«Вагонные споры – последнее дело…» – эти слова известной песни приобретают особый смысл, когда находишься в стенах Федерального агентства железнодорожного транспорта. Здесь такие прецеденты вполне могут оказаться интересны как юристам, так и бухгалтерам.
Федеральное агентство железнодорожного транспорта (Росжелдор) богато не только на вагоны, но и на подведомственные учреждения. Но среди них достаточно много организаций, имеющих к железным дорогам весьма отдаленное отношение. Это совхозы, колхозы и леспромхозы, доставшиеся агентству по наследству от Министерства путей сообщения, которое было упразднено в 2004 году. Функции и подведомственные учреждения МПС РФ были переданы Министерству транспорта России и распределены внутри нового ведомства между агентствами и службой.
Так Росжелдор стал обладателем большого хозяйства, раскиданного по всей территории России. Получилось как в песне: «От Москвы до самых до окраин…». Но из государственного бюджета финансируются далеко не все подведомственные предприятия. Всего же без учёта государственных учреждений здравоохранения, финансирование, которых прекращено с этого года, это порядка сотни учреждений.
– В основном это учреждения образования, – пояснил нам начальник отдела бухгалтерского учета и финансирования, главный бухгалтер агентства Н.М. Бабошин. – Сегодня 286 медицинских учреждений находится на стадии ликвидации. А дело все в том, что при образовании ОАО «Российские железные дороги» имущество учреждений здравоохранения было включено в его уставной капитал. Из-за излишней спешки руководство упустило из виду, что для того, чтобы вести лечебную деятельность необходимо иметь соответствующую лицензию. Но работа железнодорожного транспорта невозможна без органов здравоохранения. Ведь ни один машинист не вправе сесть за контроллер локомотива без основательного медицинского осмотра. Поэтому пришлось сохранить государственные больницы, которые какое-то время существовали без имущества на правах арендатора.
После того, как негосударственные медицинские учреждения в рамках ОАО «Российские железные дороги» получили лицензии, необходимость существования государственных − просто отпала. Правительство России приняло решение об их ликвидации, что и было поручено Федеральному агентству железнодорожного транспорта. В настоящее время мы утверждаем их ликвидационные балансы.
– Николай Михайлович, а как обстоят дела с образовательными учреждениями?
– Здесь все намного легче. Железные дороги не захотели их включать в свой уставной капитал, поскольку для них это непрофильный актив. Некоторое время обсуждалась передача образовательных учреждений в ведение Министерства образования. Но нам удалось их отстоять и доказать, что если они выйдут из ведомственной сферы железных дорог, то это нанесет удар сразу по двум направлениям. Во-первых, в вузах сосредоточена вся отраслевая наука, во-вторых, будущие специалисты потеряют возможность свободно проходить полноценную практику на железных дорогах. Ведь, согласитесь, внутри ведомства это осуществить значительно проще. С отказом от специализированных учебных заведений железные дороги потеряли бы свое будущее – молодых специалистов. Поэтому вузы и колледжи было решено оставить в нашем ведении. Мы обеспечиваем им бюджетное финансирование.
– Скажите, а медицинские учреждения, которые сейчас находятся в стадии ликвидации, переходили на новую инструкцию по бюджетному учёту?
– Увы, больницы и поликлиники должны предоставить нам два годовых баланса: по внебюджетным и бюджетным средствам по новой Инструкции, равно, как они должны были поступить с отчетностью за девять месяцев. Но за три дня до сдачи сводного баланса в Минфин России мы получили от них отчетность по старой Инструкции. Представляете, в какое тяжелое положение они нас поставили? Моим сотрудникам пришлось вручную приводить их отчетность в соответствие с новыми правилами бюджетного учета. Люди работали в авральном режиме.
– Разве можно было такой объем работы проделать за три дня?!
– Вы забываете, что у нас было значительно больше времени (смеется) – трое суток!
– Как справились с переходом на новый План счетов остальные подведомственные учреждения?
– Все остальные – семь управлений и десять учреждений образования – благополучно справились с переходом, хорошо сдали отчетность. Во всех регионах специалисты прошли курсы подготовки, мы рассылали дополнительные вспомогательные материалы.
– С чем, на ваш взгляд, были связаны основные трудности переходного периода?
– Наверное, с их переводом на новые правила учета. Это связано с тем, что изменилось восприятие основных и оборотных средств. Мне кажется, что некоторые моменты не до конца понимают не только бухгалтеры, но и сами авторы документа, потому что далеко не на все наши вопросы мы получили вразумительные ответы.
Больше всего во все времена и во всех реформах меня огорчало стремление сделать все как можно скорее. Но даже моя бабушка всегда говорила: «Быстро − не бывает хорошо!» Нам для перехода дали достаточный срок, но подготовка самой Инструкции по бюджетному учету велась в очень сжатые сроки. Поэтому в ней осталось много белых пятен, которые постепенно пытаются заполнить. Но результат будет заметен только после составления годовой отчетности.
–Как давно вы начали подготовку к переходу на бюджетный учет?
– Практически, с начала 2005 года. Наши специалисты после сдачи годовой отчетности стали посещать различные семинары, школы, курсы переподготовки. Для агентства мы поставили задачу таким образом: не следует бежать впереди паровоза. Так как Федеральное казначейство решило осуществлять переход первого октября, то и мы решили поступить аналогично. Таким образом, до девятимесячной отчетности мы работали в старом счетном плане. Сначала хотели вести параллельно учет и по новому Плану счетов. Но наши разработчики программного продукта заверили нас, что это излишне, поскольку они могут нам предоставить конвертор, с помощью которого можно будет осуществить переход на любую дату. Так и получилось.
– При Минтрансе России создан методологический совет. Вы получали от них рекомендации по бюджетному учету в процессе перехода?
– Да, конечно. Но ведь у каждого федерального агентства есть свои тонкости в учете, а железнодорожный транспорт – это вообще особая специфическая отрасль. Поэтому нам приходилось иногда писать разъяснения специально для наших подведомственных учреждений, корректировать разъяснения Методсовета с учетом нашей специфики.
К примеру, в настоящее время идет строительство железной дороги в Якутии. Это первый в России опыт частно-государственного партнерства. Инвестиции в эту стройку вкладываются из трех источников – федеральный бюджет, бюджет республики Саха Якутия и средства ОАО «Российские железные дороги».
Здесь возникают определенные тонкости, связанные с постановкой на учет основных средств. На данный момент строительство еще не завершено, поэтому не- известно, кто будет владельцем этой железной дороги. Весной я буду иметь более полную информацию по данному вопросу, поскольку являюсь членом ревизионной комиссии железных дорог Якутии.
– Вашему отделу финансов и бухгалтерской отчетности приходится выполнять огромный объем работы. Сколько у вас в подчинении человек?
– Да, действительно, моим сотрудникам приходится делать практически все, что связано с денежным обеспечением структуры железнодорожного транспорта. Распределение бюджетных ассигнований по подведомственным учреждениям, получение от них балансов, составление сводного баланса и предоставление его в Федеральное казначейство и Минфин России. Эту работу согласно штатному расписанию должны выполнять десять человек. Правда, сейчас в отделе всего шесть сотрудников. Приходится им работать чуть больше, чем сорок рабочих часов в неделю, предусмотренных Трудовым кодексом России. В горячую пору раньше восьми часов вечера мои сотрудники не уходили. А когда за трое суток нам пришлось осуществить переход, который нормальные бухгалтеры осуществляли минимум за месяц-два, им пришлось очень тяжело.
– У вас набран неполный штат сотрудников … Сложно найти нужные кадры?
– Да. Дело в том, что бюджетный учет существенно отличается от коммерческого. Очень мало людей, которые готовы работать в этой сфере. Ведь мало того, что сама по себе система учета сложна, так и вознаграждение очень маленькое. А на сайтах в Интернете бухгалтеры предлагают себя минимум за 600 долларов. Все, что меньше – частичная занятость, желательно на дому.
Наверное, сейчас мне будет проще найти грамотных специалистов, поскольку меня включили в государственную экзаменационную комиссию в МИИТ по специальности «Бухгалтерский учет». Теперь на защите дипломов буду сразу видеть, кого из выпускников можно пригласить к себе на работу.
– Разработчики Инструкции № 70н пытались путем реформирования бюджетного учета сделать отчетность более прозрачной. На ваш взгляд, они достигли своей цели? Новая бухгалтерская отчетность более прозрачна, чем, скажем, отчетность в советские времена?
– На мой взгляд, прозрачность отчетности в государственных органах управления была всегда. Здесь все на виду – ничего не утаить. Менее прозрачна отчетность в учреждениях, финансируемых из нескольких источников.
Могу точно сказать, что, судя по ликвидационным балансам наших учреждений здравоохранения, в информативном плане отчетность изменилась несущественно. Мне кажется, что преимущество новых правил учета не в прозрачности, а в том, что бухгалтерский учет приблизился к финансированию. Новый План счетов идет рука об руку с бюджетной классификацией – это очень хорошо.
– Вы давно работаете в сфере учета. Наверное, можете сказать, что видели все ступени развития учета за этот период?
– По большому счету, учет стал меняться только в последние годы. Примерно до девяностых я, обладая определенным запасом знаний и опыта, мог среди ночи назвать любую проводку, любую корреспонденцию, описать любую операцию, не задумываясь. Это было так же просто, как написать слово без ошибок. А реформы, проводимые сегодня, достаточно тяжелы для восприятия немолодого человека.
К тому же, мне, занимающему должность главного бухгалтера, руководителя отдела финансов и бухгалтерского учета, не всегда хватает времени на обучение. Из-за текущей каждодневной работы на это остается время только вечером и в выходные. Мне иногда кажется, что девочка, окончившая какой-нибудь техникум или четырехмесячные бухгалтерские курсы, будет более подготовленной в части нововведений, чем я.
– Мне кажется, что вы преувеличиваете…
– Почему? У нее значительно больше времени и возможностей изучать новые нормативные документы.
– Николай Михайлович, как много ступенек в карьерной лестнице главного бухгалтера Федерального агентства железнодорожного транспорта?
– Достаточно много. Я же впервые пришел в Министерство путей сообщения еще в 1971 году. После окончания в 1970 году Московского института инженеров железнодорожного транспорта (Инженерно-экономический факультет по специальности «Бухгалтерский учет» – прим. редакции) по распределению я попал на Московскую железную дорогу. Меня назначили на должность старшего товарного кассира на станцию Москва – Товарная – Рязанская, а чуть позже взяли ненадолго в отдел ревизии московской железной дороги. Оттуда меня и пригласили в отдел доходов МПС, в тот самый шестой подъезд, где находилось финансовое управление.
Тогда я был молодой, сильный и холостой, поэтому меня направили в отдел ревизий. В этот период я исколесил весь союз вдоль и поперек: ездил с комплексными ревизиями на железные дороги. Мне удалось проехать с востока на запад от Южно-Сахалинска до Калининграда и с севера на юг от Лобытнанги до Джульфы. Но через два года я женился. Женатому человеку быть в командировках десять месяцев в году негоже. Поэтому пришлось снова сменить работу.
– А какой город вам больше всего понравился?
– Воронеж. Мне показалось тогда, что больше всего красавиц именно там. Во всяком случае, девять из десяти идущих навстречу девушек – непременно красавицы. Хоть на обложку журнала!
– Вы супругу свою не в Воронеже, случайно, встретили?
– Нет. В Подмосковье. Из-за нее я перешел в управление капитального строительства, занимался дортрестами. Тогда у меня был один приятель, который работал главным бухгалтером в типографии. Его пригласили на должность главного бухгалтера Московского метрополитена. Но отдавать свое учреждение в чужие руки он не хотел, и рекомендовал меня на свою должность. Кто сталкивался с учетом в типографиях, знает, что он в корне отличается от учета в любых других промышленных отраслях. Там своя особенная специфика: работа учитывается отдельно от бумаги. Я, конечно, стал отпираться, мол, у меня же нет опыта работы в этой сфере. А он мне: «Да ты что! Там такие женщины опытные, что сами тебе все расскажут!»
Вот так я и освоил учет в полиграфии. Но все-таки снова вернулся в сферу транспорта. Меня пригласили в «Ц-проект». Так на телеграфном языке условно называли управление МПС по проектированию объектов железнодорожного транспорта. Оно включало в себя все проектные институты сети железных дорог. Сначала я стажировался в одном из проектных институтов. Но в самом управлении главный бухгалтер готовилась к уходу на пенсию и искала себе приемника. Я ей приглянулся и проработал там некоторое время, пока меня не переманили в Союз советских обществ дружбы и культурных связей СССР. Теперь эта служба входит в виде бюро в состав МИДа. Тогда же этот союз был как бы общественной организацией. За годы работы в этой организации мне удалось посмотреть мир за пределами Советского Союза.
– И какая же страна вам больше всего приглянулась? Где самые красивые девушки в мире?
– Если не считать воронежских, то самые красивые девушки, пожалуй, в Гане. Дело в том, что эта африканская страна находится на берегу Гвинейского залива. В свое время она являлась Меккой работорговли. Европейцы, приплывая туда, как выяснилось, воровали местное население не только для дальнейшего использования в качестве дешевой рабсилы, но и с целью более «близкого знакомства» с африканскими женщинами. Поэтому там остался очень богатый генетический фонд.
Теперь очень часто в чистокровной африканской семье рождаются дети с красивыми европейскими чертами лица. А, учитывая еще и тот факт, что местные женщины не пользуются сумками, а носят все на голове, то у них еще и необыкновенная походка и осанка. Я наблюдал однажды такую картину: по дороге шла девушка, а на голове несла швейную машинку. Все это, в сочетании с цветом кожи, удивительно красиво!
– В какой стране вы прожили дольше всего?
– Мне довелось прожить пять лет в Германии, в Берлине – был там главбухом Дома советской науки и культуры. Тогда мне посчастливилось работать вместе с космонавтом номер пять – В.Ф. Быковским. Он был нашим директором. Это сейчас космонавтов стало много. А тогда одна возможность такой встречи была счастьем! Это был человек-легенда! Я однажды зашел к нему в кабинет, когда он собирался на какое-то мероприятие на правительственном уровне. Супруга чистила его мундир, которого просто не было видно под наградами: дважды герой СССР, герой ГДР, герой Монголии, герой Болгарии, почетный гражданин Берлина ... Я удивился и спросил, сколько же он весит. Она дала мне подержать – оказалось около 25 килограммов!
– Никогда не хотелось остаться за границей?
– Нет. У меня же дети спали и видели, когда мы вернёмся в Москву. Да и самому очень хотелось домой. Ведь я коренной москвич. А когда вернулся, оказалось, что у меня теперь другая Родина: улетал из СССР в ГДР, а вернулся из ФРГ в Россию. Это было непростое время. Мое прежнее место работы оказалось занято. Руководство мне предложило остаться в резерве. Но за деньги, которые я бы мог в таком случае получать, семью было невозможно прокормить. Поэтому мне, как и многим в то время, пришлось идти в коммерцию. Работал везде: в промышленности, в складском хозяйстве, в страховой, банковской сфере.
– Как же вы после коммерции решили вернуться в бюджет?
– Все вышло до банального просто. Мое последнее место работы было весьма привлекательной и быстроразвивающейся коммерческой фирмой. Руководителю удалось привлечь внушительные инвестиции. Но инвестор выставил свое условие: мои деньги – мой бухгалтер. Так я и стал получать пособие по безработице.
Из-за далеко не юного возраста, высокооплачиваемую работу было найти весьма сложно. Поэтому пришлось бросить клич по старым знакомым и бывшим коллегам-железнодорожникам. Оказалось, что в МПС есть вакантное место в управлении инвестиций и финансирования. Так я и вернулся в свою среду. А в апреле 2004 года после образования Федерального агентства железнодорожного транспорта меня назначили руководителем отдела – главным бухгалтером.
Беседу вела И.В. Заховаева, корреспондент журнала «Бюджетный учет»
