005 году мы более чем в полтора раза увеличили объем прямых иностранных инвестиций: в 2004 году было около 11 млрд. рублей, в 2005 – порядка 17 млрд. рублей.
Укрепление рубля позитивно влияет и на модернизацию производства. Потому что импорт технологий, современных производственных процессов, оборудования, необходимого для этих технологий, которое не может по тем или иным причинам быть произведено внутри РФ, стимулируется через этот механизм.
По нашему заказу аналитики проводили специальное исследование и не нашли статистически явных связей между укреплением реально эффективного курса рубля и снижением экономического роста в России. Поэтому я и подчеркиваю, что это секторальная проблема. Теоретически она может решаться секторальными, отраслевыми средствами, потому что курс – это общеэкономическое средство. А, скажем, политика по импортным таможенным тарифам может быть отраслевой дробности.
В целом хочу сказать, что люди склонны преувеличивать негативный эффект от укрепления рубля. И обычно здесь больше спекуляций, чем счета, чем правильного взвешивания мер и их последствий.
Конвертируемость рубля
С 2007 года в соответствии с Законом о валютном регулировании будет обеспечена текущая и капитальная конвертируемость рубля. Текущая существует у нас уже 10 лет. А капитальная ограничена двумя вещами: требованием, чтобы капитальные валютные операции проходили через определенные спецсчета, и требованием, чтобы те, кто ввозит и вывозит капитал, депонировали определенные рублевые средства. Поскольку с 2007 года законодатель лишает нас возможности пользоваться этими инструментами, все капитальные операции будут осуществляться абсолютно свободно, в любых количествах, без каких-либо ограничений. В этом смысле у нас будет полная свобода движения капитала. Конечно, есть такие вещи, как черный список FATF, например, – перечень тех государств, к которым есть вопросы по части отмывания средств, полученных преступным путем. То есть, если вы легко можете открыть счет во Франции, Германии, то на острове Науру – только после получения специального разрешения. Мы говорим, что да, мы присоединяемся ко всем подобным международным решениям, конвенциям. Это естественное ограничение, которое ни в коем случае не отменяет сути свободы капитальных операций.
Если же говорить о ситуации, при которой российские рубли будут держать в иностранных банках на корсчетах и ими будут обслуживаться сделки между компаниями, то здесь недостаточно только наших решений. В течение долгого времени российская экономика, российская банковская система, финансы должны себя так хорошо зарекомендовать, чтобы экспортерам из других стран был смысл продавать у нас товары за рубли, зачислять их на корсчет, оплачивать рублями и наши товары, и товары третьих стран. Какие-то элементы такого развития есть уже сейчас. Особенно заметны они в работе с нашими партнерами по СНГ. И белорусские, и казахские, и украинские производители накапливают рубли, мы расплачиваемся с ними рублями.
Хочу обратить ваше внимание на то, что часто смешиваются две вещи: валютная либерализация, полная конвертируемость рубля – это одно, а свободное плавание валюты – другое. К примеру, вот в 2007 г. произвели мы полную валютную либерализацию. Никаких требований по совершению капитальных операций больше нет, они происходят абсолютно свободно. Но это не значит, что с этого же момента ЦБ прекратит свое участие в операциях на внутреннем валютном рынке. Потому что нас к этому понуждают две вещи.
Первое – это большой дисбаланс между спросом и предложением на валютном рынке. Экспортная выручка велика, ее надо продавать, и экспортер пытается это сделать, но покупателя нет. Разрыв в месячном масштабе – 5–7 млрд. долларов. Поэтому на рынок приходит ЦБ и покупает избыточную валюту. Иначе происходило бы слишком быстрое (на десятки процентов) укрепление рубля.
Второе – это недостаточно развитая система финансовых рынков, трансмиссионного механизма. Сейчас у нас развит курсовой трансмиссионный механизм, когда, приобретая валюту и эмитируя деньги, мы воздействуем на всю цепочку динамики денежной базы, денежной массы, а затем и в целом на цепочку экономического развития. Он должен постепенно заменяться механизмом процентных ставок. А это вновь вопрос развитости, прозрачности банковской системы.
Поэтому валютного регулирования в 2007 году уже не будет. А свободного плавания еще не будет. По-прежнему будет действовать механизм управляемого плавания, когда есть определенный уровень поддержки, который Банк России гарантирует тем, что продает / покупает валюту по определенному курсу. Так что к механизму свободного плавания мы будем готовы перейти в среднесрочной перспективе – на это нам и банковской системе потребуется не менее 3–5 лет. Но это не значит, что тогда ЦБ не будет покупать валюту. Будет, но не для необходимости курсообразования, а для чего-то другого – например, чтобы обслуживать операции по внешнему долгу, управлять своими валютными резервами.
Справка «Бюджета»
Алексей Валентинович УЛЮКАЕВ, первый заместитель председателя ЦБ РФ, член редакционного совета журнала «Бюджет».
Родился 23 марта 1956 года в г. Москве.
В 1979 г. окончил экономический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
В 1982 г. окончил аспирантуру экономического факультета МГУ.
Доктор экономических наук.
Имеет степень доктора экономики Университета Pierre-Mendes France (Гренобль).
Владеет английским и французским языками.
Семейное положение: женат, имеет сына.
Трудовая деятельность:
1982–1988 гг. – ассистент, доцент Московского инженерно-строительного института.
1988–1991 гг. – консультант, заведующий отделом редакции журнала «Коммунист».
1991 г. – политический обозреватель в газете «Московские новости».
1991–1992 гг. – экономический советник Правительства РФ.
1992–1993 гг. – руководитель группы советников Председателя Правительства РФ.
1993–1994 гг. – помощник первого заместителя Председателя Правительства РФ.
1994–1996 гг. – заместитель директора Института экономических проблем переходного периода.
1996–1998 гг. – депутат Московской городской думы.
1998–2000 гг. – заместитель директора Института экономических проблем переходного периода.
2000–2004 гг. – первый заместитель Министра финансов РФ.
Апрель 2004 г. – первый заместитель председателя Центрального банка РФ.
