ЕАЭС на старте. Что дальше?

Для углубления экономической интеграции государствам — участникам Евразийского экономического союза предстоит учесть целый ряд объективных проблем. Одна из них — существенное различие в размерах экономик, которое осложняет создание по-настоящему равноправного объединения.

Начнем с утверждения горькой истины: мы наблюдаем уже не первую попытку создания интеграционного союза на постсоветском пространстве. После развала Советского Союза возникло формальное СНГ, в котором каждый сам за себя и которое постепенно усыхает, продвигаясь к тому же финалу, что и СССР. Затем появились новые формы интеграции в различной конфигурации стран: ЦАЭС (Центрально-Азиатское экономическое сообщество — Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан), ЕЭП (Единое экономическое пространство — нынешняя тройка (Россия, Казахстан, Беларусь) с краткосрочным пребыванием Украины), ЕврАзЭС (Евразийское экономическое сообщество — нынешняя тройка, Кыргызстан, Таджикистан с краткосрочным пребыванием Узбекистана). Все эти конфигурации не выдержали испытания временем и в итоге оказались на свалке истории. Более устойчивый Таможенный союз неоднократно изменял свои границы.

Базовая концепция новой интеграционной модели в форме ЕАЭС родилась в октябре 2011 года. К маю 2014 года она приобрела юридическую форму договора, который был подписан главами России, Казахстана и Беларуси в Астане. К началу октября договор был ратифицирован парламентами названных государств, а в октябре 2014 года в ЕАЭС была принята Армения. Таким образом, 1 января 2015 года стартовал новый экономический интеграционный союз четырех стран. В декабре 2014 года состоялось подписание договора о присоединении Кыргызстана к ЕАЭС.

Причем еще до наступления этого срока союз испытал серьезное напряжение, связанное с экономическими санкциями западных стран против России. Сегодня в весьма сложной ситуации оказываются все основные экономические параметры, происходит головокружительное падение цен на нефть и резкое обесценение рубля. Имеет место и некоторое обострение отношений между странами-основателями ЕАЭС. В частности, после обвинений Беларуси со стороны России в реэкспорте европейской продукции вновь восстанавливаются таможенные границы между двумя странами.

О кривизне трапеции — несущего каркаса ЕАЭС

Сравнивая ЕАЭС с Евросоюзом на стадии его зарождения, мы обнаруживаем, что шесть стран — учредителей ЕС имели примерно одинаковый уровень экономического развития. ЕАЭС не характеризуется такой гомогенностью. Напротив, здесь имеет место полярный разброс экономических параметров. Россия доминирует в ЕАЭС, ее доля по любому из экономических параметров составляет около 85%. В то же время в союз входит Армения с долей в 0,4–0,6% (таблица 1). Создание равноправного союза при столь существенных различиях в размерах экономик — сложная задача.

Одностороннее доминирование России уже начинает проявляться. Можно отметить и вывод вывозных пошлин на нефть и газ из компетенции Евразийской комиссии, и запрет Россией в 2014 году импорта продовольствия без консультаций с партнерами, и ограничение объема импорта более дешевых спиртных напитков из Беларуси и Казахстана, и одностороннюю приостановку по отношению к Украине и Молдове договора СНГ о зоне свободной торговли. Очевидно, что Таможенный союз и ЕАЭС еще не стали механизмом равноправного согласования принципиальных внешнеторговых решений. Зачастую Беларусь и Казахстан должны приспосабливаться и поддерживать решения, односторонне принятые Россией. Таким образом, существует определенный риск возникновения имперского синдрома старшего брата, который в свое время привел к развалу СССР. Решение этой проблемы нам видится в особой роли тандема Беларусь — Казахстан.

Следует признать, что тандем наиболее развитых стран ЕС —Германии и Франции играет весьма позитивную роль в прогрессе Евросоюза. Тандем не только согласовывает основные ориентиры и стратегию союза из 28 стран, но и выступает инициатором новых направлений, находит формы разрешения конфликтных ситуаций. В конфигурации стран — членов ЕАЭС мы видим несколько иную ситуацию. Россия как доминирующая по всем параметрам страна не нуждается в особой защите своих интересов. При этом тандем Казахстан — Беларусь мог бы выполнить двойную функцию: сыграть роль драйвера экономического роста (особенно в условиях экономической блокады России) и стабилизатора равновесия в ЕАЭС. Такой особый статус требует более тесного сотрудничества в отстаивании перед Россией собственных интересов и общих интересов ЕАЭС.

ЕАЭС — в первую очередь экономическое образование, поэтому мы видим свою задачу в анализе параметров, эволюция которых в позитивном направлении может придать новой структуре устойчивость и необходимую динамику роста.

Место ЕАЭС в мире

Нынешнее положение ЕАЭС в мировой экономике показано в таблице 2. Из нее видно, что мировая доля объединения пока невелика — от 2,5% по населению до 13% по территории суши. Присоединение Армении к ЕАЭС практически не меняет эти параметры, например совокупный ВВП увеличивается всего на 0,023%.

В 2013 году ВВП стран ЕАЭС по обменному курсу достиг 2,41 триллиона долларов и составил около 3% мирового (74,7 триллиона долларов). По паритетному курсу, по последним данным IMF, совокупный ВВП немногим превысил 4 триллиона долларов и составляет 4% от мирового (102 триллиона долларов). Для сравнения, в том же году ВВП по паритету покупательной способности Евросоюза составил 17,6 триллиона долларов, ACEAH — 5–5,2 триллиона.

Отметим, что еще в 1994 году совокупный ВВП Казахстана, Беларуси, России и Армении составлял всего 1,6% мирового. Иначе говоря, за 20 лет доля стран ЕАЭС в мире удвоилась. Огромен энергетический потенциал ЕАЭС: добыча нефти, включая газовый конденсат, составляет 14,6% мировой, добыча газа — 20,7%, производство электроэнергии — 9%. Союз занимает 13% суши, причем на его территории разведаны практически все полезные ископаемые. Значительно выше среднемировых значений (за исключением Армении) обес­печенность населения пахотными землями: Казахстан — 1,36 гектара на человека, Россия — 0,84 гектара, Беларусь — 0,58 гектара, Армения — 0,15 гектара. Среднемировая норма составляет 0,15 гектара.

Объем внешней торговли ЕАЭС с третьими странами составляет почти 1 триллион долларов, что заметно меньше показателя ЕС (4,7 триллиона). Крупнейшие торговые партнеры ЕАЭС — Китай (объем взаимной торговли около 90 миллиардов долларов), Нидерланды (70 миллиардов), Германия (65 миллиардов).

Мотивы экономической интеграции

У каждого члена ЕАЭС были собственные причины на то, чтобы стать частью этого объединения. Для России создание Таможенного союза в 2010 году и его трансформация в ЕАЭС не столько экономический, сколько геополитический проект. Он призван закрепить за ней роль региональной державы, снизить влияние Евросоюза на Беларусь, Турции — на Казахстан и Китая — на обе эти страны. В 1992–2013 годах инвестиции Китая в Казахстан превысили 20 миллиардов долларов (из них более 6 миллиардов — прямые), в Беларусь — 5 миллиардов, без учета строительства Белорусско-Китайского индустриального парка.

В 2012 году В. В. Путин сформулировал российские интересы следующим образом: «...укрепление позиций России в мире, и прежде всего через новую интеграцию на евразийском пространстве». Следует ожидать, что с усилением позиции китайского юаня, который сможет претендовать на роль второй мировой валюты примерно к 2025 году, Россия будет лоббировать введение в ЕАЭС единой валюты и единого эмиссионного центрального банка. Остальные члены объединения из-за диспропорций экономик в таком сценарии пока не могут быть заинтересованы (у них может возникнуть постоянный дефицит денежной массы). Своя Греция ЕАЭС не нужна.

В настоящее время обсуждается вопрос интеграции финансовых рынков с 2025 года. Россия лоббирует безлицензионное открытие филиалов банков, страховых и финансовых компаний без надзора территориального органа. Однако опыт Евросоюза (Вторая банковская директива) показывает, что надзора страны происхождения материнских банков недостаточно. К тому же диспропорции в размерах российских банков и национальных банков других государств ЕАЭС через 3–4 года неизбежно приведут к конкурентной победе дочек российских финансовых организаций. Очевидно, что первоочередным в валютной банковской интеграции должен быть переход на взаиморасчеты в нацио­нальных валютах, и пример здесь должна дать российская нефтегазовая сфера.

Мотивы Беларуси экономические — снижение стоимости российских энергоносителей (лозунг «равные конкурентные условия для субъектов хозяйствования») и повышение роли страны как транзитера. Мотивы Казахстана — упрочение его лидерства в Центрально-Азиатском регионе, создание противовеса растущему влиянию Китая, нейтрализация возможных проблем с русской диаспорой (составляющей треть населения).

Мотивы Армении в первую очередь политические (безопасность), и только на втором месте находится экономический вопрос — цена на газ. Армения на 4–5 лет сохранила низкие тарифы на импорт, поэтому резкого роста поставок из стран ЕАЭС в Армению ожидать не стоит — к тому же ее рынок чрезмерно мал. Важно, что Армения, также как Беларусь и Казахстан, выступает за широкие экономические отношения с ЕС.

Разумеется, всех партнеров объединяет общий аргумент — повышение инвестиционной привлекательности за счет создания общего рынка почти из 174 миллионов потребителей. Поэтому исключительная цель ЕАЭС заключается в снятии барьеров для движения товаров, услуг, капитала, трудовых ресурсов, предпринимательской активности, а также в восстановлении потерянных объемов взаимной торговли (пока ее доля невелика: около 12%). Отметим, что в ЕС взаимная торговля достигает 65%, в НАФТА — 40%, в АСЕАН — 25%.

Эффект роста взаимной торговли в Таможенном союзе оказался пока достаточно скромным как следствие слабой таможенной защиты от внешних товаров, имеющих более высокую конкурентоспособность. В процессе интеграции также выяснилось, что сложно приводить к эффектам создания торговли производителей, имеющих невысокую конкурентоспособность на глобальных рынках. Некоторый выигрыш получили лишь иностранные компании, имеющие на общей таможенной территории сборочные производства (в первую очередь заводы по сборке автомобилей в России).

Взаимная торговля стран будущего ЕАЭС прирастала с замедлением: в 2010 году — на 41,6%, в 2011 году — на 31,9%, в 2012 году — на 10,1%, в 2013 году — на 0,3%, а в 2014 году она ушла в минус. По данным Евразийской комиссии, с 2010 по 2013 год во взаимной торговле товарами увеличилась доля Беларуси с 22,1 до 27,6% за счет уменьшения доли Казахстана с 12,7% до 9,1% и России — с 65,2% до 63,3%. Очевидно, что необходимо интенсифицировать торговое и инвестиционное взаимодействие Казахстана и Беларуси, которые обеспечивают лишь 1% взаимного товарооборота стран ЕАЭС, притом что остальные 99% приходятся на российско-белорусскую и российско-казахстанскую торговлю. На взаимные инвестиции Казахстана и Беларуси приходится также менее 1% всех накопленных странами ЕАЭС иностранных капиталовложений.

Импорт Казахстана из стран ЕАЭС вырос при сокращении экспорта, что стало отрицательно сказываться на торговом балансе страны. Явный экономический эффект от интеграции Казахстан пока получил только от роста доходов от транзита китайских товаров в Россию и Беларусь. В контексте экономических санкций Запада против России и роста торговли с Китаем доходы Казахстана возрастут еще больше. Напротив, снижение товаропотока с Запада может существенно сказаться на торговом балансе Беларуси.

Рост взаимной торговли сдерживают изъятия по нефтепродуктам, лекарственным средствам, медицинским изделиям, алкоголю, табачным изделиям (всего 900 товарных позиций), которые будут существовать определенное время. Общий рынок нефти и газа, а также свободный доступ к газотранспортной инфраструктуре начнет функционировать только через 10 лет. На наш взгляд, тем самым на 10 лет откладывается полноценный эффект интеграции.

Европейский выбор Украины, Грузии и Молдовы и развернувшееся противостояние России и Запада, вне зависимости от срока действия западных санкций, неизбежно изменят структуру всего постсоветского пространства и существенно повлияют на экономическую интеграцию в рамках ЕАЭС. Россия будет настаивать на лишении Украины, Грузии и Молдовы режима свободной торговли, однако в этом не полностью заинтересованы Казахстан и Беларусь.

Общая цель Казахстана и Беларуси, да, очевидно, и Армении, в ЕАЭС: «укрепить посредством экономической интеграции национальную государственность, сделать ее устойчивой» (по выражению Н. Н. Назарбаева). Лидеры этих стран неоднократно заявляли, что политический суверенитет и национальная независимость в ЕАЭС незыблемы. ЕАЭС не должен препятствовать взаимодействию своих членов с другими государствами, другими союзами.

Динамика

экономического роста

Экономический рост стран ЕАЭС после получения независимости в сопоставлении с ростом мировой экономики представлен на рисунке 1. Таблица 3 дает представление о росте благосостояния населения, а рисунок 2 — о темпах роста ВВП по ППС за 18 последних лет (период восстановления и строительства национальных экономик) и среднегодовом темпе роста. Бесспорные лидеры роста — Беларусь и Казахстан. Высокая динамика экономического роста дала основания некоторым исследователям относить эти государства к быстроразвивающимся странам. Появились даже такие понятия, как «восточноевропейский зубр» — для Беларуси и «центральноазиатский барс» — для Казахстана.

Высокий темп роста Армении о­бусловлен чрезвычайно низким стартом после землетрясения и войны за Карабах (конфликтом, ситуация вокруг которого и сегодня является препятствием для обустройства таможенной границы союза). ВВП по паритету покупательной способности на душу населения в Армении сегодня в три раза ниже, чем в России и Казахстане, и в два раза ниже среднемирового. Любопытно, что, по прогнозу IMF, к 2019 году Казахстан обойдет Россию по этому показателю.

Расслоение населения в Беларуси и Казахстане при строительстве рыночных экономик в отличие от России осталось на невысоком уровне. По среднему коэффициенту Джини за 2013–2014 годы оно составляет для Беларуси — 26,5, Казахстана — 29, Армении — 31,3, России — 40,1. Можно сказать, что и Беларусь, и Казахстан хотя и в разной степени, но являются «социально ориентированными» республиками. Обе страны входят в двадцатку мировых лидеров по коэффициенту Джини социального равенства. В России, несмотря на некоторое улучшение ситуации в последние годы, сохраняется значительное социальное неравенство.

Различия в жизненном уровне стран ЕАЭС имеют тенденцию к сглаживанию. В 1994 году среднемесячная зарплата составляла в Беларуси — 21 доллар, в Казахстане — 48 долларов, в России — 100 долларов. В 2013 году она составила в Беларуси — 573 доллара, в Казахстане — 714 долларов, в России — 941 доллар. Среднемесячная пенсия за 2013 год составила в Казахстане 204 доллара, в Беларуси — 233 доллара, в России — 305 долларов. Существенно отстает по уровню благосостояния Армения: средняя заработная плата — 370 долларов, пенсия — 77 долларов.

В рейтинге процветания известного лондонского института Legatum за 2014 год Беларусь поднялась с 58-го на 53-е место и расположилась на два места впереди Казахстана, который оказался на 55-м месте и за год ухудшил свои позиции на восемь строчек. Россия потеряла семь позиций рейтинга и заняла 68-е место. Данный рейтинг охватывает 142 государства с 96% населения мира и оценивает благополучие граждан по восьми индексам: экономика, возможности предпринимательства, качество управления, образование, здравоохранение, безопасность, личные свободы и социальный капитал.

Продолжение статьи читайте в следующем номере.