В XV веке период феодальной раздробленности в России, осложненный монгольским игом, закончился объединением отдельных княжеств вокруг новой столицы — Москвы. Но не все так гладко, как хотелось бы, складывалось для нового государства, ведь ряд исконно русских областей или добровольно, или по принуждению перешел во владение и под управление соседних государств, в основном Литвы и Польши.
Николай Степанович ГЛОБА, профессор МГЛУ
Пережив после смерти Ивана IV Смутное время
Религиозный раскол
Как известно, западные и южные русские области, ставшие в XIII и XIV веках достоянием литовских великих князей, на основании Люблинской унии (1569 г.) вошли в состав объединенного Польско-Литовского королевства, но еще долго сохраняли русские нравы (национальное самолюбие, русский язык, православие и т. д.). Однако естественным последствием унии Литвы с Польшей было усиление польского влияния в русских областях.
Хотя одна из статей Люблинской унии обеспечивала неприкосновенность православия, Польша и Литва не смогли, да, наверное, и не очень-то хотели избежать религиозной борьбы, которая в то время волновала Западную Европу и самым серьезным образом отозвалась в Малороссии. Историки считают, что после того как ополячившиеся знатные вельможи из русских областей стали принимать протестантство, в Польше, где основной религией было католичество, появились иезуиты. Конечно же, протестантство, едва пустившее здесь слабые корни, не могло им сопротивляться, и раз иезуиты уже были в стране, они начали борьбу с православием, истинной национальной религией в русско-литовских провинциях.
Чтобы ускорить и усилить обращение, иезуиты придумали компромисс, известный как религиозная уния (1595 г.): потребовали от православного духовенства и народа подчиниться польскому престолу, обещая сохранить богослужение на славянском языке и обычаи восточной церкви. Но уния могла быть введена только с согласия всех русских епископов, а желающих ее принять оказалось только трое, а именно: митрополит Киевский, епископы Львовский и Луцкий.
Только шашка казаку...
Как мы видим, побороть восточную церковь оказалось не так легко, как надеялись иезуиты. Помимо религиозного раскола и травли православного духовенства нельзя забывать об ужасном положении сельского населения, переставшего исповедовать одну религию с господами. Население Белоруссии терпело, и терпело еще долго, не затевая мятежа, иное дело — малороссийское население Украины. Ведь оно не только занималось земледелием, но и сумело колонизировать южные степи, отвоевав их у крымских татар. Для того чтобы привлечь переселенцев в южные степи, польские вельможи сулили им 30 лет безусловной свободы, но новая нация, не ведавшая рабства, требовала вечную свободу. К тому же польский король первоначально не очень-то и противился данным требованиям, ведь южная Украина была для него в чем-то военной границей, оплотом против татар и турок, не требовавшим финансовой поддержки. Это воинственное население делилось на 20 казацких полков, повиновавшихся малороссийскому гетману, который назначался королем и управлялся советом старшин.
Как это всегда случалось в феодальном обществе, с течением времени свободолюбивые казаки стали опасными для самой Польши, поэтому королевская власть начала стремиться любыми способами ограничивать число военного населения, признавая казаками только занесенных в специальный реестр и считая остальных земледельцами, то есть зависимым классом, обязанным исполнять панскую барщину. Казаки же, не занесенные в реестр, считая свою свободу древним правом, не хотели ее так просто терять и продолжали носить оружие. Также они не считали нужным исполнять панскую барщину, подчиняться королевским ограничениям. Испытывая притеснения со стороны королевской власти, казаки стали объединяться. Одновременно с этим они представляли серьезную религиозную силу, которая стояла на стороне православия, а ее авангардом, не подчинявшимся никакой официальной власти, выступали запорожцы.
Следует отметить, что враждебное влияние королевской власти, преследование православия униатами, тяжкое феодальное рабство, реестр и его ограничения были причиной целого ряда восстаний в Малороссии в XVI и XVII веках. После каждой одержанной победы правительство, может быть, и хотело частично удовлетворить требования малороссиян, но каждый раз оказывалось бессильным и не могло ограничить ни требований панов, ни нетерпимости иезуитов. Во многом из-за неумения найти достойный компромисс и разрешить проблему правительство вынудило народ обратить свои взоры на православного русского царя, хотя он и был далек от идеала и деспотичен. «Демократическое панское правление» в Польше повсеместно приводило к анархическому насилию и вызывало у населения отвращение. Казаки все больше и больше убеждали себя, что могли бы стать победителями, если бы имели надежного союзника, а таким союзником по религиозным мотивам могла быть только Москва.
Соляной бунт
Конечно же, Москва была очень рада и во многом содействовала росту пророссийских настроений, особенно в южных и восточных областях Малороссии, однако внутреннее экономическое состояние российского государства в тот период было так затруднительно, что внешние действия вряд ли могли быть энергичны без проведения военной, экономической и финансовой реформ. Тем не менее на разоренную, едва оправившуюся от Смуты, очень слабую в военном и финансовом отношении Россию формирующиеся обстоятельства накладывали историческую обязанность попытаться решить очень важный внешнеполитический вопрос — вопрос о возврате русских земель.
Пытаясь изыскать необходимые для проведения реформ финансовые средства, правительство России первоначально стало изыскивать возможности их увеличения самым простым способом — с помощью значительного усиления налогового бремени. Без надлежащего администрирования финансовой реформы правительство, как всегда, перегнуло палку, быстро доведя страну до страшного мятежа, который в 1648 году вспыхнул одновременно в Москве, Пскове, Новгороде, Сольвычегорске, Устюге и во многих других городах. Первопричиной бунта послужило неудачное косвенное налогообложение соли, удвоившее ее рыночную цену, а это в результате привело к тому, что в пост сгнили тысячи пудов дешевой рыбы и других продуктов, которыми мог бы питаться простой народ. Начавшийся страшный голод привел не только к народному восстанию — Соляному бунту (1648 г.), но и почти к провалу начавшейся финансовой реформы, отмене ранее введенных налогов. На этом можно было бы и остановиться в проводимом реформировании финансовой системы и экономики, однако Россия не могла себе позволить отказаться от представившейся ей возможности активно участвовать в малороссийских событиях. Тогда правительство решило выпускать медные деньги с принудительным курсом. К счастью для России, в этот период сильные внутренние волнения потрясали Польско-Литовское государство, не давая ему вмешиваться в дела ближайшего соседа.
Земский собор
Хотелось бы сказать о том, что в это непростое для российского государства время одним из основных источников пополнения казны стали монополии и откупа. Торговля многими товарами — пенькой, поташом, водкой и др. — была государственной монополией, а купцы могли торговать этими товарами, только откупив у казны право торговли, взяв откуп, то есть заплатив в казну определенную сумму денег. Но, как оказалось, чаще всего откупа брали более богатые иностранные купцы, становившиеся монополистами в сфере обращения различных категорий товаров. Одновременно с этим, начиная еще со времен Ивана Грозного, им дополнительно было роздано столько различных льгот и привилегий, что они серьезно ослабили в конкурентной борьбе российский торговый люд.
Всеобщее недовольство посадского населения (зарождающегося предпринимательского класса) и сходные настроения служилого сословия привели к созыву властью Земского собора
А в это время в Польше
Пока Россия избавлялась от пережитков Смуты и решала свои экономические проблемы, Польша медленно, но верно входила в эпоху Смутного времени. В Малороссии после многих мелких мятежей вспыхнуло крупнейшее восстание под предводительством казака Богдана Хмельницкого. Повсеместно начались убийства польских и ополячившихся панов, но особенно серьезно в междоусобной войне пострадали евреи, часть из которых, выжившая в массовых погромах, бросила все и бежала на западный берег Вислы. Одновременно с этим огромное количество мирного украинского населения и часть самих казаков предпочитали не воевать, а переселяться в московские пределы — на Дон и Волгу.
В это критическое для Польши время в 1648 году умер король Владислав, и в Варшаве собрался очередной сейм, связанный с выбором короля. Новый король Ян Казимир, брат Владислава, немедленно отправил к восставшим комиссаров для переговоров о мире. Комиссары обещали частично выполнить требования реестровых казаков, но требовали отступиться от мятежной черни. «Пусть крестьяне возделывают поля, а казаки воюют!» — говорили поляки. Однако данное условие было невыполнимо, и поэтому война продолжилась. Побеждая и проигрывая сражения, Хмельницкий все-таки осознал, что крымский хан, призванный казаками на помощь, но неоднократно им изменявший, очень ненадежный союзник. Поэтому для восставших оставался один выход — обратиться к Москве. Москве ждала такой просьбы и готовилась принять решение о вступлении в конфликт.
В 1651 году Хмельницкий обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой принять Малороссию «под свою руку», но в Москве не решились сразу на присоединение этой польской области и, стало быть, на войну с Польшей. За Малороссию заступились лишь дипломатическим путем, но это в результате ни к чему не привело. Хмельницкий был вынужден снова воевать и снова просить Москву о подданстве. В 1654 году гетман собрал в Переяславле общую Раду и опять призвал войти в состав России. Россия в этот раз на просьбу ответила положительно.
Москва решает финансовые проблемы
Борясь за земли Малороссии, Россия втянулась в полномасштабную войну с Польшей. Для вмешательства был нужен достойный предлог, и он был найден. Официальной причиной войны послужил тот факт, что польские чиновники в документах постоянно умаляли царский титул. Москва не упускала случая напомнить об этом, но каждый раз Варшава уверяла, что это была простая ошибка. «В таком случае казните виновных», — говорили русские. Виновных не казнили, а в каждой новой грамоте повторялось умаление царского титула. Русский двор приберегал этот cause belli до удобной минуты, и просьба Хмельницкого послужила достаточным предлогом. В 1653 году по поводу оскорбления царского величия и преследования православной веры в Малороссии был собран Земской собор из людей всяких чинов, который решил — войне быть. 8 января 1654 года Малороссия присягнула царю Алексею Михайловичу, а в мае этого же года началась война, для ведения которой требовались колоссальные средства. Поэтому, как и во времена Михаила Федоровича, правительству России пришлось прибегать к экстренным сборам (в 1662 и 1663 гг. собиралась «пятая» деньга), но и их не хватало, хотя правительство пробовало сокращать свои расходы.
Видя, что все предпринимаемые им попытки не приносят желаемых плодов, правительство попробовало извернуться и выйти из затруднительного положения, произвольно увеличивая ценность ходившей монеты. Например, находившимся в широком обращении в России серебряным голландским талерам (ефимкам), стоившим до начала войны около 50 копеек, стали придавать ценность рубля. С этой целью ефимок клеймили, и он принимался за рубль, а неклейменные ефимки ходили по обычной цене 50 копеек. Такая мера правительства неминуемо привела к подделкам клейма, а это в свою очередь привело к вздорожанию припасов и недоверию к новой монете.
Позднее, в 1656 году, в условиях тянущейся бедственной финансовой ситуации, боярин Ртищев предложил продолжить непопулярную финансовую реформу, огласив свой проект запуска в оборот медных денег. Они должны быть одинаковой формы и величины с серебряными и выпускаться с ними по одной цене. Вначале казалось, что реформа вроде бы заработала и все складывается для московского правительства удачно: до 1659 года за 100 серебряных копеек давали 104 медных. Но затем правительство стало слишком щедро выпускать медные деньги, раскручивая маховик инфляции. При государственном бюджете в мирное время в
Введение медных денег, приравненных по стоимости к серебряным, позволило временно решить проблемы страны, находящейся в состоянии войны с сильным врагом. Но как это случается со слабой национальной валютой, не только в России, но и в самой присоединенной Малороссии быстро проявилось недоверие к медным деньгам. Нескончаемый поток медных денег в основном шел от московских войск, где ими выплачивали жалованье и производили закупку продовольствия. Медных денег было так много, и они так мало стоили, что население отказалось вовсе их принимать, требуя уплаты за товары серебром. Следует сказать о том, что в дальнейшем Петр I учел скорбный урок правительства своего отца и в ходе Северной войны скрытно наладил выпуск мелких польских монет — тымпфов, которыми платил российским войскам во время войны в Европе, тем самым финансово подрывая экономику не собственного, а соседнего государства.
Фальшивомонетничество в государственных масштабах
Если введение и обесценивание медных денег было необходимой платой за присоединение Малороссии к России, то возникшая в связи с обесцениванием денежных знаков страшная дороговизна привела не только к голоду, но и к острейшему социальному катаклизму — Медному бунту, вызванному в том числе пирамидой злоупотреблений, коррупции и фальшивомонетничества в государственных масштабах. Даже тесть царя и глава приказа Большой казны (центральное финансовое учреждение России XVII — начала XVIII вв.), которому были подчинены московские денежные дворы, И. Д. Милославский без стеснения чеканил медные деньги, а лица, заведовавшие выпуском монеты, из своей меди делали деньги себе и даже позволяли за взятки делать это посторонним людям, в основном лицам, имевшим связь с металлообработкой, — ювелирам и кузнецам.
Тайная подделка монеты практиковалась и в народе, хотя подделывателей жестоко казнили. За время проведения реформы с 1654 по 1663 год было наказано более 22 тыс. человек — «москвичей, смолян, костромичей, вологжан, ярославцев и жителей других московских городов». Причем казнили за подделку серебряных и медных монет около 7 тыс. преступников, а еще у 15 тыс. отсекли руки. Наказывались не только фальшивомонетчики, но и их помощники. Им отсекали два пальца на левой руке. Для устрашения и в назидание другим, отрубленные руки и пальцы казненных прибивались на ворота денежных дворов. Однако эти акции не достигали должного результата.
Для выявления фальшивомонетчиков по ночам ходили специальные люди из Приказа тайных дел. Они наблюдали за кузнями и домами посадских людей. Туда, где слышали стук молотка и видели дым над крышами, немедленно врывались с обыском. «Сыщикам» помогали и простые обыватели, которые в этом деле преследовали чисто корыстную цель, так как за помощь в поимке преступников доносчику в качестве награды полагалась половина их двора.
Несомненно, не только фальшивомонетничество, но и само кризисное состояние национальной финансовой системы был следствием непродуманной денежной реформы. Поэтому Медный бунт в Москве лишь окончательно решил ее судьбу. Указом 15 марта 1663 года медные деньги были отменены и восстановлена прежняя денежная система. После чего правительство стало выдавать войску в Малороссии жалованье серебром, а в самой России запретило частным лицам не только производить расчеты медными деньгами, но даже держать их у себя. Одновременно с этим была предоставлена возможность в известный срок обменять через казну медные деньги на серебряные в соотношении 1 к 20 первоначального курса.
