В последние годы появилось значительное количество инициатив, предполагающих использование кластерного подхода к развитию региональной экономики. Кластерный саммит, организованный РИА «Новости», поставил своей целью обобщение российского и международного опыта формирования кластеров.
Дефицит инноваторов
Большинство кластерных проектов, реализуемых или планируемых к реализации в России, связано с общими тенденциями развития инновационной сферы и испытывает все сопутствующие этому процессу проблемы. НИУ «Высшая школа экономики» в течение многих лет анализирует показатели инновационной деятельности в России. Данные этих анализов демонстрируют, что уже более десяти лет инновационная активность в российской промышленности находится на своего рода плато: доля инновационно-активных предприятий не превышает 10%, что в разы ниже, чем в развитых странах. При этом в России сложилась группа устойчивых инноваторов, которая, не будучи значительной по своим масштабам, все же не позволяет говорить об отсутствии всякой инновационной активности в стране. Однако, как отметил первый проректор НИУ ВШЭ Л. М. Гохберг, выступивший на Кластерном саммите, среди них удручающе мало стратегических инноваторов, которые бы устойчиво ориентировались на глобальные рынки. Доля таких компаний составляет примерно десятую часть от вышеупомянутых 10%.
В последние годы наметилась тенденция к опережающему росту объемов инновационной продукции и затрат на технологические инновации в промышленности, однако качество продукции оставляет желать лучшего: часто она неконкурентоспособна не только на глобальном, но и на внутреннем рынке. Две трети этой продукции — результат улучшающих инноваций, то есть усовершенствования ранее выпускавшихся товаров. Очевидно, что в условиях, когда доля принципиально новой, глобально конкурентоспособной продукции не достигает и 1%, о каких-то серьезных прорывах на мировом рынке говорить не приходится.
Экономика страны остается слабовосприимчивой к инновациям. Главные причины — неблагоприятный бизнес-климат, общая макроэкономическая ситуация, качество институциональной среды, специфика внутренней организации отраслевых рынков. Компании не рассматривают инновационную деятельность в качестве направления, которое принесло бы им дополнительную прибыль или помогло усилить позиции на рынках. Как показывает опрос, даже та половина компаний, которая считает технологические инновации важным фактором коммерческого успеха, готова инвестировать в них только в том случае, если срок создания инноваций и вывода на рынок соответствующих продуктов не превышает одного года. Для настоящих прорывных инноваций этого срока недостаточно. «Даже инновационные предприятия слабо вовлечены в кооперацию, связанную с созданием новых знаний, трансфером технологий, взаимодействием с научными организациями. Они предпочитают локализовать свою деятельность на местных рынках, часто занимают там монопольное положение и не испытывают стимулов к дальнейшим инновациям», — отметил Гохберг.
Одним из основных для перспектив инновационной системы является вопрос о взаимодействии между всеми ее участниками. Качество этих взаимодействий определяет эффективность инновационной деятельности и шансы на переход к инновационной модели экономики. В инновационной сфере России сохраняются накопленные в течение десятилетий инновационные разрывы. Например, это пресловутая проблема барьеров между наукой, инновациями, образованием и реальным сектором экономики. Сюда следует добавить усиливающуюся дифференциацию между отраслями экономики по уровню их технологического развития, ведущую к сосуществованию производств, относящихся к разным технологическим укладам. Растет и поляризация регионов по показателям инновационной деятельности. Кластерная политика как раз и призвана стать инструментом снятия ограничений в этой сфере.
В инновационной политике в последние годы произошли определенные позитивные сдвиги. Инновационная риторика прочно вошла в обиход политиков. По мнению проректора Высшей школы экономики, этот фактор нельзя недооценивать. «Появились новые инструменты инновационной политики, о которых еще несколько лет никто не говорил. Введены специальные инструменты поддержки лучших участников инновационной системы, включая национальные исследовательские центры, ведущие вузы, пилотные кластеры. В систему вовлекаются ранее пассивные игроки — госкомпании и университеты. Много новых инструментов поддержки малого инновационного бизнеса», — добавил Гохберг. Впрочем, уже в самое ближайшее время весь этот набор механизмов может существенно потерять в весе в результате жестких бюджетных ограничений. Новая ситуация потребует инвентаризации всех существующих инструментов и инфраструктуры инновационной деятельности.
Региональная инновационная политика должна базироваться на принципах «умной специализации» с акцентом не на поддержку региона или какой бы то ни было экономической деятельности вообще, а на усиление конкурентных преимуществ территории, считает Гохберг. Следует отметить, что даже среди небольшого числа инновационных кластеров, отобранных Минэкономразвития России для последующего предоставления субсидий (см. «Бюджет», 2013, № 5), наблюдается значительное разнообразие. Среди них есть кластеры, складывающиеся вокруг крупных компаний (аэрокосмический кластер в Самаре), сетевые структуры, объединяющие малые и средние предприятия (информационные и фармацевтические кластеры в Санкт-Петербурге и Новосибирске), кластеры вокруг НИИ («Биотехнологический инновационный территориальный кластер Пущино») или ведущих вузов (кластер «Физтех XXI» в г. Долгопрудном). Одни кластеры сложились в ЗАТО (г. Саров, Железногорск), другие — в крупных агломерациях, третьи рассредоточены по всей территории субъекта РФ (Республика Мордовия, Свердловская область). Поэтому в идеале инструменты поддержки должны быть дифференцированы в зависимости от типов проектов и потребностей конкретных кластеров.
Технологические платформы
По мнению директора Российского фонда технологического развития (фонд является ключевым государственным институтом по финансированию прикладных научно-технических проектов) М. Б. Рогачева, перед многими российскими регионами остро стоит вопрос о том, нужно ли вообще идти по инновационному пути развития. Успешных примеров, связанных с выбором «инновационной ориентации», не так много, поэтому многие стремятся использовать свои традиционные преимущества. А если выбор все-таки пал на инновационный путь развития, далеко не факт, что успех принесет использование именно кластерного подхода.
Рогачев напомнил участникам саммита о существовании технологических платформ — инициативе, относящейся еще к 2010 году и ставящей своей целью наладить коммуникацию между бизнесом, наукой, образованием и приоритетными программами развития отраслей. Правительственной комиссией по высоким технологиям и инновациям утвержден перечень из 30 технологических платформ в 12 приоритетных сферах. Участники платформ — вузы, академические институты, производственные компании, некоммерческие партнерства. Для региональных кластеров связь с соответствующими технологическими платформами, использование их экспертных возможностей могло бы стать хорошим подспорьем. Такие примеры уже есть. Здесь можно вспомнить сотрудничество платформы «Освоение океана» и Дальневосточного инновационного научно-производственного объединения (кластера), а также платформу «БиоТех-2030», которая взяла на себя функции продвижения профильных кластеров на глобальные рынки. По пути развития международных связей кластеров идет и платформа «Авиационная мобильность и авиационные технологии».
Важность координации бизнес-инициатив между представителями тех или иных прорывных отраслей иллюстрирует пример технологической платформы в сфере медицины и биотехнологий. По словам Рогачева, взаимодействие участников платформы позволило вовремя оценить совокупную мощность запланированных к постройке производств и понять, что они перекроют не только российский, но и почти весь мировой спрос на соответствующую биотехнологическую продукцию. Прекратить такую контрпродуктивную конкуренцию важно для повышения эффективности использования государственных субсидий.
Свои особенности есть у процесса формирования мини-кластеров в моногородах. Такие кластеры, зачастую находящиеся в весьма жестких условиях, вынуждены самым активным образом искать различные формы поддержки. Типичным выходом для них становится развитие взаимодействия с зарубежными компаниями, подчеркнул Рогачев. В свое время моногорода были рассчитаны на обслуживание потребностей всего Советского Союза, поэтому сегодня, чтобы выжить, им необходимы зарубежные партнеры как для приобретения оборудования, так и для продажи продукции.
О роли вузов
А. А. Иващенко, член правления «Физтех-Союза» (организации выпускников Московского физико-технического института), рассказал о двухлетнем опыте реализации кластерной инициативы «Физтех XXI». На уровне стратегии кластера было решено строить его вокруг людей, а не вокруг экономических моделей и конкретных предприятий. Основная цель проекта — генерация технологических лидеров новой экономики, которые бы могли самореализоваться в России. ХХ век был веком индустриальных кластеров, выраставших вокруг портов и источников полезных ископаемых, но сегодня конкуренция между странами смещается в сферу инновационного труда. При этом мировой опыт показывает, что ядром инновационных кластеров почти всегда выступают университеты. «В ХХI веке университетские технополисы становятся способом привлечения наиболее талантливой молодежи со всего мира. Где она оседает, оканчивая магистратуру, аспирантуру и организуя свои стартапы, там и появляется новая экономика. К этому же стремится и Физтех», — пояснил Иващенко.
Первой инициативой, вписывающейся в эту логику, стало создание биофармкластера «Северный» на базе МФТИ. Университет получил средства на строительство нового корпуса под корпоративные лаборатории, было создано партнерство, в которое вошли крупнейшие фармацевтические фирмы. В идеале должна выстроиться следующая цепочка: Физтех со своими базовыми научными организациями выступает генератором новых знаний, клинические фирмы превращают эти знания в прототипы лекарств и медицинских изделий, производственные фирмы производят соответствующие товары, а дистрибьюторы, также являющиеся участниками кластера, обеспечивают распространение продукции на рынке.
Господдержка кластеров
Кластерные программы являются мейнстримом для большинства развитых стран, в частности для Франции, Германии, Великобритании, отметил директор Департамента инновационного развития регионов Минрегиона России А. Е. Шадрин. Их ценность не только в развитии партнерства между бизнесом, наукой и образованием, но и в гораздо большей эффективности использования ресурсов, направляемых на финансирование исследований и разработок, коммерциализацию технологий, развитие вузовского образования и инновационной инфраструктуры. Координация усилий позволяет снизить инвестиционные риски, что обеспечивает лучшую выживаемость инновационных проектов, включая и долгосрочные. «Очевидно, что для регионов кластеры — это значимый фактор повышения инвестиционной привлекательности, своего рода бренд. Для компаний это возможность развить более тесные отношения с вузами, а также сформировать сеть субподрядчиков, — пояснил Шадрин. — Характерный пример в автомобилестроении связан с производством комплектующих. Задача формирования производственных цепочек через субподряды и субконтрактацию актуальна для всего нашего машиностроения. Отдельному предприятию сделать это сложно, но если оно встраивается в кластерную логику, задача упрощается».
Интересно, что объемы финансирования, которые характерны для зарубежных программ поддержки инновационных кластеров, довольно скромны. В среднем на кластер приходится порядка 100 млн руб., что соответствует финансированию, которое планировалось выделять на эти цели в России. Изначально ожидалось, что 13 пилотных кластеров будут получать до 5 млрд руб. в год, причем порядка 3,7 млрд руб. должно было пойти на расходы капитального характера, строительство значимых объектов инновационной инфраструктуры. Однако в результате «бюджетного компромисса» в 2013 году были выделены деньги только на поддержку прочих расходов (1,3 млрд руб.). Но и эта поддержка оказалась значимой, поскольку позволила наладить координацию между участниками кластеров, отобрать проекты по развитию «мягкой» инфраструктуры, профинансировать развитие инжиниринговых центров, повышение квалификации сотрудников, продвижение продукции на внешние рынки. «Поскольку условием предоставления соответствующей федеральной субсидии стало принятие в регионе программы развития кластеров и формирование управляющей организации, то мы стимулировали и четкое организационное оформление кластеров. Мы рассчитываем, что в 2014 году их реальная работа, связанная с развитием экономики, окажется значительно более результативной», — считает Шадрин.
Ранее
Федеральная контрактная система: мнения и статистика
Госзакупки. Правила игры дорабатываются
Отбор чиновников будет усовершенствован
Минфин и Счетная палата ищут пути повышения эффективности госрасходов
