Каких взглядов на развитие угольной промышленности придерживается бизнес-сообщество? Об этом «Бюджет» беседует с Дмитрием ШУЛЬГОЙ, директором по корпоративным отношениям и коммуникациям ОАО «СУЭК».
– Сегодня на рынке перевозок уже появилось около 2,5 тыс. частных компаний, и одна треть вагонного парка – это частный вагонный парк. Ваше мнение о перспективе частных компаний на рынке железнодорожных перевозок угля?
– Перспектива на рынке перевозок угля есть. Как правило, компании-операторы совмещают перевозки разных грузов.
СУЭК тоже использует смешанные схемы перевозок. Мы создаем такие логистические цепочки, чтобы помимо угля перевозить и другие навалочные грузы. Если говорить о цифрах, то в 2005 году в собственных вагонах СУЭК и вагонах привлеченных операторов потребителям отправлено более 20 млн. тонн груза.
– Можно ли сказать, что развитие угольной отрасли главным образом мотивировано спросом на российский уголь на внешнем рынке? Председатель Госдумы России Борис Грызлов назвал угольную отрасль гарантом энергетической безопасности России. Однако в 2004 году доля угля в российской теплоэнергетике снизилась на 1%, составив всего 17% (притом, что в СССР, при нерентабельной угледобыче, этот показатель составлял 52%). То есть страна ведет себя как будто вопреки мировой логике?
– Да, это так. В мире доля угля в электро- и теплогенерации составляет около 40% и имеет явную тенденцию к росту. По данным Международного агентства по энергетике, к 2030 году мировая потребность в угле достигнет 7,3 млрд. тонн, что почти на 1 млрд. тонн больше, чем сейчас.
Крупнейшие мировые производители оборудования для электростанций – Alstom, Siemens и General Electric – также заявляют о том, что мир находится на пороге массового перехода с газа на уголь в качестве предпочтительного топлива для электростанций. По их прогнозу, в следующем десятилетии около 40% заказов будет на турбины, работающие на угле, а доля газовых электростанций сократится на 25-30%.
В России же этот показатель в действительности всего 16%. Хотя у нас уголь стоит значительно дешевле, чем на мировом рынке, да и рост цен на него в последние годы даже ниже уровня инфляции. РАО «ЕЭС России» приводит такую статистику: с октября 2004 по октябрь 2005 года уголь, поставляемый на электростанции, подорожал лишь на 6,5%. В то же время цены на газ выросли на 19%, а на мазут – на 51%.
Поэтому на сегодняшний день развитие угольной промышленности в нашей стране происходит, в основном, за счет и благодаря экспорту, который за последние пять лет вырос почти вдвое – с 41,4 млн. тонн в 2001 году до 76,8 млн. тонн в 2005-м. Этому способствовала конъюнктура мирового рынка и в первую очередь ускоренный рост спроса на энергоресурсы, предъявляемого странами АТР в 2003-2004 годах, сделавший рентабельным экспорт российского угля, а также рост потребления угля в мировой металлургии в связи со значительным увеличением объемов производства металлов.
Экспорт для угольщиков оказался настоящим спасением. Благоприятная ценовая конъюнктура на мировом рынке угля в начале XXI века, недозагруженные российские порты и высокие ставки фрахта дали возможность российским угольным компаниям по некоторым направлениям конкурировать с мировыми производителями, сделать свой бизнес рентабельным, увеличить объемы производства и, главное, привлечь инвестиционные ресурсы для модернизации и развития.
Однако в последние полтора года ситуация на мировом рынке меняется, цены на энергетический уголь стали ощутимо снижаться (за прошлый год они упали примерно на четверть), опускаются и ставки фрахта. Это привело к тому, что ряд экспортных направлений уже стал нерентабельным. Еще больше затруднило ситуацию двукратное в течение прошедшего года повышение железнодорожных тарифов – учитывая, что уголь до границ приходится везти фактически через полстраны, железнодорожный тариф составляет самую значительную часть в себестоимости угля. При этом ведущие мировые экспортеры – крупные транснациональные корпорации, добывающие уголь в Австралии, ЮАР, Колумбии, Индонезии, имеющие более короткое железнодорожное транспортное плечо, получили конкурентные преимущества.
Устранение инфраструктурных ограничений – гибкая тарификация железнодорожных перевозок угля, позволяющая вести поставки при любой мировой ценовой конъюнктуре, а также развитие портовой и припортовой инфраструктуры – необходимые условия для того, чтобы российские угольщики могли эффективно бороться за растущий международный рынок.
В настоящее время создана специальная рабочая группа с участием представителей Федеральной службы по тарифам, ОАО «Российские железные дороги» и угольных компаний, которая будет обсуждать вопрос о возможности привязки железнодорожного тарифа на перевозку угля к уровню мировых цен. Это предложение было сделано РЖД. Впервые его обнародовал старший вице-президент компании Борис Лапидус на конференции в ноябре 2005 года. Первые результаты деятельности рабочей группы можно ожидать в течение первого полугодия текущего года.
– Ваша оценка энергетической стратегии развития России до 2020 года.
– Стратегия, принятая еще в 2003 году, предусматривала увеличение доли угля в топливном балансе до 43%. Однако сегодня не существует механизмов, которые обеспечивали бы выход на эти ориентиры, главный из которых – формирование эффективной межтопливной конкуренции.
Сегодня ценообразование на уголь рыночное, а цены на природный газ устанавливаются административно на заниженном уровне, с учетом того, что потери «Газпрома» на внутренних поставках компенсируются экспортной прибылью. Конечно же, в этой ситуации предприятия электроэнергетики делают выбор в пользу газа, а не угля.
Такая ситуация может привести к самым печальным последствиям для всего энергетического комплекса нашей страны. Она грозит скорым дефицитом энергоносителей и резким ростом цен на них. Отчетливым сигналом стало положение в европейской части России зимой 2006-го.
– Угольщики, наверное, хотели бы обеспечить стабильность в своей отрасли. Очевидно, для этого нужно переориентировать первичные энергоносители в сторону угля – сегодня правительство разрешает РАО «ЕЭС России» проводить допэмиссию акций генерирующих электростанций. Каковы планы угольщиков в этом ключе?
– Важность угля для России трудно переоценить. Наша страна – угольная супердержава, запасы угля в нашей стране огромны, из чего следует надежность энергоресурса. Только разведанные запасы угля в России составляют 157–171 млрд. тонн, при нынешнем уровне потребления этого хватит минимум на 600 лет. Прогнозные ресурсы угля в нашей стране – 3,9 трлн. тонн. Запасов же газа и нефти, даже по оптимистичным расчетам, не хватит и на сто лет. Поэтому развитие угольной энергетики – это и надежность российской энергетики в целом, и надежность России как поставщика энергоресурсов на глобальный рынок.
Угольные компании не смогут в одиночку реализовать эту стратегию. Нужна мобилизация гораздо больших ресурсов, чем те, которыми располагают угольщики. В США, например, крупнейшая американская программа FutureGen, предполагающая строительство мощной угольной электростанции с нулевым выбросом парниковых газов стоимостью в 1 млрд. долларов, на 60% финансируется правительством США, остальные средства предоставляют компании-производители и потребители энергии. Евросоюз на разработку и внедрение чистых угольных технологий в период с 2007 по 2013 годы планирует выделить 72 млрд. евро.
Поэтому сегодня необходима коренная модернизация Энергетической стратегии, которая предусматривала бы активное развитие угольной генерации и выработку детализированной стратегии движения в этом направлении.
Беседовал Иван ЧАГАТАЕВ
– Сегодня на рынке перевозок уже появилось около 2,5 тыс. частных компаний, и одна треть вагонного парка – это частный вагонный парк. Ваше мнение о перспективе частных компаний на рынке железнодорожных перевозок угля?
– Перспектива на рынке перевозок угля есть. Как правило, компании-операторы совмещают перевозки разных грузов.
СУЭК тоже использует смешанные схемы перевозок. Мы создаем такие логистические цепочки, чтобы помимо угля перевозить и другие навалочные грузы. Если говорить о цифрах, то в 2005 году в собственных вагонах СУЭК и вагонах привлеченных операторов потребителям отправлено более 20 млн. тонн груза.
– Можно ли сказать, что развитие угольной отрасли главным образом мотивировано спросом на российский уголь на внешнем рынке? Председатель Госдумы России Борис Грызлов назвал угольную отрасль гарантом энергетической безопасности России. Однако в 2004 году доля угля в российской теплоэнергетике снизилась на 1%, составив всего 17% (притом, что в СССР, при нерентабельной угледобыче, этот показатель составлял 52%). То есть страна ведет себя как будто вопреки мировой логике?
– Да, это так. В мире доля угля в электро- и теплогенерации составляет около 40% и имеет явную тенденцию к росту. По данным Международного агентства по энергетике, к 2030 году мировая потребность в угле достигнет 7,3 млрд. тонн, что почти на 1 млрд. тонн больше, чем сейчас.
Крупнейшие мировые производители оборудования для электростанций – Alstom, Siemens и General Electric – также заявляют о том, что мир находится на пороге массового перехода с газа на уголь в качестве предпочтительного топлива для электростанций. По их прогнозу, в следующем десятилетии около 40% заказов будет на турбины, работающие на угле, а доля газовых электростанций сократится на 25-30%.
В России же этот показатель в действительности всего 16%. Хотя у нас уголь стоит значительно дешевле, чем на мировом рынке, да и рост цен на него в последние годы даже ниже уровня инфляции. РАО «ЕЭС России» приводит такую статистику: с октября 2004 по октябрь 2005 года уголь, поставляемый на электростанции, подорожал лишь на 6,5%. В то же время цены на газ выросли на 19%, а на мазут – на 51%.
Поэтому на сегодняшний день развитие угольной промышленности в нашей стране происходит, в основном, за счет и благодаря экспорту, который за последние пять лет вырос почти вдвое – с 41,4 млн. тонн в 2001 году до 76,8 млн. тонн в 2005-м. Этому способствовала конъюнктура мирового рынка и в первую очередь ускоренный рост спроса на энергоресурсы, предъявляемого странами АТР в 2003-2004 годах, сделавший рентабельным экспорт российского угля, а также рост потребления угля в мировой металлургии в связи со значительным увеличением объемов производства металлов.
Экспорт для угольщиков оказался настоящим спасением. Благоприятная ценовая конъюнктура на мировом рынке угля в начале XXI века, недозагруженные российские порты и высокие ставки фрахта дали возможность российским угольным компаниям по некоторым направлениям конкурировать с мировыми производителями, сделать свой бизнес рентабельным, увеличить объемы производства и, главное, привлечь инвестиционные ресурсы для модернизации и развития.
Однако в последние полтора года ситуация на мировом рынке меняется, цены на энергетический уголь стали ощутимо снижаться (за прошлый год они упали примерно на четверть), опускаются и ставки фрахта. Это привело к тому, что ряд экспортных направлений уже стал нерентабельным. Еще больше затруднило ситуацию двукратное в течение прошедшего года повышение железнодорожных тарифов – учитывая, что уголь до границ приходится везти фактически через полстраны, железнодорожный тариф составляет самую значительную часть в себестоимости угля. При этом ведущие мировые экспортеры – крупные транснациональные корпорации, добывающие уголь в Австралии, ЮАР, Колумбии, Индонезии, имеющие более короткое железнодорожное транспортное плечо, получили конкурентные преимущества.
Устранение инфраструктурных ограничений – гибкая тарификация железнодорожных перевозок угля, позволяющая вести поставки при любой мировой ценовой конъюнктуре, а также развитие портовой и припортовой инфраструктуры – необходимые условия для того, чтобы российские угольщики могли эффективно бороться за растущий международный рынок.
В настоящее время создана специальная рабочая группа с участием представителей Федеральной службы по тарифам, ОАО «Российские железные дороги» и угольных компаний, которая будет обсуждать вопрос о возможности привязки железнодорожного тарифа на перевозку угля к уровню мировых цен. Это предложение было сделано РЖД. Впервые его обнародовал старший вице-президент компании Борис Лапидус на конференции в ноябре 2005 года. Первые результаты деятельности рабочей группы можно ожидать в течение первого полугодия текущего года.
– Ваша оценка энергетической стратегии развития России до 2020 года.
– Стратегия, принятая еще в 2003 году, предусматривала увеличение доли угля в топливном балансе до 43%. Однако сегодня не существует механизмов, которые обеспечивали бы выход на эти ориентиры, главный из которых – формирование эффективной межтопливной конкуренции.
Сегодня ценообразование на уголь рыночное, а цены на природный газ устанавливаются административно на заниженном уровне, с учетом того, что потери «Газпрома» на внутренних поставках компенсируются экспортной прибылью. Конечно же, в этой ситуации предприятия электроэнергетики делают выбор в пользу газа, а не угля.
Такая ситуация может привести к самым печальным последствиям для всего энергетического комплекса нашей страны. Она грозит скорым дефицитом энергоносителей и резким ростом цен на них. Отчетливым сигналом стало положение в европейской части России зимой 2006-го.
– Угольщики, наверное, хотели бы обеспечить стабильность в своей отрасли. Очевидно, для этого нужно переориентировать первичные энергоносители в сторону угля – сегодня правительство разрешает РАО «ЕЭС России» проводить допэмиссию акций генерирующих электростанций. Каковы планы угольщиков в этом ключе?
– Важность угля для России трудно переоценить. Наша страна – угольная супердержава, запасы угля в нашей стране огромны, из чего следует надежность энергоресурса. Только разведанные запасы угля в России составляют 157–171 млрд. тонн, при нынешнем уровне потребления этого хватит минимум на 600 лет. Прогнозные ресурсы угля в нашей стране – 3,9 трлн. тонн. Запасов же газа и нефти, даже по оптимистичным расчетам, не хватит и на сто лет. Поэтому развитие угольной энергетики – это и надежность российской энергетики в целом, и надежность России как поставщика энергоресурсов на глобальный рынок.
Угольные компании не смогут в одиночку реализовать эту стратегию. Нужна мобилизация гораздо больших ресурсов, чем те, которыми располагают угольщики. В США, например, крупнейшая американская программа FutureGen, предполагающая строительство мощной угольной электростанции с нулевым выбросом парниковых газов стоимостью в 1 млрд. долларов, на 60% финансируется правительством США, остальные средства предоставляют компании-производители и потребители энергии. Евросоюз на разработку и внедрение чистых угольных технологий в период с 2007 по 2013 годы планирует выделить 72 млрд. евро.
Поэтому сегодня необходима коренная модернизация Энергетической стратегии, которая предусматривала бы активное развитие угольной генерации и выработку детализированной стратегии движения в этом направлении.
Беседовал Иван ЧАГАТАЕВ
