Директор департамента бюджетной политики и государственных закупок Министерства сельского хозяйства РФ Наталья Александровна ДАЦКОВСКАЯ рассказала о новой схеме господдержки сельхозтоваропроизводителей и повышении самодисциплины сотрудников Минсельхоза.
— Наталья Александровна, как идет исполнение бюджета 2017 года?
— Исполнение бюджета 2017 года идет в плановом порядке. Все соглашения — и с субъектами, и с учреждениями — были заключены своевременно. Финансирование осуществляется по графику, никаких сложностей с этим нет. Все, что запланировано Минфином России, мы до конца года, думаю, успешно выполним. В том числе и самую главную задачу — своевременное доведение средств до сельхозтоваропроизводителей.
— Еще недавно оперативное доведение бюджетных средств до регионов было проблемой. Как удалось справиться с трудностями?
— Действительно, в прошлые годы с этим наблюдались сложности. Дело в том, что органы исполнительной власти считали, что федеральную часть субсидий нужно доводить обязательно, а региональную можно оставить на потом. Сегодня проблема в этой части решена. Конечно, не без помощи Минфина России.
Была предложена новая схема доведения средств, в соответствии с которой сельхозтоваропроизводители в обязательном порядке должны получать одновременно и федеральную, и региональную части. В этом году эта схема была реализована. К сельхозтоваропроизводителям начали поступать все полагающиеся им средства. Причем по строгому графику, в соответствии с кассовыми планами, которые также обязательны для всех исполнителей. Минсельхоз России строго следит за выполнением этих требований, а Минфин России каждый месяц проверяет, как мы это делаем.
Кроме того, как известно, Минсельхоз в этом году перешел на индикативное планирование. Суть его в том, что, когда заключается соглашение о субсидировании, региону ставят определенные индикаторы, которых он должен достичь. А вот само количество субсидий значительно уменьшилось: с 54 до семи. Также государственная поддержка АПК осуществляется через две федеральные целевые программы.
Нововведение значительно расширило полномочия регионов при определении приоритетов аграрной политики, потому что средства единой субсидии теперь приходят к ним общей суммой, и субъект уже сам решает, на что, кому и сколько выделить. Конечно, в соглашениях обязательно заложены целевые показатели, которые необходимо выполнить. Но то, какие виды поддержки использовать, по каким ставкам, сразу все средства выдать или что-то довести потом, дополнительно, — все эти решения в рамках единой субсидии регионы принимают самостоятельно, исходя из потребностей.
— Не злоупотребляют ли регионы предоставленным им правом?
— О злоупотреблениях говорить рано — первый год всегда пилотный. Проверок ни Счетная палата, ни Федеральное казначейство пока не проводили. Но если судить по ежеквартальным отчетам, которые мы регулярно собираем, можно сказать, во-первых, что поддержки не лишился никто, круг ее получателей сохранился. А во-вторых, что средства перераспределяются оперативно.
Возьмем, например, элитное семеноводство. Расходы на покупку таких семян возмещаются — на это в бюджете была отведена отдельная сумма. В этом году, если сельхозпроизводители не купили элитные семена, эти средства можно оперативно перебросить на что-то более необходимое. Плюс единой субсидии в том, что средства можно использовать более полно и без внесения изменений в закон о бюджете.
— Другими словами, уже можно говорить об эффективности новых принципов субсидирования аграрного производства. А удалось ли решить проблему неосвоенных остатков?
— Неосвоенные остатки могут быть и в этом году. Объясню почему. У нас есть такой вид поддержки, как возмещение части затрат по кредитам. При благоприятном стечении обстоятельств, например при хорошем урожае, как в этом году, у аграриев появляется возможность начать интенсивно погашать кредиты. Если это происходит, возникает экономия бюджетных средств на уплате процентов. Вот и образуются неосвоенные остатки.
Но это, наверное, не так уж и плохо. Эта экономия из того разряда, когда можно сказать: молодцы, хорошо работаете.
— Организация учета и контроля за целевым использованием субсидий, предоставляемых сельхозтоваропроизводителям, — одна из задач, стоящих перед возглавляемым вами департаментом. В чем особенность или сложность ее решения? И много ли нарушений выявляете при проведении проверок целевого и эффективного использования средств федерального бюджета?
— Эту работу мы проводим давно и планомерно. Поэтому в регионах уже неплохо научились работать с бюджетными средствами. Кроме того, сейчас много процессов автоматизировано, можно легко найти нужную информацию, вовремя получить необходимые справки. Усилен контроль, заработало межведомственное взаимодействие между федеральными органами исполнительной власти, действует электронное правительство. Так что в целом сегодня фиксируется значительно меньше нарушений, чем раньше, когда использовались бумажные носители. В частности, о случаях нецелевого использования средств ни Счетная палата, ни Федеральное казначейство нам в этом году не заявляли.
Неэффективное использование средств бывает. Но что это такое? Это в общем-то недостижение какого-то показателя. А показатели — дело субъективное. Когда с сельхозтоваропроизводителем заключается соглашение на предоставление субсидии, в документе указывается, что он должен, например, вырастить какое-то определенное количество урожая или реализовать какое-то определенное количество продукции. Но по каким-то причинам — либо своим личным, либо из-за погодных условий (хотя это тоже нужно определенным образом оформлять, как чрезвычайную ситуацию, например) — он не достигает указанных в соглашении показателей. Это и есть неэффективное использование средств. Конечно, оно не может радовать — получить эффект от вложенных средств в полной мере не удалось. Но в то же время считать это серьезным злоупотреблением, наверное, не стоит. Других же злоупотреблений у нас в последнее время нет.
— Главным событием в бухгалтерской жизни остается годовой отчет. Как проходит подготовка отчетности учреждений с учетом изменений, внесенных в действующие документы? Какие факторы влияют на успешную сдачу годовой отчетности? И какую методическую поддержку по ведению бухгалтерского и налогового учета вы оказываете подведомственным учреждениям?
— К годовой отчетности мы с нашими подведомственными учреждениями (а их у нас более 300, к тому же они разбросаны по всей стране) начали готовиться еще с момента принятия отчета за девять месяцев. Ведь для того, чтобы успешно сдать год, лучше заранее выявить все недочеты и исправить их. Так что мы, хоть такая форма баланса и не предусмотрена, собрали со всех учреждений итоги за девять месяцев по годовому образцу, назвали их предварительными и в настоящее время проводим балансовые комиссии, на которых проверяем, насколько грамотно была проведена инвентаризация на 1 октября.
Ведь что говорить, кадровый голод в стране не преодолен. В сельском хозяйстве он особенно заметен, и у нас есть учреждения, в которых бухгалтеры имеют, скажем так, недостаточно высокую квалификацию. Вот как раз с ними мы и проводим работу — обучаем грамотному составлению отчетности. Вскоре планируем провести большой семинар, на котором еще раз все разобрать, рассказать о нюансах.
Кроме того, мы регулярно организуем видеоконференции — в Минсельхозе для этого оборудовано несколько залов. Так что если у кого-то нет возможности приехать лично, можно выйти с нами на видеосвязь и по каждому отчету задать все необходимые вопросы. То есть мы не только требуем, но и помогаем в практической работе.
— В ближайшей перспективе предстоит переход на применение федеральных стандартов в бюджетном учете. Вы готовы к этой новации?
— Что готовы на все 100 процентов, сказать сложно. Готовимся. На самом деле эта новация затронет пока только наши бюджетные учреждения. Учреждениям надо помогать. Поэтому в декабре мы планируем полностью отработать с ними и эти нововведения: как переходить со старых счетов на новые, как они будут корреспондироваться, насколько это затронет каждое учреждение. Думаю, жизнь покажет, насколько мы ко всему этому готовы. Будем решать проблемы по мере их возникновения.
— Наталья Александровна, вы входите в Совет по вопросам внутреннего финансового контроля, внутреннего аудита и финансового менеджмента организаций государственного сектора при Минфине России. Как вы считаете, в верном ли направлении развиваются ВФК и ВФА?
— Это тема достаточно новая. Организация внутреннего контроля и аудита находится еще на начальном этапе, это направление развивается и совершенствуется.
Правильно ли, с моей точки зрения, движется Минфин? Думаю, да. Потому что вижу, как много людей собирается на совещаниях по организации внутреннего финансового контроля и аудита, слышу, какие вопросы на них обсуждают. Те, кто уже занимается ВФК и ВФА, делятся практическим опытом, рассказывают, с какими проблемами пришлось столкнуться. Все это подробно рассматривается, протоколируется, после чего принимаются решения, направленные на то, чтобы сделать контроль действительно эффективным.
Лично я уверена, внутренний контроль значит многое. Человек должен привыкнуть ежедневно себя контролировать, понимать, что это нужно для того, чтобы впоследствии у него не возникло проблем при проверке сторонними организациями. Это самодисциплина, а она, как известно, качество в работе необходимое. Дисциплинировать нужно каждого. Задача федеральных органов власти — работать в этом направлении с каждым из подчиненных. Естественно, Минфин нам в этом помогает. Мы получаем методические рекомендации, советы и по телефону, и на личных консультациях, и на совещаниях, семинарах.
— В большинстве федеральных ГРБС, как отмечают Счетная палата РФ, Минфин России, ВФК организован не на должном уровне. Одна из причин состоит в том, что ведомства не имеют специалистов, обладающих нужными компетенциями, например по выявлению и составлению карт рисков. Испытываете ли и вы кадровый голод и как решаете проблему?
— Конечно, мы тоже ощущаем недостаток кадров. Как решаем эту проблему? Посылаем специалистов на курсы повышения квалификации и сами стараемся оказывать консультационную помощь. Пытаемся понять, в чем у специалиста проблема, после чего подсказываем, какую нормативную базу необходимо почитать, где усилить свои знания.
Но на самом деле все зависит от человека. Сейчас очень много информационных систем. Главное — уметь ими пользоваться. Или хотя бы хотеть научиться.
— Каково ваше мнение по поводу методов внутреннего финансового контроля: самоконтроля, контроля по подчиненности и контроля по смежности? Многие ГРБС отмечают, что введение самоконтроля и контроля по подчиненности только увеличивает объем работы специалистов за счет необходимости заполнения документов, не оказывая существенного влияния на эффективность проведения бюджетных процедур.
— Может быть, когда-нибудь, если большинство процессов будет компьютеризировано, проверки станут осуществляться автоматически, мы уйдем от большого количества документов. Но на сегодняшний день, с учетом опять-таки не всегда высокой квалификации многих сотрудников, думаю, все три вида ВФК должны быть.
Любой контроль дисциплинирует. Каждый сотрудник должен четко знать (для этого есть специальные памятки), что именно и в каком документе ему следует проверять. И что за ним этот документ проверят еще раз. И если он чего-то не сделал, это обязательно будет обнаружено.
Другой вопрос, какие последствия это несет для человека? Мы в Минсельхозе дальше устных замечаний не идем. Просто говорим сотруднику, что после тебя в такой-то работе было найдено такое-то количество нарушений и завтра ты должен этим вопросом заняться. И это действует.
Не могу привести конкретные цифры — статистика того, сколько ошибок бывает в среднем на какое определенное количество операций, у нас не ведется. Примерно это 2–3 процента. Так что сотрудники у нас дисциплинированные. Но когда приходят сторонние проверяющие, даже небольшие замечания они, естественно, выносят на внешний круг. Так вот чтобы и это исключить, и нужен внутренний контроль.
Подготовила В. И. ПУТЕВАЯ
