В уходящем году Республика Абхазия отметила целых два важных юбилея. О судьбоносных событиях недавнего прошлого, вызовах нелегкого настоящего и шагах, которые могли бы приблизить прекрасное будущее, мы побеседовали с торговым представителем Республики Абхазия в Российской Федерации Олегом Мсасовичем БАРЦИЦЕМ.
— Олег Мсасович, 26 августа исполнилось десять лет с момента дипломатического признания Россией республик Абхазия и Южная Осетия. Как в Абхазии отметили эту дату?
— Республика очень широко отпраздновала десятилетие признания государственного суверенитета. Этой знаменательной дате были посвящены и научно-практические конференции, и торжественные мероприятия, и обширная культурная программа. Приехало много специалистов, экспертов, гостей.
Нужно сказать, что сам факт признания государственного суверенитета Республики Абхазия со стороны Российской Федерации — великой державы, страны-лидера — очень много значит для развития Абхазии, для судьбы ее граждан. Я прекрасно помню ту атмосферу, те ощущения людей, которые царили в республике, когда Дмитрий Анатольевич Медведев огласил мудрое, ответственное и очень смелое решение.
— Десять лет — достаточно серьезный промежуток времени, который уже сам по себе позволяет подвести какие-то итоги. Но 2018-й — еще и год 25-летия со дня победы народа Абхазии в отечественной войне. Каковы, на ваш взгляд, главные результаты двух этих периодов? Как изменилась республика за эти годы? Какие возможности удалось реализовать?
— Восстановление юрисдикции Республики Абхазия на всей своей территории и последующий период — очень динамичный, сложный, не лишенный трудностей — в совокупности предопределили наш дальнейший путь, дальнейший процесс становления и развития нашего государства. Прежде всего необходимо сказать, что победа народа Абхазии в отечественной войне — это наш самый главный праздник, самая значительная веха. Это начало и основа всего. Победа в отечественной войне создала серьезный задел для реализации нашего национального государственного проекта.
Период, последовавший за военной победой народа Абхазии, конечно, был полон проблем, вызовов, угроз для молодого, не окрепшего еще государства. К сожалению, имели место и такие негативные моменты, как, по сути, блокада, которую объявили в отношении Абхазии многие главы государств постсоветского пространства. С этим были сопряжены серьезные экономические трудности, проблемы, которые возникли с наполнением государственного республиканского бюджета, что стало прямой угрозой существованию страны. Это был период, полный драматизма. Но с 2000–2001 годов, с приходом команды Владимира Владимировича Путина, возобладал ответственный, прагматичный и гуманный подход к решению проблем народа Абхазии. Ну а потом последовал 2008-й — год, как мы уже говорили, признания суверенитета, и, конечно, это открыло новый, совершенно особенный этап в развитии нашей страны.
За 25 лет Абхазия претерпела разительные изменения. И хотя сегодня экономика республики, возможно, не является еще экономикой развитой страны, но она динамично растет. Заключено множество межправительственных, а также ряд межведомственных соглашений с Российской Федерацией, которые мы сегодня пытаемся наполнить реальным содержанием. Среди них в плане экономической важности я выделил бы такие большие договоры, как Соглашение о режиме торговли товарами и Соглашение о взаимном поощрении и защите инвестиций.
Первый призван обеспечить развитие производства в Абхазии, доступ абхазских товаров и услуг на обширный и дружественный Абхазии российский рынок. Кроме того, посредством этого соглашения открываются некоторые возможности для выхода нашей продукции и на рынки третьих стран.
Второй создает условия для прихода системного российского инвестора на абхазский инвестиционный рынок. Я думаю, что одним из главных условий для экономического развития Абхазии является как раз присутствие у нас российского инвестора. Поэтому, на мой взгляд, значение этих соглашений трудно переоценить.
Есть в Абхазии и проекты, которые осуществляются с участием бизнесменов и инвесторов из третьих стран, но это носит пока только пилотный характер. Действительно серьезные инвесторы, о которых стоит упоминать, — это инвесторы со стороны России, российский капитал, российский бизнес.
— В настоящее время международно-правовой статус республики, скажем так, несколько отличается от статуса большинства государств мира. Что делается для его изменения? Насколько активно Абхазия работает на международной арене?
— Если говорить о статусе, следует пользоваться по возможности точными формулировками. Абхазия является частично признанным государством. Республику признали семь стран. Среди крупных, помимо, естественно, Российской Федерации, могу отметить такие страны, как Боливарианская Республика Венесуэла, Республика Никарагуа. И вот недавно — с чувством глубокого удовлетворения констатирую этот факт — состоялся акт признания государственного суверенитета Республики Абхазия со стороны Сирийской Арабской Республики. Кроме того, нас признали еще ряд небольших островных государств в Океании.
Таким образом, Абхазия — это современное, демократическое, социально ориентированное государство, являющееся, естественно, субъектом международного права. Что касается количества признавших ее стран, думаю, что главным здесь представляется следующее. Убежден, что международное признание приходит к тем странам, которые выстроили внутри себя эффективный национальный государственный проект. Которые сумели создать необходимые условия для устойчивого развития страны. Когда в государстве достаточно прочная и стабильная политическая система, развитое гражданское общество, соответствующий уровень экономических показателей. Когда высоки стандарты жизни граждан. Когда поэтапно осуществляются модернизация и необходимые улучшения в различных сферах жизни и деятельности государства. Вот это мне представляется абсолютным приоритетом. Уверен, что при выполнении таких условий признание не заставит себя ждать.
— Как строится бюджетная система Абхазии? Каковы основные источники доходов страны и статьи расходов?
— Если говорить о собственных возможностях республики, то бюджет Абхазии формируется, естественно, за счет налоговых поступлений, а также ряда экспортных позиций. Абхазия — экспортер экологически чистой и качественной (без ложной скромности могу это сказать) сельскохозяйственной продукции. Например, винодельческой. Хочу подчеркнуть, что в 2015–2016 годах по объемам поставок винодельческой продукции на российский рынок небольшая Абхазия вышла на четвертое место после большой тройки — Франции, Италии, Испании. Это уже о многом говорит. Широко известен факт постоянного присутствия на российском рынке наших цитрусов. Все говорят, что наши мандарины, апельсины — вкусные и качественные. Соответственно, и деятельность нашего правительства и специалистов отрасли во многом направлена на планомерное создание условий для развития именно этих, экспортно ориентированных направлений.
Конечно, нам необходимо модернизировать нашу аграрную отрасль. И сейчас мы начинаем серьезно вкладываться в агрономию. Это касается и цитрусовых, и винограда, и других культур садоводства.
Думаю, что наши экспортные позиции будут расти. Мы с вами беседуем сейчас на полях самой крупной в Восточной Европе аграрной выставки — «Золотая осень». Абхазия седьмой год подряд в ней участвует и, без преувеличения могу сказать, является одним из лидеров в выставочной конгрессно-ярмарочной деятельности в аграрной сфере на постсоветском пространстве. Четыре года подряд Абхазия завоевывает гран-при этой крупнейшей выставки. У нас порядка 70 медалей высшего достоинства по разным номинациям. В основном это золото.
— А контракты по итогам выставки удается заключать?
— Конечно! Ради этого все и делается. Вообще мы преследуем несколько целей. Но прежде всего это, конечно, разогрев российского и других внешних рынков в сторону абхазских брендов. Чтобы возник устойчивый интерес к абхазской сельхозпродукции.
Вот, например, сейчас мы позиционируем Абхазию как страну, которая может производить и в достаточно серьезном объеме поставлять на внешние рынки наш замечательный мед. Горный абхазский мед уже сам по себе является брендом. И мы видим нарастающий интерес к нему со стороны не только России, но и рынков некоторых стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Если мы сумеем выйти на внешние рынки в значительных и прогнозируемых объемах, то для нашей небольшой страны это будет иметь очень серьезный эффект уже в краткосрочной перспективе.
Павильон Республики Абхазия на выставке «Золотая осень», 2018 г.— Сельскохозяйственная продукция — основной источник дохода, но не единственный?
— Помимо сельского хозяйства локомотивом нашей национальной экономики является, естественно, туризм. Хочу сказать, что мало стран могут похвастаться такими показателями, как у Абхазии. При населении в 260 тысяч человек республика ежегодно принимает порядка миллиона гостей из-за рубежа. В основном это, конечно, российские туристы. Но есть и представители других стран постсоветского пространства.
Это достаточно серьезно стимулирует развитие отрасли: появляются новые отели, растет количество услуг. Я думаю, не за горами тот момент, когда мы сумеем разнообразить наш туристический потенциал и помимо традиционного пляжного туризма вновь сможем предложить нашим гостям те опции, которые были очень востребованы в советское время, но потом оказались немного подзабыты. Я говорю о достаточно серьезной бальнеологической составляющей отдыха. Думаю, мы должны двигаться именно в этом направлении — удлинять таким способом наш сезон. И тогда эффект от туристической деятельности, в том числе экономический, финансовый, будет намного заметнее.
— В российском бюджете заложены существенные средства на взаимодействие с Абхазией. На что направлены данные инвестиции, как они расходуются и насколько способствуют развитию?
— Да, действительно, Россия оказывает Абхазии серьезную помощь. С 2009 года реализуется комплексный план по оказанию экономической и социальной помощи Абхазии, сейчас это называется «Инвестиционная программа содействия социально-экономическому развитию Республики Абхазия». Средства, которые заложены в эту программу, идут прежде всего на восстановление, реабилитацию и развитие социальной, гуманитарной, культурной сфер, жилищно-коммунального хозяйства, энергетики, транспортной инфраструктуры. По сути, создаются условия для того, чтобы на эту «поляну», облагороженную при помощи вот таких необходимых, первоначальных проектов, смог зайти — уже комфортно и уверенно — требовательный российский бизнес.
Думаю, мы должны активно взаимодействовать с российскими органами государственной власти для того, чтобы все те параметры, которые заложены в инвестпрограмме, были бы выполнены полностью. Только так мы сумеем создать условия для последующего прихода в Абхазию большого, системного российского инвестора.
— Вы рассказали, какие стороны взаимоотношений между Россией и Абхазией реализованы лучше всего. А в каких областях имеются трудности?
— Естественно, процесс взаимодействия не может быть безоблачным и абсолютно комфортным. Конечно, есть и узкие места. Например, имеются достаточно серьезные пожелания по повышению уровня наших компетенций.
— Вы говорите про образование?
— Про опыт и профессиональный уровень наших чиновников, функционеров от различных отраслей, которые находятся в постоянном соприкосновении с внешним контуром, со своими контрагентами из России и других стран, с которыми мы имеем двусторонние отношения. Конечно, нам необходимо повышать свой профессиональный уровень. Для этого предусмотрены, например, такие форматы работы, как повышение квалификационного мастерства в Российской Федерации. И наши чиновники этой возможностью охотно пользуются.
Павильон Республики Абхазия на выставке «Золотая осень», 2018 г.Есть и другие узкие места. Например, проблемы с законодательством Республики Абхазия.
— Какие именно?
— Например, в Абхазии существуют серьезные ограничения по открытию банковских учреждений. В республике нет российских банков. Думаю, что если бы в законодательство были внесены соответствующие изменения и в Абхазии появились бы структурные подразделения и отделения российских банков, это оживило бы экономическую жизнь, поскольку мы прекрасно знаем, что банковские учреждения, финансы, кредиты — это, по сути, кровь экономики. И это, конечно, было бы серьезным подспорьем для роста совместных проектов и для развития нашей экономики.
— С какими вызовами сталкивается Абхазия сегодня? Какие проблемы требуют скорейшего решения?
— Если мы говорим о взаимодействии на внешнем контуре, думаю, что нам требуется более оперативно принимать нетривиальные, современные, но при этом экспертно-выверенные решения. Это даст серьезный эффект.
Что касается наших внутренних вызовов и угроз, здесь я сконцентрировался бы на таком направлении, как образование. Думаю, это основа основ. Нам необходимо создать целое поколение хорошо образованных, современно мыслящих людей, специалистов с широким кругозором, с хорошим пониманием современных трендов, тенденций, которые наблюдаются как в экономике, так и в общественно-политической и социальной жизни. Полагаю, в этом направлении мы и должны двигаться, прежде всего для того, чтобы создать эффективное, социально ориентированное государство.
— Вы почему-то не упоминаете еще одну проблему — одну из важнейших, например, для РФ. В России, когда спрашивают про основные вызовы, нередко называют коррупцию. У вас в республике нет такой проблемы?
— К сожалению, у нас есть эта проблема. И я думаю, что одной из наших целей должно стать прекращение ее замалчивания. Мы должны не стесняться и не бояться об этом говорить.
Абхазия с ее небольшими масштабами не может позволить себе такой «роскоши», как коррупция. Она достаточно серьезно влияет на темпы нашего развития, на тонус общества. Надеюсь, при создании соответствующей идеологии и атмосферы нетерпимости к данному явлению мы сможем эффективно продвинуться по этому пути. Уверен, для Абхазии и ее граждан изжить этот порок является делом чести.
— И последний вопрос: политическая жизнь Абхазии в связи с небольшой численностью населения страны, а также вследствие некоторых особенностей национального характера имеет ряд специфических черт, самая яркая из которых — так называемое народоправство. Но не в толковании Ушакова, а в смысле патриархально-родового уклада жизни, тесного взаимодействия внутри общины. Его еще именуют клановой системой. Суть ее в том, что представители власти и руководимого ими народа находятся в очень близкой, зачастую родственной связи: вместе гуляют на свадьбах, провожают в последний путь, отмечают праздники… В этой традиции есть и очевидные плюсы, и некоторые минусы. Плюс в том, что власть доступна для диалога. А минус — в возможности влияния (давления) на представителей власти для принятия нужных клану решений. Отсюда, как предполагается, проистекают и проблемы судопроизводства: как вершить справедливость, если вокруг все свои? Это, кстати, и с коррупцией связано. Что, по-вашему, важнее: первое или второе?
— Мне кажется, в высоком уровне развития гражданского общества, в прочности его институтов как раз и лежит возможность изжить самые сложные общественные проблемы и пороки. Народоправство может послужить весомым инструментом для уничтожения коррупции. Когда представители гражданского общества, жители республики могут задать вопросы своим руководителям напрямую…
— …глядя им прямо в глаза. Сидя, например, за общим столом.
— Именно… Думаю, что это как минимум не способствует келейности в принятии решений, совершении каких-то неправедных действий. А как максимум — способно дисциплинировать любую власть.
Основа народоправства лежит в ментальности абхазов, в сути наших убеждений, наших традиций. Поэтому, на мой взгляд, это достаточно серьезный и неотъемлемый атрибут нашего государственного устройства. При этом, очевидно, может существовать и вторая сторона этой медали: когда представители народа излишне часто или излишне настойчиво призывают к ответственности представителей своего правительства.
Здесь, я думаю, главное — сохранить баланс. И тогда мы сможем, не поступаясь традиционной составляющей, примирить лучшее, что есть в наших обычаях, менталитете и культуре, с существующими реалиями и с эффективным управлением страной.
Подготовила В. И. МААНДИ
