Развитие политической системы России

Борис Вячеславович, можно ли считать, что возврат к выборам губернаторов, облегчение регистрации новых партий, другие меры в политической сфере — это отказ от курса, проводившегося последние 10 лет, в том числе при непосредственном участии «Единой России»?

Борис Грызлов: Развитие политической системы России идет последовательно. И предстоящие шаги по ее модернизации стали возможны именно благодаря тому, что у нас был вот этот стабильный и достаточно успешный десятилетний период. Давайте вспомним, что Владимир Путин встал во главе страны в очень тяжелое время. Почти полностью разрушенная экономика, деморализованная и растерявшая авторитет власть, абсолютно реальная угроза распада России — это ведь далеко не полное описание ситуации тех лет. И потребовались жесткие меры, чтобы защитить людей и спасти страну. И по-другому было просто нельзя. Достаточно вспомнить целый ряд мер в сфере безопасности, а также законы о резком повышении НДПИ и экспортных пошлин на нефть, что позволило изъять в бюджет сверхдоходы у сырьевых компаний. Эти законы были приняты в первый же год работы Государственной Думы четвертого созыва, где «Единая Россия» имела большинство. Кстати, именно эти решения помогли нам создать Стабфонд, во многом благодаря которому Россия весьма успешно справилась с кризисом. Понятно, что для реализации такой политики требовалась «сильная рука». И многим это не нравилось, многие нас за это критикуют. Но я убежден, что эти методы абсолютно адекватны сложившейся обстановке и тем задачам, которые необходимо было решать. Мы же все понимаем, что в форс-мажорных обстоятельствах, к сожалению, не всегда удается действовать в строгих демократических рамках. Вспомните хотя бы набивший оскомину пример с четырьмя сроками президента Рузвельта, который возглавлял США в период Второй мировой войны. Россия и сегодня находится в ситуации, когда требуются нестандартные решения, жесткость и умение брать ответственность на себя. На повестке дня очень масштабные задачи. Мы проводим модернизацию всей страны. И хочу отметить, что в России всегда все реформы проводились сверху. Вспомним историю: реформы Ивана Грозного, Петра Великого, Екатерины Великой, Столыпинские реформы. Верховная власть всегда гарантировала сохранность государства и обеспечивала условия для его развития. А слабость власти зачастую ставила Россию на грань катастрофы. Достаточно вспомнить Смутное время перед воцарением Романовых или предреволюционную ситуацию 1917 года. Так почему мы временно отказались от прямых выборов губернаторов? Потому что одним из результатов политики 90-х годов стало ослабление центральной власти и, как следствие, появление региональных групп влияния, тесно связанных с криминалом. Они настойчиво стремились проникнуть во власть, и губернаторский пост был для них желанной и вполне достижимой целью. Для устранения подобных угроз и был изменен механизм наделения полномочиями руководителей российских регионов — как вынужденная и, безусловно, временная мера. Сегодня мы достигли ситуации, когда прямые выборы — как, безусловно, более демократичная форма приведения к власти губернаторов — могут вернуться в российскую практику.

Тем не менее вектор развития политической системы сейчас круто разворачивается. Мы хотим стать ближе к Европе, ближе к ее демократическим традициям?

Борис Грызлов: Мы хотим быть современной и эффективной страной, внимательно изучаем опыт других. Но мы категорически против навязывания нам чужих образцов демократии «под копирку». Прежде всего потому, что демократия в той форме, в которой она сегодня существует на Западе, не позволяет эффективно решать задачи, стоящие перед Россией. Потому что там, где политикам нет нужды просчитывать долгосрочные риски, где думают лишь о периоде в один-два избирательных цикла, начинает складываться крайне опасная ситуация. Победить на выборах в таких условиях имеет шанс лишь тот, кто обещает все новые и новые блага всем подряд. Как грибы после дождя, появляются социальные программы, вводятся все новые и новые льготы, щедро раздаются субсидии. Но очень скоро выясняется, что они основаны не на реальных возможностях экономики, а только лишь на одном желании — во что бы то ни стало выиграть выборы. Рано или поздно необеспеченные экономикой обязательства накапливаются до критической массы. Это является одной из главных причин возникновения нынешнего кризиса долгов в мире. Обещания на выборах формулировать просто. Но любые попытки сократить розданные предшественниками льготы вызывают протест. Люди привыкают к ситуации, когда можно не работать, и при этом государство все равно обеспечит вполне приличный уровень, а на следующих выборах новые политики пообещают еще больших субсидий. Вот эти иждивенческие настроения, об угрозе которых Владимир Путин написал в своей статье, вышедшей в «Известиях», были кропотливо воспитаны усилиями нескольких поколений той самой западной политической элиты, которая так гордится своими демократическими традициями. Для России это иждивенчество смертельно. Потому что 70 лет нас к нему приучали, и любая инициатива была наказуема. Нужно выпутываться из этих ловушек прошлого.

Какой в этой ситуации должна быть, на ваш взгляд, позиция России?

Борис Грызлов: Наша с вами задача — сделать так, чтобы российская демократия не слепо копировала сомнительные зарубежные образцы, а соответствовала нашим реалиям и обеспечивала долгосрочную безопасность страны. Я считаю, что подлинная демократия тем и ценна, что способна к тонкой настройке и адаптации к условиям конкретной страны. Безусловно, при сохранении всех ключевых демократических институтов и процедур. Только на такой основе мы сможем продолжать строительство в России государства, которое максимально ориентировано на социальную сферу. И, безусловно, — не в ущерб будущим поколениям. Как бы ни хотелось действовать побыстрее, но повышать уровень жизни людей можно лишь такими темпами, которые соответствуют реальным возможностям экономики страны. Это и есть ответственная политика. Как подчеркивает Владимир Путин в уже упоминавшейся статье, для нас неприемлемо популистское наращивание социальных обязательств.

Чем тогда объяснить многотысячные акции протеста в декабре прошлого года?

Борис Грызлов: Я уже говорил, что прошедшие митинги, на мой взгляд, показали прежде всего уровень развития нашего гражданского общества. Оно в России уже есть, оно активно, и это тоже важный результат предыдущего десятилетия. Хочу отметить одну деталь, на которую почему-то не обращают внимания, когда обсуждают причины нынешних митингов. Все помнят ситуацию 90-х годов прошлого века: и разгул криминала, и проблемы в социальной сфере, когда зарплаты и пенсии вовсе не выплачивались месяцами, если не годами. Но разве кто-нибудь может вспомнить столь массовые митинги протеста против всего этого в разоренной ельцинской России? Нет, потому что их не было. А не было их потому, что людям было просто не до митингов. Им приходилось решать совсем другие проблемы. Сегодняшний рост гражданской активности свидетельствует о том, что за последнее десятилетие мы действительно сумели обеспечить по крайней мере минимально приемлемый уровень социального благополучия в стране. У людей возродилось чувство собственного достоинства и появились время и желание подумать о других, нематериальных вещах. Мне кажется, вывод из всего сказанного очевиден: мы двигались и продолжаем последовательно двигаться в правильном направлении. И мы понимаем, что настало время для следующих шагов по развитию политической системы страны. Мы хотим, чтобы она была устойчивой, гармоничной, способной к саморазвитию. Политическая система России должна соответствовать интересам всего общества. Это сложная задача, но она решаема. И здесь нужен талант и авторитет такого политика, как Владимир Путин.