В судебных спорах между государством и частными лицами адвокатура обычно оказывается на стороне последних. Виноваты ли в этом сами адвокаты? Что сделано за последние десять лет на пути России к правовому обществу? Не попадут ли адвокаты в зависимость от государственной власти? Об этом мы беседуем с Президентом Федеральной палаты адвокатов России Евгением СЕМЕНЯКО.
– Евгений Васильевич, государственные органы и бюджетные учреждения, проигрывая судебные споры, обычно пеняют на слабую защиту. Как решить эту проблему?
– Причина здесь, скорее, в инерции государственных структур. Их представители рассуждают так: коль скоро адвокат – это юрист, не зависимый ни от одной госструктуры, то государственной организации негоже иметь с ним дело. Более того, чиновники почему-то уверены, что госучреждению в суде должен быть обеспечен режим наибольшего благоприятствования уже в силу принадлежности этого учреждения к государству.
В результате сложилась практика, когда интересы госорганов в суде представляют штатные юрисконсульты. Но мне кажется, что госорганам нужно чаще обращаться к услугам адвокатских бюро, коллегий. Только так можно надлежащим образом обеспечить юридическую сторону защиты интересов госорганов в суде.
– Получается, проблема в непрофессионализме штатных юристов?
– Не совсем так. Я с уважением отношусь к юрисконсультам, работающим в госструктурах. Но согласитесь: можно прекрасно разбираться в «ведомственном» законодательстве, но при этом быть небольшим знатоком арбитражного процесса, всего, что связано с умением представить суду доказательства, определить правовую позицию.
– Считается, что госорганы не в состоянии оплатить услуги сильных адвокатов…
– Это скорее лукавый аргумент. Для адвоката-профессионала всегда интересна работа с госорганами как с доверителями. Мне известны случаи, когда адвокаты участвуют в арбитражных делах на стороне госструктур. А чтобы таких случаев стало больше, нужно активнее привлекать адвокатов к подобной работе.
Главное – научиться взаимодействовать, сотрудничать с региональными адвокатскими палатами. Они помогут госоргану, бюджетному учреждению определить, к какому адвокату или в какое адвокатское образование обратиться за защитой своих прав.
Более того, если бы госорганы чаще прибегали к консультированию со стороны адвокатов, это позволило бы во многих случаях вообще избежать судебных споров.
– Сейчас ведутся разговоры о разрабатываемых Минюстом РФ поправках в Закон об адвокатской деятельности. Якобы они направлены на усиление контроля за адвокатами…
– Действительно, некоторые из предложений, которые раздаются сейчас из Минюста, сопряжены, как нам кажется, с нарушением принципа независимости адвокатов.
– О каких именно предложениях идет речь?
– Для начала поясню. Краеугольный принцип Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» заключается в том, что адвокатура не входит в систему государственных и муниципальных органов власти. Но поскольку адвокатура занимается публично-правовой деятельностью, за уполномоченным государственным органом (сейчас это Федеральная регистрационная служба) закрепляются определенные полномочия по взаимодействию с органами адвокатского самоуправления.
Государство наделено такими полномочиями на стадии допуска к адвокатской деятельности: в работе квалификационных комиссий, принимающих экзамены у претендентов на занятие адвокатской деятельностью, участвуют представители судейского корпуса и Росрегистрации, депутаты. Территориальные органы Росрегистрации ведут реестры адвокатов. Кроме того, эти органы вправе вносить в адвокатскую палату представления о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности, если становится известно о фактах нарушения адвокатом закона или правил профессионального поведения. Если органы адвокатского самоуправления нарушают закон, не выполняют возложенные на них функции, то территориальный орган Росрегистрации вправе требовать досрочного созыва собрания (конференции) адвокатов субъекта РФ о досрочном прекращении полномочий совета адвокатской палаты.
– Достаточно серьезные полномочия…
– Вот именно. Но в то же время, благодаря прописанным в законе гарантиям профессиональной деятельности адвокатов, эти полномочия не нарушают определенного баланса, паритета между адвокатурой и государством.
– Зачем же понадобились поправки в закон?
– Проблема возникла из-за формулировки, прописанной в принятом недавно Положении о Федеральной регистрационной службе. Этот нормативный акт содержит норму, согласно которой органам Росрегистрации передаются от Минюста «функции надзора и контроля над нотариатом и адвокатурой». Данную фразу адвокатское сообщество и Минюст толкуют по-разному.
Мы считаем, что передать можно только те полномочия, которые предусмотрены Законом об адвокатской деятельности. А вот отдельные работники Минюста полагают, что в Положении сказано о каких-то новых, дополнительных полномочиях. По этой причине в него предлагается внести поправки, согласно которым органы Росрегистрации вправе не только истребовать любые решения Совета адвокатских палат, но участвовать в качестве наблюдателей в работе любых органов адвокатских палат. Наблюдатели могут появиться даже на заседании ревизионной комиссии.
Я уже не говорю о том, что этими поправками Минюст фактически отменяет так называемую профессиональную адвокатскую тайну. Предполагается, что в случае обращения гражданина с жалобой на адвоката последний обязан по требованию соответствующих компетентных органов представить любые документы, вплоть до адвокатского досье.
По нашему мнению, в этих поправках нет никакой необходимости. Представители Росрегистрации и так присутствуют на всех наших советах. Правда, мы приглашаем их как почетных гостей, но отнюдь не как официальных наблюдателей. Далее, в законе подробно прописана процедура рассмотрения претензий, поступающих в адрес адвоката. Эта работа уже сейчас ведется советами адвокатских палат довольно эффективно.
– Не свидетельствует ли сложившаяся ситуация о том, что государство решило «приструнить» адвокатуру?
– Начнем с того, что официально эти изменения еще не внесены. Кроме того, позиция государства выражается принятием того или иного закона. И с этой точки зрения власть наоборот повышает уровень независимости адвокатского сообщества.
Подтверждение тому – поправки, внесенные в закон в декабре прошлого года. Они еще более укрепили независимость как отдельного адвоката, так и адвокатского сообщества в целом.
Их единогласно поддержали в Госдуме, Правительстве РФ, активное участие в рассмотрении законопроекта принимало Государственное правовое управление администрации Президента. Наконец, свой выбор сделал Президент РФ, когда ввел закон в действие. В этом, как мне кажется, просматривается его отношение к тому, какой должна быть адвокатура в России.
– Сейчас часто говорят, что Россия вообще идет не к правовому обществу, что не состоялась у нас судебно-правовая реформа.
– Не знаю, чего здесь больше: неспособности видеть реальные процессы или желания дискредитировать те достижения, которых страна добилась на пути формирования правового государства.
Для примера вернусь к Закону об адвокатской деятельности. Его можно смело назвать одним из самых передовых в Европе. Многие положения этого закона могут по праву быть предметом гордости российских юристов и вообще граждан.
– Но у нас есть серьезные сложности в практике исполнения законов. Многое из того положительного, что изменилось на законодательном уровне, так и остается не реализованным до конца…
– Да, это настоящая проблема. Ее существование лишний раз доказывает: пока перемены, произошедшие в законах, не произойдут в головах тех людей, которые эти законы претворяют в жизнь, они так и останутся на бумаге.
Глубина изменений зависит от того, насколько граждане, а особенно юристы, судьи, следователи, прокуроры, адвокаты, готовы исполнять законы. Сейчас мы все недостаточно подготовлены к этому.
Вроде бы и в прокуратуру, и в суды, и тем более в адвокатуру пришли новые, молодые люди. Однако смена поколений еще не привела к смене правосознания. Почему судебная власть до сих пор не стала самостоятельной ветвью власти государственной? По той простой причине, что многие из тех, кто работает сегодня в судах, социально не готовы делать выбор, отвечать за свои решения. Когда Россия станет правовым государством, зависит от нас самих.
Беседовала Елена САДОВНИКОВА
Справка «Бюджета»
Евгений Васильевич СЕМЕНЯКО,
президент Федеральной палаты адвокатов России
Родился 8 ноября 1947 года.
В 1971 году окончил Ленинградский государственный университет им. Жданова по специальности «правоведение»
1971–1972 гг. – стажер в Ленинградской городской коллегии адвокатов.
1972–1978 гг. – адвокат Ленинградской городской коллегии адвокатов.
1978–1983 гг. – член Ленинградского городского суда.
1983–1991 гг. – адвокат, с 1988 г. член президиума Ленинградской городской коллегии адвокатов.
С 1991 года по настоящее время – председатель президиума Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов.
Президент Адвокатской палаты Санкт-Петербурга, член исполкома Федерального союза адвокатов России, вице-президент Международного союза (Содружества) адвокатов, президент Российской академии адвокатуры.
Кандидат юридических наук, Заслуженный юрист Российской Федерации, награжден золотой медалью им. Ф.Н. Плевако.
– Евгений Васильевич, государственные органы и бюджетные учреждения, проигрывая судебные споры, обычно пеняют на слабую защиту. Как решить эту проблему?
– Причина здесь, скорее, в инерции государственных структур. Их представители рассуждают так: коль скоро адвокат – это юрист, не зависимый ни от одной госструктуры, то государственной организации негоже иметь с ним дело. Более того, чиновники почему-то уверены, что госучреждению в суде должен быть обеспечен режим наибольшего благоприятствования уже в силу принадлежности этого учреждения к государству.
В результате сложилась практика, когда интересы госорганов в суде представляют штатные юрисконсульты. Но мне кажется, что госорганам нужно чаще обращаться к услугам адвокатских бюро, коллегий. Только так можно надлежащим образом обеспечить юридическую сторону защиты интересов госорганов в суде.
– Получается, проблема в непрофессионализме штатных юристов?
– Не совсем так. Я с уважением отношусь к юрисконсультам, работающим в госструктурах. Но согласитесь: можно прекрасно разбираться в «ведомственном» законодательстве, но при этом быть небольшим знатоком арбитражного процесса, всего, что связано с умением представить суду доказательства, определить правовую позицию.
– Считается, что госорганы не в состоянии оплатить услуги сильных адвокатов…
– Это скорее лукавый аргумент. Для адвоката-профессионала всегда интересна работа с госорганами как с доверителями. Мне известны случаи, когда адвокаты участвуют в арбитражных делах на стороне госструктур. А чтобы таких случаев стало больше, нужно активнее привлекать адвокатов к подобной работе.
Главное – научиться взаимодействовать, сотрудничать с региональными адвокатскими палатами. Они помогут госоргану, бюджетному учреждению определить, к какому адвокату или в какое адвокатское образование обратиться за защитой своих прав.
Более того, если бы госорганы чаще прибегали к консультированию со стороны адвокатов, это позволило бы во многих случаях вообще избежать судебных споров.
– Сейчас ведутся разговоры о разрабатываемых Минюстом РФ поправках в Закон об адвокатской деятельности. Якобы они направлены на усиление контроля за адвокатами…
– Действительно, некоторые из предложений, которые раздаются сейчас из Минюста, сопряжены, как нам кажется, с нарушением принципа независимости адвокатов.
– О каких именно предложениях идет речь?
– Для начала поясню. Краеугольный принцип Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» заключается в том, что адвокатура не входит в систему государственных и муниципальных органов власти. Но поскольку адвокатура занимается публично-правовой деятельностью, за уполномоченным государственным органом (сейчас это Федеральная регистрационная служба) закрепляются определенные полномочия по взаимодействию с органами адвокатского самоуправления.
Государство наделено такими полномочиями на стадии допуска к адвокатской деятельности: в работе квалификационных комиссий, принимающих экзамены у претендентов на занятие адвокатской деятельностью, участвуют представители судейского корпуса и Росрегистрации, депутаты. Территориальные органы Росрегистрации ведут реестры адвокатов. Кроме того, эти органы вправе вносить в адвокатскую палату представления о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности, если становится известно о фактах нарушения адвокатом закона или правил профессионального поведения. Если органы адвокатского самоуправления нарушают закон, не выполняют возложенные на них функции, то территориальный орган Росрегистрации вправе требовать досрочного созыва собрания (конференции) адвокатов субъекта РФ о досрочном прекращении полномочий совета адвокатской палаты.
– Достаточно серьезные полномочия…
– Вот именно. Но в то же время, благодаря прописанным в законе гарантиям профессиональной деятельности адвокатов, эти полномочия не нарушают определенного баланса, паритета между адвокатурой и государством.
– Зачем же понадобились поправки в закон?
– Проблема возникла из-за формулировки, прописанной в принятом недавно Положении о Федеральной регистрационной службе. Этот нормативный акт содержит норму, согласно которой органам Росрегистрации передаются от Минюста «функции надзора и контроля над нотариатом и адвокатурой». Данную фразу адвокатское сообщество и Минюст толкуют по-разному.
Мы считаем, что передать можно только те полномочия, которые предусмотрены Законом об адвокатской деятельности. А вот отдельные работники Минюста полагают, что в Положении сказано о каких-то новых, дополнительных полномочиях. По этой причине в него предлагается внести поправки, согласно которым органы Росрегистрации вправе не только истребовать любые решения Совета адвокатских палат, но участвовать в качестве наблюдателей в работе любых органов адвокатских палат. Наблюдатели могут появиться даже на заседании ревизионной комиссии.
Я уже не говорю о том, что этими поправками Минюст фактически отменяет так называемую профессиональную адвокатскую тайну. Предполагается, что в случае обращения гражданина с жалобой на адвоката последний обязан по требованию соответствующих компетентных органов представить любые документы, вплоть до адвокатского досье.
По нашему мнению, в этих поправках нет никакой необходимости. Представители Росрегистрации и так присутствуют на всех наших советах. Правда, мы приглашаем их как почетных гостей, но отнюдь не как официальных наблюдателей. Далее, в законе подробно прописана процедура рассмотрения претензий, поступающих в адрес адвоката. Эта работа уже сейчас ведется советами адвокатских палат довольно эффективно.
– Не свидетельствует ли сложившаяся ситуация о том, что государство решило «приструнить» адвокатуру?
– Начнем с того, что официально эти изменения еще не внесены. Кроме того, позиция государства выражается принятием того или иного закона. И с этой точки зрения власть наоборот повышает уровень независимости адвокатского сообщества.
Подтверждение тому – поправки, внесенные в закон в декабре прошлого года. Они еще более укрепили независимость как отдельного адвоката, так и адвокатского сообщества в целом.
Их единогласно поддержали в Госдуме, Правительстве РФ, активное участие в рассмотрении законопроекта принимало Государственное правовое управление администрации Президента. Наконец, свой выбор сделал Президент РФ, когда ввел закон в действие. В этом, как мне кажется, просматривается его отношение к тому, какой должна быть адвокатура в России.
– Сейчас часто говорят, что Россия вообще идет не к правовому обществу, что не состоялась у нас судебно-правовая реформа.
– Не знаю, чего здесь больше: неспособности видеть реальные процессы или желания дискредитировать те достижения, которых страна добилась на пути формирования правового государства.
Для примера вернусь к Закону об адвокатской деятельности. Его можно смело назвать одним из самых передовых в Европе. Многие положения этого закона могут по праву быть предметом гордости российских юристов и вообще граждан.
– Но у нас есть серьезные сложности в практике исполнения законов. Многое из того положительного, что изменилось на законодательном уровне, так и остается не реализованным до конца…
– Да, это настоящая проблема. Ее существование лишний раз доказывает: пока перемены, произошедшие в законах, не произойдут в головах тех людей, которые эти законы претворяют в жизнь, они так и останутся на бумаге.
Глубина изменений зависит от того, насколько граждане, а особенно юристы, судьи, следователи, прокуроры, адвокаты, готовы исполнять законы. Сейчас мы все недостаточно подготовлены к этому.
Вроде бы и в прокуратуру, и в суды, и тем более в адвокатуру пришли новые, молодые люди. Однако смена поколений еще не привела к смене правосознания. Почему судебная власть до сих пор не стала самостоятельной ветвью власти государственной? По той простой причине, что многие из тех, кто работает сегодня в судах, социально не готовы делать выбор, отвечать за свои решения. Когда Россия станет правовым государством, зависит от нас самих.
Беседовала Елена САДОВНИКОВА
Справка «Бюджета»
Евгений Васильевич СЕМЕНЯКО,
президент Федеральной палаты адвокатов России
Родился 8 ноября 1947 года.
В 1971 году окончил Ленинградский государственный университет им. Жданова по специальности «правоведение»
1971–1972 гг. – стажер в Ленинградской городской коллегии адвокатов.
1972–1978 гг. – адвокат Ленинградской городской коллегии адвокатов.
1978–1983 гг. – член Ленинградского городского суда.
1983–1991 гг. – адвокат, с 1988 г. член президиума Ленинградской городской коллегии адвокатов.
С 1991 года по настоящее время – председатель президиума Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов.
Президент Адвокатской палаты Санкт-Петербурга, член исполкома Федерального союза адвокатов России, вице-президент Международного союза (Содружества) адвокатов, президент Российской академии адвокатуры.
Кандидат юридических наук, Заслуженный юрист Российской Федерации, награжден золотой медалью им. Ф.Н. Плевако.
