Сельское хозяйство — одна из немногих отраслей реального сектора экономики, которая показывает устойчивый рост даже в условиях кризиса и санкций. О том, что обеспечило успех АПК, и о новых механизмах поддержки аграриев журналу «Бюджет» рассказал заместитель министра сельского хозяйства России Игорь Робертович КУЗИН.
— Игорь Робертович, в минувшем году система финансирования сельского хозяйства заметно трансформировалась — введена единая региональная субсидия, изменена схема субсидирования кредитов. Чем были обусловлены эти изменения?
— Да, действительно, в 2017 году в системе финансирования сельскохозяйственной отрасли произошли настолько серьезные изменения, что отдельные депутаты сравнивали их со столыпинской реформой. Возможно, это прозвучало несколько пафосно, но для аграриев, которые не понаслышке знают обо всех проблемах получения господдержки, произошедшая трансформация по значимости сравнима с реформой.
Предпосылки для кардинальных изменений системы государственной поддержки АПК зрели давно. И непосредственно от аграриев, и от региональных органов управления АПК, и от бизнес-сообщества поступали сигналы о том, что система нуждается в перенастройке. По воле судьбы мне выпала возможность вплотную заняться этой работой. Перед нами стояла задача решить проблемы, связанные с привлечением в отрасль дополнительных инвестиций. Для этого потребовалось упрощение доступа сельхозтоваропроизводителей к средствам господдержки. На этом фоне стала очевидной и необходимость упростить механизм поддержки кредитования АПК, так появился механизм льготного кредитования.
Cовещание по совершенствованию системы сельскохозяйственного страхования, в котором приняли участие представители органов исполнительной власти, отраслевых союзов и страховых компаний, Этот механизм мы ввели фактически за три месяца благодаря настойчивости и поддержке нашего министра Александра Николаевича Ткачёва. С одной стороны, все ждали перемен, а с другой — никто не верил, что они произойдут, причем столь стремительно. И это сыграло нам на руку — никто не успел вставить палки в колеса. Не секрет, что в обществе всегда найдутся те, кто выступит против изменений. Старая система была уже многим понятна, под нее были подстроены бизнес-процессы, и, конечно же, в такой ситуации все новое вызывает опасение и отторжение. Однако, учитывая, какой сейчас ажиотажный спрос на данный вид поддержки, можно сказать, что мы попали в самое яблочко. Единственное, что в настоящее время является проблемой, — нехватка средств. Изначально модель льготного кредитования строилась на принципе практически полного обеспечения потребностей аграриев в заемных средствах, а по факту получилось, что на сегодняшний день мы удовлетворяем лишь одну из шести заявок. В части малого бизнеса, крестьянско-фермерских хозяйств ситуация значительно лучше — из поданных в Минсельхоз заявок мы удовлетворили свыше 80 процентов.
Еще одним существенным нововведением стала единая субсидия. Понятно, что у нас большое количество субъектов РФ, каждый из них имеет свои особенности, и чтобы учесть их, приходилось объединять регионы в группы и чуть ли не для каждой группы разрабатывать отдельную программу господдержки. В итоге в последнее время количество субсидий перевалило за 50. Это привело к потере оперативности, концентрированности и эффективности господдержки. К тому же зачастую регионы руководствовались принципом «деньги есть — надо осваивать», не задумываясь об эффективности этих трат. Единая субсидия дала возможность региональным органам управления АПК самостоятельно определять приоритетные направления развития отрасли в своем субъекте.
— А каких изменений аграриям ждать в новом году?
— На мой взгляд, в основу господдержки АПК должны быть заложены предсказуемость, стабильность и последовательность действий. Это с одной стороны. С другой — поддержку государства необходимо оперативно подстраивать под меняющиеся потребности рынка. При этом очень важен баланс между готовностью к переменам и стабильностью. В 2017 году мы пошли в сторону изменений, а в текущем будем совершенствовать систему господдержки, повышать ее эффективность и сохранять те посылы и те тренды, которые мы обозначили для бизнеса. И самое главное — мы должны выполнить все взятые на себя в 2017 году обязательства. Для обеспечения новой системы льготной поддержки в текущем году нам требуется почти 50 миллиардов рублей. Замечу — это дополнительные обязательства к тем, которые государство приняло на себя по старой схеме поддержки инвестиционного кредитования в 2017 году. Этот объем мы должны сохранить и все обязательства перед аграриями выполнить.
Что касается единой субсидии, то уже сейчас по итогам анализа практики применения механизма единой субсидии мы внесли некоторые изменения в правила ее предоставления и распределения. Изменения касаются прежде всего поддержки развития малых форм хозяйствования. Так, предусмотрена возможность субсидирования части затрат на уплату процентов по кредитам малых форм хозяйствования, полученным до 31 декабря 2012 года. Также господдержка на создание крестьянских (фермерских) хозяйств, развитие семейных животноводческих ферм и развитие материально-технической базы сельскохозяйственных потребительских кооперативов становится исключительно грантовой, при этом для получения гранта КФХ должно соответствовать критериям микропредприятия.
С 1 января 2018 года включился механизм предельного уровня софинансирования. Теперь межбюджетные трансферты предоставляются с учетом утвержденных Правительством РФ подходов к софинансированию расходных обязательств. А именно уровень софинансирования устанавливается в зависимости от расчетной бюджетной обеспеченности субъекта РФ. Ряд субъектов России будут и дальше выделять на цели развития сельхозпроизводства около пяти процентов своего бюджета, однако нагрузка на бюджеты некоторых других регионов окажется существенно выше. По нашей оценке, субъектам в общей сложности потребуется дополнительно свыше 30 миллиардов рублей.
В то же время мы изменили формат механизма компенсации прямых понесенных затрат на создание и (или) модернизацию объектов АПК. Теперь субсидии из федерального бюджета будут предоставляться напрямую юридическим лицам. Это существенно разгрузит бюджеты субъектов РФ ввиду того, что с их стороны больше не потребуется софинансирования. Кроме того, механизм льготного кредитования также не предполагает софинансирования со стороны регионов. Вот эти существенные изменения, которые мы будем реализовывать в текущем году.
— Как показала себя на практике единая субсидия и как регионы отреагировали на новый механизм?
— Сегодня все субъекты РФ отмечают, что единая региональная субсидия позволила оперативно реагировать на запросы отрасли, то есть сделать господдержку более гибким инструментом, повысить эффективность управления ресурсами, качественно подняв уровень бюджетного планирования в субъектах. Благодаря новому механизму каждый регион получил инструмент тонкой настройки мер поддержки сельскохозяйственной отрасли с учетом региональной специализации и природно-климатических факторов. Теперь субъекты РФ в рамках заключенных с Минсельхозом соглашений по достижению основных параметров и индикаторов могут самостоятельно выбирать пути их достижения с учетом особенностей социально-экономического развития конкретного региона, так что средства направляются туда, где они наиболее востребованы и при необходимости могут быть легко перераспределены между смежными направлениями.
Справедливости ради стоит отметить, что есть определенные недовольства со стороны представителей аграрного сообщества. Многие хорошо встроились в ранее действующую систему, а произошедшие изменения нарушили привычный порядок. Но все это преодолимо.
— Игорь Робертович, в последнее время обсуждались некоторые сложности, которые возникли в области агрострахования после введения единой субсидии. Удалось ли их преодолеть?
— В текущем году агрострахование переживает сложный период. Объединив субсидии в единую и предоставив каждому региону право корректировать и настраивать систему поддержки под свои интересы, мы увидели, что действующая система агрострахования не входит в зону приоритетов ни региональных органов управления АПК, ни самих пользователей государственной поддержки. Подтверждение этому — резкое снижение бюджетных средств, выделяемых на данное направление. Раньше регионы должны были освоить выделенную квоту на агрострахование, сейчас же они направляют эти средства на более эффективные и очевидные инструменты поддержки агробизнеса.
Заместитель министра сельского хозяйства России И. Р. Кузин принял участие в открытии фестиваля фермерских продуктов «Своё»Есть крылатое выражение «покупатель голосует рублем». Участники рынка должны осознать, что инструмент страхования важен для них, после чего станут использовать его так же, как, например, механизмы кредитования. При этом страховым организациям следует предложить более востребованную и качественную услугу. А государство, в свою очередь, будет помогать обеспечивать доступность страхования для сельхозтоваропроизводителей, снижая финансовую нагрузку на аграрный сектор за счет субсидирования части затрат на уплату страховых премий.
Сегодня часто звучит идея о том, что необходимо переходить к другой системе страхования сельского хозяйства. Например, страховать не будущий урожай и какие-то его потери, а катастрофический ущерб, катастрофические риски. В случае наступления каких-то чрезвычайных обстоятельств страховые компании могли бы возместить аграриям понесенные затраты, чтобы у них были средства на новый производственный цикл.
Еще один фактор снижения объемов страхования в агросекторе — это конфликт интересов. Сельхозтоваропроизводителю выгоднее страховаться в тех регионах, где выше риски недобора урожая, — в зонах так называемого рискованного земледелия, которых, как известно, в России немало. Страховщики же, поскольку ориентированы на получение прибыли, больше заинтересованы страховать аграриев в регионах, где редко бывают страховые случаи. Тут и подключается государство, адаптируя через условия страхования стоимость полиса к возможностям сельхозтоваропроизводителя.
Безусловно, агрострахование не может стоять на месте, оно должно развиваться. Отмечу, что Минсельхоз России подготовил законопроект, вносящий изменения в действующую систему сельхозстрахования с господдержкой. Основными нововведениями являются отказ от порога утраты урожая сельхозкультур и посадок многолетних насаждений, изменение диапазона франшиз (было от 0 до 30 процентов, теперь — 10–50 процентов), расширение диапазона страховых сумм, дополнение перечня опасных природных явлений, использование космического мониторинга при проведении экспертиз. Эти меры позволят повысить доступность страхования с господдержкой и упростить процесс урегулирования убытков, что немаловажно для аграриев.
— Внедрив льготное кредитование, Минсельхоз исполнил давнюю мечту сельхозпроизводителей. Однако доступ к такой поддержке пока есть далеко не у всех. Эта проблема, в частности, поднималась на последнем съезде сельхозкооперативов. Планирует ли министерство расширять либо совершенствовать программу льготного кредитования?
— Как уже было сказано, в 2018 году на поддержку льготного кредитования будет направлено 49,7 миллиарда рублей, из которых, по предварительной оценке, около 42 миллиардов рублей — на обслуживание принятых обязательств.
Что касается доступности, то, к сожалению, стоит признать: государство не в состоянии обеспечить льготными ресурсами всех желающих. В связи с этим возникает вопрос приоритизации. В 2017 году основной объем инвестиций был направлен на развитие производства сельскохозяйственной продукции, при этом перерабатывающий сектор оставался малопривлекательным для инвесторов. На данный сектор пришлось порядка 14 процентов вложений.
Таким образом, раскрутив инвестиционный маховик в сфере производства первичной продукции, в ближайшие 2–3 года мы можем реально столкнуться с дефицитом мощностей по переработке. Соответственно, возникает необходимость реализовывать систему льготного кредитования исходя из приоритетов, которые должно задать государство. Очевидно, чтобы не остаться на уровне сырьевого производства, нам следует активно управлять этим процессом. Если вчера мы решали проблему импортозамещения, то сегодня мы вплотную подошли к вопросу экспорта сельскохозяйственной продукции. В этом плане 2017-й был переломным годом. И поэтому, направлять средства льготного кредитования на раскрутку производства, например мяса свинины, птицы, в условиях ограниченности ресурсов, на мой взгляд, неправильно. Сегодня мы должны поддерживать экспортно ориентированные предприятия и направления, по которым мы еще не достигли заданных целей.
— Многие аграрии не могут получить кредиты из-за проволочек и бюрократии банков (требуется огромное количество документов, справок и т. д.). Минсельхоз имеет возможность как-то повлиять на поведение уполномоченных банков?
— С одной стороны, не буду защищать банки — да, они требуют документы, излишне бюрократизированы. С другой стороны, банки запрашивают документы у потенциальных заемщиков, потому что они отдают свои деньги и должны быть уверены в их возвратности. Это бизнес. Ни один банк не будет кредитовать первого встречного, так же как и ни один инвестор не вложится в неизвестный, непонятный проект: сначала он сформирует бизнес-план, проведет расчеты и только после этого начнет реализовывать проект. Аналогичная ситуация и в банках: для них выдача кредита — это инвестиция, от которой они получают свою прибыль. Поставьте себя на их место. Не нужно питать иллюзий, что государство повлияет на банки и те начнут выдавать кредиты, как сдачу в магазине, без единого документа.
Фермеру, претендующему, например, на льготный кредит в 100 миллионов, в любом случае придется доказывать свою состоятельность и платежеспособность. У него должны быть хорошая кредитная история, залоговая база, и, наконец, как минимум фермер должен вести бухгалтерский учет. Иначе быть не может.
Международный саммит «АГРОИНВЕСТ —Другой вопрос: у нас никто не учит фермеров финансовой грамотности. Это объективная реальность, с которой мы сегодня столкнулись. Если крупные агрохолдинги имеют штаты юристов, экономистов, то мелкие хозяйства, фермеры остаются один на один с объемным пакетом финансовой документации. Решить данную проблему без региональных властей невозможно, именно им следует взять фермеров под опеку. Они должны создавать консультационные центры, в которых сельхозпроизводитель сможет получить любую консультацию и помощь.
Что касается доступности кредитов для малых форм хозяйствования именно с точки зрения наличия средств, то она обеспечена. Еще на этапе разработки механизма было предусмотрено, что не менее 20 процентов субсидий на поддержку краткосрочного кредитования и не менее 10 процентов субсидий на поддержку инвестиционного кредитования будет направлено на малые формы. Это закреплено в соответствующих нормативных актах.
Деньги были зарезервированы, однако часть из них осталась невостребованной. Фермеры не смогли оформить документы, чтобы получить кредиты. Для урегулирования сложившейся ситуации мы будем просить банки стандартизировать требования к документам, запрашиваемым от потенциальных получателей кредитов при оформлении заявок. Но повторюсь, без помощи регионов кардинально эту проблему не решить.
— Министр сельского хозяйства Ткачёв в своих выступлениях часто говорит о том, что господдержка АПК — это главный стимул для роста инвестиций в отрасль. И в дальнейшем очень важно не снижать объемы господдержки. В связи с этим какие объемы финансирования отрасли министерству удалось отстоять при принятии бюджета на 2018–2020 годы?
— Удалось как минимум сохранить объем финансирования сельскохозяйственной отрасли в 2018–2020 годах на уровне 2017 года. Существенное сокращение финансирования, грозившее отрасли, очень нервировало инвесторов. Они хотели видеть картину на несколько лет вперед и быть уверенными, что государство намерено и впредь поддерживать курс на развитие АПК.
То, что сегодня в федеральном законе о бюджете заложены объемы финансирования госпрограммы развития сельского хозяйства на уровне 242 миллиардов рублей ежегодно в период 2018–2020 годов, позволит нам вести взвешенную и прогнозируемую политику. Гарантировать финансовое обеспечение принятых обязательств по субсидированию инвестиционных кредитов агропредприятий (как по старому механизму субсидирования, так и в рамках нового льготного механизма), обеспечить поддержание темпов развития АПК, а также стимулировать экспорт.
В рамках этих ассигнований мы будем обеспечивать стабильный и преемственный курс государственной поддержки. Вместе с тем никто не снимает с повестки и вопрос о дополнительных бюджетных ассигнованиях. У нас есть направления, которые на 2018 год не обеспечены финансированием.
— Если брать АПК в разрезе направлений, то, пожалуй, самая проблемная — молочная. Она технологичная и капиталоемкая, у нее длительный период окупаемости. В связи с этим какие меры поддержки действуют именно для данного направления?
— На мой взгляд, молочная отрасль — как одна из самых сложных, так и самых перспективных. Здесь есть большие резервы, значительный потенциал роста, широкие перспективы развития — я имею в виду интенсификацию и расширение производства, перспективу экспорта. В 2017 году рост молочной отрасли оценивается порядка трех процентов. Конечно изменения незначительные, но важно то, что мы преодолели отрицательный тренд по товарному молоку.
Сегодня государство оказывает отрасли беспрецедентную поддержку. Это единственная во всем АПК отрасль, для которой в федеральном бюджете предусмотренный объем поддержки защищен отдельной строкой. Я имею в виду субсидию на повышение молочной продуктивности коров. Лимиты бюджетных средств на поддержку кредитования молочной отрасли также зарезервированы отдельной строкой в плане льготного кредитования.
Кроме того, объем компенсации прямых понесенных затрат на создание и (или) модернизацию молочных ферм повышен до 30 процентов для всех российских регионов, кроме Дальнего Востока, там 35 процентов. Напомню, по остальным инвестпроектам действует ставка 20 процентов. Такие меры позволяют существенно сократить период окупаемости «молочных проектов», существенно повысить рентабельность отрасли. К тому же у нас серьезно выросли цены на молочную продукцию, отгружаемую переработчикам, что позволило многим вывести свои хозяйства на крайне привлекательный уровень рентабельности.
Россия обладает колоссальным конкурентным преимуществом, располагаясь на пересечении мировых товарных потоков. Близость крупнейшего импортера молочной продукции — Китая — является дополнительным стимулом развития экспортного направления. К примеру, несмотря на то что сегодня объемы экспорта молочки остаются очень небольшими, они превышают экспорт любого вида мяса или мясных изделий. Конкурентными преимуществами российской молочной продукции при этом являются относительно низкие логистические издержки (в сравнении, например, с поставками из Европы, Новой Зеландии и Австралии), возможность доставки продукции в кратчайшие сроки после ее изготовления, высокое качество готовой продукции и одновременно приемлемая цена.
Подготовила О. В. ИЗУТОВА
