В приложении выходного дня к газете «Коммерсант» архитектурный критик Григорий Ревзин рассказывает о том, что происходит в «Новой Москве».
Метро, жилье и аэропорт
«Там (в „Новой Москве“) уже построено метро, и теперь там есть станция „Румянцево“ в километре от МКАД. Через год будет станция метро „Саларьево“ с огромным торговым комплексом, а дальше метро дойдет до Коммунарки. Там вовсю развивается аэропорт Остафьево за Бутово. Там строятся десятки километров дорог. Там построен почти миллион квадратных метров жилья, и собираются строить еще больше — только что компания „Мортон“ получила документы для строительства 800 тысяч квадратных метров за Внуково. Там, за Щербинкой, собираются строить Диснейленд с персонажами, местами и средствами передвижения из русских сказок — знаете, метла Бабы-яги для молодежи, ступа для парочек и печь Ивана-дурака для семейного отдыха. Рядом зона для реконструкции исторических битв, от древнерусских до ВОВ — все очень патриотично. Там будет скоростной трамвай для соединения станций Курского и Киевского направлений. Там уже на
Здесь кипит жизнь
«Новая Москва — это феодально-абсолютистская затея, которая отстает от стандартов сегодняшней цивилизации на несколько столетий, за этим нет исследований ни социологии, ни демографии, ни структуры занятости, ни прогнозов экономико-географических, транспортных, энергетических и любых иных параметров развития территории — понятно, это диковато выглядит. [...]
Здесь расцветают те навыки и обиходы, та повседневность, тот коллективный опыт, который уже имеется. И вот когда смотришь на ту же новую Коммунарку, и уж тем более на планы новых районов, которые собирается возводить компания „Мортон“, то отчетливо понимаешь, что этот опыт — спальные районы Москвы. Их даже никто не хочет специально возводить, они как будто сами получаются из совокупности строительных норм и правил, навыков строительных компаний, спроса на квадратный метр в типовом московском жилье, осознания своей роли бизнесом, чиновниками, жителями. Бизнес заботится о квадратном метре, чиновники — в лучших и честных появлениях своей многогранности — о том, чтобы была зелень, социальные объекты и рабочие места, жители — о том, чтобы поселиться и их не трогали.
Нет, у Москвы отличная спальная периферия. По сравнению с фавелами Мехико и трущобами Каира тут просто рай — горячая вода, электричество, школы, детские сады, поликлиники, детские и спортивные площадки, зеленые насаждения. Профессора Алексей Левинсон и Алексей Новиков в рамках исследования „Археология периферии“ к московскому урбанистическому форуму в прошлом году пришли к поразившим меня выводам: 60% населения спальных районов Москвы в ежедневном режиме не выезжают из своих районов, у них там все есть и всего им хватает. 80% жителей не собираются никуда переезжать, то есть удовлетворены сложившейся жизнью. Это вообще-то много говорит о недоразумении с оппозиционностью Москвы. Тут, знаете, высокий уровень цивилизации и люди им довольны».
Большая новая Москва
«Термины „Большая Москва“ и „Новая Москва“ у нас функционируют как синонимы, что характерно само по себе. Вообще-то „новая“ — это шанс, это возможность обновления, создания чего-то, чего не было. Новая Москва — это самый большой новый город, который сейчас строится в Европе, да и в Азии это можно сравнивать только с Китаем. Если смотреть только на цифры — территория, инвестиции, дороги, общественный транспорт,— окажется, что это принципиальный мировой проект. Собственно, единственная задача, которая стоит в отношении Новой Москвы — это не воспроизвести там брежневской периферии. Вы — гигантский, мощный, образованный город, у вас среднедушевой доход в пять раз выше, чем в Берлине, вас тут больше 10 миллионов, 42% с высшим образованием, ну давайте, ну сделайте что-нибудь!»
