На нашем сайте есть библиотека статей, посвященная ГЧП в России. Ознакомиться с ней можно здесь.
Сама политика государственно-частного партнерства в России базируется на консервативной модели, не предполагающей развития. Это модель параллельного финансирования проектов из Инвестиционного фонда РФ, в рамках которых фонд несет расходы по финансированию инфраструктуры, а частные инвесторы создают промышленные объекты. При этом одним из ключевых критериев возможности использования средств Инвестфонда в проектах ГЧП является критерий бюджетной эффективности, который предполагает, что государство вкладывает деньги в развитие инфраструктуры, бизнес осуществляет строительство производственных объектов и эти объекты в будущем обеспечивают достаточно доходов бюджета, для того чтобы окупить нынешние бюджетные затраты. Эта предпосылка, с одной стороны, предполагает эффективное использование бюджетных средств. Однако массовое развитие такого рода проектов в данном случае ограничивается объемом бюджетных средств, так как получается, что инфраструктура в таких условиях может развиваться только за счет бюджета, а все остальное — за счет частного инвестора. Возникает риск того, что в бюджете в нужный момент может просто не оказаться необходимых средств.
В региональном модельном законе закладывается такая экономическая модель, при которой бюджет и институты развития рассматриваются не как «кошелек», а как механизм долгосрочного развития и управления рисками инфраструктурных проектов. В рамках данной модели частный инвестор может вкладывать средства как в создание промышленных объектов, так и в строительство инфраструктуры. При этом возвращение инвестиций, согласно данной модели, идет не только за счет тарифов, но и за счет будущих доходов или экономии средств бюджета.
Другая форма сотрудничества государства и бизнеса, которая тоже может софинансироваться из Инвестиционного фонда — это концессии. В рамках концессий предполагается, что создание объектов инфраструктуры может окупаться за счет предоставления платных услуг. Закон о концессиях был принят в 2005 году, но к середине 2009 года было создано всего 23 муниципальные концессии на уровне нескольких отдельных деревень, где фактически этот инструмент использовался для передачи муниципальной инфраструктуры в частные руки. При этом не были привлечены существенные внебюджетные ресурсы и не создано ничего, что стало бы собственностью этих деревень. На региональном уровне создана только одна концессия в Краснодарском крае, который завершил почти годовую процедуру и передал в концессию систему краевых водопроводов, но пока сделка не дошла до финансового закрытия. На стадии закрытия находятся еще две концессионные сделки: строительство платной автодороги Москва — Петербург (первые 50 км из 900) и объездной трассы вокруг Одинцово. За четыре года было принято три поправки к Закону о концессиях, для того чтобы эти сделки все-таки дошли до закрытия. Процедура очень трудная, Закон о концессиях плохо увязан с действующим бюджетным законодательством в части распределения полномочий между органами власти различных уровней. Очевидно, что пока эта модель не стала эффективным инструментом с точки зрения привлечения финансирования и не может считаться инструментом широкого использования для развития инфраструктуры.
Еще один вариант сотрудничества предусматривает привлечение средств частных инвесторов в разработку проектов. Однако в этом случае необходимо не увеличивать барьеры для входа бизнеса на рынок, как это происходит у нас сейчас, а, наоборот, снижать. На примере сектора коммунальных услуг можно увидеть, что до 2006 года российский рынок частного управления муниципальной коммунальной инфраструктурой активно рос, став крупнейшим в Восточной Европе. Однако с того момента, как ФАС стала развивать конкуренцию за доступ на этот рынок, резко сократилось количество как новых проектов, так и частных операторов. Фактически произошла стагнация рынка. Во многом это произошло из-за того, что необходимо не только устанавливать правила для развития конкуренции на условиях тендеров, но заниматься и самой организацией тендеров, а за эту подготовительную работу, как уже говорилось, отвечают органы государственного и муниципального управления. Поэтому для формирования массового рынка проектов ГЧП целесообразно развивать конкуренцию не за проекты на этапе их подготовки и отбора, а за эксплуатацию уже построенных объектов. Это позволит повысить качество исполнения проектов, а в случае неэффективной реализации даст возможность замены инвестора или оператора. Подобная модель конкуренции существует, например, в Великобритании.
Одной из перспективных форм ГЧП в России, доказавшей эффективность при реализации многих проектов в Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, является так называемая модель b — o — t («строю — владею — передаю»). Также сейчас отрабатывается Внешэкономбанком, с тем чтобы дальше на ее основе запускать большое количество контрактов, модель built — operate — lease — transfer, то есть «строю — владею — передаю в аренду (органу государственного или муниципального управления) — передаю в собственность» (после того как за счет платной эксплуатации этого объекта, платных услуг или за счет бюджета инвестиции в соответствующий объект окупились). Еще одна форма ГЧП, имеющая принципиальное значение для развития объектов, которые могут находиться только в государственной или муниципальной собственности, — проект с оплатой в рассрочку в течение 10–15 лет. Такая модель используется в Великобритании, Франции, Германии.
