Николай ГЛОБА, профессор Московского государственного лингвистического университета
Представляется, что первопричина такого поведения была заложена еще в те времена, когда на Сахалине в 1879 году на севере острова, в долине реки Оха, обнаружили первую нефть. Первым изучать и осваивать охинские месторождения начал отставной лейтенант русского флота Григорий Зотов. Геологические экспедиции, собранные по его заказу, выявили на Сахалине целый ряд крупных нефтегазовых месторождений — Охинское, Ногликское, Катанглинское, Эхабинское.
После удачно проведенных геологических изысканий в 1910 году было создано «Петербургско-Сахалинское нефтепромышленное и каменноугольное общество» и в северной части острова появились первые нефтепромыслы, к которым стали быстро проявлять интерес иностранцы, в частности голландцы и англичане. Однако наибольшую активность среди иностранных инвесторов проявляли японцы. Согласно условиям заключенного при посредничестве США Портсмутского мирного договора (1905 г.), завершившего неудачную для России войну с дальневосточным соседом, Южный Сахалин отошел под юрисдикцию Токио, которому досталась часть территории, но не достались нефтяные месторождения.
Японцы на Сахалине
22 апреля 1920 года, воспользовавшись Гражданской войной в России, японцы высадили в Александровске двухтысячный десант и установили свой контроль над Северным Сахалином, а главное — над сахалинской нефтью, к добыче которой вскоре и приступили. Благостную для интервентов ситуацию изменил большевистский натиск на восток. Белая гвардия в Приморье была разбита, японская армия ушла с континента, и большинство представителей японской диаспоры последовало за ней. Хотя в 1922 году большевики установили контроль над Приморьем, Северный Сахалин остался в японских руках и продолжал активно осваиваться подданными микадо.Советскому руководству заставить японцев вернуть обратно захваченное не представлялось реальным, и в 1923 году Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о том, что переход Северного Сахалина под суверенитет Японии должен быть оформлен как его продажа. В те годы большевики, пока еще не признанные мировым сообществом, испытывая огромные финансовые затруднения, готовы были продать все, на что найдется покупатель. Предложение Японии было сделано сначала на неофициальном уровне, в виде пробного шара, но не встретило восторга в Токио: японцы пожадничали и не стали покупать то, чем, как им казалось, они и так владели.
Диалог утих примерно на год, в течение которого произошло много событий: большевистское правительство было признано соседним с Японией Китаем, основными европейскими странами и рядом малых стран, началась гонка за лесными, асбестовыми, марганцевыми, угольными, нефтяными и прочими концессиями на территории СССР. После признания СССР другими странами японцы опомнились и в 1924 году уже сами предложили советскому правительству продать Северный Сахалин за 1 млрд иен. Но представившаяся ранее возможность была ими безвозвратно упущена и сделка не состоялась.
Впоследствии вопрос о продаже Северного Сахалина вновь поднимался дипломатами Страны восходящего солнца во время переговоров о заключении советско-японского пакта о нейтралитете в марте — апреле 1941 года. Однако Москва воздержалась от обсуждения этого территориально-финансового проекта, а Япония, готовясь к войне за Южную Азию, отказалась от требования продать ей Северный Сахалин в обмен на обещание поставить 100 тыс. тонн нефти.
Концессионное взаимодействие
Возвращаясь к более раннему периоду развития советско-японских отношений, следует напомнить, что в 1925 году в Пекине начались советско-японские переговоры, увенчавшиеся 20 января подписанием Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией, установившей дипломатические, консульские и торговые отношения между двумя странами. Конвенция обязывала японцев вывести войска и уйти с Северного Сахалина. При этом они согласно договору, подписанному председателем ВСНХ Ф. Э. Дзержинским и адмиралом Сигецуру Накасато в Москве 14 декабря 1925 года, в виде утешительного приза получили право организовать концессии на добычу нефти и угля на Сахалине сроком на 45 лет. Если бы концессионный договор был выполнен сторонами до конца, то японцы добывали бы на Сахалине нефть и уголь вплоть до 1970 года. Несмотря на досрочно прерванный срок концессионного соглашения в 1944 году, за все время его существования японцы добыли на Северном Сахалине и вывезли в Японию более 2 млн тонн нефти. Причем сахалинская нефть в те годы составляла более 50 % всей нефти, добытой Японией, а главным потребителем сахалинской нефти являлся в первую очередь японский военно-морской флот.
Наиболее активный момент концессионного взаимодействия пришелся на период с 10 декабря 1925 года по 25 мая 1930 года, когда Главным концессионным комитетом при СНК СССР были заключены концессионные договоры на сдачу нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине нескольким японским фирмам. Восемь нефтяных месторождений в северной части острова общей площадью 4,8 тыс. десятин были разбиты в шахматном порядке на участки и разделены между СССР и концессионером пополам. В качестве платы за концессию японцы по отдельным месторождениям были обязаны отчислять советскому правительству от 5 до 45 % валового дохода. Кроме того, концессионеры платили местные и государственные налоги, а также арендную плату. Эксплуатацией советской части нефтяных месторождений острова занимался государственный трест «Сахалиннефть», сумевший довести объемы добычи к 1945 году до 695 тыс. т нефти в год. В 1940 году, в предвидении скорой войны, с острова на материк была начата прокладка нефтепровода Оха — Софийское-на-Амуре, частично по морскому дну. Строительство продолжалось два с половиной года.
В соответствии с концессионным договором японцы получили также ряд угольных месторождений Северного Сахалина: Дуйское, Владимирское, Мгачинское, Агневское. Добытый концессионером уголь приобретали железоделательные заводы, выполнявшие важные военные заказы.
Экономический и политический аспекты концессионной политики
Характеризуя экономические отношения СССР с иностранными компаниями, нельзя не отметить, что уже в 1928 году концессионные дела в нашей стране стали активно сворачиваться. Прекратили свое существование практически все концессии с участием германских, английских, американских и французских компаний. Возможно, единственным исключением в негативной практике иностранных инвестиционных вложений тех лет стало совершенно секретное постановление Совнаркома от 5 июля 1938 г. о продлении японской нефтяной концессии на Сахалине.Представляется, что советско-японское концессионное соглашение не только обеспечило на Дальнем Востоке продолжительную мирную передышку, способствовало укреплению международного положения СССР в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но также было экономически выгодно и японской, и советской стороне.
Концессионная политика СССР на Дальнем Востоке кроме экономического включала в себя и политический аспект. Ссылаясь на практику и перспективы выгодного совместного экономического сотрудничества, в период с 1926 по 1936 годы Советское правительство неоднократно предлагало Японии подписать пакт о ненападении, но эта инициатива всякий раз встречала отказ японского правительства, готовившего агрессию против СССР. В 1938 году у озера Хасан, а в 1939 году в районе реки Халхин-Гол Япония попыталась осуществить свои планы. Однако ее войска потерпели сокрушительное поражение от Советской Армии.
Как видим, в тот период развития международных отношений перспективы совместного экономического сотрудничества не нашли должного понимания со стороны руководства Японии. Во многом благодаря должному отпору со стороны Красной Армии Япония стала искать пути улучшения отношений с Советским Союзом. В июле 1940 года японский посол в Москве Того Сигенори начал переговоры с правительством СССР о подписании пакта о нейтралитете. Переговорный процесс, в котором активное участие принимал И. В. Сталин, закончился подписанием весной 1941 года советско-японского пакта о нейтралитете. Договоренность двух стран о нейтралитете вызвала крайне негативную реакцию в США. В частности, корреспондент английской газеты «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщал из Вашингтона, что договор представляет собой подлинный провал американской дипломатии.
В ходе ведения переговоров о подписании пакта о нейтралитете правительство СССР поставило перед противоположной стороной переговорного процесса вопрос о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине. В результате Япония дала письменное обязательство сделать это, но тем не менее нарушила свое обещание. Лишь в 1944 году Япония была вынуждена удовлетворить требования СССР, подписав 30 марта протокол о ликвидации японских нефтяной и угольной концессий на Северном Сахалине и передаче Советскому Союзу всего концессионного имущества. В соответствии с данным протоколом японские нефтяные и угольные концессии передавались в собственность СССР, а советское государство в порядке компенсации выплачивало Японии 5 млн руб. и брало на себя обязательство продавать Японии 50 тыс. тонн сырой нефти с Охинских скважин в течение пяти лет «после окончания настоящей войны».
Военная политика Японии
Характеризуя систему управления предвоенной Японии, следует подчеркнуть, что к началу Второй мировой войны преобладающее влияние в японском правительстве получили военные. В первую очередь под влиянием армейской верхушки страна начала агрессивную экспансию в Восточной Азии. Провозглашая доктрину тотальной войны, правящая клика стремилась создать «Государство национальной обороны», в котором промышленные и сырьевые ресурсы, необходимые для начала широкомасштабных боевых действий, были бы максимально мобилизованы. Мировоззрение японского Генерального штаба во многом основывалось на изученных им итогах Первой мировой войны. Военные обоснованно считали основной причиной поражения кайзеровской Германии ее экономическую уязвимость: недостаток энергоресурсов и неспособность противостоять морской блокаде противника. Но сама Япония, собираясь участвовать в борьбе за мировое господство, была еще меньше, чем Германия, обеспечена энергоресурсами. Ее собственное производство нефти составляло лишь 8 % от общего потребления, а концессионные нефть и уголь из месторождений Сахалина составляли примерно половину этих углеводородных ресурсов.Нефтяной вопрос для японского генералитета был настолько важен, что даже вызвал раскол в руководстве японской армии и флота, а это сыграло впоследствии решающую роль в эволюции военной политики руководства Японии. Командование сухопутной армии при нападении отдавало приоритет Маньчжурии, Северному Китаю, Внутренней Монголии и учитывало угрозу со стороны Советского Союза. Командование флота, зависящего от нефти из концессионных месторождений Сахалина, исходя из доктрины «хокусюнансин» («обороняться на севере, наступая на юге»), обратило свое внимание в сторону голландской Ост-Индии, Индокитая и других территорий Тихого океана, обладающих значительными природно-сырьевыми ресурсами.
Споры о том, куда направить свою агрессию, привели к принятию судьбоносного решения о прекращении на неопределенный срок действий в отношении Советского Союза и концентрации всех усилий на южном направлении в целях обеспечения контроля над всем Индокитаем и его сырьевыми ресурсами. Решение Японии начать военные действия в Юго-Восточной Азии вместо нападения на Советский Союз позволили советскому руководству перебросить отборные сибирские дивизии на германский фронт и начать в декабре 1941 года первое успешное наступление.
Япония против США
После начала Японией войны в Южном Индокитае — сфере геополитических интересов Америки, правительство США в июне 1941 года в качестве наказания агрессора ввело эмбарго на поставки нефти в Японию, поэтому одним из основных источников топлива для японского флота стала сахалинская нефть. Сложилась парадоксальная ситуация, которая заключалась в том, что Япония не смогла бы начать войну с Америкой за природные ресурсы без энергоресурсов ее союзника по антигитлеровской коалиции — СССР.К середине марта 1942 года японцы установили полный контроль над Юго-Восточной Азией и получили в свое распоряжение все природные ресурсы региона, в первую очередь нефть, из-за которой начали войну с США. Быстро добившись военных успехов, японцы необдуманно направили практически весь свой торговый флот в Южную зону Тихого океана. Как выяснилось позднее, эта непростительная ошибка привела в дальнейшем к печальным последствиям. Так как японцы не имели возможности прикрыть должным образом длинные морские транспортные коридоры, подводные лодки США к концу 1943 года смогли потопить порядка 86 % судового состава торгового флота. Причем эти грандиозные потери транспортных кораблей за столь короткий срок несравненно ухудшили ситуацию с поставками нефти, в том числе и с месторождений Сахалина, объем которых из-за недостатка тоннажа перевозчиков уменьшился более чем на 40 %.
Анализ вышеизложенных исторических фактов показывает, что в начале Второй мировой войны Япония, ориентируясь на свою зависимость от экспортной поставки энергоресурсов, приняла взвешенное решение не нападать на СССР. Сохраняя нейтралитет по отношению к нашей стране, она получила важный источник энергоресурсов, так как сахалинская нефть практически всю войну на Тихом океане беспрерывно продолжала идти на нужды японского флота и авиации, которые сражались против американцев и англичан. На столь странное положение вещей союзники не раз обращали внимание И. В. Сталина.
Войну сообща мы все-таки выиграли, но, как говорится, неприятный осадок у союзников остался…
Журнал "Бюджет", декабрь 2009 г.
